Мир

Май собрал в кулак накопленную злость и постарался отрешиться от всего на свете. Когда отказывают разум и тело есть лишь одна зацепка в скользящей прочь ткани бытия: ненависть к врагам и любовь к друзьям — последнее пламя в топке жизни. Если же и любовь окажется бессильна, то нечего вообще делать человеку в этом насквозь искалеченном мире.

Волна перехода показалась убаюкивающее мягкой на фоне всего пережитого. Иллюзии побледнели и стёрлись. Май увидел панель машины — родную и прекрасную и собственную ладонь на клавише старта, а потом понял, что с его пальцами переплелись чужие: должно быть малыш Олли тоже собрался с последним проблеском разума и сделал нужные выводы. Несколько секунд марги сидели, словно держась за руки, потом отстранились и посмотрели друг на друга.

— Этого никто не видел?

— Надеюсь!

— И сотри записи в этом своём компьютере, а то над нами смеяться будут! — Оливин подумал и добавил, чтобы угроза прозвучала весомее: — Над нами обоими!

Май уже забыл про него: компьютер! Как он? Выдержал ли атаку? Живые мозги пластичнее электронных и приходят в себя быстрее и с меньшими последствиями. Нужно срочно встряхнуть бортовой разум, пока вирусы бреда не зашли далеко.

— Посмотри, как там наши! — крикнул Май, хотя в маленькой кабине можно было разговаривать и шёпотом.

— Живы! — секунд через пять отозвался Оливин. — Без сознания только.

— Это и к лучшему! — проворчал Май, поспешно набивая тесты.

Отправляясь в мир Обороны, он отключил почти все рабочие функции, кроме обеспечения защиты и программы перехода. Предусмотрительность спасла и базу, и операционное поле. Компьютер довольно уверенно выходил из шока. Через минуту Май понял, что проверку систем можно доверить ему самому и переключил внимание на пассажиров. Оливин пришёл в себя совершенно и озабоченно щупал пульс амазонки. Вряд ли медицинские познания небожителя были велики, потому что пульс он искал совершенно не там, где следовало. Май уже открыл рот, чтобы осчастливить приятеля полезным советом, как вдруг сообразил, что не пульс ищет Оливин, а просто гладит амазонку по щеке: нежно и целомудренно. Решив пока оставить этих двоих в покое, Май склонился над Селеном. Реанимационный комплекс работал (избытком мозгов он не страдал), и одного взгляда на экранчик хватило, чтобы успокоиться: потеряшка был жив, и состояние его, хотя и неважное, оставалось стабильным.

— Знаешь, апостериори я начинаю думать, что мы вели себя как идиоты: пожалуй, двойной прыжок принёс бы меньше вреда здоровью, чем битва в пути. Сдаётся мне, что напрасно мы искушали оборонщиков, натуру и судьбу.

— Да-да! — ответил Оливин.

Вряд ли он слышал, что ему сказали, а если слышал, то не понял.

Убедившись, что пассажиры целы, Май вспомнил, что вокруг новый и совершенно неизвестный мир. Пришла пора взглянуть на него.

Пасмурно, но дождя нет. Это хорошо, потому что водой напитались на прошлой остановке. Май вылез наружу, вдохнул чистый прохладный воздух. Вокруг родные дубы широко раскинули морщинистые руки, сладко пахнет липа, а вот и берёзка покачивает изящными ветками. Лес — чудное, замечательное место. Май прислонился к машине, ощущая, как разбуженная для боя энергия уютно сворачивается в клубок и мирно засыпает до следующего раза. Хорошо.

Из машины долетел шум короткой перебранки, завершившийся звонкой пощёчиной. Оливин получил заслуженную ласку, пора было идти разбираться.

Амазонка и небожитель смотрели друг на друга довольно сердито, но уже не ругались.

— Почему ты меня вырубил? — сразу набросилась Эса на появившегося Мая.

Он дружелюбно улыбнулся.

— Оружие, что применили против нас в том мире, оказалось слишком опасным. Даже мы с Оливином не смогли ему противостоять, но наши головы всё же немного защищены, а твоя могла насовсем сломаться.

— Я говорил! — подал голос Оливин, хотя из уголка не вылез.

Эса уже остыла.

— Извини, Олли! Перенервничали мы все с этой Обороной. Что снаружи, Май?

— Лес. Деревья. Люблю деревья — они такие спокойные.

— Селен ещё спит, но дыхание у него хорошее. Мы будем ждать его пробуждения или поедем проверять: в тот ли мир попали?

— Поедем! — решил Май. — Если промазали... Нет, осечки быть не может.

Машина послушно приподнялась над почвой и чинно поплыла, лавируя между стволами. Двое нетерпеливцев уже нацелились потребовать перехода на быстрый полёт в облаках, когда деревья расступились, открывая ровные полосы голой утоптанной земли.

— Дорога! — объявил Оливин. — А почему такая странная?

— Обычная. Если ты закроешь рот и откроешь глаза — увидишь, что видны не только отпечатки колёс, но и следы копыт. Здесь в ходу конные экипажи.

— И как же ты модернизируешь под них свою машину? — развеселился Оливин.

— Легко, если ты возьмёшь на себя труд занять место лошади. Ржать, я вижу, почти научился.

— Ребята, а ведь кто-то едет! Слышите?

Мягкий стук копыт, позвякивание и поскрипывание действительно предварили появление обитателей этого мира. Сейчас будет ясно: попали странники в цель или промахнулись. Всё трое затаили дыхание, хотя ни увидеть, ни услышать их местные жители не могли.

Экипаж вылетел из-за деревьев, влекомый двумя некрупными вороными лошадками.

— Карета! — шёпотом сказал Оливин.

На козлах гордо восседал парень. Его буйная шевелюра мешала рассмотреть детали, но в окошке кареты мелькнула очаровательная женская головка. Май увидел хорошо знакомые заострённые уши, полностью открытые высоко поднятыми волосами. Вряд ли есть второй мир, где люди обзавелись такими украшениями, а значит, странники наконец-то приплыли к цели. Май облегчённо вздохнул, двое других радостно переглянулись.

— А реальность-то, похоже, добрая! — оживлёно заговорила Эса. — Женщина одна едет в карете по лесу и чувствует себя вполне уверенно.

— Там какой-то старичок дремал в глубине на подушках, — поддержал амазонку Оливин, — но кучер совсем мальчишка и охраны при карете нет, а выглядит она небедно.

— Что ж, значит, власти очистили леса от разбойников. Подберёмся ближе к городу и посмотрим, не сможем ли мы замаскироваться под местное транспортное средство. Селен нездоров и лучше бы нам не ходить пешком.

Май поднял машину над деревьями, затем выше, к облакам. Под прозрачным днищем замелькали аккуратные поля и отдельно стоящие домики фермеров. Городок обнаружился рядом — километрах в пяти, не более. Май плавно повёл машину на снижение и осторожно завис прямо над одной из мощёных улиц. Трое путешественников принялись с любопытством озираться.

Дома теснятся друг к другу, но вид у них вполне благополучный. Каменные большей частью оштукатурены и раскрашены, деревянные щеголяют узорным обрамлением окон. На балкончиках и во двориках играют дети, женщины заняты домашними делами. На улицах оживлённо, но люди спешат по делам — праздношатающихся мало. Помимо конных экипажей странники по мирам увидели автомобили — примитивные на вид сооружения с колёсами почти как у карет и громоздким кузовом. Май тотчас дал задание компьютеру заняться камуфлированием машины, а Олли повеселел, убедившись, что ему больше не грозят оглобли.

Пока медленно плыли над главным проспектом, успели в первом приближении изучить местную жизнь. Спокойный быт аборигенов пришёлся путникам по душе. Люди по виду не запуганы, вооружённых среди них мало, да и тех никто не боится: должно быть, это стражи местного порядка. Женщины выглядят вполне свободными, наравне с мужчинами заходят в общественные здания, сидят в кафе, причём зачастую в самодостаточном одиночестве. Эса заинтересовалась кипящей внизу жизнью, Мая тянуло на противоположную окраину, где он приметил фабричку, Оливин, как специалист в том, что пишут словами, жадно уставился на скромный памятник, украсивший площадь, точнее на тумбу с плакатами рядом.

— Спустись с облаков, Май! Почитаем, что там написано. Переводчик этот язык возьмёт, хотя и не слишком уверенно.

Понимая правоту небожителя, Май повёл машину вниз и остановил напротив плаката с красиво в два цвета написанными значками. Едва Оливин начал по складам разбирать текст, как сзади послышался шорох. Забытый спутниками потеряшка пришёл в себя. Он сел, а три пары глаз уставились на него, виновато и заботливо.

Селен тоже первым делом увидел плакат. Прочитал он текст, или нет — друзья его так и не поняли. Взгляд потеряшки застыл на строчках, словно буквы гипнотизировали, лицо на миг окаменело, замороженное болью, а потом Селен судорожно вздохнул и повалился обратно — в обморок.

— Ничего себе съездили-почитали! — воскликнул Май.

Он немедленно поднял машину повыше и быстро повёл её прочь, словно чужие тексты могли поразить огнём или радиацией. Эса склонилась над потеряшкой, изучая показания комплекса.

— Да вроде всё в порядке! — сказала она растерянно. — Почему он потерял сознание? Вряд ли там сообщалось о его казни.

— Думаю, он всё вспомнил, — задумчиво произнёс Оливин. — Даже если воспоминания заурядны, нагрузка для сознания всё равно большая, так что не грех его и потерять. Что будем делать?

Май уже опустил машину на краю небольшой рощицы. В ней бродило стадо животных, хоть и с рогами, но вполне мирных на вид. Рядом тянулась сквозь траву лента дороги.

— Так! — сказал демон. — Вы двое, переройте наши запасы одежды и отыщите что-нибудь примерно соотносимое с местными модными тенденциями. После чего — марш в разведку. Соберите местные сплетни, купите газеты, а так же еды и аутентичного тряпья.

— Беседовать с обывателями сподручнее всего за кружкой пива! — заявил Оливин. — Мне так же неизвестны миры, где одежду и еду (пиво в том числе) раздавали бы совсем бесплатно.

Май молча открыл одно из потайных отделений под пультом, и два будущих разведчика увидели, что внутри лежат золотые и серебряные монеты, а также украшения из этих металлов.

— Держу на всякий случай как раз для таких миров, где нельзя расплатиться браслетом. Конечно, на деньгах вымышленные знаки, но драгоценные металлы почему-то везде охотно берут даже с непонятными картинками. Конечно, приходится переплачивать, но это заурядные издержки бытия.

Оливин восторженно запустил пальца в сокровища, норовя поддеть полные пригоршни, но Эса шлёпнула его по рукам.

— Много не бери! Зачем вводить в соблазн местных воришек?

Пришлось небожителю ограничиться малым. Парочка охотно занялась делом и уже минут через пять достала всё, что нужно. Подходящих платьев не нашлось, и Эса решила одеться мальчиком. Предстоящая работа пришлась по вкусу обоим авантюристам, и ушли они, не задерживаясь, лишь Оливин обернулся и кивнул Маю с понимающей улыбкой. Небожитель догадался, что Май выставляет их не только для сбора информации, но и желая остаться один на один с подопечным. Если Селен вспомнил прошлое, ему проще будет раскрыться покровителю, с которым дружеская связь наиболее тесна.

Май помахал уходящим и сосредоточился на медицинских приборах. Селен должен был вот-вот очнуться: обмороки от нервного потрясения редко бывают продолжительными. Потеряшка и, правда, скоро открыл глаза. Он приподнялся и сел. Ничего вроде бы не изменилось в его облике: те же забавные кудри среди прямых прядей, милые мягкое черты лица, чуть располневшая талия, но Май сразу понял, что предположение верно: Селен всё вспомнил. Взгляд его приобрёл горькую сосредоточенность, затвердела линия рта, движения обрели большую уверенность. Май ждал, считая, что не годится самому напрашиваться на доверительную беседу.

Селен поглядел на покровителя странно, словно опасался причинить неуязвимому маргу вред, затем отвернулся и заговорил. Словно стыдясь правды, он упорно смотрел на мирный сельский пейзаж, а не на демона.

— Я теперь помню прошлое. Может быть, не всё, но помню.

— Сбылись самые худшие мои опасения? Что-то меня настораживают твои новые манеры. Ты наследный принц всей этой буколики?

Май хотел приободрить Селена, но лишь расстроил его ещё больше. Потеряшка нервно сглотнул. Казалось, он решает про себя: открыть истину или солгать, но к чести его колебания закончились быстро.

— Мне жаль тебя огорчать, Май, но я всего этого — уже законный король.

— А! — сказал демон.

Он не то чтобы расстроился, но быстро сообразил, как много сие заявление способно создать забот, причём всем четверым.

— И теперь тебя положено называть Ваше Величество? — уточнил Май.

Селен быстро повернулся к нему:

— Нет, пожалуйста, не говори так! Я обязан тебе жизнью и возвращением на родину и даже если бы все царства мира...

— "Мы — друзья" — вполне достаточно. Селен, если ты не расположен пока обсуждать свои дела, мы подождём. Эса и Олли отправились на разведки. Попробуем вначале узнать, что произошло за время твоего отсутствия, а потом решим, как объявить народу, что утерянный гарант их свобод вернулся цел и невредим, хотя его, быть может, и не ждали.

Селен благодарно кивнул.

— Да, мне надо собраться с мыслями.

— Если хочешь — закуси. Провизия у нас есть, и эти двое ещё принесут.

От еды Селен отказался, и Май понял, что он действительно озабочен. Чтобы не мешать монаршим думам, демон занялся компьютером и внешним преобразованием машины. Иногда он поглядывал вокруг, но пейзаж продолжал оставаться мирным, значит, шпионы не попали в лапы местной контрразведке или, по крайней мере, не "раскололись" на допросе. Май не слишком беспокоился за благополучие обоих: ребята они шустрые, да и бляха Стража выручит, если что случится. Конспирация вряд ли затянется надолго, учитывая высокое общественное положения бывшего потеряшки.

Так друзья провели в молчании несколько ближайших часов. Селен вскоре согласился поесть, а Май рискнул выйти и размяться немного под укрытием деревьев. Стадо мирно бродило по роще, но вечером за ним наверняка должны были прийти хозяева и забрать под крышу до утра.

Глава 36

Раньше заката и фермера явилась парочка разведчиков. Оба выглядели довольными и успели надеть местные куртки и шляпы, из чего Май заключил, что коммерческие начинания оказались успешны. Котомки за плечами подтверждали это впечатление. Подойдя к роще, оба начали смотреть по сторонам, и Май позволил машине проявиться в действительности. Камуфляж был подготовлен, но ещё не наложен. Май пока не знал, как и куда компания ринется из этой рощи.

— Приобрели одежду всем, даже нашему великану! — бодро заговорил Оливин, делая вид, что всё у них по-старому, и пробудившиеся воспоминания Селена играют в деле самую незначительную роль. — Здесь неплохо. Драться не любят, зато торговля процветает и золото наше, вернее нашего демона, пришлось ко двору. Люди здесь нелюбопытны, когда им хорошо платишь.

— Рад это слышать. Вы голодны?

— Нет, плотно поели в городе.

— Тогда расскажите нам, что происходит. Я так понимаю, что на рассмотрение нам предложена монархия?

— Да и довольно просвещённая. Люди, обычно вечно всем недовольны, но здесь этого не чувствуется. Когда газеты хвалят короля — это дело обычное, но и в трактире, и в лавках, и на рынке о нём отзываются благожелательно.