Когда раскинет сети тьма...

Услышав его слова, Лу снова тяжело вздохнул:

— Вряд ли господин Кассар согласится на эти условия.

— Я тоже очень на это надеюсь,— заверил его Адан.— Это все, что я хотел вам сказать. Как только решится вопрос, известите меня о дне нашей встречи с господином судьей. И не смею вас больше задерживать. Всего хорошего, мой друг!

В отличие от молодого полицейского Адан уходил в приподнятом настроении. Причин для печали у него не было, если исходить из принципа: жизнь скучна, если в ней нет приключений. Гримар не ждал, когда они его найдут, он сам их искал с завидной настойчивостью.

Вот и сейчас он, следуя этому принципу, направился в дом с мезонином.

Контора Жанера Вильена ничем не отличалась от большинства тех, что довелось посетить Гримару до сих пор. По сути это была лишь вывеска, демонстрирующая респектабельность ее обладателя. Впрочем, контора самого богатого человека Сольта оказалась довольно скромной — наверняка, он мог позволить себе нечто более помпезное, чем обычный домик, пусть и в самом центре города. Да и внешнему виду самого Жанера Вильена — насколько помнил Гримар, видевший его на приеме у бургомистра Ордолана — очень трудно было судить о его кошельке. Одевался он скромно, в манерах был простоват и неприхотлив. Эдакий представитель низов, выбравшийся на самый доступный ему верх и не задравший при этом свой нос.

Адана встретил моложавый секретарь и обрадовал его милость тем, что господин Вильен находится в конторе, а так же обещал осведомиться о том, готов ли местный фабрикант и владелец шахт принять неожиданного посетителя. Пока он отсутствовал, а Гримар ожидал ответа в просторной приемной, по коридору мимо прошло несколько подозрительных личностей, вид которых никак не вязался ни с большими деньгами, ни с работой ткацкой фабрики. Адан общался с разными людьми, и мог с уверенностью отличить чернорабочего от аристократа, даже если они рядились в чужие одежды. Эти же не относились ни к тем, ни к другим. Их глаза, их руки, их повадки... Все говорило о том, что эти люди не в ладах с законом. Тем удивительнее было соседство конторы, в которой они чувствовали себя, как дома, с полицейским участком.

— Господин Вильен готов вас принять!— торжественно объявил вернувшийся секретарь, и Адан с его позволения прошел в кабинет.

Взглянув на человека, вальяжно сидящего в кресле перед массивным письменным столом, Адан лишний раз убедился в том, что первое впечатление всегда самое верное. Прозорливому тому, кто даже не ведал о подноготной Жанера Вильена, его внешний вид мог о многом рассказать. Играя роль важного воротилы, он мог бы и дальше сидеть в кресле, а потом лениво, двумя пальцами пожать руку посетителя. Но нет, фабрикант встал и вышел навстречу Гримару. Его рукопожатие было крепким, но не потому, что он хотел продемонстрировать свою силу, а просто по привычке. Ему и не нужно было ничего демонстрировать, достаточно было взглянуть на него снизу вверх. Его милость и сам был росл и плечист, но местный фабрикант превосходил его по всем параметрам. Его кулаками можно было дробить руду не хуже молота, а покатый лоб, наверное, не пробила бы и пуля, выпущенная из громобоя. Под пронизывающим взглядом его глаз, смотрящих из-под густых нависающих бровей, становилось не по себе 99,9% тех, кому выпадала "честь" общаться с этим человеком. Но Гримара трудно было смутить одним лишь взглядом, и это не ускользнуло от Вильена — он довольно улыбнулся.

— В то время как большинство жителей Сольта пытаются удрать из нашего городишки, ты решил променять столичный дух на запахи наших нечистот.— Голос у Вильена был громкий, резкий, низкий, как раскат грома.— И не обижайся, что я с тобой по-простому, на "ты"! Ведь именно так обращаются друг к другу друзья. А мы с тобой, я уверен, точно подружимся.

Пожалуй, его милость немного поторопился с назначением в секунданты Лу Маньяля. Ведь он не знал, что у него очень скоро появится новый друг. Причем друг как могущественный, так и могучий, а главное, не признающий никаких норм и условий.

— Я хоть и столичный житель, но снобизмом не страдаю,— ответил ему Адан.

— И лучше поменьше вот этих непонятных словечек,— поморщился Вильен, а потом хлопнул Адана по плечу.— Будь проще, мы ведь не на приеме у императора! Хотя, как я подозреваю, и император время от времени запускает шептуна и вытирает жирные пальцы об эту... как ее... мантию,— сказал Жанер и весело рассмеялся собственной шутке.

Адан в это время сохранял полную серьезность, поэтому смех оказался коротким. Жанер нахмурился тому, что кто-то не оценил его юмора.

— Зачем пришел? Если хочешь клянчить деньги, то это не ко мне — я милостыню не подаю. Ты знаешь, почему я стал таким богатым? Не знаешь? А я скажу: потому что вот с такого возраста,— Вильен изобразил это, сведя большой и указательный палец до минимума,— я пахал, как проклятый. Сначала, сопливым мальчонкой, перебирал шерсть вместе с местными бабами, потом вывозил на тележке кишки со скотобойни, а когда подрос, вкалывал на шахте. И вот тогда я сказал сам себе: однажды все это станет моим. Главное захотеть, понимаешь? И работать, работать, так, чтобы к вечеру валиться с ног, до кровавых мозолей. Покажи мне свои руки!— рявкнул он неожиданно. Так как Адан никак не отреагировал, Жанер хотел схватить его за руку, но что-то во взгляде его милости заставило его передумать.— Уверен, ты даже понятия не имеешь о том, что такое мозоли.

— Я пришел к вам поговорить не о мозолях, а о моем приятеле Оскере Гарнате.— Адан уже немного жалел о том, что вообще пришел сюда. Общение с людьми, подобными Жанеру Вильену, не доставляло ему удовольствия. Подыгрывать ему он не собирался, а распущенность провинциального хама терпел из последних сил, но долго это продолжаться не могло. Поэтому он и решил перейти к делу прежде, чем появится повод для новой дуэли.

— А чего о нем говорить?— поморщился Вильен.— Дрянной был человечек, твой приятель, вот и весь разговор.

— Характер у него, на самом деле, был сложный, но ведь это не повод для убийства?

Фабрикант прищурил глазки, строго посмотрев на Гримара:

— Уж не думаешь ли ты, что это я его убил? Хотя скажу честно, у меня возникало желание оторвать ему голову, но кто-то меня определил. Какая досада.

— Чем именно вам не угодил Оскер Гарнат? Полагаю, он должен был вам денег?

— Вот именно! Я не какой-то там простак, и меня трудно обвести вокруг пальца, но ему это удалось. Он пел, как птичка, суля золотые горы, пел так сладко, что я ему поверил, а он взял и умер, не вернув долги. Да Тьма с ними, с деньгами! Он меня обманул!

— В чем конкретно заключался его обман? Что он вам пообещал? Какие у вас с ним были дела?

— Тебя это не касается!— решительно заявил Вильен.— Хотя... Если ты готов довести до конца то, что начал Гарнат, ну, или, хотя бы, заплатить по его счетам, то я готов иметь дело и с тобой, и... да хоть с самой Тьмой, будь она неладна, если это принесет мне выгоду!

— Вы так и не сказали, чем занимался Оскер?— с прежним спокойствием спросил Адан.

— Он что-то искал.

— Что именно?

— Об этом он не говорил. Какие-то несметные сокровища. Золото, драгоценные камни — не знаю.

— Где он их искал?

— Где-то в горах,— неопределенно махнул рукой Жанер.

— А точнее?

— Не знаю я! Его интересовали мои шахты, но, поверь мне, их я знаю, как свои пять пальцев, нет там никаких сокровищ, иначе давно бы уже нашли, либо мы, либо гоблины.

— Гоблины?— насторожился Гримар.

— Они самые. Эти твари до сих пор скрываются в недрах этих гор, и выковырять эту нечисть оттуда гораздо труднее, чем соплю из носа. Но рано или поздно мне это удастся,— проскрежетал зубами Вильен. Должно быть, у него были какие-то личные счеты к гоблинам.

— А почему вы так уверены, что им не удалось найти те самые сокровища?— поинтересовался Адан.

— Если бы они что-то наши, уж поверь, я бы об этом узнал,— самодовольно заявил Жанер.— Есть у меня один талант — я могу разговорить кого угодно,— он плотоядно оскалил зубы.— Веришь?

— Охотно,— не стал спорить Гримар. К тому он подозревал, что так оно и было на самом деле: этот, действительно, мог. А еще он пришел к выводу, что Вильен, на самом деле, не причастен к смерти Оскера Гарната. Напротив, он был в ярости от того, что кому-то удалось убить его "компаньона". Вот только что за сокровища искал Оскер?

Судя по всему, большего ему не узнать от этого грубияна, поэтому лучше всего было распрощаться с ним прежде, чем лопнет терпение его милости. Длительное пребывание рядом с этим невыносимым человеком могло иметь далеко идущие последствия.

— Ну, так что, ты продолжишь то, что начал Гарнат или просто вернешь мне мои деньги?— спросил Вильен, нарушив тишину.

— Я подумаю.

— Только не вздумай и ты меня облапошить! Я не посмотрю на твои чины и родословную, со мной шутки плохи, запомни это!

— Я запомню,— кивнул Гримар и вышел из кабинета. Пока он шел по коридору и спускался по лестнице, его провожали взгляды десятка человек, которые отличались от Жанера Вильена разве что габаритами. Встреть таких Гримар на большой дороге, вряд ли ему удалось бы отличить их от обычных разбойников...

После визита к местному фабриканту у Адана разыгрался аппетит, и он зашел перекусить в одно из ближайших к городскому центру заведений. Кормили там сносно, хотя тамошним поварам было очень далеко до талантов Сионы Виолис.

После обеда Гримар немного побродил по городу, размышляя о том, что узнал от Жанера Вильена. Узнал немного, и ничего такого, что могло бы навести на след убийцы Оскера Гарната. Не исключено, что из фабриканта можно было выжать и больше, но общение с этим жутким типом само по себе было невыносимо.

С приближением вечера Гримар вернулся домой, чтобы отдать полученные в банке деньги Расиньолю. Дворецкого он застал на кухне, где тот кормил сыром большую белую крысу с розовым бантом на шее. При появлении Адана встрепенулись оба: Расиньоль, с отцовской нежностью гладивший крысу по головке, встал с присядок, стер с лица улыбку и стал самой серьезностью, а Шуша опрометью бросилась за шкаф и скрылась в норе.

— Я рад, что вы с ней подружились,— заметил Адан.— Бедное животное, после смерти Оскера о нем некому больше позаботиться.— И прежде чем Расиньоль успел что-либо возразить, протянул ему кошель с золотом: — Надеюсь, этих денег хватит на какое-то время.

Дворецкий не стал заглядывать внутрь, подкинул мешочек на ладони и, кивнув, произнес:

— Более чем.

Гримар же отправился в свою комнату для того, чтобы приготовиться к прогулке в Грязный квартал...

Несмотря на то, что Гримар вышел из дома еще засветло, ночь застала его на полпути к цели. Наверное, впервые за все время знакомства с Тьмой Адан не испытывал перед ней... нет, не страха — опасения. В руке он держал мощный фонарь, разгонявший свет шагов на двадцать, на его поясе висели с одной стороны громобой, с другой — сабля, а в кармане куртки находилась гемма, с помощью которой его милость чувствовал себя, если и не всемогущим, то уж, во всяком случае, могущественным. Однажды его остановил патруль, но это было еще в Новом Городе. Старый же встретил его привычной тишиной. Здесь даже мрак казался гуще, настолько, что Адан физически ощущал его плотность — как будто брел по воде. Он уже давно не сталкивался с порождениями Тьмы и имел все основания надеяться, что и в эту ночь они его не побеспокоят, но ошибся.

Сначала улицу затянуло туманом. Он стлался по-над брусчаткой и достигал колен, не поднимаясь при этом выше. А еще внезапно стало холодно, и Гримар невольно вспомнил свои приключения в Темной Башне. Поежился, кутаясь в плащ.

Мрак продолжал уплотняться, пятно света, который давала масляная лампа, начал сжиматься, и это уже было нехорошее предзнаменование. Адан ускорил шаг в надежде добраться до жилища Мирселис прежде, чем начнется ЭТО. Но не успел. Первое порождение Тьмы появилось у него на пути. Оно напоминало хищника неизвестной породы, спину которого покрывали гибкие щупальца. Они извивались и тянулись к Адану, в то время как сама тварь скалила пасть, то ли угрожая, то ли пугая Гримара. Его милость сделал шаг навстречу, существо отпрыгнуло назад, встряхнуло массивной головой, как будто свет опалил ему морду.

Позади раздалось рычание. Адан обернулся и увидел еще одного хищника, сотканного из Тьмы. Этот вцепился в придорожный столб на высоте человеческого роста и оттуда наблюдал за Гримаром красными тлеющими глазами-угольками. Подобно взволнованной кошке он болтал из стороны в сторону длинным хвостом. Неожиданно тот удлинился на замахе и щелкнул плетью перед носом Адана. Не достал только потому, что мужчина успел отпрыгнуть в сторону.

Адан почувствовал опасность, крадущуюся сзади и, действуя на опережение, отмахнулся лампой. Тварь с щупальцами на спине, уже раззявившая пасть, увернулась в последний момент, превратившись в черную кляксу, которая резко скользнула вниз и назад, разогнав устилавший землю туман. И Адан увидел новых порождений Тьмы. Они были похожи на гигантских червей, сползавшихся к нему со всех сторон. Оставаться на месте было нельзя. Размахивая перед собой фонарем, Гримар бросился бежать. Попадая под свет, черви страдальчески извивались и норовили расползтись, освобождая дорогу. Его милость перепрыгивал через самых нерасторопных, демонстрируя чудеса ловкости. Даже не оборачиваясь, он чувствовал приближающуюся погоню. Желая знать, с кем имеет дело, он все же обернулся. И волосы зашевелились у него на голове, когда он увидел, что следом за ним по пятам катит настоящая волна из непроглядного мрака. Она как будто слизывала с брусчатки тех самых "червей" и при этом становилось еще темнее. Вдогонку Адану тянулись длинные руки, когтистый лапы, извивающиеся щупальца, пытавшиеся схватить беглеца за развивающийся плащ.

И тут Гримар увидел появившуюся у него на пути фигуру. Она тоже была соткана из Тьмы, но очертания были вполне человеческими. Можно было даже больше сказать: перед Гримаром стояла женщина в длинном платье и с распущенными волосами. И то и другое, такое впечатление, трепал чувствительный ветер, хотя на самом деле Адан не чувствовал ни малейшего дуновения. Края платья трепетали, от них отделялись кусочки Тьмы и таяли на глазах.

Адан остановился невольно, поняв, кто именно вышел ему навстречу. Тьма собственной персоной. Гримар так считал и не боялся ошибиться. Он чувствовал исходящую от нее силу, струившийся во все стороны холод, от которого стены и окна соседних домов начало быстро затягивать налетом изморози. Да и у самого Адана при дыхании стал вырываться изо рта пар. Он остановился и лишь спустя несколько секунд понял, что погоня была близко, но на него никто так и не набросился. Оглянулся. Вместо волны позади него возвышалась стена из мрака, поглощавшего все, противоречащее его философии. Дома, между которыми она появилась, казались рассеченными на две половины. Те части, которые видел Адан, ничем не отличались от обычных. То же, что поглотила Тьма, казалось несуществующим, и у Гримара возникли серьезные опасения по поводу обитателей этих домов. А еще он подумал о том, что будет, вздумай он сейчас броситься назад, сквозь вставший стеной мрак? Наткнется ли он на непреодолимое препятствие или случится что-то похуже?