— Хочу — глаза полковника вспыхнули давним желанием. — Достали уже, болят часто, не знаю даже, на что сильнее реагируют— на холодное или на сладкое. А ты откуда про мои зубы знаешь?
— Из карточки в поликлинике. Вставлю, могу хоть сейчас. Давай, давай, не бойся — усмехнулся Макс, — ты не в том возрасте, чтобы тебя за руку к стоматологу тащить.
Через четверть часа полковник уже рассматривал в зеркале свои новые зубы. Он, ничуть не смущаясь Макса, погружал в рот то один указательный палец, то другой, ощупывая десны и пытаясь уловить хоть малейшее покачивание. Закончив осмотр, полковник довольно потер подбородок, с которого исчезла крупная родинка.
— Ну надо же, никаких следов. Теперь и с бритьем никаких проблем не будет. Спасибо, племяш.
— Да не за что. Только я сейчас обрисую тебе твои дальнейшие перспективы. Придется тебе на медкомиссиях избегать зубных врачей. Знакомых врачей, конечно, другие по барабану, карточку твою в поликлинике я подправлю, но живым то людям память не сотрешь. Но это так, совет на всякий случай, главное — супруге не давай в рот заглядывать. И место, откуда родинка исчезла, недельку-другую придется пластырем заклеивать, срезал, мол, когда опасной бритвой брился, рука дрогнула. Ну и обязательно придумай историю про новейшие пломбы из пластика.
— Вот же черт! Ну нет в жизни счастья... Так жене врать не хочется...
— Ну а ты как хотел? Тут одно из двух — или врать или... Ладно, если обманывать супругу тебе невмоготу, я могу все назад вернуть. Пятнадцать минут, и ты продолжаешь жить честным коммунистом.
Макс достал из синтезатора два моментально запотевших бокала
— Кваску холодненького не желаешь испить перед экзекуцией? — невинно осведомился он. — Ровно два градуса по Цельсию.
Полковник взял бокал, с опаской сделал глоток, кивнул и мелкими глотками выпил ледяной напиток до дна.
— Челюсти сводит, а зубам хоть бы хны — констатировал он. — Нет, Макс, обратной дороги нет.
— Вот и Ольга так говорит — "Хоть режь меня, но прежней быть не хочу". А ее изменения пластырем не залепишь. Поэтому и уехать ей надо ненадолго. Вот, посмотри — Макс вывел Ольгину голограмму.
Полковник вгляделся.
— Ну да, как и у меня — родинки на подбородке нет. И еще одной. Но зачем же из-за этого уезжать?
— Да ты ниже посмотри — вон, блузка не сходится. Не видишь? — Ну тогда смотри в купальнике.
Полковник выругался.
— Да, мать сразу заметит. Всё, пропала дочка, надо готовиться к свадьбе, от женихов теперь отбою не будет. Ну а ты куда смотрел? о чем думал, когда...
— Да ни о чем я не думал. Она сама технику освоила, и всё без моего ведома сделала. Ну ничего, вернется через полгода — все подумают, что само отросло.
— И куда, по-твоему, ей ехать? Ни жилья, ни работы...
— А куда подальше, но, чтобы в городе не было знакомых, которые ее недавно видели. Жилье и работа — не проблема, расстояния тоже — между Калининградом и Белогорском всего один шаг шагнуть. В общем так, для всех — позвонила она тебе, что посылают ее на двухнедельные курсы. Ты ее домой отвез, вещи быстренько собрали и обратно, там она в институтский автобус загрузилась и в аэропорт. А через две недели позвонит, что ее как отличнице, уже другие курсы предложили, полугодовые, и еще один диплом дать обещали. Как-то так. Ну, а потом видно будет, вдруг действительно замуж выйдет.
— Да, Максим, умеешь ты создавать проблемы. А их у меня и без того много. По службе, конечно.
— А что у тебя там не так? — поинтересовался Макс. — Вроде в городе все тихо.
— Если бы так. Последнее время, действительно, ни краж, ни ограблений, ни убийств. Но... Только ты не болтай никому, это секрет. Люди в районе стали пропадать. Массово.
— Что за люди?
— Да так, шелупонь всякая. Подназорные практически все куда-то испарились. Ну и не только они. Куча заявлений о пропаже постояльцев. Снимет человек комнату на несколько дней, вещи остались, а человек пропал. А хозяевам беспокойство — пока чужие вещи в доме, комнату новому жильцу сдавать как-то неудобно. Вот и обращаются в милицию, чтобы мы вещи эти забрали. А там, что ни чемодан или сумка, так обязательно что-то криминальное внутри. Ищем, постояльцев, ищем, и никаких следов. А по пальчикам получается, что все пропавшие хозяева чемоданов или в розыске, или бывшие сидельцы.
— Ну раз шелупонь, плюнь ты на них, не забивай себе голову.
— Да я бы с радостью, только по закону все граждане равны — и добропорядочные, и урки.
— Ну как знаешь. Флаг вам в руки, ищите, только все равно вы их не найдете.
— Это почему не найдем?
— Потому. Криминалу в Белогорске не место. Да и в стране тоже. Только ты не болтай никому, это секрет, — повторил Макс недавние слова полковника. — Это я руку приложил. Убираю потихоньку.
— Как убираешь? — глаза полковника сузились.
— А насовсем.
— Ты что их, того? — помрачневший полковник провел ребром ладони по горлу.
— Это лишнее — отмахулся Макс. — Просто я отправил их в другое время. В темпоральную тюрьму, так сказать. Для них там время остановилось. Ну, почти остановилось, идет только в те секунды, когда прибывает новый постоялец. И не думай, что я их "того" без суда и следствия. Всех проверил, гарантия стопроцентная, не то что у вас.
— Откуда такая гарантия? Ты что, ясновидящий?
— Во-первых, у меня надежный полиграф есть. А во-вторых, небольшой укольчик и клиент просто не способен ни соврать, ни скрыть что-нибудь. У вас то судят лишь за то, на чем попался, а у меня за все дела — и за все прошлые и за те, что только планируются.
— Сыворотка правды? Слышал я байки о ней. Не боишься, что твой подсудимый коньки отбросит еще до приговора?
— Не боюсь. Моя сыворотка настоящая. Она из далекого будущего, не то что ваше средневековое зелье. Да ладно, не бери в голову. Нет человека — нет проблем.
— Как это нет? В области узнают — трясти начнут, почему мы никого не разыскали. Я начальник, с меня и спрос.
— Не начнут. Скоро до этого пропавшего криминала никому дела не будет. Потому что по всей стране начнутся массовые побеги из мест заключения и на их фоне будет не до пропажи какого-то бывшего урки, уже отсидевшего своё.
— Побеги? — полковник неодобрительно покачал головой.
— Ну а ты как хотел, чтобы они прямо из бараков и закрытых камер поисчезали? Я, конечно, мог бы заменить их клонами, биороботами то есть, тем все равно, сколько лет сидеть, но увы... Рядом с настоящим криминалом сидит криминал случайный, или вовсе невинно осужденные. Учить их и дальше воровским порядкам глупо, а перестанешь учить — подозрительно станет. А так — ушли в побег и сгинули в болоте. В болоте, конечно, будут лежать лишь копии.
— Хрен редьки не слаще. У нас город проходной, не объедешь, не может такого быть, чтобы никто из бежавших не засветился. Пойдут упреки, что никого из беглых не поймали.
— Пусть они для начала в каком-нибудь другом городе поймают хоть кого-то, а потом уже тебя упрекают, — отмахнулся Макс.
— Эх, вижу, что ты ничего не понимаешь в нашей системе. — усмехнулся полковник. — Парадокс в том, что, если в городе не регистрируется преступлений, значит милиция ничего не делает. Так что надо готовиться заниматься очковтирательством. Спасибо, хоть предупредил.
— Ладно, чем смогу — помогу и насчет пропаж, и насчет беглых. А пока давай закроем эту тему и вернемся к Ольге.
— Ну а что Ольга? Все правильно ты решил. Надо мне попрощаться с ней и отправляй ее, куда надо, только присматривай, пожалуйста.
— Попрощаться... А без прощания пока никак? Может быть лучше через недельку посетишь ее по новому месту жительства?
— Да как-то не по-человечески не попрощаться. Хоть на неделю уезжает, хоть на два дня — а тут на полгода.
— Ну это если с твоей стороны смотреть. А со стороны Ольги? Не будет это выглядеть, как будто она нашкодила, а я сразу папе ябедничать побежал?
Полковник помолчал, задумавшись. По его хмурому лицу поползла тонкая тень улыбки и в конце концов он рассмеялся.
— Да, ты попал. Определенно подумает. И дружбе вашей конец надолго. Ладно, как-нибудь обойдусь без прощания, но учти, через неделю обязательно сводишь меня в гости.
Подкаблучник
Чуть помедлив перед дверью, Макс вошел в комнату. Оказалось, Ольга все-таки успела одеть предложенное им платье и теперь беспечно крутилась перед зеркалом.
— Ну что, привел папочку? — осведомилась она, заглядывая Максу за спину. — Будете прорабатывать? Папа, где ты там прячешься, выходи, не бойся, я сегодня добрая — крикнула она в пустоту.
Макс уселся в кресло и уже с интересом посмотрел на сестру.
— А ведь хороша, чертовка, действительно хороша. — подумал он. — И чего я на нее взъелся? Характер такой же шебутной, как у Зинки. Чуть расслабишься и... В общем, не соскучишься.
— Так ты никуда не ходил? — осведомилась Ольга, когда отсутствие родителя стало очевидным. — А я уже настроилась на порку. Вот так и всегда с мальчиками — наобещают с три короба и обязательно обманут.
— Да нет, сходил, и очень продуктивно сходил.
Ольга насторожилась.
— И что ты там делал?
— С папой твоим беседовал на темы путешествий во времени и множества параллельных миров. Все прежде стоявшие вопросы решил.
— И что ты ему рассказал о том, как ты нас нашел?
— Ничего. Нам как-то не до этого было. И знаешь, чем мы там занимались? Мы тебя на курсы повышения квалификации провожали.
— Кого? На какие еще курсы?
— Тебя. Ты уехала на три недели в головной институт осваивать оборудование. А знаешь, что случится через три недели? Ты останешься там еще на несколько месяцев. Ну а потом ты вернешься во всей своей новой красе, если, конечно, там замуж не выскочишь.
— Где это там?
— Там — Макс неопределенно махнул рукой в сторону. В Новосибирске, или в Омске или еще дальше, где-нибудь за Уралом. Выбирай место, где твой головной институт находится, но не ближе Красноярска.
— А что я там делать буду?
— А что хочешь. Квартирой обеспечу, хочешь работай, хочешь лежи дома и в потолок плюй, хочешь, перед мальчиками красуйся.
— А институт в Белогорске как?
— А никак. Без тебя пока обойдется. Ты сама выбрала свое ближайшее будущее. Ну и ладно, каждый из нас творец своего счастья.
— Так я же могу где-то там, — Ольга махнула рукой в ту же сторону, что и Макс — просто жить, а в Белогорске работать.
— Нет уж, поздно. Где гарантии, что из коренных белогорских сотрудников никто с тобой не знаком, хотя бы шапочно? Ну и опять же, пригласит тебя коллега по городу погулять, как быть? Ты человек ненадежный, а постоянно нянчиться я с тобой не могу. Ничего, работу я тебе где угодно найду. Давай, выбирай город.
— Новосибирск. Там Ксюха, вместе не пропадем, столько лет в одной комнате прожили. Она меня полгода не видела, так что мой новый облик ее, конечно, поразит, но не очень.
— Увы. Я когда в 77-м году был, дал грэйву задание ее разыскать. И, представь себе, розыски много времени не заняли, ответ был дан моментально. Нет больше Ксюхи в Новосибирске. Представь себе, когда грэйв народ в Белогорский НИИ по всей стране подбирал, он мимо нее в Новосибирске не прошел. Умная девочка и лаборант прекрасный. Диплом что? Просто бумажка, а знания у нее есть и главное есть желание горы свернуть. И едет сейчас твоя Ксюха в поезде. Ну не совсем едет, до поезда еще час, но это не принципиально.
— Ах так вот? — фыркнула Ольга. — Снова одной к новому городу привыкать? Одна-единственная подруга была, которая меня давно не видела и ту отнял. Не поеду я никуда, раз так.
— Как это не поедешь? — начал закипать Макс. — Возвращаешься в прежнее тело? Я тут голову сломал, как тебя в новом теле оставить. Я, в конце концов, уже с твоим папой обо всем договорился! Теперь что, обратно договариваться?
— Макс, подожди, послушай... Твой план хорош, но мой еще лучше. Я здесь эти полгода пересижу.
— От безделья не умрешь? А от одиночества? Сломаешь ногу, медкапсула, конечно вылечит, но ведь до нее еще добраться надо. И на разнообразный рацион не рассчитывай, без грэйва синтезаторы могут работать только в автономном режиме, их памяти только на несколько блюд хватит. А если в море утонешь? А если купол откажет? Времена сейчас дикие, людей мало, но они все же есть.
— Макс, ну послушай. Ты создал это место для того, чтобы время там экономить, да? А мне надо наоборот — растратить это время там. Я совсем не собираюсь здесь торчать полгода. Пусть эти полгода пройдут там, без меня, а здесь, со мной, пусть пройдет один миг. Давай, я сейчас закрою глаза и начну считать до десяти, ты уходи, и приходи через полгода, раньше, чем я до десяти досчитаю. Ну? Раз...
Часть седьмая
Возвращение блудного попугая
— Как башка то болит, — подумал Эдик и открыл глаза. Он поднялся и первым делом осмотрелся, не видел ли кто его позора.
— На ровном месте. И обо что это я приложился? Конечно же, об сосну. Проклятый корень, так и знал, что когда-нибудь основательно зацеплюсь.
Эдик ощупал голову.
— Странно, шишки вроде нет. Чего ж тогда я вырубился то? И отчего голова болит? Блин, наверное, бутылки побились. Как минимум, фольга с горлышек слетела. Сметана не вытечет, а вот кефиру хана.
Эдик поискал глазами авоську с бутылками. Ее не было. Дипломата не было тоже.
— Сперли, пока я тут валялся. Что за народ! Наверняка это местные пацаны, найду — уши пообрываю. Вот нафига я его в магазин брал? Ради понтов?
Эдик полез в карман ветровки за сигаретами. Сигарет не было. Почти новая ветровка, в которой они лежали, исчезла вместе с дипломатом и авоськой. Не было также часов и кошелька.
— Вот сволочи! Хорошо хоть джинсы не сняли — подумал Эдик и начал вспоминать, сколько денег было в кошельке. Утром считал, было четыре рубля и мелочь. Положил на всякий случай четвертную, вечером в город собирался, погулять. Да, ничего себе за хлебушком сходил — одних денег три червонца пропало. Вот нафига я этот четвертной из чемодана достал, я же всего лишь за хлебом и сигаретами шел? Лежал бы он сейчас, целый и невредимый, рядом с остальными деньгами. Черт!
Эдик быстро похлопал себя по карманам джинсов. Ключей тоже не было. Эдик выругался и помчался домой. Вылетев из леса на улицу, ведущую к дому, пришлось притормозить — из своей калитки выходил сосед. Встречаться взглядом с этим стукачом не хотелось — обязательно заговорит, минут на пять речь толкнет, а сейчас некогда. Да и вообще, подлюка, как в глаза так — "сразу видно интеллигентного человека, коньяк покупаешь, наши работяги только водку пьют". А за глаза, хозяевам — "алкаш ваш постоялец, вот только что с бутылкой его видел".
Эдик опустил глаза вниз, изобразил глубокую задумчивость и перешел на шаг. Не поможет, но попробовать стоит. Как ни странно, помогло. Сосед почему-то даже не стал здороваться, а быстро юркнул в свою калитку. Когда Эдик прошел мимо, сосед выскочил обратно на улицу и побежал на станцию, побежал во всю свою старческую прыть, километра четыре в час. Чего это с ним? — удивился Эдик, врываясь во двор и скачками преодолевая последние метры до двери. Заперто. Но не факт. Где запасные ключи хозяева держат? Под ведром или под кастрюлей? Вот они. Эдик открыл дверь, прислушался. Никого. На цыпочках прошел наверх. Лестница все-таки предательски скрипнула.
