— Однако она не протестует?
— В том-то и дело, что нет. Особой радости от такой опеки явно не испытывает, но делает всё, что ей говорят, покорная, как овечка. — Судя по интонации, с которой были произнесены эти слова, покорных овечек Раймонд не слишком жаловал, но в данном случае в силу обстоятельств готов был сделать исключение. — Виконт попытался пригласить её на прогулку. Она было обрадовалась и уже открыла рот, чтобы согласиться. А дальше началось светопреставление. Переполошился весь особняк. Да как же он может такое предлагать? Да как она может поступать так опрометчиво? У неё начнётся приступ. Её продует, а от этого начнётся ещё какой-то приступ. Она станет задыхаться. У неё закружится голова. И прочая дребедень в этом духе.
— А она?
— Погрустнела, побледнела и признала, что так оно и будет. Дескать, она ненадолго забыла про свою болезнь, но это действительно было безрассудно с её стороны. Словом, — Раймонд махнул рукой, будто разгоняя невидимый дымок, — в этом доме творится что-то мутное, и я хочу помочь Родригу разобраться, что именно. И в этом мне можешь помочь ты.
— Как именно?
— Ты ведь Одарённая, к тому же целительница. Ты могла бы её осмотреть.
— Могла бы, — кивнула я. — Но пойми: я всего лишь Одарённая. Я не лекарь. У меня нет ни того опыта, ни того уровня знаний, что у профессионалов. Если её смотрели многочисленные специалисты и не смогли ничего определить, навряд ли это удастся мне.
— Понимаю, — согласно кивнул Раймонд. — Я попытался вызвать сюда Кале, но он задерживается, и с ним не удаётся связаться. Не знаю, что произошло; возможно, он просто пропадает у какого-нибудь пациента из далёкой деревни. Поэтому я решил обратиться к тебе. Если тебе удастся что-нибудь обнаружить, хорошо. Если нет, ничего страшного. Видишь ли, обитатели этого дома как будто держат осаду. Проникнуть туда чрезвычайно сложно. Но если мы привезём своего лекаря, это будет хороший предлог. Я воспользуюсь своим влиянием и сумею добиться, чтобы нас пропустили внутрь. И пока ты будешь беседовать с графиней, мы с виконтом получим возможность как следует оглядеться.
— Вот теперь поняла, — кивнула я, начиная испытывать чувство знакомого азарта. — Ладно, постараюсь не подвести вас с виконтом и отвлечь на себя внимание так, чтобы про вас обитатели особняка и думать забыли.
Раймонд улыбнулся и церемонно поднёс к губам мою руку.
— Отчего-то не сомневался, что на тебя можно рассчитывать.
— Не гордись собой, — фыркнула я. — Меня совсем несложно втянуть в авантюру. Есть что-нибудь ещё, что от меня требуется?
Раймонд снова посерьёзнел.
— Ты можешь проверить, не было ли на неё оказано воздействие магического характера?
— Думаешь, кто-то навёл на неё своего рода порчу?
— Если человек болен, а ни один врач не в состоянии сказать, чем именно, такой вариант напрашивается сам собой.
— Наверняка среди осматривавших её врачей были и Одарённые, — не согласилась я. — Будь её болезнь магического характера, они бы это заметили. Впрочем, их ведь могли и подкупить. В любом случае это я проверю.
— Вот и отлично.
Родриг присоединился к нам уже по дороге, когда мы проходили мимо его покоев. Мы с виконтом обменялись короткими взглядами. "Как видишь, я держу своё слово", говорили его глаза. "До тех пор, пока ты держишь слово, я готова содействовать", отвечали мои. Все вместе (нашу троицу сопровождали Альберт и Винсент) мы спустились во двор, где уже была подана карета, и здесь внезапно столкнулись с Кале. На лекаре был дорожный костюм; на плече — неизменная сумка с инструментами и снадобьями.
— Кале! — устремился к нему Раймонд. — Долго же вы до нас добирались.
— Я только недавно получил ваше послание, — ответил лекарь. — Ездил по пациентам, меня не было дома три дня. Узнав о вашем деле, я выехал так скоро, как только смог.
Или ты получил письмо гораздо раньше, думала я, приветливо улыбаясь. Получил и приехал незамедлительно. Вот только с визитом к эрлу не торопился, ведь у тебя были и другие дела, поважнее. Например, перерезать горло сидящему в тюрьме Одарённому и впитать его магическую энергию.
— Вы сможете поехать с нами прямо сейчас? — спросил тем временем Раймонд.
— Конечно, — не раздумывая, ответил лекарь.
— Хорошо, — кивнул эрл. — Садитесь в карету, я всё объясню по дороге.
— Я остаюсь? — спросила я.
— Нет, — возразил Раймонд. — Едем все вместе. Два лекаря лучше, чем один. Теперь они уж точно не смогут отказать нам в визите.
Я ухмыльнулась. Отказать в визите Раймонду и Родригу, если они твёрдо вознамерились посетить особняк? Думаю, даже если бы с ними не было ни одного лекаря, эти двое справились бы с поставленной задачей. В крайнем случае ряды работающих в замке слуг существенно бы поредели. Не исключено, что это оказалось бы очень к месту.
— Ну что ж, господин Кале, мы с вами будем играть в доброго лекаря и злого лекаря, — подмигнула я, усаживаясь в карету.
— Простите, во что мы будем играть? — непонимающе переспросил Кале.
Судя по тому заинтересованному взгляду, каким одарил меня лекарь, он всерьёз задумался над тем, чтобы в срочном порядке сделать меня своей пациенткой.
— Не обращайте внимания, — улыбнулась я. — Сейчас господин эрл вам всё объяснит. От себя могу только добавить: что бы я ни начала вытворять в замке, не смущайтесь и ведите себя так, будто такое с моей стороны — обычное дело.
По дороге Раймонд и Родриг посвятили Кале в подробности предприятия. Когда карета остановилась у ворот особняка, на переговоры первым делом отправили Альберта. И лишь после того, как оруженосец возвратился ни с чем, а точнее, с морем глубочайших извинений из-за необходимости отказать многоуважаемому эрлу в приёме, последний вышел из кареты сам. Я оставалась внутри и потому, к сожалению, не имела возможности наблюдать, как происходили дальнейшие переговоры. Поняла лишь одно: многоуважаемый эрл в чрезвычайно доступной форме объяснил привратнику, что не пустить его можно разве что в резиденцию самого короля, да и то только в том случае, если у многоуважаемого эрла будет в тот день хорошее настроение.
Словом, ворота перед нами распахнули, и мы благополучно проехали по короткой аллее и остановились возле дверей особняка. Альберт спустился с козел, где сидел рядом с возницей, Винсент спрыгнул со своего места позади кареты. Они распахнули дверцы, помогая нам выйти наружу, после чего мы всей толпой направились ко входу. Здесь нас уже встречали сразу несколько человек, двое из них — с чрезвычайно мрачными лицами. Продемонстрировав им собственное умение при желании выглядеть не менее мрачно, мы прошествовали внутрь.
После того, как мы поднялись на второй этаж, на котором находились жилые комнаты, нас расположили для ожидания в одной из них, многозначительно уведомив о необходимости "подготовить" к этому визиту хозяйку. Что ж, подготовить, так подготовить. Одних нас при этом не оставили: в комнате продолжил крутиться лакей, который вёл себя нарочито предупредительно, а также управляющий, немолодой мужчина среднего роста с острым подбородком, густыми бровями и многочисленными морщинками, избороздившими лоб.
Мы ждали довольно долго. Наконец, в комнату вошла высокая женщина неопределённого возраста (по лицу ей можно было дать от тридцати до пятидесяти) с собранными в длинный хвост волосами. В ответ на немой вопрос Раймонда лакей услужливо пояснил, что это госпожа Пуатон, экономка. Бросив на управляющего короткий нервозный взгляд, женщина сообщила нам, что госпожа почувствовала себя немного лучше. Она может принять лекарей, которых так любезно привёз сюда господин эрл. Судя по ненависти в брошенном на господина эрла взгляде, которую она не сумела скрыть, эта любезность госпоже Пуатон чрезвычайно не нравилась.
Нас проводили в соседнюю комнату. Альберт и Винсент на сей раз остались в коридоре; мы же один за другим вошли внутрь, стараясь не шуметь. Графиня полулежала на кушетке, обложенная подушками и укрытая пледом. На расположенном рядом столике стоял графин с водой, стакан и масса скляночек со всевозможными лекарствами. Алэйна Сен-Рени выглядела ещё более бледной, чем на приёме, а тёмные круги под глазами подчёркивали эту бледность и придавали лицу страдальческое выражение.
Однако при нашем появлении графиня приподнялась повыше (горничная тут же с оханьем бросилась поправлять подушки) и приветливо улыбнулась.
— Добрый день, господин эрл, — сказала она при виде вошедшего первым Раймонда. — Очень любезно с вашей стороны меня навестить. Меня крайне редко балуют визитами.
Возможно, вас бы чаще баловали визитами, подумала я, если бы ваш привратник вёл себя несколько полюбезнее. Любопытно, скольких гостей он успел отвадить оказанным на воротах приёмом. Не все так настойчивы и терпеливы, как Родриг. Многие в аналогичной ситуации просто развернутся и уйдут, чтобы больше не возвращаться.
Между тем вслед за Раймондом к графине приблизился виконт, и я заметила, как при виде него она расплылась в улыбке. Даже румянец прилил к бледным щекам.
— Графиня. — Он поднёс её руку к своим губам.
Я с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Ну да, конечно, сама воплощённая галантность, не хватает только белого коня. Ей-то он небось крючья с кандалами демонстрировать не собирается. А вообще, бедняга Тео. Как он переживёт такую потерю?
— Очень рада вас видеть, виконт, — сказала Алэйна, и на сей раз её слова прозвучали куда менее формально, чем в случае с Раймондом.
— Как вы себя чувствуете? — мягко спросил Родриг.
— Благодарю вас, хорошо, — ответила она.
— Графине нездоровится ещё со вчерашнего вечера, — сурово произнесла экономка.
— Это лишнее, госпожа Пуатон.
Алэйна недовольно зыркнула на экономку, но та лишь неодобрительно поджала губы.
— Ничего, мы привезли с собой двух лекарей, — вмешался Раймонд, не сводя с экономки пристального взгляда. — Надеюсь, они помогут.
— Это очень любезно с вашей стороны, — без особого энтузиазма произнесла графиня.
Её слова заставили меня насторожиться. Похоже, Алэйна совсем не рада. Почему? Не потому ли, что опасается, как бы врачи не изобличили её во лжи?
— Госпожу графиню уже смотрели самые лучшие лекари, — сухо сказал управляющий. — Все они пришли к тому неутешительному выводу, что медицина в данном случае бессильна. Господин эрл и вправду чрезвычайно любезен, но боюсь, что мы понапрасну тратим драгоценное время господ лекарей.
— Ничего страшного! — Я сочла, что время для моего выхода настало. — Господин эрл заплатил нам за визит такой гонорар, что мы готовы потратить немного времени понапрасну.
Управляющий, экономка и присутствующие в комнате слуги уставились на меня выпученными глазами. Кале на мгновение тоже бросил в мою сторону удивлённый взгляд, но тут же исправился, что-то хмыкнув себе под нос. На лице графини отразилась целая гамма эмоций , из которых победило, кажется, чувство неловкости пред эрлом, потратившим целое состояние на наш визит. Я поспешила продолжить своё выступление прежде, чем Алэйна насчёт предлагать Раймонду компенсировать его мнимые расходы.
— Кто так положил подушки?! — возмущённо воскликнула я, приближаясь к кровати.
Горничная вжалась в стену.
— Это совершенно никуда не годится! — Моему негодованию не было предела. Родриг хмурился, Раймонд отвернулся, пряча ухмылку. — Как может пациентка поправиться, если у неё настолько неправильно разложены подушки?! Вы хоть понимаете, — я устремила свирепый взгляд на горничную, — что при таком изгибе шеи кровь попадает в разные части мозга в неправильных пропорциях? Вы что, уморить её хотите?!
На сей раз мой горящий взгляд уткнулся в управляющего. Кале, должно быть, никогда ещё не слышавший подобной ереси, уткнулся носом в свою сумку.
— Вот как надо! — Я рывком вытащила из-под бедной слегка ошалевшей графини две подушки и подложила их ей за спину наугад. — Это ничего, что голова запрокидывается! — продолжала бушевать я. — Зато кровь правильно течёт! Вон камеристка ваша куда смотрит?!
Я махнула рукой в сторону госпожи Пуатон.
— Я не камеристка, я экономка! — возмущённо возразила она.
— Экономка? Бред! — отрезала я. — Будь вы экономкой, вы бы не докладывали нам о состоянии больной и не провожали бы к ней в комнату. Если вам стыдно за свою недобросовестность, так лучше прямо об этом и скажите!
Раймонд на секунду прикрыл глаза, давая понять, что отметил эту странность.
— И запах! Что здесь за запах?! — Я разошлась не на шутку. — Чем вы кормите свою госпожу? Вы что, тухлые яйца ей на завтрак даёте? А помещение что, вообще не проветриваете?
— Господин эрл, не могли бы вы утихомирить свою протеже? — с плохо скрываемым возмущением в голосе потребовал управляющий.
— Это её-то? — переспросил Раймонд тоном, дававшим понять, что среди недавно приехавших дураков нет. — Если вам так хочется, вы и утихомиривайте. А я пока лучше в уголке посижу.
Стоит ли уточнять, что уголок себе Раймонд облюбовал не в той же комнате, где мы сейчас находились, а за дверью, и ненавязчиво уволок туда упиравшегося поначалу виконта.
— А ну-ка стоять! — рявкнула я, когда управляющий попытался выскользнуть за дверь следом за Родригом, без сомнения, для того, чтобы проследить за незваными гостями. — Вы здесь управляющий?
Он послушно кивнул.
— Вот и хорошо, — угрожающе заявила я. — Сейчас я буду объяснять вам, как правильно ухаживать за больной, а вы потом как старший проследите, чтобы все требования неукоснительно соблюдались. В случае чего я буду спрашивать именно вас. Не беспокойтесь, много времени это не займёт. Часа полтора, и вы будете разбираться в данном вопросе не хуже меня самой.
— А... Но мне надо... — попытался выкрутиться управляющий, но я не позволила ему развить свою мысль до конца.
— У вас что же, есть более важные дела, чем благополучие вашей хозяйки? — воззрилась на него я.
— Нет, конечно же, нет, — вынужденно признал он.
Ещё бы, а что ещё он мог сказать, в присутствии-то самой хозяйки?
— Вот и очень хорошо, — заключила я. — Сейчас господин Кале займётся пациенткой, а мы все дружно выйдем в соседнюю комнату, и там я подробно вас проинструктирую на предмет правильного расположения подушек в соответствии с древней восточной традицией. Запаситесь бумагой и перьями: будете записывать.
— Мы не можем оставить графиню одну с посторонним.
На этот раз в голосе управляющего прозвенела сталь.
— Даже с врачом? — изумилась я.
— Да, даже с врачом, — тоном, не принимающим возражений, заявил он.
— И что же, вы лично собираетесь присутствовать, когда лекарь будет обследовать госпожу графиню? — елейным голосом осведомилась я.
— Я — нет, — ни на мгновение не смутившись, ответил управляющий. — Но госпожа Пуатон непременно останется, и горничная тоже.
— Угу.
Я обвела присутствующих тяжёлым взглядом, переваривая информацию и прикидывая, как действовать дальше. Можно, конечно, оставить женщин с Кале и выйти в соседнюю комнату в компании управляющего. Но мне хотелось присутствовать при беседе с больной. Конечно, Кале куда лучший лекарь чем я, да я и вовсе не лекарь, зато у меня больше опыта в расследовании всевозможных преступлений и махинаций.
