Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

Распахнул занавесь, вскочил с кровати и быстрым уверенным шагом отправился на процедуру, от которой мозг с утра прочищается, а тело заряжается бодростью. И мозг, и бодрость мне понадобятся — Гортензия не исключение, а яркий пример правила. Любое неосторожное слово в разговоре будет иметь последствия.

Одеваться мы не стали. Я не посчитал нужным ввиду того, что после беседы собирался задержаться (не облысеет Мишель, подождёт); её же нагота вообще не смущала. Будто это она с Венеры, а не я. Ну что ж. Сели друг напротив друга на диваны на кухне, Гортензия, на правах хозяйки, разлила в бокалы остатки ночного вина.

— Я вся во внимании, — расплылась она в улыбке.

— Её зовут Изабелла, — пригубил я волшебный напиток — у Паулы хороший вкус в винах, принимая максимально удобную позу для неторопливой беседы. Собеседница кивнула.

— Кто она? Дочь главы какого-то важного клана? Какого?

— Клана Веласкес, — не моргнул я глазом. — Сестра Фрейи.

Вот тут от показного равнодушия собеседницы не осталось и следа. Возможно, в глубине души она боролась с эмоциями, и на лице даже проступили отголоски этой борьбы, но стали лишь фоном общего ошарашенного выражения.

— Когда ты успеваешь, Чико? — Задумчиво покачала она головой. — Лея тебя не убила?

— Как видишь, — развел я руками. — И еще, не называй меня 'Чико'. Ты тоже не ангел, а это профессионально-корпоративное.

Гортензия кивнула — с аргументом согласилась.

— Меня в корпус взяли из-за Изабеллы, — перешел я на откровенности. — Идея попробовать с Фрейей появилась позже. Ты точно все глушилки включила? — нахмурился я. — Эта зараза мне уже подбрасывала 'жучки', не хотелось бы, чтоб она услышала лишнее.

Её императорское высочество выдавила улыбку заправского астероида, на который несется хоть и гордый, но очень маленький кораблик с намерением его сдвинуть с орбиты.

— Фрейя — не услышит. Хотя за крёстную отвечать не возьмусь.

Я кивнул. Достаточно, на большее и не рассчитывал. Глупо на Венере пытаться скрыть что-то от спецуры Веласкесов. Нет, такое сделать можно, но для того, чтобы прогнозировать, перехватят они беседу, или нет, надо быть специалистом по прослушке очень высокого уровня, коий нам даже не снился.

— План с Фрейей родился позднее, — продолжил я, — и, как видишь, четко выполняется. Потому тебе настоятельно не советую лезть ко мне с любовью-морковью. Паула не улетела на Землю только потому, что я её отшил, и её решение уйти вчера было на самом деле мудрым. Ты ведь именно такое задание получила на Земле, залезть ко мне в постель? — криво усмехнулся я.

Нет, Гортензия хреновый разведчик. Всё, что угодно можно по лицу прочитать. Вспыхнула, как водород на катализаторе.

— Хуан, я...

— Так, давай начистоту, — я вновь пресек. — Если хочешь работать со мной и получать откровенные ответы — плати откровенностью взамен. Я более чем уверен, что Лея в курсе всех подробностей, так что ты ничем не рискуешь.

— Ты не Лея, — пробурчала она. Но задумалась, и, всё же, решилась.

— Нет, не залезть в постель. Стать твоей девушкой. Постоянной.

Я недоуменно нахмурил брови.

— Зачем? Смысл?

— Не знаю. — Она грустно вздохнула. — Исполнитель не задает вопросов, он просто выполняет приказ. А мой приказ — вскружить тебе голову, стать смыслом жизни. Про сестер Веласкес нигде не упоминалась, даже как про осложняющий работу фактор.

— Хотя просчитать такое — плёвое дело... — Я задумался. — Неужели твой отец уверен, что Лея не вышлет тебя с планеты, если перейдёшь ей дорогу?

Гортензия вновь пожала плечами.

— Хотя с другой стороны, а кто еще? — продолжал рассуждать я. — Ты хотя бы её крестница. Любой иной кандидат обречен, даже не начав работать.

Мне вдруг вспомнился дон Козлов и Камилла. Агент влияния, находящийся у всех на виду. Все свято уверены, что держат руку на пульсе, что всё контролируют...

...И что из этого вышло. Нет, император не дурак. Ставка с Гортензией может сработать. В определенный момент, при определенных граничных условиях, но без неё он не получит и этого. Что ж, примем, что ход не так уж и глуп, как кажется на первый взгляд.

— Как Лея тебя пустила? — Кажется, я непроизвольно скривился. — О чем-то спрашивала?

Лицо сеньориты принцессы скривилось, будто лимончик съела.

— Предупредила, что малейшее подтверждение того, что я работаю против Венеры, и стану не въездной до конца жизни. Те, кто платит злом на добро не стоят её внимания.

Что ж, и это логично. Есть еще одно 'но', но о нем позже.

— У тебя раньше были задания? С чем сравнивать есть?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет. Я только прошла подготовку.

Тяжелый вздох, и:

— ...Вся моя подготовка ерунда, Хуан! — вдруг взорвалась она. — Только для галочки! Мне не доверяют и доверять не будут! Я не знаю ни связных, ни координаторов, ни путей сброса нужной информации, кроме официальной диппочты. Я в вакууме! Агенты так не работают. Всё это задание — липа, фиговый листок.

— Сама что по этому поводу думаешь? — непроизвольно улыбнулся я. — Для чего всё это?

— Возможно, отец хочет тебя перевербовать. Дождаться, пока венерианские Веласкесы сделают ошибку и перехватить тебя, предложив работу на Земле. Не знаю, Хуан. Я не вижу логики.

Я вновь задумался. Что ж, неплохая мысль насчет перевербовки. Однако тут два 'но'. Веласкесы могут не ошибиться, и я не захочу работать на Империю, даже если они это сделают. Но как гипотеза имеет право на существование.

Что же касается информационного вакуума... А вот это как раз логичнее некуда. Незачем 'палить' перед Леей свою девочку. Та не должна оступиться, а проще всего этого не допустить, если у неё не будет для этого технической возможности. Операция рассчитана не на сегодня, и не на завтра. Её задумали с долгим-долгим прицелом. А значит...

...А значит, Гортензия привязана ко мне на долгие годы. Как и Мерседес. Хотя совершенно иначе.

— У меня для тебя предложение, — ухмыльнулся я, переходя к главному.

— Вся во внимании, — девушка отсалютовла бокалом.

— Предложение касается нашего плодотворного обоюдовыгодного сотрудничества. Сама понимаешь, Веласкесы задумали слишком большое дело, которое в одиночку я не потяну. Да я в общем и не планирую этого делать. Но вопрос в том, что и они не вечные. Первоначально да, будут подсказывать, помогать решать важные или наоборот, второстепенные задачи. Но рано или поздно им надо будет воспитать преемников. А для второстепенных задач начинать воспитывать таковых надо уже сейчас...

...Короче, мне нужна команда, — выложил я суть предложения.

— То есть, ты не планируешь стать всемогущим временщиком, единолично заправляющим Венерой, — растянулись в усмешке её губы.

— Я похож на идиота? — сделал я выразительные глаза. — Нет, королева по задумке будет марионеткой, но марионеткой буду и я. И это правильно — я не справлюсь со всем один. Тем более я не потомственный аристократ и многие двери до конца жизни останутся закрыты.

Я помолчал, собираясь с мыслями. Наш разговор, возможно, слышат 'нужные' люди, и потому не стоит рисковать. Слова надо подобрать осторожные. Но, блин, при этом пробивные!

— Может быть когда-нибудь я им и стану, — растянул я губы. — Мне не нравится современная система 'политбюро' в в клане. Но не раньше, чем выполню задачи, которые на меня возлагают и не наберусь опыта. И к тому времени тем, кто начинает проект, будет уже всё равно. Даже дедушка Сантана давным-давно передал нити управления кланом потомкам, а наши сеньорины, при всех их достоинствах, на управленца такого уровня не тянут.

Гортензия расхохоталась и озвучила то, что меня смущало:

— Хуан, а если они тебя слышат?

Я картинно пожал плечами.

— Они властны над временем? Могут контролировать старость? Нет? Тогда ничего страшного.

Помолчал.

— Нет, я не собираюсь бить в спину инвесторам. Но команда мне нужна независимо от них и их хотелок. А если начнут настаивать — то и вопреки. И я предлагаю тебе в ней место... Скажем так, советника по внешним делам.

От веселости на лице собеседницы не осталось и следа. Она задумалась, и думала долго.

— Ладно, опустим моменты с сеньоринами. Думаю, тут ты владеешь информацией больше меня, чтобы делать суждения. Но ты собираешься взять в команду имперскую принцессу, шпионящую на Венере. Шпионящую персонально за тобой. Тебе не кажется это чересчур?

А если хочешь меня перевербовать... — Она театрально усмехнулась. — ...Что можешь предложить для этого? Титул? Деньги? Что можно предложить графине де Росарио Кордоба, официально признанной дочери императора, могущей позволить себе всё, что только можно пожелать?

Я отрицательно покачал головой.

— Ты никто, графиня де Росарио Кордоба. На Венере ты всегда будешь имперской принцессой, на Земле — крестницей венерианской королевы. Тебя нигде не примут, и единственное, что тебе можно поручить, это задание вроде нынешнего, без явных методов и целей.

Удар ниже пояса. Но кто сказал, что рыцари должны быть благородны? Они должны побеждать, а не демонстрировать глупость на ровном месте. Впрочем, Гортензия укола даже не заметила — возможно потому, что дела обстояли даже хуже, чем я собирался расписать. Ибо жена императора, сеньора Герреро, никогда не даст ей жить и дышать спокойно. Просто из чувства мести.

— И самое скверное, отойти от дел, просто пожить своей жизнью тебе тоже не дадут, — продолжил я. — Поскольку ты слишком ценный ресурс для влияния. Для Венеры ты — возможность играть с императором, доводя до него через тебя какие-то важные моменты и сведения, для Империи — такая же игра с королевой. И твоё мнение, твои хотелки, в расчет не берутся — они ничто на алтаре большой политики.

...И кстати, — вновь ухмыльнулся я, — успехи тебя ждут только на этом поприще, на ниве торговли между Веласкесами. Здесь ты можешь подняться до слона или ладьи. Дома же всегда будешь пешкой. Слишком много людей приложат для этого все усилия. Ну что, я тебя перевербовал, или еще нет?

— Продолжай, — благосклонно кивнула девушка.

— Продолжаю. Я предлагаю тебе осесть здесь, на Венере, навсегда. Однако с одним нюансом — на МОЕЙ Венере. Которая к тому моменту должна стать НАШЕЙ.

— 'Нашей' — это не только твоей и моей, разумеется.

Мои губы расплылись в улыбке.

— Ты догадливая.

— Ты так и не ответил, почему тебя не смущает моя работа в имперской разведке, — покачала она головой.

— Почему меня должна смущать работа внедренного в имперскую разведку сотрудника Agencia de Intelligencia? — парировал я.

На этот раз она удар выдержала, я почти не почувствовал её волнения. Да и то, что почувствовал, проявилось не на психологическом, а на биоэнергетическом уровне — то есть собой девочка владела.

— И кто же этот сотрудник? — картинно взлетели её брови.

— Ты. Или скажешь, ты просто так, от страха и с испуга вернулась тогда домой из Форталезы, когда вы бежали с Мерседес?

Вот оно! Попал! Это была всего лишь маленькая морщинка, но её хватило. Внутри запела эйфория — ай да я!

— Вы бежали, сделав кузенов инвалидами. Во всяком случае, они могли ими остаться. Мерседес — племянница твоего отца — возвращаться отказалась. Ты же — его дочь — вернулась. Хотя именно ты для мачехи — цель номер один; на огненного демона ей было плевать. Дочь дуры — что с неё возьмёшь?

Ты же на существо, которое можно парализовать страхом, не похожа — вполне боевая девчонка. А тогда еще и находилась под защитой крёстной. Обмануть, навешать тебе лапши... Извини, слишком сложно. И не под защитой крёстной.

— Нет, ты не могла вернуться, — поставил я в монологе точку. — А Мерседес не годилась для вербовки ввиду своей простоты и прямолинейности. Сама сказала, она силовик, ей важнее стрельба и рукопашка. Ты же — вихрь, необузданный, неуловимый, постоянно изменчивый. Игрок. Артист. И кому, как не тебе, предлагать такое глубокое внедрение? Главной платой которого станет месть, самое сладкое на свете блюдо из всех существующих, и тем более сладкое, чем более остывшее. Я не прав, Гортензия?

Пауза висела достаточно долго, чтобы она могла утверждать, будто это не так. Быстрое отрицание — да, я бы сомневался, что попал. Но долгое раздумье...

— Чего ты от меня хочешь? — улыбнулась, наконец, она. — Твои фантазии — твоё право, но чего ты хочешь от меня?

А вот это уже деловой разговор.

— В будущем — иметь возможность влиять на твоего отца через тебя. Доносить нужные сведения. Или на брата — жизнь сложная штука, всяко бывает. Сегодня, сейчас... — Я непроизвольно вздохнул. — ...На данный момент, чтобы ты подыграла мне в моих начинаниях с Фрейей. Или, если всё же не получится, с Изабеллой. Санчес не очень подходят для объекта раздражения, слишком беззащитные, а вот крестной сестре девочки ничего сделать не смогут.

— То есть, официально ты собираешься со мной... Как бы встречаться?

Я бегло пожал плечами.

— Я собираюсь дразнить Фрейю связью с тобой. Связью реальной, не мнимой. В каком виде? Посмотрим по ходу движения. 'Отшибить рога' Фрейе можно только ревностью к равной.

Ты же в отчете перед отцом сможешь честно писать, что успешно двигаешься в выполнении задания и спишь со мной. Отец останется довольным. А что конкуренция... А он что, хотел, чтобы всё было просто? — искрометно улыбнулся я.

— И, наконец, я. Ты учишь меня танцам. Это мой собственный бонус от нашего сотрудничества. Тебе это ничего не стоит, я же буду благодарен.

Сделал паузу. А теперь, к 'пряникам', немного 'кнутов'.

— А если ты не согласна, то же самое тебе прикажет Лея. Только в более жестких рамках. И ты не пикнешь — сама сказала, исполнитель. Да и отец в случае отказа не поймет. Тебе оно надо? — закончил я. — Так что выбор за тобой.

— Ты умеешь убеждать! — ошарашено покачала головой девушка.

— За всё надо платить, — парировал я. — У меня своя плата. У тебя — своя. Пошли! — протянул я ей руку, подводя конец переговорам. Она моя, чтобы понять это совсем не нужно ждать формального ответа. А время, которое собираюсь выторговать у Мишель на личное, небезгранично. Должен быть предел и наглости (господи, это я говорю?).

* * *

— Хуан, зачем это тебе? — прижалась она ко мне. Я разглядывал изгибы её тела в потолочном зеркале. Красивая девушка! И очень-очень одинокая. Но ей я помочь ничем не мог. Да и нельзя помочь всем. Достаточно её безответно влюбленной кузины.

— Что именно? — пошевелил я ей волосы.

— Зачем ты согласился на всё это? Фрейя, Изабелла... Стать марионеткой ваших сеньорин...

Из моей груди вырвался тяжелый вздох.

— Изначально пришел за защитой. Потом понял, что от игрищ не отвертеться. А не так давно осознал, что надо прекращать этот бардак и брать власть самому. Даже если не всем инвесторам это понравится.

— Они не дадут тебе подвинуть себя, — улыбнулась девушка.

— Куда они денутся. Мы же в одной лодке.

Помолчал.

— Вот смотри, твой отец всё настойчивее и настойчивее лезет во внутренние дела Венеры. Опутывает планету сетями торговых отношений. Королева же на Земле с каждым днем влияние теряет и ничего не может с этим поделать. Что, скажешь не так?