Женское счастье

— Ну, что, сынок, скоро команда неслухов увеличится?

Рэмион, вошедший в спальню, услышал слова жены и подошел обнять ее.

— Лис, ты как? — он прижал Алиссию к себе и потерся щекой о ее макушку.

— Все хорошо, Рэм, не волнуйся, — герцогиня повернулась в его объятиях и потянулась к губам мужа. — И хватит бояться, я отлично справлюсь, как и в прошлый раз.

Зря она упомянула о прошлом разе. Рэмион никогда не говорил жене, что при рождении Александры она была почти у грани, и, если бы не смогла принять магию мужа, шансов на благоприятный исход было бы мало. Герцог скрывал это от жены, не желая волновать ее, и радуясь, что все обошлось, но категорически не хотел думать о том, чтобы еще раз пройти через подобное. Когда Алиссия заговорила об увеличении семьи, Рион был в ужасе. Лорд Аш-Шасси усмехнулся, вспомнив, как изобретательно супруга подошла к этому вопросу.

... Вечер, теплый свет свечей, тишина, прерываемая шорохом страниц...

— Рэм, а сколько у нас замков? — задумчиво спросила герцогиня, сидя на коленях у мужа.

— Шесть, — коротко ответил лорд, листая отчеты по рудникам.

— А деревень?

— Ммм... Больше трехсот, — делая пометки на полях, пробормотал Рэмион.

— А наследников только двое. Непорядок, — вздохнула Алиссия.

— Лисси, даже не думай, — предостерегающе остановил ее герцог.

— А что такого? Я всего лишь беспокоюсь о тебе. Надо бы пару помощников подготовить. Дане одному сложно будет, неплохо бы еще одного наследника завести, — Лиза говорила серьезно, но лорд видел, как искрятся смехом ее глаза. — Давай подумаем о будущем заранее, а?

— И не мечтай, — Рэмион поцелуем прервал опасный разговор.

Но Алиссия продолжала мечтать, и однажды герцог сдался. Его капитуляции шел уже шестой месяц... И чем ближе подходило время рождения сына, тем большее беспокойство испытывал лорд. Мэтр Риган успокаивал его, объясняя, что первая беременность герцогини была сложной из-за постоянного нервного напряжения миледи, а сейчас Ее Светлость чувствует себя великолепно, и все должно пройти легко, но лорду Аш-Шасси становилось все труднее держать себя в руках. Он с ужасом думал о предстоящих страданиях Лисси и давал себе клятвы никогда больше не поддаваться уговорам жены относительно наследников.

От раздумий лорда отвлекли громкие крики, доносящиеся со двора.

— Дядюшка Гант приехал! Даня, так не честно! Я первее... Нет, первая! Ну, Данька!

Герцог подошел к распахнутому окну и с улыбкой наблюдал, как дети облепили спешившегося Тремэла и наперебой рассказывают ему новости. Рядом, басовито лая, крутится Снежок, который, несмотря на солидный возраст, продолжал вести себя как молодой щенок. "Весь в хозяина" — шутили слуги.

— Дядюшка Гант, а я уже на пони каталась, сама! — хвасталась Александра. — Только вы родителям не говорите, меня Даня без разрешения катал!

— Вот ты болтушка, Санни, это же был секрет! — возмутился Данька.

— Ой, — девочка уморительно прикрыла рот ладошкой. — Но ведь дядя Гант нас не выдаст, правда же?

Тремэл, подхватив одной рукой Санни, а второй обняв Даниона, направился к дому, на ходу давая детям обещания и клятвы, что не выдаст их страшную тайну.

Герцог с улыбкой повернулся к жене.

— Ну, вот и появились у детей свои тайны, которые надо от нас скрывать.

— Ой, тоже мне — тайны, — фыркнула Лиза. — Об этой поездке Санни мне в тот же день рассказала, под великим секретом.

— А мне Данька доложил, — хмыкнул Рэмион.

Топот маленьких ножек резко оборвался перед дверью спальни и, спустя минуту, в комнату просунулась довольная мордашка Александры.

— Мам-пап, там дядюшка Гант приехал, — скороговоркой выпалила она. — Спускайтесь!

Дверь со стуком закрылась, и топот раздался в обратном от спальни направлении.

Супруги с улыбкой переглянулись и отправились вслед за дочерью.

Внизу царило веселье. В центре гостиной, на диване, расположился Тремэл, под боком у него Александра деловито разбирала привезенные крестным подарки, а с другой стороны Данион рассматривал небольшой, рассчитанный на детскую руку лук и внимательно слушал разъяснения графа.

При виде входящей в гостиную герцогской четы, Тремэл просиял и легко поднялся с дивана, перехватив Санни поперек живота и пересадив к брату.

— Приехал все-таки, бродяга, — улыбаясь, обнимал Ганта Рэмион.

— Рад видеть, старина, — отозвался тот. — Алиссия, ты все хорошеешь, — Тремэл склонился над рукой герцогини.

— А ты все такой же льстец! — улыбнулась Лиза. — И, между прочим, лесть тебе не поможет, мы требуем отчета. Где тебя целый месяц носило? Опять дела государственной важности?

— Они самые. Вот Рэмион скоро вернется на свою должность, тогда я и вздохну с облегчением.

— Рэм? — Алиссия вопросительно посмотрела на мужа.

— Я пока не думал об этом, Лис, не переживай. Обещаю, без твоего согласия я не буду решать этот вопрос. Хватит о делах, в столовой уже накрыт стол, прошу, — герцог приглашающе указал на гостеприимно распахнутые двери столовой.

Со времени своей болезни, лорд Аш-Шасси так и не вернулся в департамент. Как ни уговаривал его Гант, как ни гневался король, Рион был непреклонен. Он и так упустил слишком много времени, не видя, как растет его сын, с дочерью допускать подобного Рэмион был не намерен. Лисси и дети оказались для него важнее карьеры. Должность главы департамента была слишком опасна, а герцог не хотел подвергать семью и малейшим неприятностям. Поэтому твердо отказывался всякий раз, когда Нилам пытался вернуть его на службу.

Ужин прошел в оживленной беседе. Граф много рассказывал о своем путешествии в Ратанию, Данька с восторгом слушал об оружии, которое там изготавливают, Санни больше всего интересовало, как дядюшка Гант убегал от злых разбойников, напавших на него при подъезде к границе, а Лиза с Рэмионом с улыбкой наблюдали за горящими глазами детей и тихо переглядывались. Гант был частым гостем в Нордолле, дети его обожали, и он прочно занял нишу любимого доброго дядюшки. Санни, так и вовсе, вила веревки из своего крестного, и он безмерно баловал ее. Граф давно распрощался с мыслями о собственной семье и с радостью довольствовался возможностью прикоснуться к чужому семейному счастью. Но у судьбы на него имелись свои планы, о которых Гант даже не догадывался. Его счастье было не за горами, и судьба лишь таинственно улыбалась, предвкушающе поглядывая на Тремэла...

К сожалению, Гант не смог остаться надолго и после ужина отправился обратно в столицу. Рэмион, проводив друга до горной дороги, неторопливо возвращался домой. Летний вечер навевал неспешные, приятные мысли, а легкий ветерок ерошил волосы и доносил из сада запах созревших яблок. Легко взбежав по лестнице, герцог направился к детской. Заглянув туда и не обнаружив Санни, он прошел в комнату сына, но и его не оказалось на месте. Улыбнувшись, лорд двинулся дальше — он догадывался где могут быть его дети. Открыв дверь в спальню жены, он умилился — вот они, его любимые. Алиссия рассказывает сказку, и Санни внимательно слушает ее, а Данион, обняв мать, что-то тихо шепчет ей в живот. Разговаривает с братом — понял герцог.

— Папа, папа, мама нам про Пиноккио рассказывает, — дочь сорвалась с кровати и ураганом понеслась к отцу. — Я никогда не буду обманывать, не хочу, чтобы у меня длинный нос вырос.

Девочка смешно сморщила свой маленький носик, и Рэмион рассмеялся:

— Конечно, с длинным носом будет труднее следить за братом, могут и дверью прищемить! — герцог ласково поцеловал теплую макушку дочки.

Лиза с Данькой весело смеялись, а Санни, обняв отца, уткнулась ему в шею и засопела от обиды.

— Маленькая, у тебя очень хорошенький носик, и он не вырастет длинным, ты ведь всегда говоришь правду. Так ведь, Дань?

— Конечно, — серьезно подтвердил Данион. — Санни, иди сказку дослушивать, а то братик пинает меня в бок, требует продолжения.

Александра мигом соскочила с отцовских рук, оказалась под боком у мамы, обняла ее и собралась слушать продолжение истории про веселого мальчика с длинным носом.

— Рэм, — Лиза вопросительно посмотрела на мужа. В ее взгляде плескались любовь и желание.

— Я скоро приду, любимая. Кое-что доделаю и вернусь.

— Буду ждать, — ответила ему жена, и в ее голосе Рион услышал предвкушение и ожидание ночи.

Спустя три месяца

— Мама, а почему он такой маленький? — Александра, оттопырив губку, критически рассматривала новорожденного брата. А Лиза, отдохнувшая, счастливая, пеленала малыша и попутно отвечала на многочисленные вопросы дочери.

— Даня, сынок, помоги, — она вручила сыну драгоценный сверток и повернулась к Санни.

— Доченька, все детки рождаются такими маленькими.

— И даже я? — удивленно протянула девочка.

— Ой, ты, вообще, крошечная была, — улыбнулся Данька. — Я тебя даже потрогать боялся.

— Правда? — Санни широко распахнула глаза.

— Ага. Хорошо, что мама показала, как тебя на руках держать, а иначе, мы бы с папой не справились, — серьезно рассуждал Данион. Сейчас он уверенно держал на руках брата, и Лиза не боялась доверить ему это сокровище. Герцог, никем не замеченным войдя в комнату, с удовольствием прислушивался к разговору.

— Мам, а ты еще кого-нибудь сродишь нам? — деловито спрашивала дочь.

— Э, нет, хватит провокационных вопросов, — Рэмион подхватил девочку на руки. — Маме нужно отдыхать, так что, — марш ужинать и спать, — и он понес Санни к двери. Данька, уложив брата в колыбель, поцеловал маму и пошел следом за сестрой. Отправив детей в столовую, герцог подошел к жене.

— Лисси, как ты? — он зарылся лицом в волосы Алиссии.

— Счастлива, — удовлетворенно выдохнула она.

— Я говорил, что люблю тебя? — лорд смотрел в глаза жены.

— Ну, последние полчаса еще нет, — лукаво прищурилась Лиза.

— Я люблю тебя, родная. Спасибо за сына, — герцог потянулся к губам жены. Но тут из колыбели послышалось кряхтение и тонкое хныканье.

— А вот и он, — рассмеялась Алиссия. — Ну, что папа, неси сюда ребенка.

Рэмион достал копошащийся сверток и отвернул уголок. Сын смешно хмурил лобик и тихо возмущался.

— Сэнион, сынок, — лорд с любовью смотрел на малыша. Поправив съехавший с его головки чепчик, он передал голодного ребенка маме. Через несколько минут только довольное чмоканье нарушало тишину. Родители тихо наблюдали, как старательно ест их малыш и ощущали теплую волну счастья, которая окутывала их маленький мир.

Лиза думала о том, что было бы, не уйди она от Сергея и не окажись на Тариусе... Она никогда не узнала бы Рэма, Данька рос бы один, и на свете не было бы Санни и Сэнни. Молодая женщина крепче прижалась к мужу, а он ласково обнял ее, размышляя о том, что Лисси — его счастье. Без нее все было бы бессмысленно. Эта хрупкая женщина дарила столько любви и тепла, что хватало не только ему и детям, но и всем окружающим. Слуги ее обожают, Тремэл проводит в Норте все свободные от службы дни, друзья, приезжая в гости, норовят пожить подольше, и нелюдимый прежде герцог с удовольствием общается с ними... Рион смотрел на жену и любовался ею. Его Лисси, его любимая...

Ребенок, наевшись, давно уснул, а Рэмион все обнимал свою жену, шепча ей ласковые слова.

— Рэм, я люблю тебя, — тихо проговорила Лиза.

— И я люблю тебя, Лис, — так же тихо отозвался герцог.