— Ты повзрослела и... похорошела за то время, когда Шиничи нет с нами. Тебе уже не быть его любимой маленькой беспомощной дочкой, какой ты, возможно, ещё была в четырнадцать, и какой он тебя запомнил. Ты ведь понимаешь меня? Ну, вот найдём мы отца, и что дальше?
— Дальше? Дальше... Ммм... — Замялась Райдзю.
Вот и я о том же. Кажется, она совершенно не задумывалась о будущем. Всё, пора прекращать, так как резкая и колючая характером, словно настоящая молния, Нару мелко затряслась и начала внутренне паниковать, стараясь при этом не подать внешне вида. Незнание и неизвестность пугают.
Обнимаю девушку, кладу её голову к себе на плечо. В этот раз она пытается отстраниться как-то автоматически, неосознанно, словно по привычке. Держу её крепче, не доводя впрочем до того предела, когда подсознание духа может почувствовать угрозу. Мне она ничего не сделает, но зачем лишний раз нервировать ушедшую в себя разумную? Вот и всё. Нару расслабилась, и из её глаз несмело полились слёзы... вероятно, в первый раз за долгое время. Хотя, "полились" — слишком сильно сказано. Так, едва увлажнили половину щёк, прежде чем закончиться. Молодец, Нару, ты явно не из плакс. Прямо как Ку-тян, которая также пыталась сдерживать всё в себе всё это время. Вернее была обязана сдерживать, ведь просто не имела возможности поступить иначе. Хо-хо-хо, надо же, я, наверное, собрал у себя в Семье уже всех девушек в округе, у которых было несчастное детство или прошлое. Разве что, быть может, Айя... Да и то, по ней не скажешь совершенно ничего. Кто знает, новостями на бумаге о каких трагедиях она была заполнена, являясь в далёком прошлом обычным конвертом, и какие ей пришлось испытать лично.
Аккуратно убираю пальцами влажные дорожки со щёк Наруками — моей самой настоящей сводной сестрёнки. Надо же, каким причудливым образом воплотилось моя ностальгия, или скорее желание увидеть свою сестру из прошлого мира.
— Нару, ну что ты... тише, тише... Всё будет хорошо. Мы найдём его рано или поздно, а уже тогда увидим, что будет.
Кажется, я сказал что-то не то. Девушка резко успокоилась, тряхнув своей зелёной косой. И это вроде бы как хорошо, но вместе с этим, к Райдзю вернулась озлобленность на меня. Нару ловко, с головой выдавая наличие у неё опыта борьбы против более тяжёлого соперника, решившего сграбастать её, высвободилась из моих рук и отодвинулась в сторону, параллельно выдав прохладным тоном:
— Отцепись от меня. Ничего ты не знаешь, человек. Ты жил в другой семье, а затем воспитывался у Генноске. Ты мне не брат и не часть моего рода. Я не дам кому-то вроде тебя меня успокаивать.
...Сказала всё это на одном дыхании и отвернулась, очевидно, уйдя в свои мысли. Мда, похоже, это будет гораздо сложнее, чем я думал.
— Нару... ты ведь уже, наверное, поняла такую одну немаловажную деталь: клана Амакава как такового, больше не существует. Генноске отсутствует, а клановые демоны со мной по их собственной воле...
— Ну и что? Это ничего не меняет. Ты по-прежнему для меня никто... но... рррр! Раздражаешь!
Чего это с ней? Хотя понятно... конфликт старых убеждений и новых условий. Наверное, не может себе простить, что оказалась вассалом якобы врага.
— Давай уже покончим с этим собранием. Видеть не могу твою покровительственно взирающую на всех свысока рожу! Жаль я не смогла отделить её вместе с твоей головой от остального тела, кех-ке-ке-ке... — Тихонько пробурчала последнюю часть реплики Наруками, прежде чем засмеяться своим каркающим смехом.
Вздыхаю. Неужели у меня действительно... э-э-э... покровительственный взгляд? Надо будет как-нибудь проследить за собой в подобных ситуациях.
— Как тебе будет угодно, вассал.
Ох, и перекосило же её... не перестараться бы с ответными издевками. Но и они нужны. Пусть Нару держит себя в тонусе. Злоба лучше апатии. Возвращаюсь к основной теме:
— Так вот... вот, что странно... хм.
Все девушки без исключения замолкли, даже Нару. Ей тоже, видать, интересно до чего я могу додуматься. Пусть и не любит, однако уважать мои способности, в том числе умственные, всё же начала. Надеюсь. Или я себе бессовестно льщу?
— Генноске Амакава пропал лишь спустя три года после исчезновения Шиничи Амакава. За это время, а именно в двухтысячном году, была расформирована "Нихон сэкигун", а вы, Гинко, Айя, вернулись в дом у Ноихары, для службы тогдашнему главе Амакава, так?
Нда, неплохое такое совпадение. Шиничи Амакава пропадает, и через год расформировывается "Красная армия Японии". Причина? Вроде как в Японии арестована глава террористов, Сигэнобу Фусако. Последняя, в свою очередь, якобы появилась в этой стране из-за того, что как раз к тысяча девятьсот девяносто девятому году её террористическая группа лишилась своего основного места базирования, находившегося в далёкой западно-южной стране под названием Ливан. И снова, это случилось в тот же год, что и пропажа моего, хм, отца. Совпадение? Или всё же можно выследить определённую причинно-следственную связь?
Анализ... Недостаточно данных
— "Вернулись" в моём случае немного неправильное понятие. Только Айя раньше служила твоему бывшему клану, вожак. В промежутке где-то между девяносто девятым и двухтысячным годами я была принята на службу к Генноске в первый раз... лишь затем, чтобы тремя годами позже констатировать его пропажу и отсутствие у оставшегося в тени руководства клана каких либо инструкций. — Уточнила Гинко.
— И что, никто ничего не знал? Совсем никаких предписаний на случай внезапной недееспособности главы клана? А про меня или "хранителей Амакава" дед Ген не вспоминал?
Я в искреннем недоумении. У него, понимаешь, пропал сын, остались без пригляда жена и дочь сына, а он плюнул на всё с высокой крепостной стены. Да и меня, в смысле Юто, отослал в город, заблокировав воспоминания. Где логика?
— На этот вопрос отвечу я, Юто-доно. — Взяла слово Айя.
Редко она берёт инициативу в разговоре. Послушаем.
— После пропажи Шиничи, Генноске-доно сначала провёл бурную организаторскую деятельность... её цель скрылась даже от меня, его старшей помощницы, не говоря уже о Гинко, которая днями напролёт патрулировала границы территории Амакава. Затем бывший глава клана повстречался с Мерухи Джингуджи лично. Смею предположить, он договорился о том, чтобы клан Джингуджи взял вас под опеку. Ещё Генноске-доно, судя по всему, вытребовал у четвёртого отдела, чтобы они подправили данные в полиции, чтобы в свою очередь общественный комитет не стал бы искать вам, Юто-доно, новых родителей. Возможно, прошлый глава знал о своём скором исчезновении...
— Айя, прости, но это полная чушь. Имуществом Амакава ещё кто-то управляет. Многочисленные люди различных профессий ассоциируют себя с определённой общественной группой, за которой пусть и не де-юре, но по факту стоит клан Амакава. Стоит, даже несмотря на то, что он лишился главного рода в результате запечатывания последнего известного представителя рода Амакава, то есть меня.
Небольшая пауза, сбиваю мысли в кучу, чтобы озвучить несколько мучающих меня вопросов:
-...Почему меня не оставили на одного из хранителей Амакава? Или на любого из людей из клана? Зачем залезать в долги перед другим кланом круга, пусть и условно дружественным?
Девушки задумались, в меру их возможностей и желания. Нару... не сказать, что потеряла интерес, но стала слушать вполуха, когда разговор зашёл о Генноске и клановых хранителях. Ей эта тема, очевидно, была не слишком интересна.
Пожалуй... я сам могу попробовать ответить на некоторые собой же поставленные вопросы, раз присутствующие активно помочь мне в этом не способны.
Анализ... Успешно с погрешностями.
Вариант первый: мои способности разочаровали Генноске, и он решил максимально устранить меня от основного рода, как это в своё время сделала Мерухи со своей дочерью, отправив её на десяток лет на обучение сомнительной (с моей точки зрения) полезности, вместо того, чтобы постепенно передавать навыки управления кланом. Или же мой дед побоялся того, что если вырастить из меня главу клана, то когда я вырасту, я поверну клан в сторону деятельности своего якобы непутёвого отца.
Вариант второй: меня решили спрятать. Причём, даже от своих, так как кто-то мог оказаться предателем. Ну а что, логично, если учитывать, что Шиничи с первой, а потом и со второй женой наверняка жил если и не в Такамии, то где-то внутри среды влияния клана Амакава. Одному человеку, причём не магу, тяжело было бы защищать свою дочь-аякаши от посягательств магов на службе у государства. Мало ли что может случиться? А так — клан Амакава с их остальными демонами и магами под боком, вмиг пообламывают все отсутствующие у людей из четвёртого отдела, ввиду их недемонического происхождения, рога. И чужакам вроде четвёртого отдела вовсе не обязательно знать, что сын Генноске находится с последним в ссоре. Что всё это в свою очередь значит? Что Шиничи заставил исчезнуть, вероятно, кто-то из своих. А значит и его сыну с дочерью могла грозить опасность.
Вариант третий: Генноске Амакава окончательно выжил из ума. За этот вариант говорит лишь один единственный факт, но всё же. Как можно было доверить судьбу будущего наследника с уникальной силой, призываемой кровью, в руки другого клана? Разве непонятно, что они рано или поздно решатся наплевать на договор и заполучить меня к себе? А там суд да дело, и меня женить можно. Ведь к моменту совершеннолетия я буду ничего не понимающим телёнком без активной возможности применять магию, так как не помню ничего, включая обучение этой самой магии в доме у Ноихары. Кстати, я его, в смысле обучение, действительно что-то не припомню в деталях по тем частичкам воспоминаний, которые уже успели открыться в моей памяти. Очень странно.
— Тебе это надо у нашей неко спросить, вожак. Она единственная из всех получила хоть какие-то инструкции касаемо тебя. — Заметила Гинко.
Точно. Вот про кошку я совершенно забыл, хоть основа и включила её в расчёт. Хотя нет, всё равно варианты примерно те же. Одна аякаши, пусть даже она и хранитель Амакава, не смогла бы предостеречь меня от... насильного брака, скажем так.
— Ладно, давайте дальше чертить, а то так и до обеда не разберёмся. Гинко, тебя, сразу после перехода на ступень вервольфа, умирающую, подобрал мой отец...
— Всё так, вожак. Восемь лет я служила твоему отцу верой и правдой. Вот даже ещё несколько случаев вспомнилось, из поздних. Захотел однажды один мстительный аякаши устроить охоту на твоего отца... как позже выяснилось, из-за того, что Шиничи продал одной общественной организации в Сомали... организации с военным уклоном, разумеется... в общем, продал оружие, из которого потом были расстреляны люди, заботившиеся об этом самом аякаши...
— Прости, волчица, давай в другой раз, хорошо?
— Как скажешь.
Похоже, Гинко немного обиделась. Неужели после стольких лет молчания, ей так захотелось поностальгировать? Ладно бы о чём-то приятном, но эта история избита как мир: очередная месть — одна из тех немногих достойных причин, оправдывающих почти что угодно. Я с этим, разумеется, согласен, но скучать о случаях проявления глупости, присущей всем людям и демонам без исключения? Кто-то считает, что любовь — лишь продолжение инстинктов. Кто-то другой не понимает юмор. Однако все понимают, что такое месть... и потому она не требует лишних слов.
— Прости меня, Гинко. У меня сейчас просто нет настроения. Все эти разговоры об исчезновении родственников на меня действуют немного угнетающе. Я обещаю тебя выслушать, но в другой раз.
— Ой, да что ты, в самом деле... Я понимаю, в другой раз, так в другой раз. Ха, сама не думала, что мне настолько захочется похвастаться своими совместными делами с твоим отцом, хотя казалось бы, ничего благородного или героического. Просто путешествовали по миру, защищаясь от нападений конкурентов и различных государственных служб, когда с Шиничи, когда без: твой отец иногда по полгода оставался в Японии... теперь понятно, почему. Кроме сына, о котором нам было известно только по слухам, у него была ещё и дочь, о которой даже слухов не было. — Бросила волчица взгляд без особо выраженных эмоций на Нару.
Мда, бурная деятельность отца действительно поражает, если верить уже услышанным рассказам Гинко. А не верить ей нет смысла. Интересную он смог набрать команду, и интересным делом занимался. Очень интересным. Без каких-либо магических клятв сумел собрать в команду демонов-люмпенов с точки зрения людей, и сдружить их вместе с уволенным разнопрофильным агентом из "Ко-антё са-тэ" (выражаясь по-гайдзински: Public Security Investigative Agency, японская служба контрразведки), бывшим снайпером из "КГБ" (комитет государственной безопасности СССР), бывшим барселарьерцем (разведка Италии) и... в общем, многими другими. И это всё лишь на общих интересах, финансовой оплате и одинаковых политических взглядах. Завязал связи с крупными ливанскими производителями оружия, затем с различными дилерами из других стран, включая соседский по отношению к местным Китай... теперь, кстати, понятно, откуда Райдзю взяла целую гору оружия.
Интересно, как Шиничи при такой работе успевал ещё и уделить время на воспитание Наруками? И кто в его отсутствие присматривал за ней? Хотя, думаю, Нару бы упомянула, если бы это было важно. А Гинко, в общем-то, гораздо более "чиста", чем я мог подумать про неё, при её-то бывшей профессии. Убивать только в самозащиту, пусть иногда и превентивно... хм. Только вот об Айе такого не скажешь, несмотря на то, что та лично не так уж и часто бывала в активной перестрелке.
— Значит... перед тем, как в девяносто первом ты, волчица, устроилась к отцу, за год до этого, собственно появился я. Это важное событие необходимо пометить на бумаге особенно жирно, хе-хе.
— Пфф... тоже мне событие. — Фыркнула Нару.
— Да, да, твой день рождения я тоже отмечу, можешь не завидовать, сестрёнка.
Нару резко развернулась и начала искать взглядом, чем бы в меня бросить, так чтобы это не классифицировалось её собственным сознанием, как "причинение вреда", но и так, чтобы мне всё равно вышло неприятно. Разумеется, ничего увесистее подушки не нашла. На моей кровати сидим, как-никак.
— Так, ладно. Далее. А далее у нас... совместная деятельность с "Нихон сэкигун" в восемьдесят восьмом и восемьдесят шестом годах. Айя, не прояснишь эти моменты чуть подробнее? А то... "восемьдесят шестой год. Обстрел посольств в Джакарте миномётами, которые предоставил Шиничи" и "восемьдесят восьмой год, взрыв в Неаполе", — как-то малоинформативно.
— Больше нечего рассказывать, Юто-доно. Шиничи-доно не говорил мне о своих мотивах, а я не спрашивала. — Ответила Айя.
— Но у тебя есть какие-то свои мысли? Быть может, догадки, чувства, ощущения?
Я заставил её капитально задуматься. Правда, ненадолго:
— Никаких, Юто-доно.
Ни единой эмоции. Ей ведом страх уничтожения своего тела — инстинкт, доставшийся от аякаши... и почти неведомо всё остальное.
