— Что они там обсуждают? — Глупый вопрос. Новый поход. Вдруг Хуан услышал, что решили вожди.
— Не знаю. — Испанцу разговоры капитанов не интересны.
— Ты позавтракал, Хуан? — Вздохнул. Чего с него взять.
— Да. Иди, Жанетта ждет.
— Бегу. — Данька бросился на кухню.
— Доброе утро, Дэн — встретила его кухарка.
— Доброе утро. А у капитана собрались обсудить новый поход?
— Садись. Вначале поешь. Я для тебя приготовила. Свежего молока налью.
Данька ел, но любопытство терзало душу.
— Жанетта, что они там делают?
— Они с раннего утра собрались. Капитаны и старпом там. Что-то обсуждают.
Обсуждают. Без него. Втайне. Свинство, настоящее свинство. Сидишь, а рядом происходит самое интересное. А ты не при чем.
— Раз им некогда. Я то же в город пойду.
— Иди, прогуляйся. Передохнешь не много. Капитан тебя совсем загонял.
Даня ушел к себе, что бы нарядится для выхода на прогулку. Надел шляпу, пристегнул шпагу. Посмотрел на себя в зеркало. Он был недоволен. Не своим внешним видом, а капитаном Свеном. Собрались. Обсуждают. Местные авторитеты. Воры в законе. А его не пригласили. Не очень и хотелось!
Поначалу он не знал, куда деться. Потом решил: Славке подарок присмотреть. Максу он подарил кинжал. Что подойдет Славке? Будущий доктор. Купить что-то для врача. Что? Где? В своем мире он пошел бы в медтехнику. А здесь? Такого не сыскать. Что можно прикупить медицинского здесь? Он увидел надпись: практикующий доктор. Вот, где можно поинтересоваться. Врач знает, где берут такие вещи. Он постучал в дверь. Открыла служанка.
— Вы на прием к доктору?
— Да, к доктору.
Служанка проводила его. Доктор готовился вести прием.
— Прошу в кабинет.
Даня вошел. Доктор, пожилой мужчина сидел за столом, разглядывал книгу.
— Здравствуйте, доктор.
— Здравствуйте, молодой человек. Проходите. Присаживайтесь. На что жалуетесь? Что вас беспокоит?
— Доктор, меня не совсем беспокоит....
— Тогда, чем я могу помочь?
— Доктор. Дело вот в чем. У меня лучший друг собирается стать врачом. Я хотел подарить ему что-нибудь из медицинских принадлежностей. А где здесь это можно купить медицинские инструменты? Я не знаю. Может, вы посоветуете?
— Сложный вопрос. Сложный вопрос, молодой человек. Здесь купить не возможно. Надо заказывать. Это и дорого и долго. Боюсь, вы ничего не купите.
— Жаль, доктор. — Данька был расстроен. Встал. Хотел уйти.
— Погодите. Возможно, я помогу вам. Мне недавно привезли новые инструменты. Старые у меня остались. Я могу вам уступить их. Не дорого. Таким образом. Я помогу вам и верну часть своих денег, что потратил на новые инструменты. Согласны?
— Согласен. Благодарю, доктор. — Удача. Хорошо, что додумался заглянуть на прием.
— Погодите. Погодите, молодой человек, — доктор подошел к шкафу и достал саквояж. Заглянул внутрь. — Это то, что может пригодиться. Держите. Еще могу предложить вам анатомический атлас. Не новый, разумеется, но в отличном состоянии. Могу вас заверить.
— Спасибо, доктор, — Данька обрадовался. Он сможет Славке подарить.
Данька потом со своим сокровищем отправился домой. Спрятал в своей комнате в сундуке. Он захватит это для друга.
Встреча капитанов у Свена закончилась далеко после обеда. Сразу после того, как гости разошлись, он предложил Дэну размяться. Они вышли во двор. Данька не смог удержаться.
— Господин капитан, что вы решили? Что решили капитаны? Мы скоро отправимся в поход?
— Дэн, терпение, терпение. Главою терпение. — Шпага Свена коснулась матроса. — Вот, главное— терпение и выдержка. Ты пропустил удар.
— Я буду внимательнее.
— Ты матрос, только бредущие по суше не обладают даром терпения. Они не могут научиться этому. Море огромное и спокойное — вот символ терпения. Когда же ты станешь по-настоящему матросом?
— Капитан, я стараюсь. Я очень стараюсь.
— Вот и старайся. Учись у моря. Все узнаешь, когда придет время. Мы еще ничего не решили. Мы думаем.
Данька понял, Свен не расскажет о своих замыслах. Когда пришло время ложиться спать, Данька расправил постель. В комнате горели свечи, постучал Хуан. Он принес вечерний, второй, ужин от Жанетты. Она полагала, что мальчику нужно подкрепить силы. Он растет, и съесть на ночь кусочек мяса не лишнее.
— Дэн, Жанетта прислала. Куда поставить?
— Поставь на стол. Хуан, ты, случайно, не слышал о чем говорили у Свена?
— Подслушивать, Дэн, не хорошо.
— Я не говорю, подслушивать. Может, случайно услышал. Это другое дело. Краем уха услышал?— допытывался Дэн.
Хуан смутился. Слышал, точно, слышал. Говорить не хочет, хитрый испанец.
— Ты скажи мне. Я никому не разболтаю. По секрету мне, как другу. — Святое слово "друг", по дружбе многое можно.
— Дэн, ты только никому. Я не много слышал. Они хотят какой-то город взять.
— Город? — Воображение рисовало картины боя. Штурм Измаила. Он, Даня, по штурмовой лестнице взбирается на крепостную стену. О колено ломает древко вражеского знамени. Ликующие крики армии победителей.
— Да, на побережье. — Продолжает докладывать лазутчик. — Не знаю, какой. Я им еду приносил. Я вошел, они тут же замолкли.
— Спасибо, Хуан. Я никому не скажу. Спокойной ночи.
Хуан ушел. Данька задул свечи и лег спать.
Хитрый капитан Свен. Город решил взять. Целый город. Наполеон. Стратег. Сходу. Взять штурмом город. Большое дело. В такой компании приходит известность, слава. Все поставлено на карту. Либо пан, либо пропал. И он будет участником эпохального сражения.
Часть 18
Фатализм — вот слово, над которым размышлял Даня. Что это такое? Что б никто ему не мешал, Данька закрылся в своей комнате. Сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги и, как ему казалось, обдумать это, лучше проговаривая. Он видел себя в будущем следователем, причем опытным. Такой должен обучать зеленую молодежь. Вот он и представил себе такую сцену. Так виделся ему мир великих сыщиков. Он представил, что перед ним сидит молодой коллега, и опытному наставнику суждено помогать зеленой молодежи. За окном тихая Тракторная улица. Щебет птиц. Данька закончил обычные домашние дела. В комнате тепло и уютно. На столе перед Даней пара учебников, листы чистой бумаги. Легкий запах чистящего средства, которым он протирал мебель. Серой и не пахло. Данька не видел, что у него есть реальный собеседник, и он сидит напротив. Напротив сидит Сеятель-Жнец, слегка улыбается, благосклонно кивая головой. Костыль, на который он опирается при ходьбе, прислонил к стулу. Он хромой. Отчего люди считают, что смерть — баба с косой. Смерть — мужик с костылем. Ему не нужна коса, что бы кому-то накостылять.
— И так, — словно учитель в школе, говорил Данька, — существуют две версии. Одна говорит о том, что в жизни все предопределено и мы движемся по заранее спланированному пути. Что-то наподобие поезда. Он идет от станции А до станции Б по рельсам. Он бы мог свернуть, железнодорожных веток много, но стрелки переключаются так, что поезд идет по заданному маршруту. Где-то существует возможность прейти на другую ветку, но этому помешает стрелочник.
— Стрелочник? — не слышно переспросил Жнец. — Я просто стрелочник. Можно сказать так.
Сеятель усмехнулся.
— Стрелочник у вас за все отвечает. Если я самый ответственный, отвечающий, то я — стрелочник. Ты прав, Даня.
Сеятель-Жнец с виду молод. Лет двадцать пять. Широкие плечи, темные волосы и горящие черным огнем глаза. Легкая улыбка делает мягче черты красивого лица. Синяя рубашка в клеточку. Ворот расстегнут. Переплетенные пальцы рук, лежащих на коленях. На улице на этого парня не обратили бы особого внимания.
— Но кто-то считает, что машинист может сманить маршрут. Мы можем идти той или иной дорогой. — Даня продолжает рассуждать. — Люди пытались определить судьбу. Думали, как переключить стрелку. Избежать предначертанной судьбы. Они гадали на картах, по кофейной гуще, по полету птиц, по книге перемен. Способов множество. На бобах, по звездам. Или по руке — хиромантия. Вот у меня две руки. Линия жизни, линия судьбы и далее. Но мы исходим из того, что живем в двадцать первом веке. Подобные суеверия неуместны. Подобное не подходит для века знаний и их передовых технологий.
Он погрозил собеседнику пальцем. Ни каких суеверий не позволю.
— Даня, Даня, в другие века люди то же говорили: в наш просвещенный двадцатый век, в наш девятнадцатый век. Смешно. Чем ты лучше их?
Данька продолжал:
— Мы, как следователи, опираемся на факты. Во главе угла — жертва. И забудем глупейшие песенки: ну, что сказать, у что сказать, устроены так люди, желают знать, что будет. Нет гаданиям на гуще. Подойдем к вопросу рационально. Оставим пока в стороне вопрос, кому это выгодно. Судьба не материальна. На этом листе бумаги мы изобразим логическую схему. В качестве жертвы будем рассматривать меня. Рисуем прямоугольник и пишем в нем: Даня. Что мы знаем о жертве. Мотивы могут быть связаны с личностью жатвы. Чуть ниже еще прямоугольник. Он соприкасается с верхним. Школьник? Нет, это не подходит. Школьников слишком много. Это мало даст для нашего анализа. Личные качества: трус и слабак. Может и таких достаточно. Отметим, что он не подходит под не менее многочисленную категорию: дурак. Ниже нарисуем еще прямоугольник. Обстоятельства жизни. Живет с матерью. Отца не знает. На первый взгляд — все. Далее, он хотел увидеть море. Еще прямоугольник — мечта о море. Его нарисуем справа и соединим стрелкой. Таких много. Надо сузить поиск. Трус, слабак, без отца, мечтает о море. Вниз от мечты стрелка, прямоугольник. Сюда впишем — перемещение. Появился уникальный след. Как оно произошло? Почему? К связующей линии рисуем стрелку и знак вопроса. К этой проблеме мы сможем после вернуться.
Сеятель одобрительно кивал головой и шептал:
— Могло быть и хуже. Значительно хуже. Элементы логики имеются. Но я вне вашей логики. Вы ограничены пределами вашей Вселенной. Вам не ведомы другие и не известно о промежутках между ними. А могли бы. Вы знаете об атомах и частицах. Что по вашим меркам между этими элементами. Тебе не вычислить меня. Темная комната и черная кошка. О кошке ты не подозреваешь, поэтому и не найдешь. Но мне любопытно.
— Что мы имеем дальше. Выстроим логическую цепочку.
Даня нарисовал вниз линию и квадрат.
— Свен, капитан Свен. Так и напишем. Встреча с капитаном — закономерность или случайность. Встретись капитана в порту, в приморском городе — вероятность очень велика. Нельзя утверждать, что это закономерность. Элемент случайности сохраняется. Возле линии пропишем цифру пятьдесят — вероятность события. Дальше, прямоугольник, соединим линией с капитаном. Впишем, юнга. Капитан взял нашу жертву юнгой. Здесь сохраняется неопределенность, как в предыдущем случае. Закономерность или случайность? Мы не можем утверждать, что капитан берет в юнги любого парня. Даня— это другое дело. Закономерность здесь процентов семьдесят. Нет, больше, значительно больше.
Исключительность собственного Я не вызывает сомнения. Мир без меня — бред. Без меня он никому не нужен.
— Мы обязаны учитывать качества этой личности. — Даня, естественно, имеет в виду свою личность.
— Даня, а как же скромность? Не преувеличивай роль личности в истерии, в этой истории. Велик соблазн, считать себя настоящим явлением. — Сеятель смеется — Исключительный ты наш. Мне не жалко, приклеим тебе такой ярлычок.
— Еще стрелка вниз, квадрат: матрос. Что-то прорисовывается. Матрос— это закономерность. Заслуга нашей жертвы. Ее способностей.
— Не сомневаюсь. Только идиот не называет себя гением. Остальные гении в кубе.
— Перемещение, капитан, юга, матрос. Цепочка построена. Но! Если бы юнга упал с мачты, то квадрата "матрос" не было бы. Еще линия в сторону и квадрат: Брайан. Случайно или закономерно он оказался возле нашего юнги. Кто он? Пока оставим этот вопрос. Еще линия — ранение, рана. Это еще одно, на мой взгляд, ключевое событие. Может быть, перемещение, юнга, матрос — это связано с тем, что следовало прикрыть капитана. Что бы он дальше участвовал в этой игре. Не выбыл из нее. Не кажется ли вам, коллега, это похоже на некую компьютерную игру.
Сеятель усмехнулся:
— Даже очень кажется. Хорошая игра. Неплохая партия. Как ты думаешь, юнга и матрос? Не плохую игру затеял я.
Сеятель, тебе не чуждо человеческое. Похвали себя, возьми с полки пряник.
Данька продолжал:
— По ходу компьютерной игры аватар получает бонусы. Наш игрок то же получает бонусы. В игре — деньги, оружие, способности. Здесь бонусы: знание языков, деньги, как их использовать, посмотрим. Воинские навыки. Бонусы он получил. Пока он не выбыл из игры. Значит, может перейти на следующий уровень. Или имеет возможность продолжать на этом уровне. Пока это все. Нет, не все. Хуан. Обозначим его ромбиком. Не ясно, побочный элемент или обязательный. Мы упустили из вида второй мир.
Данька продолжил рисовать линии, но слева. Что у нас здесь? Друг— Макс. Так и пишем. Еще стрелка, еще друг— Славка. Случайно или закономерно, что Славка присоединился к нашей компании? Стрелка и прямоугольник — груз. Славка чуть не погиб. Что мы имеем? Какой предварительный вывод можно сделать? Послушайте, коллега, "Даня", играет сразу на двух шахматных досках. Причем перемещается с одной доски на другую. Игра мастера на двух шахматных досках. Мы должны следить за игрой на той и другой доске, что бы определить, когда закончится партия. Как только партия закончится, пешку могут убрать в ящик. Игра закончена, она никому не нужна.
— Даня,— проговорил Сеятель, — пешка может стать фигурой. Да и самостоятельным игроком. Есть кое-кто из моих братьев, кто считает, что пешку давно пора убрать в ящик. Но мне игра нравится, и я не хочу отказываться от этой партии. Может, сыграть еще несколько партий. Не знаю, парень, за это время ты пришелся мне по душе. Я не вижу в тебе обыкновенную пешку. Ты для меня второй игрок в этой партии. Играть в шахматы в одиночестве довольно скучно. Хорошо иметь партнера в игре. И если это не компьютер, а живой человек с его непредсказуемостью, появляется другой вкус у игры. Данька, может, и дорастешь до звания игрока. Гроссмейстер. Мастер? Пока будь игроком.
Жнец встал, взял костыль и вышел из комнаты.
Данька посмотрел на схему на листе.
— Придется ждать, ждать новых событий. Тогда схема прояснится, коллега, — сказал он воображаемому собеседнику. — Отложим, до следующего раза.
Он убрал листок в стол.
Сеятель-Жнец не сбросил фигуры с доски. Твой путь далеко не закончен. Ты можешь сказать:
Я еще не прошел
Все дороги мирские,
И с богами за стол
Пусть садятся другие.
Пусть они подождут,
Торопиться не буду:
У меня долгий путь,
Я блуждаю по кругу.
Ворочусь я домой,
Разорвав цепи боли,
И обредши покой,
Стану пленником воли.
Леон встал рано, как обычно рано. Ничто не могло изменить распорядок дня бывшего матроса. Он должен осмотреть свой корабль. Все как обычно, и все как в первый раз. Открыл окно. Умылся. На минуту задержался возле распятья. Даже не осенив себя крестным знаменьем, вышел в коридор. Прислушался. Там, за той дверью, он слышал легкие шаги. Жанетта то же встала. Он постоял, вслушиваясь в эти шаги. Сейчас она, возможно, подошла к распятью, что бы помолится о капитане, может о Дэне.
