Я присела рядом, отщипнула от кусочек от плюшки и изобразила заинтересованное внимание:
— Какое такое дело?
— Ты же помнишь про дом Коллекционера, правда? — воровка обернулась ко мне и потеребила в руках кисточку на хвосте.
— Ну?
— Что ну? — Нишка капризно надула губки, но уже в следующее мгновение рассмеялась, — так вот я знаю, как его ограбить, — тифлинг просияла, словно начищенная медная монетка, — И ты обещала, что составишь мне компанию, Ха-а-арн. Я помню, да-да-да, — плутовка игриво толкнула меня пальцем в плечо.
Я рассмеялась, уворачиваясь:
— Легко. Говори когда — и пойдем, — я подмигнула Нишке и пошла на кухню. Вернулась я с кувшином молока и несколькими еще теплыми плюшками.
Какое-то мы время жевали свежую сдобу, запивали ее молоком и обсуждали детали предстоящего дела. Ровно до тех пор, пока не пришел следопыт.
Он лениво оперся рукой о стойку, ехидно оглядел нас и хмыкнул:
— Слушай, предводительница, когда в следующий раз придешь ко мне — не пруди лужи.
Мы с Нишкой переглянулись. В рубиновых глазах тифлинга застыл немой вопрос.
"Вот те раз. Круто взял парень. Знакомые приемы — он сроду не признает, что оказался не на высоте. Даже если все так и было".
— А-а-а ты разве не умеешь плавать? — развернулась я к нему и улыбнулась.
На самом деле мне было не весело. Паскудненько было. Вот только показывать это ни рейду, ни Нишке, ни еще кому-нибудь я вовсе не собиралась.
Глуховатый короткий смешок. Словно камешки в горле перекатились.
— Хочешь меня поучить? — он небрежно бросил в рот пару соленых орешков.
"Опять он тянет одеяло на себя. Какая прелесть". Не туда шел разговор. Не туда.
— Хорош трепаться, Бишоп, — я улыбнулась.
Следопыт нехорошо прищурился и вдруг:
— Не приказывай мне.
"Снова-здорово".
Рейд оттолкнулся рукой от полированного дерева и заложил большие пальцы за пояс.
— Я этого не люблю, — по узким, словно два сложенных вместе лезвия, губам скользнула ухмылка.
— Вот как ты заговорил? — преувеличенно лениво пожав плечами, я фыркнула, — Я, знаешь ли, не люблю, когда меня подводят. И поэтому, — я выдержала крошечную паузу, — Сегодня вечером ты должен быть трезв, бодр и на месте. Мы идем к Коллекционеру.
— Я никому ничего не дол... — он осекся.
— Эмм?
"Не должен? Да ты что. А кто недавно про долг про самого конца разорялся?"
Я встала, оперлась спиной о барную стойку. Твою ж мать, словесный поединок спозаранку. Но раз так, то:
— Для глухих повторю. Сегодня. Вечером. Ты. Я. Нишка. Идем. К Коллекционеру.
— Я — следопыт, а не вор. И в ваше воровское дерьмо не полезу, — презрительно цыкнул Бишоп и сделал пару глотков из кувшина с водой. Вытер ладонью губы.
Его слова прозвучали как оплеуха. Но показывать свою обиду я опять же не собиралась.
— Отлично. Буду иметь в виду что ты, следопыт, просто трепло трусливое, которому на-а-а-ах-рен не нужны деньги, — я развернулась к плутовке, которая все это время молча и сосредоточено слушала нашу перепалку, — Так что, Нишка, деньги мы поделим пополам. В общем, до вечера.
— Не так быстро, детка, — жесткие пальцы следопыта ухватили меня за локоть.
— Отпустил. Живо, — я ждала, когда Бишоп ослабит хватку. Наглые рыжие глаза. "Не драться же с ним, в самом деле?"
— Что ж ты такая нервная-то, предводительница?
— Руку отпусти. А то, чего доброго, в воровском дерьме замажешься.
Бишоп фыркнул, нехотя выпустил мою руку. Но взгляда так и не отвел.
Я дернула плечом и, не оборачиваясь, пошла к лестнице наверх.
— Да погоди ты!
— Да пошел ты! — бросила я, уже поднимаясь по ступенькам.
* * *
К Коллекционеру мы решили идти под вечер и действовать быстро и бесшумно. Никаких драк, никакого смертоубийства. Тихо придем, тихо заберем и тихо уйдем. Стоит нам с тифлингом ввязаться в драку и пиши пропало. Вдвоем против охраны Коллекционера мы вряд ли выстоим. За это нужно бы сказать отдельно спасибо его следопытскому высочеству, которое отказалось осчастливить нас своим присутствием. Ну что имеем — то имеем.
Однако рейнджер меня удивил.
Вечером он сидел на своем любимом месте у камина. Поджарый, затянутый в потертую кожу доспеха, Бишоп расслабленно щурился на пламя и вертел в руках нож. Подбрасывал клинок, легко даже не ловил, а словно брал из воздуха и снова — подбрасывал. На лезвии вспыхивали и гасли отблески огня.
— Ну что, девочки, перышки почистили? Я тут вас уже заждался, — следопыт одним текуче-плавным движением поднялся с лавки, одновременно вгоняя в ножны оружие.
Нишка дернула хвостом. Раздраженно свистнул воздух:
— Смотрите-ка. Наш мальчик посчитал свои медяки и передумал. А кто сказал, что ты нам нужен?
"Ну что, Бишоп, получается — деньги не пахнут?"
— Заткнись, рогатая, — как от назойливой мухи отмахнулся от тифлинга следопыт.
"Следопыт нам нужен".
— Передумал, значит. Ну и хорошо. Двинули, — я кивнула головой в сторону двери.
Бишоп насмешливо фыркнул, прищурился и обронил, словно между делом:
— Одну треть — мне.
— Одну шестую и не больше, — я даже не повернулась в его сторону. "Меньше выпендриваться надо было".
— Да пошли уже, девочки, — неожиданно легко согласился следопыт, догоняя меня возле самого выхода.
* * *
Из воспоминаний Нишки:
Не знаю как Харн, а я была очень даже рада, что следопыт пошел с нами. Вот никогда бы не подумала, что он умеет так ловко обращаться с удавкой и вообще. Ни видно его, не слышно, ни одна половица под ногой не скрипнет и стоит только моргнуть, а он уж из виду скрылся. Вот только что тут рядом стоял — и нет его. То ли тень мелькнула, то ли сквозняк пламя светильников качнул.
Так что ограбили мы Коллекционера без всякой суеты и почти без мокрухи. Он даже и не понял, наверное, почему связанным-то проснулся и откуда в доме пара трупов. И куда, кстати сказать, запропала его любовница Ваниа вместе с коллекцией редкостей и драгоценных камней.
* * *
— Я вот только не пойму — зачем мы любовницу Коллекционера отпустили? — Нишка почесала затылок, взъерошив и без того растрепанные волосы. — Да еще и ожерелье ей то отдали. С сапфирами которое, — тифлинг скорчила расстроенную гримаску.
— А ты не поняла? Теперь Коллекционер будет искать ее, а не нас, — я обернулась лицом к плутовке и Бишопу, прошла несколько шагов спиной вперед по вымощенной брусчаткой мостовой.
Нишка рассмеялась первая:
— А ведь верно, — и тифлинг игриво хлопнула меня хвостом по руке.
Следопыт только на миг блеснул белоснежным оскалом и отвернулся.
Легкость. Кураж. Хмельное вино удачи в крови. Восхитительное чувство безнаказанности, когда море глубиной по колено и китов можно таскать за хвосты, как плотву на мелководье.
-...Лизбет, не ходи туда! — тонкий детский голосок разорвал вечернюю тишину.
Я обернулась.
Возле ограды небольшого кладбища ссорилась странная компания. Трое девушек в длинных, в пол, бесформенных черных балахонах и девчонка лет десяти. Короткая курточка, пышная юбка, замшевые сапожки. Мягкие светло-пшеничные волосы мелкими кудряшками рассыпались по плечам. "Сама невинность".
— Убирайся домой, малявка. Здесь тебе не место, — одна из девушек грубо оттолкнула ребенка и прошла на кладбище. За ней последовали и остальные. Жалобно скрипнула несмазанными петлями кованая калитка.
— Я все папе расскажу! — выкрикнула в спину уходящим девочка. Шмыгнула носом и оглянулась по сторонам.
— Извините, вы мне не поможете? — ангелочек застенчиво улыбнулся, — Моя сестра, она...она пошла в склеп.
Нишка звонко рассмеялась:
— А что в этом плохого?
Девчонка нахмурилась, потеребила рукав курточки и вздохнула:
— Ничего, наверное. Просто они собираются там с мальчишками. Наденут свои черные балахоны, раскрасят лица и говорят, что все плохо и бессмысленно. Они все время про это говорят. А ведь раньше Лизбет была такой веселой. И еще они там, наверное, целуются с этими мальчишками. Фу-у-у, гадость.
Позади приглушенно фыркнул следопыт.
"Целуются. На могильных, ах, плитах. Ужас просто".
Я равнодушно пожала плечами:
— Знаешь, мне это — до задницы. Хоть целуются они там, хоть еще чего вытворяют.
Мне и вправду не было никакого дела до проблем этой девочки. В конце концов, нас ждала "Утонувшая Фляга" и душевный процесс дележки добычи.
— Подожди, постой, ну пожалуйста, — девочка попыталась ухватить меня за рукав, с надеждой заглядывая в глаза.
"Вот черт".
— Папа говорил, что деньги могут помочь там, где остальное бессильно. Вот, — она протягивала мне зажатый в кулачке кулон на витой золотой цепочке. Закатное солнце отразилось в капле ограненного густо-красного как выдержанное вино, рубина.
— Он настоящий, и я отдам его тебе, только приведи Лизбет, — девчонка шмыгнула носом, по-прежнему протягивая мне кулон.
— Не хочу ни в какой склеп идти. Там воняет и вообще... — Нишка капризно надула губки.
— Боишься дворянских деток, а, тифлинг? — следопыт ухмыльнулся, покачался с пятки на носок и обратно.
Воровка раздраженно повела хвостом:
— И вовсе нет.
Тем временем я выдернула из детских пальцев украшение и, подняв его на вытянутой руке, качнула.
— Вот ты и отдала его мне. Что дальше? — Я чуть наклонила голову к плечу. Забавно. Вот так запросто показывать троим вооруженным людям дорогущую безделушку — редкая глупость. Или наивность? Впрочем, одно другому совсем не мешало.
Честно говоря, я ожидала от девчонки чего угодно — угроз пожаловаться папе, попыток попрыгать и отобрать кулон, просьб отдать, но никак не этого. Она просто села на брусчатку и расплакалась горько и беспомощно.
Память моя, чертова память... Она услужливо подбросила мне картинку плачущей Эмми. Кажется, в тот раз причиной были братья Моссфельды и их вечное желание выглядеть круче и сильнее других. Ученица чародея точно так же, взахлеб ревела сидя на земле, пока не пришел Тармас и не увел ее.
Нда... Мне стало, нет, не стыдно. Просто противно. Хоть в чем-то походить на тупых братцев-бугаев — увольте. Я выберу себе более достойную добычу.
К тому же и дело-то совсем плевое.
Я мотнула головой, зло выругалась вполголоса:
— Не реви, мелкая. Приведу я твою сестру.
Девчонка вытерла заплаканные глаза, шмыгнула носом, протянув мне ключ, затараторила:
— Вот, это ключ от склепа Брайсов. Они там обычно собираются, дураки. И двери запирают.
Ключ приятно холодил пальцы, а девочка тем временем продолжала тараторить:
— Вы откроете дверь и приведете Лизбет, мою сестру. Не обижайте ее, пожалуйста. Она на самом деле хорошая, просто дружит не с теми. Я ее так люблю, и отец тоже. Она домой не приходит, а отец все ждет и беспокоится... — девчонка в очередной раз шмыгнула носом и наконец-то умолкла.
Слушая, что он говорит, я лениво кивала. "Обижать — не-е, не буду. Только уши надеру, потому что вечер мне испортила".
Нишка тем временем залезла на невысокую чугунную ограду и теперь сидела верхом на ней, болтая ногами.
Вдруг она легко спрыгнула на землю:
— Ой, смотри, вон там — бесенок. Видишь? — она указывала рукой в сторону одного из домов. В тени и правда помахивал крыльями самый настоящий бес. Совсем маленький, по сравнению с теми, что донимали нас в доме Таворика. И откуда он здесь взялся?
— Ну вижу. И что?
Нишка сверкнула винно-красными глазами:
— Он совсем крошечный. Интересно, что он тут делает? — плутовка не отводила взгляда от бесенка. Потом, видимо решив что-то для себя, тряхнула растрепанными взъерошенными волосами и побежала к демону.
Я проводила ее взглядом. Не хватать же ее за хвост, в самом-то деле?
Тифлинг тем временем перекинулась парой фраз с бесенком и, вернувшись, затараторила:
— Понимаешь, их там держат в клетках, в этой Академии и каждый студент может опробовать на них заклятья, а он ключ утащил от зверинца и я могу...
— Погоди, Нишка. От меня-то ты что хочешь?
"Нашли мамочку, черт".
— Ну, я на немного отлучусь, да? Только не ходите в склеп без меня.
Я пожала плечами:
— Тебе мое разрешение надо что ли? Так иди. Мы подождем. Дело-то не горит.
Плутовка довольно кивнула, звонко хлопнула в ладоши и убежала, скрывшись за поворотом. Я оглядела небольшое кладбище. Несколько рядов покосившихся каменных надгробий. Три склепа из темно-серого, почти черного гранита. "Склеп Брайсов — средний". Сунув руку в карман, я нащупала длинный бронзовый ключ, вытащила его, повертела в пальцах и положила обратно. Бишоп подошел к одному из надгробий, поскреб ногтем присыпанную пылью надпись, потом попытался сдвинуть ногой край плиты. Не вышло. Следопыт усмехнулся и зачем-то сплюнул на могилу.
Я присела на крыльцо склепа Брайсов. Рейнджер побродил еще среди надгробий и сел на ступеньки рядом, прищурился. Солнце, касаясь крыш круглым красным боком, рассыпало тусклые блики на кованой решетке кладбищенской ограды.
Мы молчали. И чтобы как-то разбить эту дурацкую, не к месту возникшую тишину, я спросила:
— Слушай, а что такого в твоем ноже? Ну, который был нужен мальчишке?
Следопыт пожал плечами, а потом вытащил из ножен короткий широкий клинок:
— Не знаю. Самый обычный нож. Свежевать им удобно. Но попрошайки любую, самую грошовую мелочь норовят стащить.
— А откуда он у тебя? — я развязала повязку, разгладила шелк на колене и снова скрутила платок в жгут. Потеребила хвостик, откусила выбившуюся нитку.
— Да так... Просто однажды мой... скажем так, наставник напился и дал мне нож, — следопыт усмехнулся уголком рта и посмотрел на одно из надгробий, — чтобы я защищал себя.
— Сама забота, этот твой наставник, — кажется, сарказм в моем голосе не укрылся от внимания Бишопа.
Он внимательно посмотрел на меня и тут же отвел глаза, а потом тихо и зло рассмеялся.
— Я пырнул его в ногу и сбежал. Через пару дней наставник меня выследил и ... — следопыт помолчал и добавил как можно равнодушнее, — в общем, мы заключили соглашение.
Мой короткий взгляд. Под щетиной и загаром, на левой щеке рейда тянулся тонкий, давний шрам. И еще один неровный шрам над бровью. Тоже давний, бледно-розовый.
"Соглашение? Ну разумеется..."
— И он совсем не волшебный?
Следопыт пожал плечами.
— Он просто... мой, — не оборачиваясь ко мне, Бишоп с силой вогнал клинок обратно в ножны и поднялся.
По улице к нам бежала Нишка.
* * *
Замок на ржавой двери склепа был заново смазан и даже не заскрипел, когда я повернула тяжелый ключ замысловатой формы. И петли тоже не скрипнули.
На стенах в коридоре чадили факелы, застарелую сладковатую вонь мертвечины перебивал запах ладана и еще каких-то благовоний. Вдалеке слышались полудетские голоса, которые старательно выговаривали слова на явно неизвестном им языке. Слишком уж знакомым был этот страх ошибиться и сказать что-то не так. Я некстати вспомнила свои попытки произнести что-нибудь на языке дроу. Там, в Западной Гавани. Тысячу лет назад.
