— Да вы сами когда-нибудь отдыхаете?! — вырвалось у Кэноэ неожиданно для него самого.
— Почему же? Этой ночью я действительно успел поспать, целых четыре часа! — улыбаясь, сообщил Суорд. — Так что я вполне в порядке и готов к новым свершениям. Приступим?!
— Приступим! — с энтузиазмом подхватил Кэноэ.
Войдя в общий зал, он восхищенно покачал головой. Вокруг Суорда всегда словно сами собой возникали организация и порядок. За ночь людей в бункере изрядно прибавилось. При этом, все были заняты делом, работая за компьютерами или разговаривая по аппаратам связи.
— Мы перенесли сюда информационный центр и создали что-то наподобие телестудии, — Суорд обвел весь зал широким жестом. — В этом нам помогли специалисты, которых мы нашли среди демонстрантов. Теперь мы сами можем готовить контент для всех подконтрольных нам телеканалов.
— Телецентр все еще наш?! — оживился Кэноэ.
— Ночью его пытались штурмовать, но как-то неуверенно, без огонька. Использовали только полицейские силы. Гвардейцы принца Кхаэро успешно отразили приступ. Правда, где-то перед рассветом мне позвонила ее величество принцесса Инноэне и сообщила, что забирает их для выполнения каких-то своих целей.
— Каких?!
— Она не докладывала, — усмехнулся Суорд. — Но примерно полчаса назад пришло донесение о том, что боевики из Старого города массово покидают позиции и разбегаются. У меня есть подозрение, что это как-то между собой связано.
— А что сейчас происходит в Столице и вообще в мире? — поинтересовался Кэноэ.
— Это мы сейчас узнаем.
Суорд подошел к монитору, за которым трудился, не поднимая головы, Таутинг. Рядом с ним сидел советник Тропаэро, сосредоточенно проглядывающий записи в электронном блокноте.
— Доброе утро, Тау! Какие у нас последние новости?
— Мы закончили с перенесением обстановки на электронную карту, — Таутинг повернулся, подняв посиневшие от недосыпания и блестящие от принятого стимулятора глаза. — Пойдемте, так будет нагляднее.
Карта занимала самый большой экран размером три на два метра над центральным пультом.
— Программа позволяет получить изображение любой степени детализации, — начал объяснять Таутинг. — На ней мы можем видеть, под чьим контролем находится та либо иная территория. Голубой цвет — за нас. Оонка мы сделали оранжевым — ярко и контрастно. Белый — нет достоверной информации. Полосатая заливка означает, что идет противостояние. Составлено, исходя из донесений, пришедших за последние часы.
Карта показалась Кэноэ оранжево-бело-полосатой. Чистого голубого цвета на ней практически не попадалось.
— Нет, почему же?! — Таутинг увеличил масштаб изображения. — Вот наши зоны в 26-й и 25-й провинциях. В 38-й провинции нас поддерживают округ с центром в городе Гомзи и прилегающие территории. Кроме того, мы закрасили голубым цветом 2-й округ Второй провинции.
— Там вообще случилась необычная история! — оживился Суорд.
— Да! Некий чиновник из Управления по воспитанию разагитировал толпу и явочным порядком подчинил себе территориалов. Арестовали оонковского уполномоченного, разоружили "Черный отряд" и начали устанавливать блок-посты и баррикады на въездах в город. В общем, там сейчас командует очень дельный и решительный человек.
— Как я понимаю, реальную помощь ему мы оказать не можем? — на всякий случай спросил Кэноэ.
Суорд молча развел руками.
— Тогда подготовьте, наверное, Указ о назначении его окружным начальником и одновременно моим временным советником для поднятия авторитета, — обратился Кэноэ к Тропарэо.
— Не слишком ли роскошно? — советник с сомнением изогнул губы. — Отдельный Императорский Указ всего лишь для окружного начальника...
— Нет, его величество совершенно прав! — поддержал Кэноэ Суорд. — Пока что сопротивление Оонку оказывает, в основном, наш Союз Борьбы, порой, при поддержке старой официальной власти. А здесь мы видим совершенно новую тенденцию — пробужденную инициативу масс! И Управление по воспитанию как отдельную силу, выступившую за Императора и против переворота.
— Хорошо, — не став спорить, Тропаэро отправился готовить Указ.
— И все-таки, немного тревожно, — Кэноэ еще раз оглядел карту. — Голубого слишком мало, а оранжевого — почти полмира.
— На самом деле, все совсем не так плохо! — приободрил его Суорд. — Голубого становится все больше за счет роста полосатого. Ведь прошли еще только сутки! И за это очень короткое, по сути, время сделано уже немало! Люди поднимаются. Мы начинаем выстраивать связи с новыми партнерами. Еще два-три дня, и мы перехватим у Оонка власть на местах даже без поддержки Старых кланов, которые, между нами говоря, — Суорд со значением глянул в сторону Тропаэро, сосредоточенно склонившегося над своим чемоданчиком, — пока не слишком-то и собираются нас поддерживать.
— А мы продержимся эти два-три дня? — хмуро спросил Кэноэ.
— Должны. Если не проиграем в Столице, — серьезно ответил Суорд. — Здесь пока равновесие. У нас недостаточно сил, чтобы атаковать Оонка, но и ему не удалось уничтожить нас.
— Он старался?
— Не особенно, — признался Суорд. — Хотя ночью сюда попытался проникнуть убийца... очень квалифицированный специалист. Но его встретила Гвиэнт.
— Она жива?! — Кэноэ подался вперед. — Что с ней?!
— Жива и здорова. Просто спит. Насколько я понял, она сумела подловить противника и покончила с ним одним ударом, хотя изначальные шансы были совсем не в ее пользу. Впрочем, по ее словам, убийц такого класса у Оонка больше нет.
— Один человек... И это было все?! — не поверил Кэноэ.
— Как ни странно, по-видимому, да. Но скорее всего, это означает, что нами еще не начали заниматься всерьез. И мне, увы, не известно, что произойдет, если Оонк направит против нас большие силы. Что делает ситуацию весьма острой.
— Мы фактически находимся в блокаде, — добавил Таутинг, на секунду оторвавшись от планшета. — Все мосты на правый берег перекрыты полицейскими кордонами. Мы, правда, хорошо укрепили подходы со своей стороны, но серьезной атаки, если Оонк задействует войска, нам, скорее всего, не выдержать.
— И что нам делать тогда? — озабоченно спросил Кэноэ. — Запереться в бункере и держать осаду?
— Надеюсь, этого не понадобится, — покачал головой Суорд. — Оонк консолидирует свои силы в Столице, но и мы подтягиваем резервы!
— Крайнее донесение поступило полчаса назад, — сообщил Таутинг. — Основные трассы в Первой и Второй провинциях перекрыты и под наблюдением, поэтому отряды движутся россыпью окольными тропами. Их сосредоточение в пределах Особого Столичного округа ожидается сегодня во второй половине дня.
— Приближается время генерального сражения — кризиса, который преодолеет только одна сторона! — заметил Суорд.
— Так что, надо готовиться ко всеобщему бою?
— Нет, не обязательно, — решительно возразил Суорд. — Генеральное сражение — это решающая схватка, которая произойдет в самом важном месте. И может быть даже, что в ней будет сражаться один человек против одного человека!
— Командир! — к ним буквально подбежала очень взволнованная Наарит. — Ваше величество! Включилась служба всеобщего оповещения Императорского дворца! Мы пускаем их сюжет в прямом эфире, по всем каналам!
Тревожная музыка траурного марша буквально била по ушам. Наверное, громкость следовало бы уменьшить, но эта мысль почему-то никому даже не приходила в голову. Все стояли, затаив дыхание и не отрывая глаз от экрана. Казалось, в неподвижности замерли все находящиеся в бункере.
Врата Скорби распахнулись во всю ширину, и через них с мрачной торжественностью неспешно вытекала наружу похоронная процессия. Впереди шла в черно-белых широких одеждах леди Элаэнне. Ее лицо было отрешенно спокойным и каким-то затвердевшим, из-за чего выглядело неузнаваемым. Холодный ветер ерошил короткие и совершенно седые волосы на непокрытой в знак глубокого траура голове.
Следом за ней в окружении почетного караула плыли на антигравитационных платформах восемь угольно-черных гробов. Злой ветер срывал с них последние белые лепестки, порхавшие в воздухе словно снежинки. Фонтан слез на отдельной платформе не испускал привычные струи, а медленно сочился тяжелыми каплями, словно и неживая техника оплакивала ушедших.
Дальше тесной группой шествовали скорбящие. Оператор, очевидно, снимавший с обычного репортерского коптера, даже не скрывал их малочисленности. Кэноэ то и дело замечал на экране знакомые лица. Очень бледная Милаэнт, ее поддерживает Нрироан. Уцелевшие слуги и фрейлины, немногие придворные, техники, садовники, прочий хозяйственный персонал.
— Они идут к мосту Правой руки! — первым нарушил напряженное молчание Тертый. — Для нас это прекрасный шанс прорвать блокаду! Надо отправить с ними массовку, включив в нее несколько дюжин проверенных бойцов!
— Нет! — практически одновременно возразили Кэноэ и Суорд и затихли, смущенно посмотрев друг на друга.
Кэноэ выразительно повел подбородком, уступая Суорду право говорить первым.
— Похороны! — мирная процессия! — строго произнес Суорд. — Мы не имеем права этим злоупотреблять. Лучше дадим всеобщее оповещение о том, что если кто хочет покинуть Левый берег, то может сделать это сейчас. Нам, скорее всего, придется здесь воевать, поэтому необходимо эвакуировать мирное население. Мы не станем пользоваться людьми как живым щитом!... Так, ваше величество?
— Конечно, так! — энергично одобрил Кэноэ. — Там мама, другие люди, как можно их подставлять под выстрелы?! Можно... даже нужно сообщить полицейским на мосту о мирном характере процессии, предложить им что-то типа пакта о ненападении!
— Все будет сделано! — Таутинг схватился за коммуникатор.
Тертый неодобрительно покачал головой.
— Мирные инициативы — это хорошо. Вот только как поведет себя Оонк?!
У Оонка этим утром хватало причин как для удовлетворения, так и для недовольства.
С одной стороны, ситуация в целом пока развивалась по плану. Как он и рассчитывал, решительность и жестокость расправы в Столице напугали и парализовали имперскую элиту. Старые кланы так и не решились оказать ему сопротивление. Впрочем, их сила всегда заключалась в административных рычагах и контроле над ресурсами, а он, назначая своих уполномоченных на ключевые посты, сейчас успешно лишал их и того, и другого.
Как он и предвидел, сами кланы этого пока не поняли. Они все еще считали, что без их поддержки и содействия он, Оонк, все равно не сможет управлять Империей, и готовились потребовать от него щедрую плату за свою лояльность. Некоторые из них вчера вечером уже выходили на связь, в обтекаемых выражениях сигнализируя о согласии принять власть нового Вождя Нации, и осторожно, но очень целеустремленно прощупывали почву на предмет присоединения тех или иных активов Синдиката либо Управления Императорского Двора.
Его, Оонка, даже забавляла эта наивная алчность старых акул, кружащих вокруг приманки и готовых сожрать и ее, и самого рыбака, как только он неосторожно повернется спиной. Они слишком привыкли считать себя самыми сильными, хищными и страшными, а поэтому не замечали, что их всех окружают сетями, чтобы потом по одной вытаскивать из воды, разделывать и потрошить.
Нет, Старые кланы не опасны. На данном этапе активно воспрепятствовать его планам может только Военный Космофлот. Но там заняты дележом обширного и внезапно свалившегося им на головы наследства "Семьи", и этого им должно хватить надолго.
Реальную опасность там представляет только старый мерзавец Гхинроаг. По донесениям агентов, он лихорадочно сколачивает новую коалицию и, похоже, готов посягнуть даже на власть над Империей.
Фельдмаршал умен, прагматичен и умеет договариваться. Поэтому у него может получиться. Но он не успеет. Гдоод неплохо подчистил Космофлот, разогнав по колониям или лишив реальной власти всех решительных, амбициозных и не зависимых от него военачальников. Но в его рядах осталось немало молодых и недовольных отсутствием карьерных перспектив суперофицеров и генералов. Они не имеют лидера, разрознены и слишком слабы, чтобы выступить по одиночке. Но среди них немало его агентов, а остальные радостно присоединятся к ним, чтобы снести прочь зажравшуюся и засидевшуюся в уютных креслах верхушку.
Так что, с Космофлотом ситуация тоже под контролем. И можно было бы, не спеша, выстраивать под себя новую вертикаль власти, если бы не отвратительный нарыв, вдруг назревший в самой Столице!
Уличным беспорядкам отводилась в его плане важная роль. Под их прикрытием было удобно проводить чистку, а объявленный им особый режим по всей Метрополии развязывал руки "Черным отрядам". Наличие толп демонстрантов в центре Столицы должно было сделать более сговорчивыми и послушными членов Большого Совета, на заседании которого он собирался окончательно оформить новую власть.
Наконец, бунт имел важное воспитательное значение. Он отводил восставшим целых две декады, чтобы обыватели вкусили все прелести жизни в обстановке хаоса, с нарушенным снабжением и не функционирующими коммунальными сетями, с неработающими фабриками и конторами, на которых никто не выплачивает зарплату, и с растущим уровнем уличного насилия.
Все эти житейские трудности быстро развеяли бы революционный угар. Толпа, которая сейчас увлеченно ругает его, Оонка, сама потребует крепкой власти. И, конечно, получит ее, заодно приобретя иммунитет к различным выступлениям, по меньшей мере, лет на дюжину.
Так все и случилось бы, без сомнения, но один допущенный промах грозил обрушить все величественное здание его плана. Как назло, из Императорской Семьи остался в живых тот, кто побежал за поддержкой не к Старым кланам, а к Суорду и, главное, получил ее.
Альянс бунтовщиков и законного (да-да, законного, перед самим собой нет смысла лукавить) Императора на его глазах становился реальной силой. Уже вчерашним вечером кое-где начали оживать, казалось бы, надежно разгромленные структуры Управления по воспитанию. Стали поступать донесения о контактах функционеров Союза Борьбы с Управлением Двора. После этого несмотря на выходной день и неурочное время вдруг зажигались огни в банковских конторах, а вокруг товарных оптовых баз возникало некое оживление.
Конечно, все это пока представляло собой отдельные эпизоды, но он, Оонк, видел в них перспективу. Если они сумели организоваться всего за несколько часов, что произойдет через три, пять, дюжину суток? Вместо желанного и полезного хаоса возникнет новая структура власти, способная составить реальную альтернативу его собственной! Во всяком случае, фельдмаршал Гхинроаг намекнул на это более, чем прозрачно.
Нет, с конкурентами надо кончать! Чем он, Оонк, уже занимается более полусуток. И со все нарастающей тревогой видит, как все его усилия уходят словно вода в песок.
После вчерашнего провала с воздушной атакой он больше не может доверять десантникам. Если отправить их на улицы Столицы, так еще не известно, в какую сторону начнет стрелять их оружие!
Прошедшей ночью он попробовал сменить инструмент: вместо громадного боевого топора — отравленная игла, незаметная и смертоносная. И снова фиаско, непонятное и необъяснимое! Суперофицер второго ранга Бутвуар, лучший специалист по скрытному проникновению на охраняемые объекты и тихому устранению отправился в Министерство информации и не вернулся. Судя по данным телеметрии, он погиб.
