Двое разных.
За эти недели Ада поняла, как они отличаются с Кенхом. Он — неисправимый врун, она же не опускалась до прямой лжи, и терпеть не могла вранья. Его медом не корми, дай поскандалить даже не имея повода, а она, хотя и слыла в Ордене самой вспыльчивой и склочной, но долго или регулярно ругаться с кем-то она не могла, в отличии от него. Вась обожал когда еда "Пахнет", как он выражался. С точки же зрения Ады его "пахнет" — жутко воняет тухлятиной или тиной, что она не переносила. Она терпеть не может жир и рыбу, не любит мокнуть (она ни разу не плавала и не мылась, что, как ни странно, ни как на ней не сказалось) и старается держаться подальше от водоемов, он же — совсем наоборот. И все эти факторы так её бесили. Она сотню раз на дню задавала себе один и тот же вопрос: "...Какого чёрта я с ним поперлась!!!?...".
У всех свои страхи, и свои шизы, но есть они у всех.
Солнце лежало у самого горизонта далеко позади. Мир вокруг всё ещё дышал жаром, а душный воздух всё ещё дрожал. Грядущая ночь явно не намеревалась приносить прохлады. Жара держалась уже очень много дней. Но, будто скорбя над изнывающим миром, взошёл блеклый месяц, грустно опустивший рожки вниз. Зажигались первые звезды. Задул холодный ветер, невероятно быстро нагоняя всё ещё сероватых тучи. Быстро стемнело. Исчезли и скорбящий месяц, и звезды, и предсмертный луч заката. Заморосил дождь, но мелкие редкие капли испарялись, не долетая до раскаленной земли. Однако вскоре и сама горячая земля начала парить, тут же высушивая мелкие отметины от достигших её ошметков влаги. Воздух от этого стал тяжёлым и очень густым и влажным. Медленно холодало, но всё ещё было тепло и от земли был именно пар, а не туман. Кенх расплылся в счастливой улыбке. Ада закуталась в плащ и натянула капюшон по самый подбородок. У неё возникло нестерпимое желание оказаться где-нибудь подальше. Они сделали остановку на ночь. Завтра они уже будут в городе. Дождь усиливался, окончательно развеивая воспоминания о жарком дне. Становилось все холоднее. Послышались раскаты грома, где-то что-то сверкнуло. Крупные тяжёлые капли с бешеной скоростью мчались вниз и с силой градин среднего размера ударялись обо все, рассыпаясь фонтаном брызг. Особенно раздражала Аду эта дробь по её плащу. Нет, капли не мочили его. Он явно был чем-то смазан или пропитан и не впитал ни капли дождя, но они очень раздражающе тарабанили по нему. К тому же от влажного воздуха вся её одежда, в том числе и сам плащ, намокли.
"Хоть выжимай" — подумала она, ежась в мокрой одежде.
— Слушай, я конечно все понимаю...— обратилась Ада к Кенху, кутаясь в плащ.
Тот с подозрением скосил глаза в её сторону.
— Но даже просто таким дождем может убить...— посмотрела на закрытое низкой чёрнотой туч небо. — А из таких туч того и гляди пойдет град. Нам тут всем черепа по проламывает, или что-то отобьет по крайней мере.
— Не дури — отмахнулся Кенх. — града не будет.
— Почему?
— Я это знаю. Или ты хочешь, чтобы он пошёл? — посмотрел на неё с издевательской усмешкой.
"Стоило бы, чтобы тебе башку проломило" — со злобой подумала она. — "Но кто же тогда меня проведет туда, куда ведешь меня ты? А оно мне надо туда переться? Я даже не знаю, ни где это, ни что это...Но я хочу...Да и не хочется самой стать жертвой небесных ледышек...".
— Но всё же нужно где-то укрыться.
— Зачем?
— Чтобы не мокнуть хотя бы!
Тут Ада немного преувеличила. Капли дождя с силой били по
— Зачем. Воздух такой влажный, что мы не только не высохнем, но и без попадания капель вымокнем ещё сильнее.
— Ты гонишь...
— Ни чего подобного — невинно улыбнулся.
Ада чувствовала, что он в очередной раз брешет, или хотя бы не верит в достоверность того, что говорит, и при этом ещё и пытается разозлить её.
— Не ври. Нам нужно укрыться где-то...
— И где ты предлагаешь укрыться? Тут негде укрыться. Здесь голове поле на чертову кучу дней пути вокруг.
— Нужно поискать. Что-то же должно быть...Где-то же потники укрываются...Просто поискать — и найдется.
— Я ни чего даже искать не собираюсь.
— Я найду нам место.
— Сиди! Ты ни чего не найдешь тем более — он опять в это не верил, но он очень не хотел её от себя отпускать.
— Тогда давай построим укрытие!
— Какое укрытие!?
— Шалаш хотя бы какой-то, или навес — она начинала злиться.
"Как ты мне осточертел!!!" — колотилось в её голове.
— Из чего? Здесь нет деревьев или кустов, с которых можно нарезать ветвей с листьями.
— Нужно только поискать!
— Я тебе уже сказал: я точно знаю, что здесь ни чего нет, по этому я искать ни чего не собираюсь! — срываясь от раздражения на рык, сказал он.
— Я пойду поищу! Я найду!
— Ты ни чего не найдешь! Сиди здесь и ни куда не уходи!
— Не приказывай мне! — вскочила.
— Сядь, дура! В тебя щас молния шандарахнет!
— Ну и пусть — зло сказала она, однако села.
— Ты не найдешь здесь веток с листьями для шалаша или навеса.
— Сделаем навес из одеял.
— Все одеяла быстро вымокнут и с них самих начнет капать.
— Тогда из травы. Здесь такая трава, что её стебли — почти ветки. Нужно будет только несколько палок отыскать. А они-то здесь точно будут.
— Здесь ни чего нет, кроме травы. Ты не найдешь палок.
— Найду — Ада снова встала.
— Сидеть! — рявкнул он просто невообразимо громко.
Она демонстративно медленно села и смотрела на него гневно, с вызовом. Он улыбался очень нагло. При этом она чувствовала, что и её гнев, и её взгляд ему очень нравятся. От этого она невольно злилась сильнее. Но с трудом себя удерживала до роковой черты и пыталась подавить свой гнев.
— К тому же, если мы построим шалаш — в него обязательно ударит молния — привел довод Вась.
— Не ударит.
— Ударит. Она всегда бьет в то, что возвышается посреди равнины.
— А мы сделаем по высоте не выше травы.
— Тесно будет — усмехнулся.
— Ладно, тогда давай хотя бы костер разведем. А то я уже вся продрогла.
— И костер мы разводить не будем.
— Почему!!!?
— Потому что во-первых его не из чего разводить. Нет ни то что чего-то сухого, а вообще дров нет. А если и найдем — все оно вымокло. А во-вторых, если мы всё же каким-то чудом его разведем — его тут же зальет дождем.
— Сделаем над ним навес.
— Он сгорит.
— Правильно сделанный — нет.
— Ни чего мы делать не будем.
Ада обижено отвернулась и сжалась в комок. Кенх насмешливо хмыкнул.
* * *
Надувшись, она молчала пол часа где-то, но дождь так и не прекращался.
— Ну и погодка, Только страшилки рассказывать...— вслух подумала Ада.
— А что, хорошая идея — обрадовался Вась. — Ты начинаешь.
— Нас жутко пугали тем, что с нами сделает Свет, если мы им попадемся...— задумчиво протянула она, пытаясь подобрать то, что она способна воспроизвести. — Но Реальная страшилка-то, что сделает Алифэн, если ты попадешься ему на глаза, когда он не в духе, и это превосходит те сказочки...
— Опять ты про своего Алифэн! Надоело уже!
— Ладно, не про Алифэна...
— Ну же!
— В чёрном-чёрном городе — начала она медленно одно из немногих безобидных детских страшилок, которую услышала от играющей ребятни — на чёрной-чёрной улице в чёрном-чёрном доме на чёрном-чёрном этаже в чёрной-чёрной квартире в чёрной-чёрной комнате чёрные-чёрные люди моют чёрные-чёрные окна.
Кенх жутко расхохотался.
— Молодец! — сказал он, отсмеявшись. — Только это не страшилка, а игра на воображении. Вот нас страшили, так страшили!
— Ну и рассказывай, чем вас страшили.
— Да что угодно! К примеру тем же Баюном страшили.
— А кто это такой.
— Ну ты даешь, будто в Свету родилась...— он понизил голос. — Есть один лес. Издали — лес как лес, но если зайти внутрь — станет ясно, что что-то не так. Лес лиственный, земля сухая, но ни травы, ни мха, ни лишайников, ни птиц, ни зверей. Если зайдешь внутрь — уже никогда не вернешься. Ни одна тропа не верна, а от затхлого воздуха вскоре теряешь сознание. Ночью по лесу ходят призраки — не призраки, трупы — не трупы, но очень охочие до нежной плоти, да живой души, как и местные деревья, впрочем.
— А причем тут Баюн? — перебила его Ада.
— Да подожди ты! А ещё в этом лесу живет Баюн.
Ада усмехнулась презрительно.
— С виду то кот толстый, то птица белая, то...То вообще человек старый да ободранный, да только лицо веселое и глаза молодые и синие, как горные озера. А кому-то еще много чего кажется... Да только это крайне не так. Это даже не колдун — это вообще нечто сверх...вообще сверх... — слово "сверх" было с особым ударом, и интонацией, с понижение голоса. — Старше всего живого. Мощь столь велика, что ты цепенеешь от ужаса. Его слова вгоняют в сон. А уснув уж никогда не проснешься. Если хочешь жить — беги от него прочь! В противном случае судьба крайне незавидна...
— Ну и чего тут страшного? — вновь перебила она.
— А чего страшного в сказках про живоглотов, и муравопауков?
— А кто это?
— Знаешь, чем отличается разум Светлого от разума Темного?
— Один думает о других, другой — только о себе.
— Готов поспорить, но я не про это. У Светлых практически отсутствует воображение.
— А у темных оно больное и сводится к кровавым оргиям!
— Кто бы говорил...
Как неприятно, когда тебя выталкивают на улицу. Но если тебя гнали — возможно тебя спасали.
Под утро тучи растаяли. Земля жадно впитывала влагу, и вскоре луж тоже не осталось. Всадники подъехали к городу. Ворота были заперты. Девушка изучающе посмотрела на дубовые створки.
"Две створки из дерева и металлических поперечин" — рассуждала она. — "В правой створке дверь. В двери, на уровне лица, окошечко. Всё закрыто, но почему?".
— Слушай, Вась, а может нам не надо туда заходить? Заперто ведь...— спросила она.
— У меня есть масса причин не слушать тебя, — ответил ей парень.
— Ну и что же это за причины?
— Я голоден, я устал и хочу пить. Мы уже неделю шляемся по этим высохшим землям. У нас давно кончились припасы. Всем нам: и тебе, и мне, и лошадям нужен отдых и вода, а дальше будет только ещё суше. И ты мне пол дня талдычила, что хочешь есть.
— Это не лошади, а кони. И я сегодня вообще молчала.
— Ну да, а кто с самого утра бубнил таким противным голосом "...Хочу есть. Накорми, а то умру...", и далее в том же духе.
— Может это у тебя галлюцинации, от жары, — а сама подумала:
"ФАКЕЛ!!!".
Они спешились. Вась постучал кулаком в ворота.
— Кого там черти принесли!? — возмутился мужской голос из-за ворот.
В двери открылось узкое окошко, через него кто-то с любопытством рассматривал приезжих.
— Мы — путешественники, — ответил парень. — Мы проделали долгий путь. Мы и наши кони смертельно устали и изнываем от голода и жажды. Пожалуйста, впустите нас.
— Бродягам тут не место. Пошли прочь!
— Чтобы решиться путешествовать не обязательно быть нищим, — в руке у парня блеснула золотая монета.
— Здешние люди не продаются.
— А я и не покупаю. Можно войти?
— НЕТ.
— А если я сам войду?
— Это угроза?
— Вопрос.
— С оружием нельзя.
— Почему?
— Таковы правила.
— Что ещё за правила? В прошлый раз когда я здесь останавливался сюда впускали всех.
— А когда ты здесь был?
— Ммм...В позапрошлом году.
— А теперь правила изменились.
— Ну и что же это за правила?
— Ни каких магов. Ни каких бродяг. И ни кого с оружием. Так что проваливайте ВСЕ.
— А как же вы собираетесь защищаться от врагов, если здесь нельзя носить оружие?
— Для этого есть легион.
— Что ещё за легион?
— Ни твое дело. Пошли вон!
Окошко захлопнулось.
— Странные вы, люди...— в слух подумал Вась. — С оружием нельзя, а предложить сдать его — ни кто не догадывается...
На стене поднялись несколько людей.
— Пошли прочь, что тут непонятного!? — крикнул один из них.
Люди направили на путешественников арбалеты.
— А если мы сдадим оружие — нас впустят.
— Лично я вам не верю.
— Напрасно, — Вась снял арбалет и меч и отшвырнул в сторону.
— Неужели это всё оружие?
Два стилета полетели в след мечу.
— Смотри, мы вас обыщем, и если что-то найдем — вы угодите в тюрьму.
— Кулаки не отстегиваются.
— А как же девушка?
— Валяй, обыскивай, — ответила девушка. — Всё равно ни чего не найдете, да ещё, как честным людям, всем, кто меня обыскивал придется на мне жениться. Конечно с предварительным состязанием между претендентами. Пока в живых не останется только один, но обычно мои женихи долго не живут...
— Бесовка, вали отсюда и мужика своего забирай! Нечисти здесь не место.
— Я не бесовка и не нечисть.
— Да ну.
— Можете облить святой водой, если не верите.
— А как насчет свяченых смолы и перьев — кривая усмешка.
— А как насчет горящего дрючка тебе в нос?
— А говоришь что не маг.
— Слушай ты, балаболка в латах, — не выдержала девушка — мне сдаётся, что это ни какие не правила. Ты просто не хочешь нас сюда пустить.
Люди ушли со стены. Скрипнул засов. Дверь открылась.
— Ну, раз Вы так настаиваете — проходите, — прошептал стражник. — Только учтите, что я вас предупреждал.
Они попытались войти, но стражник вновь их остановил.
— Чего тебе? — возмутился Вась. — Ты же вроде бы нас пропустил?...
— Оружие свое возьмите, — одними губами произнес тот.
— А как же правила? — усмехнулся парень.
— Вы всё и так поняли...
Кому-то ревность — кому-то иная шиза. Но всегда это неприятно.
— Ада, а тебе не кажется странным всё здесь происходящее? — спросил Кенх, озираясь.
— Самое странное здесь то, что я, нормальная девушка, поперлась с тобой не известно за чем к чёрту на кулички, — возмутилась она.
— Это ты уж у себя спроси. Я тебя ни к чему не принуждал. Я говорю о поведении того стражника...
— Ну придурок, шизофреник, и что? Наврал с три короба из-за неприязни, но потом ведь сдался.
— Чувства есть — разума ноль. — Выдохнул еле слышно он, и чуть громче сказал. — Нет, ты ошибаешься. Мне кажется, что он хотел нас о чем-то предупредить, предостеречь. Тут пол города — маги, и две трети — серые эльфы. О каких законах про нелюдей и магов может идти речь?!
— Ну и?
— Ты ни чего странного не замечаешь в этом городе?
— Нет. И ни какого признака того, что ты мне сообщил.
— Огромные дома, но окна у них узенькие, очень узкие улочки, а единственная во всём городе площадь, в его центре, крошечна.
— Ты же был здесь в позапрошлом году.
— Тогда здесь было несколько просторнее — произнесла она с особой интонацией к слову "несколько".
— Ну плохой архитектор появился.
— Улицы пусты.
— Не совсем, к примеру на площади была толпа, а остальные горожане, наверное, погуляли на каком-то празднике и страдают похмельем.
