Его клинок глубоко врубился в тело призрачного спрута и одним ударом рассек его напополам. Новосотворенная сущность издала отчаянный режущий уши свист, тщетно пытаясь восстановить целостность своих энергетических потоков, однако магическое оружие знало свое дело и нанесло чудовищу смертельную рану.
Самхейн отреагировал мгновенно. Вскинув руки над головой, он начал всеми фибрами своего духа, своей хаотической сути поглощать, впивать всю колоссальную энергию гибнущего создания Бездны, и когда, наконец, ее поток иссяк, сын Херреи вложил всю свою новообретенную мощь в одно единственное заклятие.
Злобно завыл темный ветер, непонятно откуда взявшийся здесь в затхлом стоячем воздухе болот межреальности, и в ткани мира, прямо посреди полчищ Хаоса в воздухе открылась огромная черная воронка, принявшаяся всасывать в себя все, что оказывалось поблизости. От подобного на мгновение застыли даже Искаженные, все еще продолжавшие сражаться с Творцом Пламени.
Шадра, однако, если и удивилась, то быстро справилась со своими чувствами. Пользуясь замешательством своих противников, она создала гигантскую пламенную сферу, в которую тотчас же заключила обоих предводителей вражеского воинства и швырнула их прямиком в возникший прорыв Внешнего Хаоса.
Не ожидавшие подобного Искаженные не успели вовремя отреагировать, и были втянуты гибельным провалом точно также как и рядовые бестии бесчисленных армад Предвечной Розы. Оказавшись свободной от противников, Шадра грозно нахмурилась... и внезапно увеличилась во много раз, превратившись в гигантскую огненную фигуру в десятки метров высотой. Именно сейчас стало понятно сколь ужасающе сильны могут быть Творцы особенно в пределах собственных слоев, когда на них не давит разрушительная энергетика Бездны и мощь существ, несоизмеримо более могущественных.
Исполинская пламенная женщина воздела руки над головой, и по рядам чудовищ пронесся колоссальный вал мистического слепящего золотого огня с равных успехом выжигающий, как измененную хаосом плоть чудовищ, так и призрачную суть могущественных духов Хаоса.
Стена магического пламени разом уничтожила большую часть тварей, тем паче, что огромное их количество уже было вобрано в себя чудовищной воронкой Внешнего Хаоса, которая продолжала активно расширяться. И с этим в самое ближайшее время что-то нужно было делать.
Уже даже самому недалекому воину Черного Саблезуба на этом поле боя стало очевидно, что сама она не закроется. Хаос активно пытался прогрызть червоточину в ткани реальности, чтобы хлынуть в нее сплошным потоком и растворить все привычное мироздание в своих бесконечных первозданных глубинах.
-Давай! Только ты можешь остановить это! — глубоким басом рыкнул Самхейну предводителей алых всадников, вкладывая свою мощную длань, закованную в магическую сталь в его руку. — Воспользуйся моей силой!
Холодная чистая мощь исцеляющим потоком хлынула по жилам Черного Саблезуба, избавляя от смертельной усталости и вновь наполняя дикой звериной жаждой и азартом битвы. Шадра, узрев сие действо, мгновенно появилась перед Самхейном, приняв свой прежний человеческий облик, и в свою очередь вложила свою изящную ладонь в его, щедро отдавая сыну Херреи силу Первородного Пламени.
Ощутив себя сосудом столь исполинских сил, Черный Саблезуб зловеще рассмеялся и одним волевым усилием направил их прямиком в воронку Хаоса, выдавливая ее обратно прочь из пределов упорядоченного. Не сразу, но все же совокупная мощь трех сущностей подобного могущества сделала свое дело. С разочарованным воем Хаос начал понемногу отступать назад в пределы своего предначального бытия. Бездонный провал постепенно исчез, растаял, будто его и не было вовсе.
Свинцово-серые небеса межреальности вновь вернули себе свой первоначальный цвет, но тут неожиданно прямо в небе появился гигантский призрачный глаз, самое настоящее око Бездны, от которого повеяло чудовищным первородным Злом, дикой, запредельной ненавистью и холодной чуждостью всему привычному миропорядку непредставимой даже для бессмертных Творцов. Неведомое око и его хозяин пришли явно из столь далеких границ и пределов, что даже для здешних практически всемогущих владык они были совершенно непознаваемыми и от того особенно пугающими. Но затем и оно постепенно исчезло, вернув Межреальности ее первозданный вид.
Битва постепенно подошла к концу. Отдельные группы оставшихся в живых тварей еще пытались сопротивляться, но это уже были жалкие бесполезные потуги. Прорыв был остановлен. На этот раз Творцы одержали полную и безоговорочную победу.
Глава двенадцатая. Книга Теней.
Стигиан задумчиво смотрел на звезды, сидя у окна своих новых покоев. Гости давно уже разошлись, благо, несмотря на вчерашнее веселье, завтра им предстояло много важных и неотложных дед, а вот ему сон все никак не шел.
Юноша сызмальства замечал у себя эту страсть. Ему нравилось, подобно древнему звездочету диковинных сказаний сидеть возле окна, мечтая о дальних странствиях и иных мирах. Раньше еще он мечтал и о своей семье, оставшейся за стенами Академии, но в последнее время ему все чаще стало казаться, что они с родными все больше и больше отдаляются друг от друга. Ведь как ни крути, они были простыми смертными, лишенными дара, и во время его не столь уж частых визитов юноша ловил себя на мысли, что ему попросту не о чем с ними разговаривать.
Ну, в самом деле, не говорить же постоянно о том, как растет рожь или пшеница, и много ли телят уродилось в этом году. А меж тем его односельчане подобные разговоры любили и могли предаваться им часы напролет за кружкой доброго эля или еще чего покрепче, также как он сам со своими здешними товарищами мог рассуждать о природе магии и тому подобных высоких материях. Подобные темы ему не наскучивали никогда...
А значит, все сложилось вполне закономерно. Только сейчас юный волшебник стал отчетливо осознавать, что без Академии он бы попросту не нашел своего места в этом мире.
Его простые и недалекие односельчане были ему абсолютно неинтересны.
Юноша усмехнулся про себя внезапно нахлынувшим мыслям и сотворил на ладони небольшой вихрик, сквозь который отчетливо проглядывал ярко-рыжий язычок магического огня. А ведь раньше среди магов Академии считалось в принципе невозможным соединить в себе силы даже двух противоположных первоначал. Воспитанники, как правило, сразу же начинали проявлять склонность к определенной стихии, и иные им попросту не давались.
Стигиан был первым счастливым исключением, который сумел пройти посвящение всеми четырьмя стихиями. Изначально он проявлял большую склонность именно к стихие воздуха, тщательно скрывая свои остальные таланты, опасаясь быть уличенным в сломе канонов, причем умудрялся делать это настолько тщательно, что даже опытные магистры не сумели обнаружить, что с воспитанником не все ладно вплоть до Испытания...
Задумчиво развеяв заклятия, молодой колдун отошел от окна и улегся на свою довольно широкую кровать, заложив руки за голову. Завтра у него начиналась новая жизнь...
* * *
Наверное, он на секунду задремал, поскольку страшный незримый удар, сотрясший стены академии застал его врасплох, заставив заполошно подскочить на кровати. Ничего толком не понимая, Стигиан кинулся к окну и обомлел. Небеса полыхали жутким колдовским пламенем и кишели разномастными зловещими призрачными фигурами. Ярко-сиреневый цвет, особенно зловеще смотревшийся в непроглядной черноте ночи, завораживал, лишая сил, но юноша, несмотря на молодые годы, был довольно опытным чародеем и посему быстро сумел овладеть собой.
Набросив на плечи свою темную накидку, из-за которой его втихую называли чернокнижником, Стигиан выбежал из покоев, стремясь разыскать друзей. Нужно было выяснить, что здесь происходит. Тализа и Церей обнаружились дальше по коридору. Они как раз направлялись в его покои, так что ребята столкнулись друг с другом на пол пути.
-Что происходит? — С ходу спросил Стигиан.
-Мы не знаем. — Покачала головой Толиза. — Но всем мастерам и аколитам велено собраться в главном зале.
-А малышня?
-Тем приказано сидеть и не высовываться... Скорее!... Нужно спешить!
-Но тут неожиданно прямо через дверь близлежащих покоев на них вылетела бледно-зеленая человекоподобная фигура призрака. Тварь злобно завыла и, вытянув руки, бросилась на друзей. Колдовской вихрь, вызванный Тализой, лишь бессильно пронесся по коридору, не причинив ему ни малейшего вреда, но полупрозрачное зеленоватое свечение, сорвавшееся с рук Стигиана, опутало призрака слошной сетью и развеяло без следа.
-Как тебе удалось... — Потрясенно выдохнул Церей.
-Подобное уничтожает подобное... — Пробормотал юноша, как бы отвечая своим мыслям. — Давайте быстрее к остальным. Неизвестно какие еще создания встретятся нам по пути...
Слова Стигиана оказались пророческими. Не прошли они и половины пути как, на их дороге выросло двое розово-сиреневых человекоспрута. Кошмарные твари, увидев живых, издали отвратительный свист и атаковали. На этот раз противники ребятам попались более чем серьезные. Один из спрутов вытянул веред щупальцеобразный отросток заменявший ему руку, и Церей согнулся пополам в приступе дикой боли. Магия неведомого противника выпивала его жизненные силы.
Стигиан отреагировал немедленно, ударив потоком огня. Бестии выставили колдовской щит, но они забыли о Тализе, которая, сгустив в руках вихревой клинок, до предела напоенный ее силой, послала его в одного из соперников. Тварь рухнула на землю с разрубленной головой, из которой вытекала зловонная черная жижа, но и сама девушка полностью обессилела, отдав почти всю свою энергию на это заклятие. Как уже говорилось, попавшиеся на пути юных чародеев чудовища были очень опасны.
Однако Стигиан был еще вполне свеж. Лишившись товарища, бестия в одиночку уже не смогла противостоять потоку пламени продолжавшему бить из его рук и оказалась сожжена им до тла. Прием, перенятый юношей у его извечного соперника сегодня спас им всем жизнь.
-Книга Теней! — Озаренный внезапной догадкой воскликнул Стигиан. — Она нам поможет!
-Но магистры приказали идти в главный зал... — Дернул за рукав чародея, оправившийся от заклятия человекоспрута Церей.
-Хорошо идите. — Кивнул Стигиан. — Вам сейчас лучше быть вместе со всеми, Тализа совсем выбилась из сил, да и тебе не помешает защита. Я сумею добыть ее и в одиночку.
-Нет, подожди, один ты не справишься. — Не согласилась девушка.
-Ты еле стоишь на ногах. Главный зал уже совсем рядом, а библиотека в другом крыле. Вы не дойдете. Эта книга нам нужна. Поверь, я знаю, что делаю. — С этими словами Стигиан порывисто обнял обоих друзей и исчез за очередным поворотом. Они даже не успели толком и попрощаться.
Впрочем, молодой маг отнюдь не собирался хоронить себя раньше срока. Он был намерен выжить и спасти тех, кто ему дорог. Пробираясь по извилистым коридорам Академии, он не раз натыкался на боевые группы мастеров и аколитов ведущих противостояние с неведомыми пришельцами из вне, однако не вмешивался в схватки, предпочитая обходить их, не обращая внимания на призывные крики чародеев, хотя совесть каждый раз оставляла ему за это болезненный укол. Слишком многое было поставлено сейчас на карту, чтобы он подвергал свою жизнь ненужному риску.
Наконец, добравшись до библиотеки, где царил сейчас самый натуральный разгром, юноша позволил себе немного перевести дух. Здесь только что был бой, о чем свидетельствами три человеческих тела в балахонах служителей Земли. Лица всех троих были перекошены ужасом, однако останков их противников нигде видно не было. Видимо чародеев атаковали исключительно призрачные твари.
Переведя дух, Стигиан принялся лихорадочно искать заветный фолиант. Ему быстро улыбнулась удача, благо чудовищ отнюдь не интересовали бумажные и пергаментные тома. Им была больше по вкусу теплая кровь живых...
Книга отыскалась практически там же, где обычно и стояла в закрытой секции. Колдовская свистопляска сил опрокинула книжные полки, и фолианты в беспорядке валялись на полу, некоторые из них были изрядно обгоревшими.
Книга Теней обнаружилась среди прочих. К счастью целая и невредимая. Впрочем, артефакту подобной силы вряд ли мог повредить даже магический огонь. Она оказалась полуоткрытой, и по ее магическим символам, написанным на давно позабытом древнем языке, пробегали зловещие волны мертвенно-синего призрачного пламени.
Стигиан поспешно захлопнул фолиант, которому явно нравилось, если к нему в принципе могло быть применимо подобное слово, происходящее, и который черпал силу из энергии смертей случившихся здесь. Эта книга была практически живым существом, созданная неведомо кем, она попала в стены Академии в незапамятные времена, и лишь сильнейшие и опытнейшие старшие мастера и магистры имели право прикасаться к ней.
Сам юноша был исключением и в этом отношении. После событий произошедших с ним в раннем детстве, мэтр Скабриус пытался детальнее разобраться в случившемся, и Стигиану даже позволили в присутствии всех магистров снова прикоснуться к книге, не открывая, разумеется. Таким образом, главы Академии хотели получить доступ к силе и заклятиям фолианта, но в тот раз они мало в чем преуспели.
Да Стигиан чувствовал необъяснимое глубинное сродство с древним манускриптом, но природу этой связи вследствие малых лет и отстутсвия должных знаний объяснить не сумел даже самому себе. А магистрам он и вовсе тогда соврал, что ничего не почувствовал.
Темные маги в его родном мире были повержены давным давно, лишь единичные их экземпляры до сих пор скрывались в самых отдаленных и глухих местах империи, а также земель варваров, и мальчик вовсе не хотел, чтобы и его причислили к отродьям Тьмы. За подобные способности его бы вряд ли убили, но могли заточить в Академии на всю жизнь без права покидать ее даже изредка, и уж ни о каком обучении тогда для него и вовсе не было бы и речи. Не слишком то заманчивая перспектива...
Отогнав посторонние мысли прочь, юноша подхватил фолиант и бросился обратно. Требовалось как можно скорее помочь остальным. Поворот мелькал за поворотом и за очередным из них Стигиан увидел мага его лет отбивающегося от человекоспрута наподобие тех, что он совсем недавно прикончил вместе с друзьями.
И было похоже, что на этот раз исход противостояния будет прямо противоположным. Молодой чародей держался из последних сил и явно был уже на пределе. Его щит, сотканный из пламени, слабел с каждой секундой под напором магии чудовищной бестии.
Тварь стояла спиной к Стигиану и не заметила нового противника, чем юноша сполна и воспользовался. Ослепительная голубая молния сорвалась с его рук и превратила голову человекоспрута в обугленное месиво. Монстр мешком рухнул на каменный пол, а Стигиан наклонившись над устало прислонившимся к стене магу с изумлением узнал в нем Пиррона.
Огненный маг угрюмо опустил голову, избегая смотреть своему спасителю в глаза. Было похоже что он был совершенно опустошен поединком и у него не осталось сил даже на привычную ненависть к старому сопернику.
