Хранимая Духом. Легенда о бессмертии (общий файл)

— Казнить, — в конце концов сухо вынес приговор наемнице Его Величество. — Немедленно.

Я подавилась воздухом и закашлялась. В груди что-то перевернулось. Казнить? Вот так просто? Я понимаю, что она совершила на меня покушение, но... Убивать без суда и следствия по воле одного человека? Из-за меня? Нет, я не хочу быть причиной чужой смерти, хоть и косвенно! Если она виновна, то пусть ее посадят в тюрьму, или как это здесь называется, только не убивают! Я не смогу жить с таким грузом вины, не тот у меня характер.

Не знаю, откуда взялись силы и решимость, но грубо оттолкнув Ландера, я бросилась к Императору, повиснув у него на руке.

— Пожалуйста, Ваше Величество...

— Я же просил называть меня по имени, — недовольно перебил жених, пронзая холодным взглядом.

— Пожалуйста, Люцерон, — мгновенно исправилась я, поежившись от ледяного выражения его глаз. — Не убивайте ее!

— Что? — опешил он. — Драгоценная, Вы понимаете, о чем просите?

— Пожалуйста, — жалобно повторила я, изо всех сил стараясь не отвести взгляд от мерзлоты его глаз.

— Леди, прекратите истерику! — вмешался Архиус. — Преступница не заслуживает Вашего заступничества. Она — убийца. Более того, она напала на Вас — на невесту Его Величества, а это уже преступление имперского масштаба. Ей место на плахе.

Не слушая придворного мага, я продолжила уговоры, умоляюще смотря в ледяную бездну:

— Люцерон, прошу Вас, ради меня!

На что я надеюсь? Никто из них ничего не сделает ради меня. Они все здесь живут личной выгодой. И в первую очередь сам Император.

— Леди, успокойтесь! — требовательнее заговорил маг и направился ко мне, чтобы отцепить от Его Величества.

— Не вмешивайся, Архиус, — вдруг остановил его Люцерон.

Маг покорно опустил голову и отступил, злобно косясь на меня. Ему явно не нравилось, что правитель вступается за невесту уже второй раз. Император же, напротив, выглядел задумчивым и спокойным. Он медленно, оценивающе рассматривал мое лицо, потом опустил взгляд на вцепившиеся в его рукав пальцы, накрыл их своей рукой.

— Зачем Вам жизнь наемницы, драгоценная?

Что у него за привычка называть меня драгоценной? Звучит-то как... Словно вещь какую из сокровищницы увидел. Золотая безделушка или нечто в этом роде. Нет бы милой звать или дорогой на крайний случай, а то драгоценная... Да знаю, что придираюсь! Просто нервы. Вот почему он все время задает такие правильные и каверзные вопросы? Что ему ответить? Правду? Не оценит ведь. Правители не умеют быть милосердными, так что ему вряд ли понравится мое глупое благородство. Мать Тереза, блин! Что ж я такая жалостливая-то, а? И врать как назло не умею. По крайней мере Императора, собаку съевшего на интригах, обмануть точно не сумею.

— Я просто не хочу, чтобы ее убивали, — осторожно отвечаю.

Люцерон чуть качнул головой. Понятно. Неправильный ответ.

— Ваше Величество... — едва начала торопливо говорить, чтобы привести в свою пользу побольше убедительных аргументов, как тут же замолкла, наткнувшись на еще сильнее заледеневший взгляд. Черт! Почему мне так сложно обращаться к нему по имени? Постоянно сбиваюсь, а ведь не приучена к титулам. Но при одном взгляде на Императора сразу проникаешься его величием и царственностью, так что ничего другого, кроме "Ваше Величество" на язык не идет.

— Люцерон, пожалуйста, сделайте мне подарок! — выпалила уже от отчаяния и с секундной задержкой добавила: — На нашу свадьбу.

— Свадебный подарок? — переспросил он со странной интонацией, чуть подумал, медленно потирая подбородок, а затем неожиданно кивнул. — Хорошо. Но больше у меня ничего не просите.

Я оторопело вскинула брови. Он согласился? Невероятно! Я смогла его уговорить! Стоп, а что значит ничего не просить? Когда я успела создать о себе впечатление попрошайки? Я же ни разу у него ничего не просила! Даже за Чёрного! Он сам разрешил мне его оставить. Я нахмурилась. Не нравится мне это. Определенно, за его словами стоит что-то еще. Ну, и ладно! Плевать! Все равно мне от него больше ничего не нужно.

— Обещаю, — серьезно заверила я и тут же снова почувствовала, как брови ползут на лоб, потому что Император довольно и тепло мне улыбнулся. Тепло! С ума сойти! Теперь мне еще подозрительнее.

Мягко высвободившись из моих пальцев, которые никак не хотели разжиматься, отчего я дико смутилась, Люцерон отдал короткий приказ увести наемницу и, поцеловав мне руку, как и в прошлый раз чуть дольше, чем положено, задержав ее у губ, хотел было уже уйти, когда я остановила его вопросом:

— Куда ее уведут?

— В темницу, — безразлично бросил он. — Не отпускать же ее совсем, верно?

Верно. Другого я и не ожидала. Спасибо и на этом. Остается надеяться, что Император сдерживает свои обещания.

Перевела взгляд на Вальсирующую-с-мечами, которую еще не успели увести, и вздрогнула. Она, не мигая, внимательно смотрела на меня, и выражение ее янтарных кошачьих глаз было столь странным, что мне мгновенно стало не по себе. Она не рада, что я помогла сохранить ей жизнь?

Когда нэку уводили, она не сопротивлялась, но так и не оторвала от меня своего странного взгляда, а я так и не смогла понять, что же за чувство плескалось в янтаре. Может я зря вступилась за нее? Раньше она на меня так не смотрела.

Уже вечером в своих покоях, лежа в обнимку с Чёрным, я снова и снова вспоминала неотрывный взгляд наемницы, пытаясь разгадать его тайну, но тщетно. В конце концов решила узнать о нем у первоисточника. Надо наведаться в темницу, и пусть Вальсирующая сама выскажет мне все, если ей есть что сказать.

Удивительно, но встряска, устроенная Вальсирующей-с-мечами, вывела меня из депрессии, так что утром я проснулась полная решимости действовать. Я непростительно много времени потеряла за эти недели, предаваясь страданиям и трусливо прячась за дверями покоев. Так нельзя! Нельзя сидеть сложа руки и ждать, что выкинет судьба в следующий миг. Надо творить ее самой. Кто сказал, что я обязана смириться с навязываемым будущим? Что меня в нем ждет? Золотая клетка с нелюбимым мужем, который вспоминает о собственной жене, только когда она выкидывает что-то из ряда вон выходящее или становится жертвой покушений? Я не согласна на подобное!

До свадьбы у меня еще около десяти дней, и за них надо успеть очень многое. Для начала стоит наведаться к наемнице, как я и собиралась еще вчера. Затем навестить Широ. Мы в ответе за тех, кого приручили, и пусть единорога мне в большей степени навязали, я все равно несу за него ответственность хозяйки. Еще неплохо бы поискать Фафнера, но тут возможны варианты. Судя по всему, гремлину и без меня пока неплохо живется. Далее следует вернуть Эрфелио, где бы Архиус не прятал артефакт с духом-хранителем. Затем придумать, как избежать свадьбы с Люцероном, и разработать действенный план побега из Дворца. Ну, а самое сложное — найти Тэтэйуса и завоевать его сердце. Подумаешь, отшил один раз. Мы, как говорится, не гордые, попробуем и второй, и третий, да сколько понадобится! Тем более, что я еще, по сути, ничего и не делала, чтобы его завоевать.

Это основное.

В идеале, конечно, хорошо бы еще вернуться домой, но данная мечта уже из разряда несбыточного. По крайней мере в ближайшие пятьдесят лет.

Что и говорить, наполеоновские планы. Очень надеюсь, что они мне по силам. Вот только, стоило наметить план действий, как появилась еще одна проблема...

Телохранители.

Из-за покушения наемницы Люцерон решил поступить по-своему и, невзирая на заверения в том, что мне не нужна личная охрана, все же приставил ко мне двоих людей. Вернее, не людей. Вампира и оборотня. Жутко, правда? Вот и я не оценила, когда, едва проснувшись, обнаружила в покоях двоих странных незнакомцев. Надо признать, парочка выглядела колоритно.

Они во всем представляли собой противоположности друг друга.

Вампир — небольшого роста, тонкокостный, бледный, изящный и совсем юный. Ему можно было дать от силы лет пятнадцать, но иногда создавалось ощущение, будто разговариваешь с мудрым старцем. Вечно недовольный, замкнутый, неразговорчивый, даже злой. Его лицо никогда не выражало никаких эмоций, словно восковая маска, на которой не дрогнет ни один мускул, что бы не происходило вокруг. Казалось, на омертвевшем лице живут одни лишь глаза: цепкие, внимательные, пронизывающие насквозь, насыщенно сиреневого цвета, алеющие в минуты ярости. За все время нашего знакомства вампир ни разу не улыбнулся, но я точно знала, что за тонкими бледными губами скрывается пара острых, как иглы, и опасных клыков. Он очень мало двигался, и каждое его движение было отрывистым и точным, но до обидного скупым. Издалека его можно было принять за статую, настолько неживым он казался, а мраморность кожи, подчеркнутая светлыми, невесомыми, словно пух, волосами, мягко устилающими плечи, делала его еще более непримечательным.

И на его фоне оборотень — здоровенный, накаченный, загорелый, лет двадцати пяти на вид, с торчащими во все стороны короткими каштановыми с чуть буроватым отливом жесткими волосами, жизнерадостной улыбкой, смеющимися ореховыми глазами и удивительно выразительной мимикой. Темпераментный, непоседливый, неуклюжий весельчак, порой ведущий себя как маленький ребенок, подкупающий своей искренностью и заразительным смехом. Рубаха-парень, как сказали бы у нас. Душа компании. С ним удивительно легко находить общий язык, но в то же время его чрезмерная навязчивость и детская непосредственность порой раздражала, а гнев по-настоящему пугал. Вспыльчивый, но отходчивый, в минуты ярости он себя не контролировал, превращаясь в зверя, как в переносном, так и прямом смысле. Его звериная ипостась представляла собой огромное темно-бурое лохматое чудище в человеческий рост, отдаленно напоминающее не то медведя с пушистым хвостом, не то волка-переростка с тупоносой мордой. Одним словом, зрелище не для слабонервных при всем при том, что чаще этот монстр, если, конечно, не был разозлен, вел себя как игривый, ласковый щенок.

Не смотря на всю свою непохожесть, напарники прекрасно ладили, хотя и любили попререкаться друг с другом и поязвить. Вампир смотрел на оборотня несколько свысока и по-отечески снисходительно, мол, пусть играется глупая зверушка, а оборотень в свою очередь воспринимал его как любимую игрушку, над которой можно по-дружески посмеяться и подшутить, а то и повалять в грязи. Последнее, впрочем, ему на моей памяти ни разу не удалось, хотя попытки были.

Но ничего этого я еще не знала, когда увидела их впервые, зато по праву оценила комичность внешнего вида колоритной парочки. Они заявились с утра вместо ожидаемых служанок, чем вызвали крайнее недоумение у меня и угрожающий рык у Чёрного.

— Вы кто? — округлила я глаза, рассматривая нагло ввалившихся ко мне незнакомцев и успокаивающе положив руку на холку оскалившегося волка.

— Твои телохранители! — сходу переходя на "ты", что во Дворце вообще-то не принято, заявил темноволосый.

Я напряглась и вытаращилась на них еще сильнее. Какие телохранители?! С чего вдруг?

— Мне не нужна охрана.

— Ничего не знаем, — развел руками тот же парень. — Приказ Императора.

— Почему же тогда он не сообщил мне лично? — подозрительно нахмурилась я.

Темноволосый рассмеялся. Второй безучастно скользил взглядом по комнате, будто разговор его вообще не касался.

Что, кстати, больше всего удивило меня в этих двоих — они не смотрели на меня, как на вожделенную Хранимую Духом. Не было в их глазах того неприятного выражения, что я привыкла видеть у придворных. Наверное, если было бы иначе, я сразу спустила на них Чёрного, не дожидаясь разъяснений, что они забыли в покоях императорской невесты.

— Император слишком занят, чтобы доносить приказы лично кому бы то ни было, — отсмеявшись, фыркнул темноволосый.

Я разозлилась и обиделась одновременно. Я Императору не "кто бы то ни было"! Мы почти супруги. У нас скоро свадьба, а он не может найти время, чтобы лично поставить меня в известность о своих решениях.

— Но я его невеста! — праведно возмутилась.

— Вот именно, — ухмыльнулся разговорчивый брюнет. — Еще даже не жена. С какой стати он должен тебе докладываться?

Ну, знаете ли! Это просто неуважение! Невеста получается никто? А жена? Что-нибудь вообще изменится после того, как я выйду за него замуж? Подозреваю, что нет, и мне это совершенно не нравится.

— Хорошо, — вздохнула я. — Допустим, Его Величеству не до меня. А что насчет Архиуса?

— А причем здесь придворный маг? — искренне удивился темноволосый.

— Он мог бы сообщить о приказе Императора вместо него.

Брюнет снова развеселился.

— Ты смешная, — сквозь хохот выдавил он. — Магу-то с чего посыльным работать?

Я окончательно обиделась. Я не смешная. Я подозрительная. Мало ли кто ходит по Дворцу и кем прикидывается. Может они никакие не телохранители вовсе, а пришли за Хранимой Духом. С другой стороны, если б было так, зачем бы они сейчас со мной разговаривали? Просто схватили бы, и никаких проблем. Уверена, этой парочке и Чёрный бы не смог помешать, если б они что-то против меня замышляли. Может втираются в доверие?

— Значит, телохранители? — больше для самой себя пробормотала я.

— Телохранители, телохранители, — заверил весельчак и хитро прищурился. — Что, не веришь?

— А куда я денусь? — проворчала невпопад.

Некоторое время пытливо вглядывалась в их лица и в итоге вынуждена была констатировать, что мне теперь от них и правда никуда не деться. Это открытие не принесло радости. Охранники, предоставленные Императором, в большей степени будут являться для меня надзирателями. Как смогу я при них провернуть все то, что задумала? Это же самые настоящие шпионы, которые о каждом моем шаге будут докладывать правителю. Но делать нечего, придется смириться. Пока по крайней мере. В посещении конюшен и темницы они мне, конечно, не помешают, а вот с остальным могут возникнуть проблемы. Ладно, не будем впадать в отчаяние раньше времени. Мои планы не изменятся, просто в своих расчетах надо будет теперь учитывать еще и препятствие в виде личных телохранителей.

— Давайте знакомиться что ли? — с обреченным вздохом предложила я.

— Энтониос, — тут же отреагировал брюнет с дружелюбной улыбкой. — Можно Энтони или просто Тони.

Его непосредственность мне в целом понравилась. Пожалуй, мы с ним даже подружимся, если он не станет мне мешать, а будет просто выполнять свою работу по моей защите.

— Никониэль, — улыбнулась в ответ. — Можно просто Ника.

Его напарник представляться не спешил. Я повернулась к нему и вопросительно вздернула брови, однако тот никак не прореагировал. Особое приглашение что ли надо? Хорошо, будет ему персональный вопрос.

— Как тебя зовут?

Светловолосый лениво перевел на меня сиреневые глаза, красноречиво говорящие о том, где он видел мои вопросы и куда я могу их засунуть. Так вот что называется "послать одним взглядом"!

— Ренарт Эдмон Вальдемар Сильвиус, — все же соизволил он ответить. Тихий, шелестящий, безжизненный голос. Аж мурашки по телу!