— То есть... — я еще раз про себя повторила произнесенную им фразу. — Ты хочешь сказать, что на самом деле, целью кого-то были... документы? Которые в тот момент должны были находиться у Олега Исаева. А сам Олег считал, что документы у нас с Эвелиной, потому что накануне обнаружил их пропажу?
Схватившись за голову, я обессилено застонала. Было ощущение, что в моем мозгу вот-вот закончат строить метро и пустят поезда.
— Да. Моего брата убили именно из-за них. Тебя, кстати, тоже хотели из-за них же убить... — Игорь красноречиво замолчал, выдерживая паузу, достойную самого Станиславского. — В тот день, когда, Хранитель прислал тебе с курьером эти самые документы... в твою квартиру направили фантома. Кто-то. Может быть Костя, а может кто-то еще.
— Боже, откуда ты это знаешь?!
— Максим объяснил, как определяется их присутствие. Мары чувствуют зуд и озноб. И чем ближе эти твари, тем сильнее ощущения.
— Так! — Подняв обе руки вверх, я замотала головой, пытаясь освободиться от лишних мыслей в пользу фактов, рассказанных Кареглазым. — Я совсем запуталась. По твоему рассказу получается, что кто-то создал фантомов, чтобы отобрать документы, в которых описываются исследования этих фантомов?!
— Я сам, когда пытался разобраться, думал, что свихнусь, — невесело улыбнулся мужчина. — Но такова правда. Когда нашему таинственному субъекту стало понятно, что документов у моего брата не было, фантомы его убили. Остальных они не тронули, скорее всего, из-за того, что не успели. Эвелина все-таки смогла дозвониться до Максима, и тот приехал на место аварии. Фантомов он уже не застал. Я предполагаю, что тогда кто-то решил зайти с другой стороны и вышел каким-то образом на твоего загадочного хранителя. Таким образом, он или она, и посылку отследил.
— Но я догадываюсь, что и в тот день ты, Демон и Кристабэлла успели удивительно вовремя...
На общем фоне рассказа фраза "вовремя успел" начала оказывать на меня странное подозрительное действие.
"Ничего удивительного", — умный голос в моей голове нацепил на свою бестелесную сущность профессорские очки. — "Просто кто-то из них лжет так, будто соловьем заливается! А все остальные вынуждены разгребать тонну лапши. Ставлю штуку на то, что это либо Кристабэлла, либо Максим Свет Вячеславович!"
"Принимается!"
— Ага. Но не совсем. Это мне Диметьев сообщил, когда я передал ему твои бумаги. Помнишь, Елена Анатольевна сказала, что часть записей отсутствует? Так вот, отсутствует не часть, а половина. Если не больше. Подозреваю, что тот фантом все-таки смог получить энную часть исследований, пока его не спугнули...
История казалась на удивительно складной — как соловьиная песня. Только вот петушиные фальшивые нотки все равно пробивались через ровный строй си-бемоль минор.
— И мы снова возвращаемся к вопросу... — прокашлявшись, я все же сумела изобразить праведное негодование. — КАКОГО Х..А ТЫ ПЕРЕДАЛ МОИ ДОКУМЕНТЫ ЭТОМУ УБЛЮДКУ?!
— Лилит, — в голосе Игоря появилась жесткость. — Когда я сказал, что мой брат охотился за Граалем, я не шутил. Эти документы — по искреннему убеждению моего брата, отца, половины следователей Ордена, туевой кучи суккубов и даже некоторой части мар — и есть тот самый Грааль. Помнишь, что нам сказала твоя мама?! Примерно тоже самое вчера утром поведал мне и отец... Лет пять-шесть назад исследованием фантомии занималась некая доктор Асадова — перспективный ученый, открытия которого помогли изменить марскую и суккубскую медицину. Она славилась своей бесстрастностью в вопросах морали и этики, считая более приоритетными научные успехи. Асадова нажила себе много врагов в ходе исследований. Ходят слухи, что контролировали эти исследования ОБС: поставляли десятки мар и суккубов, которых потом намерено превращали в фантомов. Задницы их прикрывала компания Диттрич, — на несколько секунд замолчав, Игорь задумчиво посмотрел на выложенную Майей книгу Шарлотты Эйнер. — Кто они такие, думаю, ты прочтешь сама. Сейчас тема Диттрич и Витторио — не существенна. Так вот, согласно официальной исторической хронике, Асадова свои исследования до конца не довела. Все ее испытания оказались провальными и проект лишился финансирования. Спустя буквально несколько дней Асадова погибла в авиакатастрофе вместе с родственником.
— Мужем? — Заинтересовавшись историей, уточнила я. — Или братом?
— Доподлинно не известно. Однако по неофициальной версии исследования Асадовой были закончены, но не опубликованы из-за ее смерти. Глава безопасности мар вовремя подсуетился: эти бумаги обрели гриф секретности и были помещены в Архив. Сам же он вскоре после гибели Асадовой покинул свой пост. Его должность занял Максим Диметьев.
— А документы?
— Они вне зоны досягаемости для всех. Архив — самое охраняемое место во всем мире. Но как ты догадываешься, должны были остаться копии этих самых исследований там, где они проводились...
— В Альбрусе, — догадалась я, снова вспоминая беседу с матерью. — То есть изначально документы, попавшие в руки Олега, были украдены... отсюда?
Обведя взглядом свою палату, я улыбнулась.
Мой "отпуск", благодаря информации, которую для меня... ну если не достал, то разложил по полочкам Игорь... теперь уже не казался таким бесполезным. А может быть даже наоборот — обещал стать чем-то увлекательным в духе хорошего приключенческого романа с примесью интригующей детективной линии.
Еще одна вспышка озарения и улыбка на моем лице стала в два раза шире.
Вадим Акимов наверняка знал таинственную Асадову. А может даже был в курсе исследований, проводимых ею. Осталось только выяснять, как это выяснить!
— Спасибо, — искренне поблагодарив Игоря за предоставленную информацию, я все же не смогла сдержать недовольства. — Но я все равно не понимаю, почему ты решил передать документы Максиму?!
— Потому что для тебя они представляют серьезную угрозу...
Кареглазый ушел спустя двадцать минут, после того как я красноречиво фыркнув, отвернулась и категорически отказалась продолжить разговор. Последние крупицы сил разлетелись вдребезги, и вскоре пришло забытье в форме беспокойного сна.
На следующий день температура спала и в моей голове снова поселилась ясность сознания. Это позволило разложить по полочкам объяснения Кареглазого, изредка отвлекаясь лишь на першение в горле и саднящую боль в ногах.
Игорь хотел как лучше. А получилось... согласно крылатому выражению одного русского политика*. Впрочем, если конечной целью Кареглазого было восстановление доверия Максима — то, я могла только поаплодировать тому, с какой легкостью он добился ее (цели) исполнения. Демон восстановил друга в должности, получил документы и утер мне нос. Игорь вернулся на любимую — учитывая жертвы — работу, а я как старуха из сказки Пушкина осталась перед разбитым корытом.
"Вот и доверяй после этого мужикам!"
"Нет, а ты чего хотела?" — Вступил в диалог мой внутренний умный голос. — "Романтики? Любви? Бескорыстных честных отношений?..."
Перед глазами промелькнули циничные принципы современных золушек, которыми я незаметно для себя поступилась. Стало тошно и горько. Захотелось закричать во весь голос, чтобы просто доказать миру, что я все еще отношусь к предавшему меня мужчине лишь с корыстной точки зрения: ну там красивое тело, наличие денег и обаятельной улыбки. И никакие его признания — пусть и произнесенные завуалировано — не смогли пробудить во мне искр, ответных симпатий и прочей розово-конфетной фигни.
"В конце концов, мы даже с ним сексом не занимались", — уговаривая свой ехидный голос, привела я значимый аргумент. — "А вот если бы да... и если бы он вдруг оказался несовместимым физически... Тогда бы это было трагедией. А так?! Ну, подумаешь, он искренне влюбился. А я что? Должна отвечать взаимностью человеку, который между мной и карьерой выбрал последнюю?!"
"Нет, ты, конечно, правильно все говоришь", — в обманчиво-ровном тоне внутреннего голоса крылся подвох. — "Только вот тот факт, что он — Кареглазый, то есть — в первую очередь претендовал на положение друга, упускаешь. Любовник? Не смеши меня! Для этой цели и Максим хорош... Вспомни его фигурку: спортивное тело, пресс в шесть кубиков, сильные руки, широкие плечи. А насколько эротично на нем смотрелось то полотенце?! Да, на роль любовника — страстного, ненастного..."
"Не сочиняй!"
"...Ну ладно, просто на роль любовника Максим бы сгодился. Да и Игорь — с тем же внешним типажом — полагаю, был бы неплох. Но друг и товарищ... тут Кареглазый облажался. Трахаться могут все, у кого между ног болтается "орудие", а вот заслужить доверие — высшую степень единения и признательности — удается единицам. Демон в этом плане хотя бы остался честным".
"Поверь, это убивает меня сильнее ..." — Я не смогла сдержать душераздирающего стона, на который в палату тут же ворвалась Воробьиха.
Весь остаток пятницы я провела за просмотром диснеевских мультиков. Своим незатейливым сюжетом и запоминающимися героями они отвлекали от тягостных мыслей и создавали непринужденный образ счастливой реальности. Представляя, что вокруг меня не существует ничего кроме мира Ариэль, Жасмин и Бэль, я впервые за последние несколько месяцев искренне наслаждалась.
Вадим Акимов навестил меня дважды — утром, чтобы провести плановый осмотр и диагностировать улучшения, и вечером — поинтересоваться самочувствием и пожелать спокойной ночи. И хотя моя обида на Игоря еще саднила глубоко внутри, любопытство, связанное с его рассказом про "Грааля и Асадову" взяло свое. Я решила выспросить у главврача все, что только можно было узнать у начальника о подчиненной.
— Вадим, — окликнув уже собравшегося уходить Акимова, я заставила его остановиться у двери моей платы и обернуться. — Поговорите со мной. Пожалуйста. Тут так скучно...
— Лилит, — по-доброму усмехнувшись, обратился ко мне мужчина. — Ты в курсе, что сейчас уже десять вечера?! Твою скуку может развеять сон.
— Не хочу снова видеть кошмары, — потупив взгляд, произнесла я подавленным голосом, намеренно вызывая у собеседника чувство вины. — За последние месяцы и дни я уже устала от них. Авария, похищение — обрывки воспоминаний этих событий никак не могут отпустить. Скажите, чем я заработала такую судьбу? Где нужно было поставить на красное, а я по ошибке выбрала черное?
Подняв полные невыплаканных слез глаза на Вадима, проследила как он, тяжело вздохнув, вернулся и присел на одно из кресел.
— Почему ты не рассказала об этом раньше? В среду. Я бы мог посоветовать тебе хорошего психолога.
— Но я не больна, — надув губы, состроила обиженное детское личико, окончательно "добив" мужчину. — Просто иногда мне бывает одиноко.
— А как же Майя? Я думал, вы подружились. И еще Эвелина, Игорь, коллеги с работы?
— Сегодня я поняла, что потеряла их. Всех, — решив добавить в "спектакль" доли правдоподобности, призналась оппоненту. — Знаете, как это бывает?! Розовые очки, шоры на глазах, а когда в лицо дует сильный ветер все "препятствия" уничтожаются, а правда колет и режет глаза. Вместе с кошмарами.
— Ну, тогда мне действительно стоит задержаться сегодня, — ответил Вадим спокойным ровным голосом. Лицо его украсила жалостливая добрая улыбка, от которой меня почему-то затошнило. — Я сам тоже, знаешь ли, домой не тороплюсь. Не к кому.
— Сколько вам лет?
— Девяносто семь, — усмехнулась сам себе мужчина. — Через три года буду отмечать юбилей. И, кстати, давай на ты?!
— При такой разнице в возрасте, такое обращение кажется мне неуместным, — закончив с игрой в "страдание", я искренне улыбнулась. — Так что даже не просите. Хотя поверить, в то, что вам — сто лет — трудно. Вы выглядите на тридцать — ну максимум тридцать пять, когда забываете побриться.
— Сегодня я не забыл, — захохотал мужчина, подняв правую руку и проведя ею по щеке.
— Думаю, ваши медсестры это оценили, — с лукавством я взглянула в лицо Вадима, намекая на близкие, но несерьезные отношения с Воробьихой. Заметив, как смех его тут же прекратился, а на лбу появились красные пятна то ли от стыда, то ли от смущения, внутренне возликовала. Чтобы не думал там себе Максим, лица людей я умела читать.
— Расскажите мне об Альбрусе? — Вспомнив институтские лекции по психологии, резко сменила щекотливую тему на более "безопасною" для собеседника и выгодную для себя.
— Я основал его в начале девяностых. После распада союза. Родившись в небольшом селе под Рязанью, я, тем не менее, большую часть своей жизни провел заграницей, — охотно стал рассказывать мужчина. — Сначала работал медбратом в человеческом госпитале, а потом во время Второй мировой — уже полноценным врачом в Caritatis.
— Ммм?
— Это госпиталь в Вене, занимающийся исключительно марской и суккубской медициной. В кругах нашей братии имеет неофициальный статус "самого лучшего" в мире. Во многом, благодаря тому, что за деньги там можно получить любого рода медицинские услуги и сохранить конфиденциальность. Правящие семьи и приближенные к ним предпочитают обращаться только туда.
— Название у этой больнички какое-то странное, — я не смогла сдержаться от язвительного комментария.
— С латыни переводится как "милосердие", — грустно улыбнулся Вадим, вспоминая что-то не очень приятное. — Хотя это слово рядом со стенами Caritatis и близко не стояло.
Молча ожидая, когда Вадим продолжит, я представила, что в действительности могло прятаться за его туманными словами. Взятки, сокрытие информации, нелегальные пересадки органов, подпольные операции, "случайные" ошибки во время них и убийства — воображение нарисовало миллион разных картин в лучших традициях канала НТВ и сериалов про бандитские распри. Разум отказался поверить в их реальность.
— Проработав там до девяностых, я решил вернуться и начать собственную практику, — Вадим принялся рассказывать дальше. — Витторио мою идею с созданием Альбруса не поддержал. В те годы, в России — как в стране, в которой могли бы обосноваться мары — он перспектив не видел. Хотя в редких с ним разговорах я иногда замечал невысказанное желание "захватить" Москву. Но это потребовало бы больших жертв со стороны всей расы и потери полной лояльности народа к правителю — таких последствий Витторио допустить не мог, а потому занял позицию, удобную практически для всех. С финансированием мне помогла компания Диттрич. В отличие от Александра они видели в России возможности для создания будущего всей расы. Альбрус владельцы Диттрич назвали первым кирпичиком в покорении нового мира.
— Моя мама — заведующая отделением хирургии городской больницы — не в восторге от вас, — тщательно подбирая слова, я начала задавать Вадиму вопросы, ответы на которые меня действительно интересовали. — На одной европейской конференции она познакомилась с талантливым доктором, которая потом стала работать на вас. Мама говорила, что была крайне удивлена подобному выбору, потому что карьера в такой "медицинской забегаловке" как Альбрус — верная подготовка будущей могилы.
— Елена Анатольевна Виноградова крайне циничная женщина, — удивив меня, с усмешкой парировал Вадим. — Я пару лет тому назад был представлен ей. В тот вечер при мэрии проводился благотворительный прием с целью сбора денег на лечение раковых больных, и многие медицинские работники были приглашены. Я и она в том числе.
