Кастор Прайд. Хохот шута.

Лишь на секунду замер посланник великих болот, заворожено глядя в пурпур моей нервной усмешки. Это было ровно на секунду больше, чем потребовалось Дамми для его второй попытки. Кривые ножи бесшумно мелькнули возле незащищенного затылка и ... лишь царапнули синюю кожу. Болота защищали своего фаворита как последнего.

Я обернулся и увидел всю ту же брезгливую неискреннюю полуулыбку на бледном нездешнем лице. Я хотел сказать — спасибо. Я не сказал. Я понял, что рано. Избранная крови только начала свою песню.

Совиные глаза зло блеснули. Резкий жест — с тонкой ладони срывается россыпь алых капель. Капли падают на бурую поверхность болота, вгрызаются в нее как рассерженные волки и исчезают. А потом почти минуту ничего не происходит. Минуту, в которую я как дурак вертел головой от Дамми до Избранной и обратно. В конце концов, я принял волевое самостоятельное решение и обнажил меч.

Минута прошла, и там где упали гневные капли, нетерпеливо забурлила тяжелая вода. Я понял по чьей воле, когда вода превратилась в кровь. Избранная крови призывно запела, поднимая свой сильный голос до небес и опуская до ещё не позабытых глубин. Дамми знаком показал, чтобы я отошел подальше. Я был отнюдь не против.

Тонкий голос резко оборвался. Фонтан крови рванулась вверх, выбрасывая из себя глину, водоросли и какого-то очень знакомого, тронутого нездоровой синевой паренька. Я так и не успел рассмотреть, что было у него вместо ног. Даминион молча, но радостно метнул нож.

Третья попытка оказалась последней. Клинок вонзился прямо между узких болотных глаз. Хотя лично мне показалось, что они уже были мертвы. Мертвы и полны надменной, брезгливой крови.

Я облегченно кинул меч в ножны и с легкой усмешкой стал смотреть, как Дамми бросился вызволять свой бесценный клинок. Он успел в последний момент. Холодная пелена болот быстро смыкалась над безвольным телом нашего неудачливого противника. Нож был весь в крови. Интересно в чьей?

Казалось бы, все закончилось. Однако наша прекрасная дама не спешила уходить. Наоборот, она продолжала петь, и я зачарованно смотрел, как кровавое пятно расплывается на сарк, другой, третий. Оно медленно, но упорно стремилось к горизонту. Я вопросительно посмотрел на ожесточенно чистившего клинок Даминиона.

— Ржавые болота надолго запомнят этот день, — в голосе цверга не было лишней радости.

— Я тоже.

— А вот ты лучше забудь.

В этот же миг Избранная крови издала дикий, пронзительный крик и опустошенно упала в окровавленную трясину. Я не знал, что именно сделала наша блондинка, но на это похоже ушли все её силы. Ушли до такой степени, что она потеряла сознание. Дамми без лишних слов поднял её на руки и явно не чувствуя своей ноши, все тем же упругим шагом пошел вперед.

— А она в тебе уверена, — я чуть усмехнулся.

— Во мне всегда уверены, — алый цверг не поддержал шутки. — Вот только все по-разному. А она... — Дамми яростно кивнул на багровеющее болото. — Она расчистила нам дорогу на день вперед. Так, что больше у нас остановок не будет, Черный. Впереди Тайор Донар.

Я проследил за его взглядом. Впрочем, здесь хватило бы и моего. Кровь... везде была кровь. Она проникла в самое сердце болот. Смешалась с землей и водой. Пугала глаза и небеса. Кровь... Та самая, что недавно омывала меня как кошмарный в своей ласке водопад.

— Слушай, Серебро, — я замялся. — Вчера ночью...

— Я знаю.

— Знаешь! — я рассмеялся. — И что это было?

— Считай, что переспал с кровью, Черный, — цверг усмехнулся.

— И?

— И теперь она тебя не забудет.

— А попроще?

— А если попроще, то теперь ты ещё большая сволочь, чем был раньше.

— Что-то я ничего не чувствую, — я похлопал себя по плечам.

— Это ничего, Черный шут, — усмешка Дамми стала шире и злее. — Зато другие почувствуют. Уж поверь. Я тоже когда-то... — цверг замолчал и ностальгически прикрыл глаза.

Мы шли весь день, а к вечеру перед нами вновь грозно зашелестели кроны Тайор Донара. И, несмотря на весь связанный с этим риск я облегченно вздохнул. Все же если и можно придумать абсолютно неподходящее для нормальной жизни место так это они — Ржавые болота.

Настала чудная пора прощания. Избранная крови, что-то тихо и властно пропела Даминиону, с холодной, чужой усмешкой взглянула на меня совиными глазами и быстро растворилась в безмолвной листве. Я едва не сплясал, только в этот момент осознав насколько же меня тяготило её присутствие. Дамми остался внешне спокоен и вроде как даже немного разочарован.

— Уже скучаешь?

— Тебе не понять, — алый цверг отвернулся. — Поймет лишь тот, кто видел истинное величие вечной крови. Тот, кто это величие потерял.

— Не понять, так не понять, — спорить я не собирался. — Далеко до гор?

— Пара часов, может больше, — Дамми пожал плечами. — Должны дойти без проблем.

Но проблемы начались уже по окончании первого часа. И начались они с того, что Дамми с легкой тревогой схватился за свой амулет. Тот самый, который предупреждал о появлении тайоров.

— Кровь! — голос цверга был без меры напряжен. — Идут, сволочи. Быстро нашли. Бегом!

Вопросов я задавать не стал. Обсуждать здесь было решительно нечего. Итак предельно ясно, что к нам приближается более чем дискомфортное количество тайоров, и в этой связи нас может спасти только скорость. А может и не спасти. И вот это будет, пожалуй, самое обидное. Быть убитым только потому, что бежал недостаточно быстро, это как-то по-опереточному.

А лес уже волновался. Грозно шумели могучие ветви, прыгали под ноги бугристые корни, гневно кричал глашатай-ветер. Все как всегда были на стороне бравых охотников. И никому, как водится, не интересны духовные терзания задыхающейся жертвы. Разве стоят какие-то терзания песни охотничьих рогов и веселого свиста метких стрел. Всегда думал, что нет. А вот теперь ещё остается время передумать.

— Быстрее!

Как!? Как можно бежать ещё быстрее!? Вопрос отнюдь не праздный, но Дамми на глазах отрывался, почти теряясь из виду. Так что мне оставалось выжать все на что ещё был способен мой беспрерывно стонущий организм и вознести мольбы всем небесным, подземным и до сих пор не придуманным богам, божкам и их любимым домашним животным.

Услышаны они были или нет, я не знал, и знать особо не хотел. Но цверга мне догнать все же удалось. Он повернул ко мне свою разрисованную дикой усмешкой голову и прокричал.

— Четверть часа! Через четверть часа все кончиться! Так или иначе!

Четверть часа. Не намного больше того же мгновения если задуматься. Если есть время задуматься, если есть желание задуматься. Обычно нет ни того, ни другого. Не было и сейчас. Просто эта четверть часа прошла, а мы все ещё оставались живы. Я победно захохотал, не заботясь более о драгоценном дыхании. Мы бежали, а из-за толстых дубовых стволов вырастали горы. Спасительные горы.

56

Мы с шумом ввалились под каменные своды. И это не потому, что не успели затормозить перед входом. Это потому, что последние пять минут мы судорожно искали этот самый вход, матерясь как в штрафных полках Крайних северных армий Эрдалийской короны.

Один я эту дыру Погонщика не нашел бы совершенно точно. И быть мне разорванным на неисчислимое количество захлебнувших смехом кусочков, но со мной все же был настоящий цверг, несмотря на то, что алый. И хотя алые цверги в отличие от цвергов обычных, к горам имеют достаточно косвенное отношение, но и у них, а вернее у него обнаружился некоторый талант к решению заданной проблемы.

— Удачно вышли, — Дамми был явно доволен. — Могли оказаться в нескольких маршах от ближайшего входа. И тогда, — он тяжело вздохнул, — прости-прощай кабаки и бордели.

— Есть, что терять, — в более приличных компаниях это могло сойти за горькую иронию, но я то, как раз был вполне искренен.

— Ходу, Черный, — Даминион никогда не расслаблялся надолго. — Они все ещё слишком близко.

Алый цверг успокоился только тогда, когда расстояние между нами и тайорами достигло стайерских отметок. К этому времени я уже успел получить несколько синяков и шишек от дремлющих в темноте камней. И это несмотря на все усилия моего последнего ночного амулета.

— Похоже, глубоко забрались, Серебро.

— А надо ещё глубже, Черный, — Дамми оскалился. — К кобольдам!

— К кобольдам?! — я был несколько обескуражен. — А зачем нам к кобольдам?

— Затем, что здесь владения Яшмового трона. А цверги Яшмового трона в последнее время крайне чувствительны ко всем просьбам тайоров. Видно, это благотворно влияет на безопасность их торговых путей, — Дамми усмехнулся. — Так что уже совсем скоро Яшмовый трон броситься на наши поиски. А на этой земле убивать их будет совсем не просто.

Я понимающе покачал головой. Что верно, то верно. В своих горах цверги были вне любой конкуренции. Сюда не совались ни лепреконы, ни феи, ни сами тайоры. Давным-давно покинув свою древнюю родину в Иримских, Вравских и Нор-Даорских горах цверги заняли не слишком заселенные горы окружающие Тайор Донар.

Со временем они окончательно разбились на два не враждующих, но активно соперничающих клана, — Гагатовый и Яшмовый трон. И те и другие активно промышляли торговлей оружием, утварью, а также строительством. Разумеется, для всего этого использовался исключительно камень.

Общество цвергов было достаточно патриархально, но в то же время каждый цверг волен был сам выбирать жизненный путь, не боясь особых препятствий и гонений со стороны клана. Так что вскоре цверги расселились по всему Тайор Донару, кто-то в качестве мастера-каменщика, кто-то, найдя призвание в магии, а кто-то побратался с топором и удачей. Но, все же если вы хотели увидеть настоящую силу цвергов, то стоило пробиваться в их подгорные чертоги. Это если конечно вам больше не чем заняться в этот прекрасный день.

В общем, о цвергах я знал достаточно. Но я почти ничего не знал о кобольдах. Знал, что они живут глубоко под горами. Знал, что почти не общаются с внешним миром. И ещё знал, что и мир особо не жаждет общения с этими загадочными существами. До настоящего момента этих скудных знаний мне вполне хватало, но теперь откровенно хотелось бы узнать немного побольше.

— А что мне стоит услышать о кобольдах, Серебро? — я надеялся, что это не слишком личный вопрос.

— Кое-что стоит, — Дамми придирчиво рассматривал ближайшие камни. — Они здесь давно. Говорят, были ещё до самого Тайор Донара. И там, в подгорных глубинах они способны на многое. И если цверги приручили камень, то кобольды с камнем породнились. Я встречался с ними лишь пару раз. Странные ребята, но не тронут, пока не тронешь их.

— Значит, пропустят? — меня интересовало в основном это.

— Кровь, знает, — Дамми устало вздохнул. — Сначала надо до них добраться.

— А что с этим тоже проблемы?

— Проблем нет. Это если ты, конечно, знаешь прямую дорогу до кобольдов, — цверг посмотрел на меня с неприятной иронией. — А если нет, то нам предстоят долгие скитания в этом каменном мешке. Так что экономь табак, Черный.

— Слушай, — я начал рыться в мешке. — Тогда, в Шираз Донаре, в храме я нашел интересную штуку. Один цверг обронил, — я показал Дамми странный трофейный кастет добытый в пределах Дубового трона. — Никак не поможет?

Несколько минут Дамми внимательно разглядывал мою давнюю находку. Он надел кастет на руку и казалось, даже залюбовался.

— Хороша железка?

— Это камень.

— А почему похож на железку?

— Найди того цверга и спроси, — Дамми ухмыльнулся. — Или он промолчит?

— Может и промолчит, — я кивнул на кастет. — Знаешь что это?

— Похоже на ключ, — Даминион пристально разглядывал наконечник, напоминающий одновременно и стрелу и цветок. — Как говоришь, звали того цверга?

— Мы не знакомились.

— Зря. Это была бы честь для тебя, Черный шут. Такая "железка" могла принадлежать только одному из правителей Трона. Возможно самому Верховному мастеру-жрецу, — алый цверг сжал кастет в кулаке. — И я, конечно, могу что-то напутать, но смой меня кровь, если это не Ключ-от-горы.

— Да, смой тебя кровь, Серебро.

— И он действительно сможет проложить нам дорожку и до кобольдов и ещё глубже, если мы, конечно, этого захотим.

— Вот это вряд ли.

— Вряд ли, — Дамми согласно кивнул. — Но до кобольдов уж непременно.

— И как он работает?

— Кровь знает. Но мне кажется примерно так.

С этими интригующими словами Дамми с силой ударил кастетом в монолитную каменную стену. Кастет впечатался в камень и действительно застрял там как ключ в замке. Даминион резко повернул кулак и вдруг раздался громкий, глубокий скрип. Гладкая поверхность послушно разошлась в стороны, предлагая нам зайти в узкий, черный проход.

— Круто! — я рассмеялся. — А кобольды точно в этой стороне?

— Да! — Дамми расхохотался. — Где-то там, обагри их кровь!

57

Уже несколько темных часов мы занимались исключительно тем, что опускались все ниже и ниже. В пространственном плане конечно. Ибо в морально-нравственном опускать было уже особо некуда. А так, Ключ-от-горы открывал все новые каменные дверцы, которые как я надеялся, не спешили захлопываться за нашими напряженными спинами.

— Может уже хватит спускаться? — мне откровенно надоело постоянно оказываться внизу. — Неужели цверги забираются так глубоко? Да и вообще, неужели с помощью этой штуки мы не сможем пройти сквозь горы по отдельной широкой тропе?

— Не сможем, — Дамми продолжал монотонно спускаться по почти отвесной тропе. — Не хватит его на столько. Чувствую, как он слабеет. Ещё пара раз и все.

— Печально. А обратно как?

— Будем проламывать скалы твоей башкой! — алый цверг злобно оглянулся. — Я не меньше твоего хочу оказать сейчас в горячей ванне "Коломбины"! Так что не учи меня дороге, Черный!

— Была бы дорога, — я усмехнулся и стоически выдержал яростный взгляд алых глаз.

Впрочем, ныть мне оставалось недолго. Не прошло и получаса, как Дамми очередной раз врезал кастетом по скале, и в открывшемся проеме нас вдруг встретила не тьма, но тусклый зеленоватый свет. Он исходил от самих стен и уже одним своим наличием возбуждал нездоровый интерес и легкую тревогу.

— Откуда здесь свет? — ничего лучше я придумать, конечно, не смог.

— Кобольды, — Дамми пожал плечами. — Они бояться темноты.

— Но живут под землей?

— Лично я никогда им не завидовал.

— Что ж, теперь и я не буду.

Мы осторожно продвигались вглубь неширокого и неплохо освещенного коридора, каждую секунду ожидая или атаки, или приветственных объятий кобольдов. К этому времени Дамми не без удовольствия сменил кастет на ножи, а я перестал играть с мечом. Все-таки не мужское это дело — объятия.

Громада пещеры открылась так неожиданно, словно её надули ровно в такт нашему приходу. Мы замерли, с тревожным интересом разглядывая открывшиеся взору пределы. Тут было, скажем так, просторно. В том смысле, что где-нибудь посреди Пагадстанских степей было, пожалуй, немного тесновато. А вот здесь нет. Здесь было просторно.

Исполинская пещера была полностью окутана мягким зеленоватым свечением. Лес гигантских колон неуверенно поддерживал необъятные, теряющиеся в неизбежной темноте своды. А под сводами, между колоннами... чего там только не было между колоннами. Там шла жизнь, глядя на которую бессильно разводили руками и Трафлдинг и сам Агран.