Два в одном

Дверь нам открыл среднего роста мужчина с каштановыми волосами. Он был слегка взволнован и даже как-то опасливо смотрел на гостью.

— Добрый вечер мистер Грейнджер, — дружелюбно сказала Тонкс. — Я — миссис Джоанна Смит. Вы, наверно, забыли, но мы разговаривали с вами сегодня утром в клинике.

Внезапно, на лице отца Гермионы появилось облегчение.

— Да, — рассеяно пробормотал он. — Входите, конечно.

Трещины

— Не смотри на меня так. И не говори 'А я тебе говорила'.

— А я тебе говорила...

— Ну вот. Ты все-таки сказала это.

— А что ты ожидал?!

— Радости, что мы проведем остаток лета вместе?

Гермиона смотрела на меня настолько уничтожающим взглядом, что даже пристальный взгляд Альбуса мне казался весьма безобидным. Я уставился на свою чашку чая, которую обхватил двумя руками.

— Уютная гостиная, — тихо сказал я. Гермиона лишь фыркнула. — Но слишком светло, не замечаешь?

— Послушай, — проигнорировала она мое замечание. — Я правда рада. Честно. Но ты подумал о своих опекунах? Им пришлось бежать... И их дом больше никогда не станет защитой для тебя...

— Он и не был.

Я встретил непонимающий взгляд.

— Ну, — я поставил недопитую чашку чая на столик, — понимаешь... Мне кажется, что родная кровь тети не дает мне толковой защиты. Ведь я всю жизнь их ненавидел. А ненависть и любовь — противоположные состояния...

— От любви до ненависти... — задумчиво пробормотала Гермиона, но я продолжил:

— Разве я могу считать, что защищен, когда живу у таких тиранов? Разве могу думать, что меня защищает любовь, когда меня окружает ненависть? Я для них — как опухоль, Гермиона. Злокачественная опухоль на теле простой маггловской семьи.

Мы оба молча смотрели друг на друга. Из кухни доносился приглушенный разговор родителей Гермионы и Тонкс. Я увидел в глазах подруги сочувствие. Боль. Сострадание. И задумался. Почему Дамблдор вообще держал Гарри в этом доме? Он оправдывал это защитой крови. Но неужели он был таким дураком, который не понимал, что ненависть ненамного слабее любви, если это настоящая ненависть? И как сильно она может повредить самым сильным чарам. Нет, конечно, понимал. Но что тогда?

— Может, он пытался отгородить тебя от славы? — предположила Гермиона. — Подумай, что бы с тобой сделала слава. Вспомни Локонса, — я скривился. — Ты был бы задницей похлеще Малфоя.

Я не сдержал усмешки. Черт, а она была права.

— Ну что ж, — мы вздрогнули и обернулись. Тонкс вышла в своем обличии (не без ядовито-розовых волос, естественно). — Кажется, мы знатно повеселимся, ребята!

— Правда, нам придется потесниться, — сообщил мистер Грейнджер. — Гермиона, ты не будешь против, если тебя потеснит мисс Тонкс?

— О, зовите меня просто Тонкс! — девушка похлопала отца Герми по плечу, да так, что тот едва не пролил чай.

Меня ничуть не удивило, что Нимфадоре было приказано остаться в доме. Грюм мне уже откровенно не доверял. И я не могу его винить в этом, ведь я уже не раз нарушал правила. Северус бы меня за такое давно посадил на цепь. Но мальчишка есть мальчишка.

— Тебе, Гарри, придется спать в гостиной. Но, не волнуйся, у нас раздвижной диван, — заверила меня миссис Грейнджер.

— О, спасибо большое, — я потупился. Мне стало совсем неловко оттого, что я их стесняю.

Тонкс протянула руку Гермионе и дружелюбно улыбнулась.

— Будем друзьями? — весело спросила она.

— Конечно! — рассмеялась Герми.

* * *

Гермиона была весьма впечатлена тем, что Тонкс — метоморф. В восторг пришли и родители Герми. Особенно, когда Тонкс показывала акульи зубы.

— Если бы все такими были, наша специальность канула в небытие, — весело заметила мама Гермионы. — А так, приходится лечить.

Нимфадора еще раз улыбнулась и вернула своим зубам обычный вид. За последние пару месяцев это был самый лучший ужин. Во-первых, мать моей подруги готовила просто шикарно ('В школе на конкурсах готовки матери и дочери у нас с Гермионой всегда были первые места', — говорила миссис Грейнджер, целуя дочь в щеку). Во-вторых, присутствие Гермионы меня очень успокаивало. Хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Я нахожусь тут, значит, Грейнджерам грозит опасность.

— Мне нельзя выходить из дома, да? — спросил я у Тонкс.

Девушка в ответ развела руками, чуть не заляпав котлетой волосы Гермионы.

— Как и Гермионе.

— Почему? — не понял я. А потом до меня дошло. — Оу... Ну, конечно.

— А я тебе говорила, — не отказала себе в удовольствии моя подруга.

Я вновь потупился, а ужин становился для меня настоящей пыткой. Уют превратился в стыд, и захотелось провалиться сквозь землю.

— Не волнуйтесь, закупаться в школу пойдем все вместе. Там уже будет строгая слежка.

— Мерлинова борода, — буркнул я тихо.

— Ну, — протянула Гермиона, разламывая котлету вилкой, — посмотри на это с другой стороны. Мы сможем подготовиться к теоретическим занятиям на отлично.

В ответ я лишь натянуто улыбнулся. Но все же стыд в глубине души чуть отступил, и я вновь почувствовал какое-то удовлетворение ситуацией.

На протяжении остального ужина, Нимфадора вовсю отвечала на вопросы родителей Герми о мире волшебников и нынешнем положении. Казалось бы, Гермиона уже должна была рассказать им все, что можно, но нет. Я с любопытством слушал Тонкс, которая затронула политику и положение Дамблдора:

— Весь мир волшебников тщательно уберегают от правды. Я была уверена, что Дамблдор продолжит попытки раскрыть глаза волшебникам, но... видимо, он избрал другую тактику.

— Может, он понимает, что сопротивляться Министерству сейчас бессмысленно, — кивнул мистер Грейнджер. — Подумайте сами, насколько проще будет уберечь людей, оставаясь на высоком положении.

Я мысленно согласился с ним и посмотрел на Гермиону. Та задумчиво смотрела в тарелку.

Когда трапеза подошла к концу, прибыли мои вещи. Конечно, их перенесли сразу в гостиную, с разрешения Грейнджеров. Пока Герми показывала комнату Нимфадоре, я уже переоделся в ванной в пижаму и лег в кровать. Денек был тяжелый, я даже не заметил, как сон окутал меня.

* * *

С нашей последней с ним встречи у меня никогда не болел шрам. Я закрыл свои мысли от его влияния. Но сегодня ночью моя голова раскалывалась, а кошмары бросали меня из одного конца сознания в другой, не давая ни на секунду расслабиться и проснуться.

— По-твоему, дробовик нам поможет отбиться от них?! — это был мой голос. Верней... он был более взрослым. Последний раз я слышал такой голос тогда, когда еще был Снейпом. Мой крик был приглушен ревом мотора и сильного ветра. Интересно...

— Ради Господа, просто защищай нас! — не менее истеричный голос. Мне казалось, что я уже слышал его. Возможно, я ошибаюсь. Трудно распознать человека по высоким истеричным ноткам.

Прозвучал выстрел, и, казалось, я оглох, потому что наступила абсолютная тишина. Но ее прервал тихий, но отчетливый голос Гермионы. Опять же, взрослый...

— Я уже не знаю, кто ты, Гарри! Мне кажется, я не знаю тебя...

— Именно ты и знаешь. Прошу... Поверь мне! — голос Гарри был отчаянным.

Я почувствовал, как моя голова раскололась на две части, и сделал попытку проснуться. Но кошмар держал меня мощными оковами, и мои веки были тяжелыми. Даже во сне я не мог их открыть. Я лишь слышал, как мир вокруг меняется и гремит.

— Изменения этой реальности приведут к трещинам! — прошипел чей-то голос. И его я слышал. Но где же, черт подери?

— А сколько раз ты менял эту реальность?! — ярость, исходящая из моего взрослого голоса, могла внушить страх любому, как мне казалось.

Буря загудела сильнее, отчего я не мог различить дальнейший диалог. Но, стоило шуму чуть приутихнуть, как я услышал обрывок:

— ...принцип домино неизбежен, парень, — я вспомнил этот голос! Да! Я слышал его... во сне. Кто я? И почему я здесь?

— Ты не властен надо мной. Ты скован не меньшими обязанностями, чем я.

Хлопок. Рядом со мной словно бы приземлился огромный кусок камня. Я почувствовал вибрацию, а мои ноги пошатнулись. Но я не почувствовал своего присутствия в этом эпизоде. Трудно объяснить. Я вроде и был там, слышал, даже что-то чувствовал. Но меня там не было. Материально. Впрочем, неудивительно, ведь это до безумия походило на реальные воспоминания.

Только они были из будущего, а не прошлого.

— Давай разберемся один на один, Гарри! — Волдеморт. Он был взбешен. Интересно, чем? — Без наших с тобой кукловодов.

— А-а-а, так ты теперь марионетка... — усмехнулся Гарри. — Вперед! Бей меня! Докажи ему, что ты хочешь сам убить меня, как сделал это с другими!

— Авада...

Я дернулся и не услышал окончания. Все стихло так же внезапно, как и все остальное, происходящее у меня в голове. Вскоре я ощутил прикосновение теплого одеяла. Подушку под головой. Она была мокрая. Голова пульсировала, а боль отдавалась во всех участках мозга. Но она стихала.

Наконец, я раскрыл глаза. Ничего не увидел, потому что в гостиной не горел свет. Все уже давно спали, и лишь я страдал от чертовых кошмаров.

По крайней мере, мне так казалось. Но, видимо, я ошибся, потому что, повернув голову, я увидел свет на кухне.

На кухне сидела Гермиона. По ее уставшим несчастным глазам я понял, что не мне одному снились кошмары. В руках у нее была горячая чашка чая, которую она даже не начинала пить.

— Ты в порядке? — тихо спросил я, войдя на кухню. Девушка не сразу услышала меня. Когда я повторил вопрос, она растеряно подняла взгляд.

— А, — она натянуто улыбнулась. — Привет. У меня голова болела. Сейчас вроде лучше.

А вот это уже интересно. Я сел рядом с ней и внимательно посмотрел в глаза.

— Что-то не так? — спросила она встревожено. — Шрам?

— Нет, — я покачал головой. — Шрам у меня почти не болит. Не волнуйся. Слушай, мне такой бред снился, — я попытался говорить без напряга, словно все было хорошо. Может, так оно и было.

— Правда? Что-то интересное? — мне показалось, что Гермиона вдруг напряглась, когда речь зашла о снах. Видела ли она что-то похожее на мои кошмары?

Думаю, мне не стоило врать. Тем более, если я хочу получить от нее правду.

— Мне снилось, будто я вижу будущее, — сказал я. — Ну, знаешь, я слышал свой голос. И он... стал мужественней, — я усмехнулся. Усмехнулась и она, но вдруг смутилась и уставилась на чашку, стоило нам разок встретиться взглядами. — Я не видел, но слышал звуки боя. Кажется, я все-таки доживу до финальной битвы.

— Да... — протянула Герми.

Она молча смотрела на чай, а ее руки крепко сжимали чашку. И как она еще не обожглась? Что-то заставило ее занервничать.

— Может, тебе тоже что-то интересное снилось? — предположил я. — Будущее? Это могло бы нам помо...

— Да ничего такого, — она отмахнулась, не дав мне договорить.

Я не успел даже рта открыть, чтобы переспросить, как она уже пожелала мне спокойной ночи и поспешно удалилась. Ее горячий чай, нетронутый, так и продолжил стоять на столе. Это было, как минимум, странно. Но бежать за ней было бессмысленно сейчас.

Что бы ей ни снилось, вряд ли девочка что-то скажет мне.

Сон сняло, как рукой, поэтому идти досыпать не было смысла. Я погасил свет на кухне, уселся поудобней и стал ждать рассвета. Благо, он был близко.

Не одинок

С тех пор как я поселился в доме родителей Гермионы, проводить летние каникулы стало веселее, дни приобрели более яркий оттенок. И даже тот факт, что мы были взаперти и не могли покидать дом не мог испортить хорошего настроения. Хотя я по-прежнему метался между радостью, что нахожусь рядом с другом, и угрызениями совести. Гермиона, как она позже сказала, особой разницы не почувствовала, поскольку ранее она выбиралась из дома только лишь за книгами, либо за продуктами.

Сейчас же, она просто давала список покупок Тонкс, и та, приняв обличие тётушки Гермионы, что по легенде приехала погостить, отправлялась в магазин за продуктами. Родителей же, тщательно сторожили другие члены Ордена. Но о них, и каком-либо плане, я не получал никакой информации. Со мной никто не выходил на связь, и, более того, мне запретили писать Малфою в целях моей безопасности. Для меня это было тяжелее всего. Гермиона пыталась меня утешить, мол, он всё поймёт. Хотя, в её взгляде отчётливо читалось неодобрение моей дружбы с Малфоем.

— Он не мой враг, — во время очередного подобного разговора я решил, что хватит притворства. Гермиона опустила книгу и удивлённо взглянула на меня — Ты о чем?

Я поднялся с кресла и сел рядом с ней на кровать. Мой пристальный взгляд заставил ее опустить глаза.

— Я знаю, ты не доверяешь ему, — тихим и ровным голосом, чётко выговаривая каждое слово начал я. — Пойми, для меня этот год и так будет тяжёлым. Сколько студентов с моего факультета будут жаждать моей крови? — она заметно побледнела, было видно, что мои слова произвели на неё впечатление. Если бы только остальные факультеты Хогвартса относились лояльней к Слизерину, то Гермиона запросто раскусила бы мою уловку, никому, почти никому, не было выгодно возвращение тёмного лорда. Ученики были скорее запуганы его воскрешением, хоть и старались скрыть это.

— Но Драко, ему я доверяю всем сердцем. Он не такой как его отец и он мой друг.

Я молча наблюдал за тем, как изменялось выражение её милого личика. До чего же она похорошела за время каникул! Она тяжело вздохнула и уткнулась в книгу, я но я не позволил спрятаться ей, опустив ее. Её глаза слегка заблестели, было видно, что ей стоит великих усилий сохранять спокойствие.

— А что, если, — ее голос был тоньше, чем обычно, — он так хорошо притворяется? А если он не притворяется, но его отец... не оставит ему выбора? — вот и первая слеза скатилась по щеке. Это очень тронуло меня. Несмотря на то, что я знал, как сильно она переживает за меня, её слезы слегка выбили меня из душевного равновесия. Нет, кого я обманываю? Совсем даже не слегка.

— Герми, я ведь буду осторожен. К тому же, я очень везучий! Порой мне кажется у меня есть свой ангел-хранитель, быть может это мои родители — как странно... Произнеся это, я не испытал никаких отрицательных эмоций по отношению к Джеймсу. — К тому же я достаточно хорошо знаю Драко. Не думаю, что он предаст нашу дружбу. А если у него не останется выбора, в чём я сильно сомневаюсь, ведь выбор есть всегда... Что ж, тогда мы сыграем с ним в игру под названием 'Он даже по ночам спит с открытыми глазами! Как мне достать его кровь?'

Я надеялся, что мои слова несколько взбодрят и успокоят её. Но, похоже, что я не смог развеять её сомнений.

— А Снейп? Ты ему доверяешь.

— Дамблдор ему доверяет, — на автомате сказал я. Потом задумался. — Гермиона, у него было столько шансов поймать меня. Неужели это не является доказательством для тебя?

Гермиона неопределённо пожала плечами и отложила учебник в сторону.

— Но ведь это не спасет тебя от детей других Пожирателей, — тихо пробормотала девушка, шмыгнув носом. Это было так мило, что я едва ли подавил умиление на физиономии. — Я что-нибудь придумаю, — заверил я ее, положив руку на плечо. — По крайней мере, у меня есть хорошие друзья в Гриффиндоре, хмм?