— Не больно ты на барышника похож, парень, хоть и подмастерье, — заметил Шмыга (так Ричард про себя прозвал этого человека, у них в Белоне похожий ошивался).
— У кого деньги видно издалека, на Леферском тракте их быстро теряет, — Ричард повторил прибаутку Фрегара. И она, кажется, сработала.
— И верно. Вон, амбар имеется, — Шмыга показал в сторону ручья.
Огромное для такой деревушки здание было расположено у самой воды, чтобы, случись пожар, было чем тушить. Стоял амбар не прямо на земле, а на деревянных подпорках, напоминавших курьи ножки.
— Ржи полные штаны! — Шмыга расхохотался от собственной шутки. — Добрая рожь! Только к старосте надо за ключом идти, никто другой ключа не имеет!
В этих словах чувствовалась обида на злого, жадного старосту, и Ричард даже посочувствовал. Ну, так, легонько закивал.
— Пойду тогда мастерам расскажу, может, и купят что. И отблагодарят, ага, — Ричард поспешил посеять надежду в Шмыге.
Тот буквально просиял.
— Ага, еще бы! Всегда на ногах, столько делаю для народу, давно благодарности— то жду!
Руки, с въевшейся грязью, у местного затряслись. Ричард прекрасно понял, что именно делал этот человек.
— Именно! — Окен снова закивал. — Отблагодарят! Точно говорю! Ежели купим, то вся деревня отблагодарит!
Шмыга задрал нос и начал уже прикидывать, сколько ему перепадет от сделки. Судя по виду, втрое больше, чем могло бы стоить зерно в голодный год.
Бойцы во главе с Олафом уже выходили из трактира. Они вовсю обсуждали замечательного хозяина трактира и его божественную еду.
— Пусть тебя Палач минует! — расчувствовавшийся Фрегар дошел до благословений.
— Благодарствую, добрые господа, благодарствую, — кивал трактирщик, вышедший проводить дорогих гостей. — А может, остановитесь где...
— Да в дорогу пора. Она, знаешь, не ждет... — пожал плечами Олаф. — Торговать будем.
— Про меня не забудь, про меня! Я подсказал! — Шмыга громко прошептал вслед убегавшему Ричарду. — А то знаю я, память дырявая у подмастерьев!
— Не забуду! — отмахнулся Окен.
Тут и вправду было, над чем подумать.
— Ричард — и тот взбодрился! — закивал Фрегар. — Я, как лекарь, одобряю! Добро!
Даже лошадям — и тем задали овса. Трактирщик расщедрился на несколько мешков, чтобы порадовать животинок. Ну как, расщедрился — помогла звонкая монета.
Только когда телеги отъехали на порядочное расстояние, добродушие улетучилось.
— Трактирщик что-то скрывает. Лицо-то доброе, а глаза, значит, бегают, — многозначительно изрек Батиста.
— Точно, — подтвердил Фрегар.
— А еще — у него есть пшеница, — вклинился Ричард.
Так как телеги снова ехали колесу к колесу, на него все остальные бойцы глянули как на умалишенного.
— Головой, парень, тронулся. Как лекарь говорю, — Фрегар икнул. Сидр рвался на волю, но толстяк пока что выигрывал сражение.
— Да нет! Я не о том! — горячо продолжил Окен. — Здесь нигде пшеницы достать нельзя. Ее просто не выращивают в окрестностях, а караваны с таким зерном не ходят. Здесь не хотят, только через Большой канал.
— Ну, привезли, знать, мешочек трактирщику. Обменяли! — Фрегар снова икнул, еще громче прежнего.
— Нажрался, как...Неважно, — махнул на него Ловенек. — Малый дело говорит. Где он пшеницу раздобыл? Ею мешками не торгуют. Большие баржи гонят! Уж я-то знаю! Дома все поля ею засажены...И продают, продают, продают...
— Ну разве что торговец где-то остановился, или еще кто, обменял на пшеницу... — Олаф задумался. — Обменял. К чему ты клонишь, Ричард?
— Кто-то дает трактирщику достаточно пшеничного зерна, чтобы из нее муку помолоть и добавить в хлеб. Причем он и для себя должен его печь. Хотя бы на пробу. И для завсегдатаев, ну или тех, у кого деньги в карманах водятся, — Ричард многозначительно замолчал.
— И недоговаривает, — вставил Батиста. — Значит, скрывает. Мол, не видел, значит, орков.
— А караваны могли пропадать...В таких глухих местах орел пролетел — уже событие. А такое...Точно недоговаривает, — кивнул Олаф.
— Вот и я о том, значит, говорю, — закивал Батиста. — Не хочет говорить.
— И пшеница только у него. Местные говорят, что здесь только рожь имеется, мне ее даже собирались втюхать, — продолжил Ричард. — Места глухие, это верно. Любыми способами пытаются деньги заработать. У нас в Белоне...
В голове замелькали воспоминания, а потому Ричард сразу же закрыл эту тему.
— Впрочем, где угодно, в любой окрестной деревне такая же ситуация будет.
— В сговоре с орками, думаете, этот трактирщик? — Оолаф озвучил общую мысль.
— Истинно так. Как лекарь, значит, говорю, — Фрегар задремал.
Сражение с едой потребовало от него слишком много сил.
— О, заснул толстяк, — захихикал Ловенек. — Устал! Натрудился!
— Не сглазь, — Батиста ткнул товарища в бок. — Значит, места плохие. Не сглазь. Вдруг орки полезут?
— Правду говоришь, — Олаф кивнул. — Не накличьте. Только Одноглазый и спасет. В общем, странные места...Странные...Орки, которые сколько здесь не появлялись, трактир этот...
— Разбойники, да из опытных бойцов, к боевому строю приученные, — встрял Ловенек.
— Наемники. Либо без работы промышляют, либо... — Олаф замолчал.
— Это и есть их работа, — Ричард уловил мысль командира. — Совершают набеги...
— Рано. Рано мы так начали думать. Проверить надо, — вздохнул Олаф. — Городской совет поручил поймать живыми, доставить в Лефер. Значит, надо доставить.
— Найдешь ты их здесь, как же! — Фрегар проснулся. — Не найдешь...
И снова заклевал носом.
— А зачем искать? — Ричард все-таки решил полезть с советом. — Подождем. У трактирщика.
— Засаду предлагаешь? — в вечерних сумерках ухмылка Олафа выглядела зловеще. — Это можно...
— Они, значит, могли какую добычу в селении добыть. Если и впрямь трактирщику сбывают, то должны сегодня, ну, завтра появиться. Разберутся, что себе оставят, что можно сбагрить, и, значит, придут, — уверенно закивал Батиста.
— Батиста, ты бы так не козырял своими былыми делишками, — Олаф предупреждающего глянул на смуглого лучника, и тот вжал плечи. — Я к чему. Сколько раз вытягивали тебя из историй? Сколько раз натыкался на друзей, — Счастливчик произнес это таким тоном, что Ричарда мороз по коже подрал.
— Да понял я, значит, понял, — Батиста отвел взгляд.
— Но опыт твой нам пригодится. Значит, сегодня-завтра? — заинтересованно спросил Олаф.
— Именно так, вряд ли позже. Тем более, где еще такое местечко найдешь? Вряд ли в здешних краях толпятся перекупщики.
— Значит, надо возвращаться, — подытожил Олаф.
Даже Фрегар, и тот враз глаза продрал.
— Издалека будем следить. Если сунемся в деревне, испугаем.
— Местные могут обнаружить, значит, слежку, — покачал головой Батиста. — Ножичек к горлу, и трактирщик все выдаст.
— А если обманет? Или ошибка наша? Как ножик к горлу приставим, уже больше в деревне себя за купцов выдавать не сможем. И кто мы тогда? Разбойники? — Олаф осадил лошадей, и телега остановилась.
— Так у нас от совета разрешение...Значит...Можно, — горячо начал было Батиста, но Олаф замахал руками.
— Нет! Тогда бросим тень на совет! Опять нам будут голову забивать всякими там уставами и прочими глупостями! Сколько мы уже без заказов сидели? — Счастливчик посмотрел каждому из бойцов в глаза, что заставило его повертеться. — То-то же!
— Ну ежели так... — первым нашелся Ловенек. — Откуда высматривать будем?
— Есть у меня одна идея, — ухмыльнулся Олаф. — Батиста, ты где...с уважаемыми людьми назначил...
— Встречу, — продолжил Батиста. — Дай-ка, значит, подумаю...В деревне они показываться, значит, не должны...Напугают...А вот...
Сумерки опустились на Двенадцатиградье... Так мог бы начать поэт историю об их засаде. Но что поэт! Он был в теплой, уютной постели, сыт, и даже прирезать его кто и хотели. Так разве что кредиторы.
Им же выпала задача дожидаться появления трактирщика и орков под грудой листьев. Может быть, хуже было только Ловенеку. Его оставили сторожить телеги, этак, в тысяче шагов от этого места. Самый легкий на подъем в отряде, он быстро мог прибежать. На худой конец, дорого продал бы свою жизнь. Сперва хотели оставить Ричарда, как самого молодного, но потом вспомнили о шамане.
— Так, это, а шаманыч...Ну, который, метался огонь-то черный? А? Опасно! — пробубнил Фрегар. Лекарь всегда заботился о здоровье. О своем здоровье, конечно же.
На счастье, он прихватил с собой ворох корпии, несколько снадобий и здоровенную дубину. Точнее, здоровенной она была для Ричарда, Фрегар же орудовал ею как мастерски, не замечая ее тяжести.
— И ни звука, ясно? — прошипел Батиста.
Это именно он приискал место, где могли бы встретиться орки с трактирщиком, нашел яму, где мог бы залечь отряд, закрыл ветвями и набросав листья поверх. В темноте, да в осеннем лесу, их никто не должен был заметить. Ричард легко понял, что Батиста не один год такие схроны мастерил.
Потянулось тягостное ожидание. Ричарду было и вовсе тяжко поздним вечером. Он прорвался к стихиям, наблюдая за сотнями ниточек водной энергии, напоенных долгими осенними дождями.
Недалеко прошмыгнул заяц, или нечто вроде того. Но он стороной проскочил, чувствуя присутствие людей. Батиста недовольно цокнул. Тут же Олаф пнул его под ребра, давая понять: раз уж сказал ни звука, так и сам должен помалкивать.
Снова пробежал заяц, может, тот же самый, а может, другой. После ничего не происходило. Ричард едва справлялся с желанием зевнуть, а зевки у него были громкие. В самый раз для подобных засад, не иначе.
Окен решил рассматривать узоры нитей водной энергии. Вот красивое переплетение. Ультрамарин переходил в кобальт, становился лазурью, дергался...
Дергался?
Ричард напрягся и потряс Олафа за плечо: тот как раз разместился между парнем и Батистой. Командир сохранял безмолвие. Ричард снова затряс его за плечо.
Счастливчик скосил на него взгляд: ну что, мол? Ричард кивнул вправо. Олаф присмотрелся.
Показались темные фигуры. Они были слишком далеко, чтобы можно было их толком разглядеть, но рост можно было оценить. Фигуры выглядели куда выше обычных людей, да и крупнее. Никто кроме орков это и не мог быть. Они рассыпались по лесу: дозорные.
Темная фигура приближалась к схрону. Ричард не видел, но знал: остальные приготовились к бою. Если дозорный окажется слишком близко, а то и ступит на ворох листьев, чтобы сразу же провалиться в него, — тут и раскроется их засада. Им этого совсем не надо было. Кто знает, сколько зеленокожих сейчас рыскало по лесу?
Орк еще приблизился, и расстояние между ним и схроном сократилось до пяти, ну, шести шагов. Он замер на месте, оглядываясь. Ричард закрыл рот ладонью, чтобы приглушить нервное дыхание. Орк потоптался...принюхался...и прыгнул!
Прыгнул в сторону. Тут же из кустов мелькнула тень, которую зеленокожий насадил на копье. Заяц. Это был всего лишь заяц. Издав довольный рык, орк вернулся. Потряс добычей перед остальными. Те довольно заурчали. Наверное, говорили, что ночь выдалась удачной, твердили про добрые знаки и прочее. А может, радовались предстоящему ужину.
Ричард медленно выдохнул. Еще чуть-чуть, и его начал бы колотить нервный озноб, парень готов был в этом поклясться. Прошло еще некоторое время. На поляне показались новые орки. На этот раз они тащили что-то тяжелое, мешки или нечто вроде. Покидали это на дальней поляне и выстроились кругом, охраняя награбленное (а что это еще могло быть?).
Батиста (Ричард был уверен, что это именно он) цокнул языком, за что получил еще один тычок от Счастливчика.
Орки вдруг напряглись, загомонили. Ричард снова закрыл рот ладонью, боясь себя выдать. А может, он уже себя выдал?
Но внимание орков привлек отнюдь не схрон. Со стороны деревни кто-то пришел. Он принес с собой то ли лампу, то ли факел, чей свет мешал разглядеть этого...человека. Так, во всяком случае, казалось издалека. Такая щуплая фигура не могла принадлежать орку, насколько успел понять Ричард.
Один из орков вышел к человеку, завел с ним разговор. Но, к сожалению, долетали только звуки голосов: слов было не разобрать. Человек выслушал орка и приблизился к наваленным мешкам. Несмотря на верещанье зеленокожих, он тщательно осматривал принесенные ими вещи. Прошло некоторое время, прежде чем он вернулся к тому орку. Заговорил. Собеседник человек возмутился, что-то громко сказал на орочьем (во всяком случае, на здешний говор эти слова не были похожи). Можно было угадать только одно слово: "Деньга". Орк повторял его все громче и громче, а человек отмахивался. Наконец, перебранка закончилась. Орки что-то подтащили к человеку, он закивал. Ушел. Долгое время ничего не происходило, только орки между собой переговаривались. Наконец, снова показался человек, только на этот раз он вел под узды лошадь. Ричард дорого бы отдал, чтобы разглядеть масть!
Орки подскочили к лошади. Ричард готовился увидеть стычку, но зря: зеленокожие просто разгрузили лошадь, к спине которой были приторочены многочисленные мешки. Прошло еще несколько мгновений, и тогда их место заняли принесенные орками вещи.
Но самое удивительное случилось потом: орк и человек пожали друг другу руки, и разошлись в стороны. Ватага двинулась прочь.
Олаф держал бойцов за плечи: нельзя горячиться, нельзя. Зеленокожие в любой момент могли их обнаружить, и тогда кто знает, что могло произойти.
Наконец, бойцы выбрались из схрона. Ричард попрыгал на месте, чтобы заставить кровь бежать быстрее по затекшим ногам. Но судорога заставила его позабыть об этом желании. Он присел на колено, пока другие отряхивались от листьев.
— В деревню. Может, он еще там, — скомандовал Олаф. — Быстро.
Наемники рванули в сторону поселка, и Ричарда едва поспевал за ними. Он ненавидел себя за неожиданную слабость. Бег причинял ему боль, но делать было нечего: отстать нельзя, засмеют.
Когда показалась околица деревни, Батиста поднял руку вверх: мол, останавливаемся.
— Там должны быть собаки, — неожиданно заметил Смуглый.
— Ага. И что? — спросил было Олаф, но тут же понял. — Учуют, лай поднимут...Сбежит. Что предлагаешь?
— Я пойду, осмотрюсь. Тихо приду, значит, тихо уйду.
— Ладно. Мы отсюда посмотрим, — кивнул Олаф и скомандовал бойцам. — Ждем вон у того дерева.
Массивный тополь мог послужить замечательным укрытием. За ним наемники и расположились. Окен не знал даже, кого благодарить: в тишине и спокойствии нога его перестала болеть.
— Как мыслите, Ловенека заметили? Нет? — Олаф не переставал высматривать врагов в лесной чаще.
— Так, это...Ежели нашли, шум поднялся бы! Точно! — Фрегар оперся на дубину.
Ричард уже был весь в своих мыслях, когда Олаф его спросил:
— А ты, Ричард, что думаешь? — Счастливчик внимательно смотрел Окену в глаза.
Для Ричарда это было неожиданно. Он же самый молодой! И его мнение интересно! На самом деле, это заставило его гордиться. Командир спросил его мнение! Кажется, раньше такого не бывало. Хотя и сам Ричард совсем недолго в отряде...
