Свой.
Вот и Обезьяна распространил сплетню только среди "своих", проверенных гулей. Пальцем на Уту они тыкали, но проблем не создавали. Не то, чтобы Уте вот прямо требовалось сохранение тайны. Чего уж! Разве босс всея Синдзюку защищать кого-то собрался? Дудки!
Ута сам по себе.
Но одно дело — подколки слабосилков, которых можно и пугнуть. А другое дело — если бы на сцену выползли активные боссы других регионов, претенденты на титул или, боже упаси, гурманы!
Как ни посмотри, легко отделался. Хочешь испортить жизнь гулю, особенно главе района, — раструби везде о его интересах.
Обезьяна не хотел испортить Уте жизнь, только развлечься за его счет. И вся банда Нэримы, как и в Синдзюку, молчали в тряпочку, если рядом оказывался кто чужой.
Молодцы, так их и эдак!
Но, прости господи, ради чего весь сыр-бор?! Ута всего лишь один раз, один-единственный раз, удивился, как ловко человеческая женщина творит какую-то нечеловечину. А оказалось теперь, что у него тайный роман! Зачем? Ради кого?!
— Не обращай внимания, — посоветовал Йомо. — Никто не знает, что это за женщина, что в ней не так. Поговорят. Забудут.
Ута половину слов друга пропустил мимо ушей. Его посетила идея!
Никто не знает!
Может быть, рядом с гулями живет ещё одна таинственная раса, которой просто легче скрываться? И мегера — представитель этой расы! Что же будет, если толпа гулей ею заинтересуется? Будет драка! Посмотреть на такое зрелище Ута совсем не против!
Но пока рано.
Самому ничего не ясно. Вдруг таинственная раса слишком сильна? Тогда у Уты будут проблемы, если он раскроет их существование. А вдруг слишком слаба? Тогда и интереса не будет.
Нужна информация.
Парень несколько раз пытался пролезть за невидимый барьер вокруг дома. Получилось меньше, чем ничего. Барьер лишь увеличился, захватив ещё пару кварталов. Ута привел нескольких своих подчиненных — те даже в сторону колдовской территории не смотрели. Все как-то резко вспоминали, что у них дома коты не кормлены, утюг не выключен и стрелок на штанах нет.
Уте было интересно, это Ведьма отмазки выдумывает или отдельным чудакам действительно важно, как выглядят их штаны?
На этом все закончилось.
Как мегера-сама покидала свой уголок, было неясно, но, видимо, не пешком. Идея привести сюда всех жителей Синдзюку и расставить частым гребнем вокруг скрытых кварталов была откровенно дурацкой. Сова, конечно, добрый, но всему есть предел. Удержать-то толпу на месте Ута сможет, а вот избежать перекуса гуля-другого — нет. Вот тогда-то Старик и взбесится, а он (страшно подумать) — SSS-гулеед.
Пришлось отступить.
Как и возмущался Ута, что какой-то придурок Падальщик спокойно заходит на заколдованную улицу!
Обидно, что догадки окружающих его уже довели, а даже встретиться ещё раз с махо-седзё не удавалось! Ута огрёб ни за что!
Не вышло даже подойти к Ведьме! Ута поначалу и хотел-то только поговорить. Так же спокойно, как Падальщик. Чем ками не шутит, извиниться? Один раз. Может быть. Нет, ладно, извиняться Ута точно не стал бы. Но сам факт!
Оставалось радоваться, что ни одна сволочь не передала Падальщику о так называемой причине драки. Еще не хватало, драться из-за баб!
К сожалению, даже смерть Падальщика (зятя Йомо!) ничего уже не решит. Ута заикнулся, что это он подумывал захватить 14-й район, а Киришима вмешался. Но перевести стрелки не получилось. Дальше — разве что пойти войной на 20-й район.
Но Ута ещё не дожил до маразма и не стал самоубийцей.
Пришлось смириться и жить дальше.
Уту захватили другие мысли.
Ему хотелось общения. До дрожи и бессонницы. И общаться хотелось не только с гулями, но и с людьми. Гули что? Они либо сильные, либо игрушки.
Ута сбегал в соседние районы и устроил там пару кровавых охот на следователей и на сородичей. Следователей съел. Гулей — не трогал, погань такую. Сходить с ума больше, чем есть, не хотелось.
Жители 4-го района бесили. Жители 20-го были либо скучными пацифистами, либо тоже осведомленными о "тайне". И тех и других не стоило трогать.
Обыкновенные люди на фоне гулей оказались терпимыми, но странными. Общение с ними добавляло изюминки в жизнь Уты. Люди хорошо могли развеять скуку, особенно разгадывая попытки гуля прикинуться человеком. У Уты получалось все лучше, но каждый раз все равно в чем-то да ошибался.
Из-за постоянных попыток пообщаться и дурного настроения, в последнее время Ута много кушал. И думал.
Есть ли какой-то способ для гуля сойти за своего у человека? Не притвориться таким же травоядным, а просто быть понятым и принятым?
Новый интерес выкинул из головы Ведьму. Сделанные открытия ошеломляли.
И Ута решился.
Прикинув так и эдак, Ута ввел пару новых правил на своей территории. Правила Уты заработали ему прозвище "Миротворец". Ута плевался — считай, пацифистом обозвали.
Правила были не слишком популярны, но после того, как подчиненные пережили жажду общения своего недовольного босса, им стало море по колено, а горы по плечу.
Желания Уты были исполнены.
Первое правило — охотиться на преступников. Второе — не убивать детей.
Для самого Уты мало что изменилось. Оказывается, он уже все делал, как надо. Из Итори вышла годная приманка, а те, кто клевал, как раз и был нужным сортом людей.
Сова разве что ещё больше подобрел, Обезьяна (гад!) хлопнул Уту по плечу и заявил, что верил в него. Йомо — и тот был доволен.
Ута пожал плечами.
Раз ему не сложно, то почему бы нет?
С детьми же вообще вышло презабавно. Оказалось, даже среди гулей их кушать не принято. Ута не знал, но выходит, только самые психопаты охотятся именно на мелюзгу. Чего только не творится в мире!
С каждым днем перед Утой открывались тайны вселенной!
Куда там Сове, весь Токио был полон чудаками!
Простое правило оказалось паролем в тайное общество. Настолько тайное, что его члены не подозревали о нем, но Ута-то видел!
У множества, казалось, простых людей и гулей были специальные пароли и явки. Вот встретишь на дороге человека, у пустыря — гуля. А он — уже завербован!
Ута не понимал.
Как и зачем сильные, взрослые, свободные особи любого вида, наплевав на собственные развлечения, заводили мелюзгу у себя дома? Эти экстремалы держали маленьких карликов, как королей. Давали им лучшие условия, которые могли себе позволить, работали на них (люди), охотились для них (гули)! Многие фанатики на фразу "Я не убиваю детей" или "Ему ничего не угрожает" даже умирали легче.
Ута плевался от смирения жертв и старался с такими сумасшедшими не связываться.
В какой-то мере он завидовал.
Сейчас-то ему не нужны защитники, но гуль не всегда был сильным. Тут не поспоришь, на определенном этапе жизни выжить без добровольного взрослого раба почти невозможно.
Пришло озарение. Неужели, Ведьма приняла Уту за тайного короля вселенной? Интересно, если бы он повел себя мило и беспомощно, ему бы и покушать нашли? Не людской отравы, а нормальной человечины?
Упущенную возможность было жалко до слез.
Но жалеть себя Ута не привык.
Просто в один день он решил притвориться своим в этом тайном сообществе чудаков.
Отсюда и правило. Не став мелочиться, Ута отнес к "детям" всех, кто младше него.
Не все "дети" были кульками или карликами. Некоторых так просто и не отличишь. Всевозможных школьников, гопников, мотоциклистов в Синдзюку было пруд пруди. Теперь перед обедом приходилось спрашивать, сколько лет.
Опять же, это не трудно, так почему бы и нет?
Зато вот Сова полностью одобрял нововведения. Старик, наверно, тоже считал "детьми" всех, кто младше него — это значит вообще всех! Могущественный гуль ни много, ни мало, обеспечивал пищей весь 20-й район. Не сам, конечно, для этого у него был Ренджи на побегушках.
Но друг, стукнутый на голову идеями Старика, тоже считал, что Ута поступил правильно. И нет-нет да стал приносить тому глазик-другой. Качество у десерта было так себе. А что взять с несвежего мяса самоубийц и прочих людей-идиотов, умерших без участия гулей?
Ута вздыхал, но не отменял своих решений. Количество дани с территории сократилось. Но Ута стоял на своем. Тем более дружественные отношения с Совой на дороге не валяются.
Опять же, количество следователей в 4-м районе снова пошло на спад. За Утой охотились, да. Но одному гулю много голубей не выделят. А в остальном район стал скучноват. Выяснилось, что на пропажу детишек даже голуби реагируют острее. А ведь ребята Уты кушать не перестали!
Вот оно как действует, мудрый выбор жертв.
Случались и казусы.
— Босс, у нас проблема, — бухнулся в ноги Уте один из его подчиненных, высокий бугай лет за тридцать.
— Вы что, детский сад ограбили? — протянула Итори, отпивая загустевшую кровь пьяницы из бокала. У неё вечно был неплохой запас эксклюзивного пойла.
Ута даже не поднял глаз от заляпанной кровью книжки. "Психология криминального поведения" давалась с трудом, и, когда он читал её в первый раз, 4-й район опустел. Временно съехали все, включая Итори.
А что поделать, если поначалу такая интересная штука была не более понятна, чем десяток иностранных фраз, собранных Йомо? Ута никогда не учился в школе, читал с трудом и поначалу не понимал ни слова из прочитанного. Но один из профессоров Камии, которым гуль закусил два месяца назад, утверждал, что тут рассказано про преступников-людей, которых любят их жертвы. Стокгольмский синдром называется.
Разумеется, Ута просил у окружающих пояснений. А когда вокруг не осталось знающих гулей, пришлось обращаться к самим людям. Система работала, и книжку Ута прочитал.
Потом, правда, пришлось притворяться, что и сам съехал из своего района. Следователей лихорадило.
— Сюда ведите их, сюда! Кто ты, девочка? — ласково спросила Итори, упорхнув куда-то вперед.
— Акира, — раздался тоненький голосок откуда-то снизу.
Ута оторвался от чтения. И офигел.
Перед ним стояло три десятка притихших рыл. И не чьи-нибудь, а мелкие морды королей вселенной!
Карлики замерли, словно мышки перед удавом.
Сколько еды, а нельзя!
— Да... — промямлил Кога, давешний бугай. Глядел в пол, в руках мял узел целлофанового пакета.
— О, глазки! — оценил Ута, но, посмотрев на притащенных щенков, нахмурился. — Что там про детский сад?
Кога и его кодла ещё больше сжались. Вид у них был нарядный, но помятый. Как после хорошей вечеринки.
— Ну... пришли... покушали... А там — это, — довольно понятно объяснил заводила небольшой компании. Ута вздохнул.
Может, их прибить, чтобы больше проблем не создавали? Да нет, пока недостаточно провинились.
— У-чан, — мило пропела Итори, — мы окружены идиотами. Вам Запрет ни о чем не говорит? — задала она вопрос всему десятку гулей, пришедших с повинной.
— Ну дык, — оправдывался Кога, — Мы ж и не съели!
— А сюда вести зачем?! — продолжала допытываться Итори.
— А куда? — удивленно спросил тот.
Ута наклонил голову, разглядывая детсад. Ростом ему по ляжки, совсем-совсем беспомощные и, кажется, не слишком разумные. И что с такими все носятся?
— Ты у них и спроси, куда вести, — посоветовал Ута.
Кога и его компания просияли, словно один совет решил все их проблемы.
Итори надулась. Что, впрочем, не помешало ей принять пакетик дани, извлечь из дряхлого шкафа блюдо и плюхнуть туда все глазные яблоки, которые принесли Кога-и— Со. Ута принял угощение, попробовал, остался доволен.
Свежачок.
— Ты, Акира-тян, знаешь, где твой дом? — спросил парень, разглядывая малышку.
— Знаю, — серьезно ответила кроха. У неё были светлые волосы и серьезные серые глаза, очень необычное сочетание.
Ута заинтересованно оглядел остальных детишек. Остальные — стандарт, чёрные блестящие макушки, глаза тоже чёрные. Мняммм-с, глаза! Облизнувшись, Ута ободряюще улыбнулся:
— Покажешь дяде-гулю? Он тебя отведет туда, — парень указал на сжавшегося бугая Когу. Тот истово закивал.
— Нет, — также серьезно ответила девочка.
Ута даже опешил. Как — нет? Глупая карлица хочет остаться там, где опасно?
— Хм... А кто покажет? — он оглядел других спиногрызов.
Большая часть не знала, куда идти.
— Так, — протянул Ута. — И что нам с вами делать?
— Отвести в людное место и оставить там, — рассудительно предложила малышка. Ута заинтересовался. Он редко видел сообразительных карликов. Сам, когда был мелким, таким идиотом был, что стыдно вспоминать.
— Годится, — согласился он. — Но не туда, где люди есть, а туда, куда они утром придут. Кога!
— Да, Безликий!
— Тут есть школа недалеко. Засуньте туда, заприте где-нибудь ну... — Ута оглянулся на Итори.
— В актовом зале либо в спортзале, — предположила та. Девушка училась в школе, хотя приходилось притворяться, что родители переезжают с места на место. А уж как в свое время она утомила Уту, выклянчив двоих его подчиненных, чтобы сыграть роль родителей! Мрак.
— Угу, — подтвердил Ута её выбор. Он справедливо полагал, что Итори лучше знает, какие залы бывают в школах. С Когой дело на самотек лучше не пускать. Что там ещё нужно? — Докиньте им человеческой еды — и все. Их найдут. Всё. Вопросы?
— Да, Безликий! Нет, Безликий! — ватага обормотов отвесила глубокий поклон и бочком-бочком быстренько потащила свою мелкую добычу на выход. Под их ногами заполошно скрипели доски пола. Заброшенный дом, где обосновался Ута, давно было пора сносить. Перепуганные карлики, подгоняемые гулями справа и слева, хныча, покинули логово.
Через час Ута снова захлопнул свою книжку.
— Мы переезжаем, — сообщил гуль своей небольшой свите.
— Ну вот, опять, — надулась Итори. Но спорить не стала. Понятное дело, столько людей, пусть и несмышленышей, видело убежище гулей. Та мелкая пигалица точно сможет найти базу. Хорошо хоть и Ута, и все его подчиненные носили маски. Иначе — хоть убивай.
Заполошный день закончился не скоро. У банды Уты было ещё много-много дел.
На следующий вечер в новостях Ута видел интервью Акиры-чан. Та внятно описала место лежки, заполировав рассказ внешностью самого Уты, включая новый пиджак, чёрные ногти, ободок на крашеных волосах и окровавленную книжку.
Переехали гули вовремя.
Последствие идиотизма преследовало 4-й район долго. Опять всплыли следователи. Прилетел Белый Голубь — оказалось, Акира-чан принадлежала ему.
Может, стоило все же пристукнуть слишком хитрую мелюзгу, пока не повзрослела?
* * *
Сентябрь.
Йомо Ренджи.
Жизнь гулей Токио текла своим чередом. В 13-м районе продолжалась война группировок, в подземельях (непризнанном 24-м районе) бродили такие мутанты, что гулять там даже Сова не пошел бы, а в 1-м кишели следователи.
20-й район Нэрима был тих и скромен.
Что касается довольно опасного для людей 4-го района Синдзюку, там стало куда спокойнее.
Хитрые человечки просекли фишку довольно быстро, и стали частенько гулять по кварталам Синдзюку именно с детьми. Гули, ходившие под Утой, наученные горьким опытом, даже не пытались таких ловить, даже если те срезали дорогу через пустые подворотни.
