— Но теперь услышали, а значит, нашему партнерству положено начало.
Ганрей покачал головой:
— Мне не нужны партнеры.
Сидиус показал собеседнику небольшую часть лица:
— Не делайте вид, будто удовлетворены своим положением в Торговой Федерации. Не притворяйтесь, что лишены устремлений. Мы с вами отныне партнеры и будем вместе творить наше будущее.
Ганрей зашипел:
— Это какая-то шутка. Ситы вымерли тысячу лет назад.
— Республика и джедаи очень хотят, чтобы вы в это верили, — но мы никуда не исчезали. Столетиями мы совершали действия, которые считали правильными, и открывались лишь избранным. Таким, как вы.
Ганрей откинулся в кресле.
— Я не понимаю. Почему я?
— Мы с вами разделяем живой интерес к тому, в каком направлении движется Республика, и я посчитал, что пришло время нам действовать сообща.
— Я не желаю участвовать в ваших тайных махинациях.
— В самом деле? — удивился Сидиус. — Думаете, я бы выбрал вас из миллионов влиятельных существ, если бы не знал вас от и до? Мне хорошо известно, что ваша ненасытная натура — плод жестоких условий воспитания. Свое детство вы провели в беспощадном соперничестве с другими личинками за те крохи плесени, что оставляли вам взрослые. Мне ли не понять вас. Характер каждого из нас формируют наши детские желания, наша жажда любви и внимания, наша боязнь смерти. И, глядя на то, как далеко вы смогли пойти, я делаю вывод, что вы не имели себе равных — и не имеете до сих пор. Взять, к примеру, ваши годы в Сенате. Тайные встречи в доме Клауса и в ресторане "Фоллин", что в Алом Коридоре; средства, которые вы перевели на счета Пакса Тима и Акса Мо; тайные сделки с "Капиталами Дамаска"; убийство Видара Кима...
— Хватит! Хватит! Вы что, хотите меня шантажировать?
Сидиус помедлил с ответом:
— Вероятно, когда я говорил о партнерстве, вы меня плохо расслышали.
— Я вас слышал. А теперь скажите, что вам от меня нужно.
— Всего лишь ваше содействие. Я разительно изменю вашу жизнь, а взамен вы сделаете то же самое с моей.
Ганрей выглядел обеспокоенным:
— Вы называете себя владыкой ситов. Но откуда мне знать, что это так? Откуда мне знать, что у вас есть способности, которые мне помогут?
— Я достал для вас редкую птицу.
— Это мало что доказывает.
Сидиус кивнул:
— Понимаю ваш скептицизм. Я, разумеется, мог бы провести наглядную демонстрацию. Но мне не хотелось бы, чтобы до этого дошло.
Ганрей фыркнул:
— У меня нет времени на эти ваши...
— Пилат далеко от вас?
— За моей спиной, — сказал Ганрей.
— Покажите.
Ганрей увеличил поле охвата камеры, чтобы в него попала клетка с птицей — в сущности, обычный круг из драгоценного металла, над которым располагался генератор сдерживающего поля.
— Когда я забрал его из естественной среды, то боялся, что он не выживет, — молвил Сидиус. — Однако, как я вижу, у вас он чувствует себя как дома.
— Его пение говорит мне о том же, — буркнул Ганрей.
— Что, если я протяну руку через время и пространство и задушу его на месте?
Ганрея охватил ужас.
— Вы не можете. Сомневаюсь, что даже джедаи...
— Вы бросаете мне вызов, наместник?
— Да, — внезапно сказал он. Затем, так же быстро: — Нет... стойте!
Сидиус пошевелился в кресле:
— Вы цените птицу — этот символ богатства.
— Сородичи завидуют мне — за то, что я обладаю такой редкостью.
— Но разве истинное богатство не вызовет еще большую зависть?
Ганрей занервничал:
— Как я могу ответить, если буду знать, что в случае отказа вы меня задушите?
Сидиус протяжно выдохнул:
— Партнеры не душат друг друга, наместник. Я бы предпочел заслужить ваше доверие. Согласитесь вы на это?
— Возможно.
— Тогда вот вам мой первый дар: Торговую Федерацию скоро предадут. Набу, Республика, члены вашего собственного директората. Только вы один, встав у руля, сможете удержать Федерацию от раскола. Но первым делом мы устроим ваше продвижение по службе — прямо в директорат.
— Нынешний директорат никогда не примет неймодианца.
— Скажите, что вам необходимо для... — начал было Сидиус, но замолк на полуслове. — Нет. Не берите в голову. Пусть повышение станет для вас сюрпризом.
— Вы сделаете это — и не попросите ничего взамен?
— На данный момент — да. Но если я заслужу ваше доверие, надеюсь, вы станете всерьез прислушиваться к моим пожеланиям.
— Непременно стану... Дарт Сидиус.
— Тогда в скором времени мы поговорим с вами снова.
Сидиус отключил голопроектор и надолго затих.
— В секторе Виденда есть планета под названием Дорвалла, — сказал он Молу, нарушив затянувшееся молчание. — Ты, вероятно, не слышал о ней, но этот мир богат залежами ломмитовой руды, которую используют для производства транспаристали. Добычей и транспортировкой заведуют две корпорации — ООО "Ломмит" и "Межгалактическая руда". Но уже какое-то время Торговая Федерация имеет свои виды на Дорваллу.
— Каковы будут приказания, учитель? — спросил Мол.
— На данный момент — лишь ознакомиться с Дорваллой. Но очень и очень скоро она поможет заманить Ганрея в наши сети.
Глава 25
Скромное обаяние меритократии
Уже более двадцати лет на поверхность Тайника не ступало ноги, живота, лапы и челюсти столь необычной компании. Женщина-полукровка расы тилинов, ее хозяин-хатт, его дворецкий-тви"лек и охранник-чевин прошли через усыпанный листьями двор крепости и вошли в приемный зал. За исключением тилинки, они выглядели так, словно только что вышли из гриловых лесов Тайника, чтобы составить гармоничную компанию существам, свившим гнезда и вырывшим норы в промозглых коридорах и высоких башнях форта.
Плэгас и 11-4Д встречали их у широко распахнутых дверей.
— Добро пожаловать, Джабба Десилиджик Тиуре, — произнес муун сквозь маску транспиратора.
Дроиды вернули залу некое подобие порядка и расставили по местам столы и стулья. Сквозь квадратные окна у потолка в помещение сочился утренний свет, а в каменном очаге потрескивал огонь.
— Огромное наслаждение — видеть вас после стольких лет разлуки, магистр Дамаск, — пробасил Джабба на грубом общегалактическом. Высунув огромный язык, нестареющий криминальный авторитет с трудом втащил свое непомерное тело на низкую платформу, которую соорудили для него дроиды. Обведя взглядом помещение, он добавил: — Вы и ваш дроид должны обязательно посетить мое скромное обиталище в Западном Дюнном море на Татуине.
— Когда-нибудь — непременно, — сказал Плэгас, опустившись в кресло напротив платформы.
Подобно тойдарианцам и йинчорри, хатты были невосприимчивы к Силовому внушению. Если бы только Джабба знал, сколько опытов Плэгас поставил над его сородичами за прошедшие десятилетия, он, вероятно, не был бы столь любезен. С другой стороны, сами хатты славились своим жестокосердием и любовью к пыткам. Как недвусмысленно намекала татуировка на его руке, Джаббу заботили только члены собственного клана. Он не позаботился представить своих спутников, но, как это часто бывало со многими громилами и лоботрясами, окружавшими его, двое из них были уже довольно известны. Розоволицый тви"лек звался Бибом Фортуной — прежде он промышлял контрабандой спайса и был изгнан с Рилота собственным народом. Высокий и красноглазый, он имел острые маленькие зубки и толстые лоснящиеся лекку, растущие из безволосого черепа, как будто набитого камнями. Чевина — обладателя двухметровой морды, от которой в разные стороны расходились руки, ноги и хвост, — звали Эфант Мон. Он почитался своим народом как воин и обладал зачаточной чувствительностью к Силе; одет он был в некое подобие покрывала, словно наброшенное на чевина, чтобы скрыть его уродство. От своих связных в Торговой Федерации Плэгас знал, что Мон был вовлечен в контрабандные операции на технофобной Церее и поставлял быстроходные свупы для местной молодежной банды47.
Бледная стройная тилинка была незнакома Плэгасу. У нее были ярко-оранжевые волосы и пурпурные отметины, которые сбегали по лицу и шее и исчезали под неприлично открытым нарядом.
— Дива Шаликва, — представил ее Джабба, заметив устремленный на нее взгляд Плэгаса. — Певичка в группе.
— Да, ее имя намекает.
— Подарок от Ингоды — взамен кредитов, которые он мне задолжал. — Большие глаза Джаббы задержались на тилинке. — Я получил не только ее, но и Диву Функиту, однако последнюю решил презентовать Гардулле в надежде унять нашу затянувшуюся вражду. — Он хрюкнул. — Моя первая ошибка. Вторая — когда я познакомил Шаликву с Ромео Требланом. Теперь он горы свернет, чтобы завладеть ею.
Пресловутый картежник Треблан был владельцем Галактического оперного театра на Корусканте. Зачем Джабба якшался с картежниками и прочими отбросами общества, оставалось для Плэгаса огромной загадкой. В каком-то смысле преступная империя хатта являла собой полную противоположность организации Хего Дамаска: здесь тоже имелись свои преступники, но те по крайней мере были политиками, главами корпораций и финансистами. Посещение Джаббой Тайника было крайне нетипичным для него поступком — и оттого еще более неожиданным.
— Вы прилетели поговорить о Треблане или о Гардулле? — уточнил Плэгас.
Джабба беспокойно поерзал:
— Как всегда — сразу к сути. Конечно же, я понимаю, вы — муун занятой. — Он изогнулся, чтобы поудобнее устроиться на платформе. — Мне известно, что тридцать лет назад вы помогли Гардулле заполучить Татуин и основать базу для ведения работорговли и организации гонок. Я проделал весь этот путь, дабы уведомить вас, что скоро у Татуина будет новый хозяин. — Он указал на себя. — Я.
Какое-то время Плэгас молчал, переваривая услышанное:
— Я был под впечатлением, что Татуин и без того ваш — в той же степени, что и Гардуллы.
— Это только так кажется, — сказал Джабба. — Я пытался подорвать ее влияние, настроив против нее так называемый Песчаный народ — тускенских разбойников — но так и не смог выжить ее с планеты.
Плэгас поправил дыхательную маску:
— И чем я могу помочь?
Джабба оценивающе посмотрел на него:
— Мне стало известно, что Гардулла не расплатилась с вами по долгам. Все, что она получает на гонках, вроде "Бунта Ив Классик", она тут же сливает в казино.
— Так и есть, — кивнул Плэгас. — Но что с того?
— Мне нужно, чтобы вы перестали снабжать ее деньгами. Тогда я смогу взять ее измором.
Плэгас пожал плечами:
— Ваши сведения не полны, Джабба. Я не вкладывал средств в ее предприятия уже лет десять.
Джабба в гневе потряс кулачками:
— Но ее финансируют Банковский клан и Торговая Федерация. А вы можете на них повлиять!
Плэгас поднял голову, словно до него только что дошла суть:
— Понимаю. И что же я получу взамен?
— Для начала — процент с доходов от гонок и других предприятий. Много больше, чем от Гардуллы.
Плэгас разочарованно нахмурил брови:
— Вам следовало бы знать, что я не испытываю нужды в деньгах, Джабба. И вы бы не проделали весь этот путь, как вы сами выразились, если бы не имели за душой нечто такое, что могло бы привлечь меня на вашу сторону.
Джабба выгнулся, с трудом сдерживая гнев:
— В обмен на вашу помощь я ослаблю влияние "Черного солнца" на директорат Торговой Федерации...
— В этом мне не нужна помощь. — Плэгас подался вперед. — Что вы знаете такого, чего не знаю я?
Хатт раздулся, но через секунду выпустил воздух из легких, протяжно и безрадостно захохотав:
— Мне известно кое-что о "Бандо Гора" — то, чего, вероятно, не знаете вы.
Плэгас приподнялся в кресле. Зловещие безликие убийцы из "Бандо Гора" являлись причиной растущего беспокойства во Внешнем кольце, вызывая головную боль у руководителей многих картелей, с которыми сотрудничал Плэгас.
— Вот теперь я заинтересован, Джабба.
— У культа новый лидер, — продолжил Джабба, довольный тем, что наконец-то прибрал к рукам инициативу. — Женщина-человек. Она сговорилась с Гардуллой, маластерским дагом по имени Себолто и каким-то республиканским сенатором распространять зараженные "палочки смерти", чтобы обеспечить "Бандо Гора" новой волной безмозглых рекрутов48.
Плэгас разглядывал собеседника в Силе. Хатт не лгал.
— Эта женщина... — протянул муун.
— До меня доходили слухи...
И вновь Джабба говорил правду.
— Слухов будет более чем достаточно.
Хатт потер свои мясистые ладони друг о друга:
— Ее имя Комари Воса, и поговаривают, что она — бывший джедай.
Плэгас слишком хорошо знал это имя. Еще совсем недавно Комари Воса была падаваном Дуку.
* * *
За каждой сенаторской ложей Совещательной палаты тянулись целые комплексы административных помещений более полукилометра в длину, где сенаторы встречались друг с другом, принимали гостей и — в редких случаях — даже выполняли работу, ради которой, собственно, и были избраны или назначены на свои должности. Отдельные помещения представляли собой закрытые климатические зоны, воспроизводившие атмосферу родных планет сенаторов; другие — в основном те, что принадлежали роевым видам, — были битком набиты служащими, которые выполняли свои обязанности в маленьких каморках, напоминавших соты. В сравнении с ними комнаты, принадлежавшие Набу, обладали весьма прозаическим интерьером, зато не знали себе равных в количестве высокопоставленных персон, которые сюда захаживали.
— Я подумываю о том, чтобы уйти из Ордена, — сообщил мастер Дуку Палпатину, навестив того в его личном кабинете, лишенном окон. — Я не могу больше мириться с приказаниями Совета и хочу открыто выражать свое мнение о том бедственном состоянии, в котором пребывает Республика.
Ничего не ответив, Палпатин лишь подумал: "Наконец-то".
Отправив Дарта Мола на Дорваллу на его первое полноценное задание, сенатор весь день разгребал дела, а к вечеру его ждало откровение от Дуку — давно предсказанное, но все равно ставшее неожиданностью.
— Вы далеко не в первый раз разгневаны на Совет, — осторожно произнес Палпатин, — и, вероятно, не в последний.
Дуку решительно покачал головой.
— Нет, больше этого не повторится. После Галидраана у меня нет другого выхода.
Дуку побывал на заледенелом Галидраане много лет назад, но рана, оставленная теми событиями, так и не зажила. Местный губернатор втянул джедаев в конфликт с мандалорскими наемниками, в котором погибли одиннадцать рыцарей, а Истинные мандалорцы — по большей части невиновные в тех преступлениях, которые им приписывали, — были истреблены, за исключением одного воина. После этого с каждой новой встречей Палпатина и Дуку последний все меньше походил на мастера-джедая и все больше на дворянина, коим и должен был стать на Серенно по праву рождения. Он тщательно следил за собой, как истый аристократ, а сшитые на заказ брюки, балахоны и бархатный черный плащ придавали ему франтоватый облик героя театральных постановок. Изогнутая рукоять светового меча, подвешенная на поясе, также походила на театральный реквизит, однако Дуку был хорошо известен как один из самых искусных фехтовальщиков Ордена. Но Палпатин знал, что под маской надменной учтивости скрывается огромный потенциал для жестокости.
