Первый круг, расположенный в самом центре остова одной из трех башен, вывел нас на ровную площадку наверху огромного камня в три, а то и четыре человеческих роста. Второй, такой же, с которого открывался следующий переход, темнел на грани видимости.
— Ну и как будем спускаться? — не без язвительности уточнил Лимео. Хоть слегка, но отыгрался.
Мы с Тистаром, прежде чем стать побратимами, тоже долго друг к другу присматривались.
— А ты посвети, — беззлобно фыркнул я и без страха подошел к краю.
Языки пламени взметнулись прямо в воздухе, но тут же опали. Лимео увидел все, что было необходимо.
Дария зябко поежилась и с намеком посмотрела на скатку плащей. Надевать их не стали, в лесу было тепло. Здесь же порывы холодного ветра трепали ткань. Полоски луны лишь изредка мелькали в разрывах тяжелых серых туч.
Нам стоило поторопиться.
Спускались в полной темноте, на ощупь. Лимео и так рисковал, обращаясь к стихии. Чуждое место, чужие законы.
Вырубленная лестница вилась вдоль внешнего края. Узкая, выщербленная. Ветры и дожди постарались. Танраша пришлось нести на руках, тот рычал, скалил зубы, но хоть не вырывался.
Расстояние до второго исполина пересекли бегом. Хорт кружил вокруг нас, едва не хватал за ноги, заставляя нестись быстрее, тявкал в нетерпении. Дария задыхалась, не выдерживая темпа, но Лимео, ухватив ее за руку, упорно тянул за собой.
Когда забрались, хватали воздух пересохшими губами — некоторые ступени осыпались мелкими камушками. Да и несколько сотен шагов показались ларами. То ли игры разума, то ли мора, с которой раньше не сталкивались.
Прежде чем произнести слово-ключ, который для меня был только набором звуков, посмотрел на небо. Чтобы запомнить: самые выверенные планы могут оказаться нарушены силами, для которых мы лишь ничтожная травинка в раскинувшемся до горизонта лесу.
Серое полотно сминалось, вздымались темные громады, накатывались друг на друга, слепя яркими всполохами и пугая жутким грохотом.
Первые, робкие капли упали мне на лицо, когда я вошел в пустоту перехода.
Вышли мы уже на другом берегу Мертвой реки. Сейчас она уже не оправдывала своего названия. Ветер здесь был потише, но дождь хлестал, одежда промокла в одно мгновение.
Все-таки мора! Время в переходе текло как-то иначе.
— На холм! — крикнул я, стараясь переорать очередной раскат грома. Ноги вязли в грязи, сапоги, которые славились своей непромокаемостью, не спасали от воды.
Не знаю, о чем думали остальные, но я благодарил неизвестных предков Дарии, которые оказались щедры к своему потомку. Если бы не они, я мог вполне потерпеть поражение, встретив чужих, или погибнуть, очень не вовремя оказавшись в самом сердце Пустоши.
Дождь прекратился как раз в тот миг, когда мы, грязные и уставшие, взобрались на холм. Это была самая длинная четверть лара в моей жизни.
Растянулись на влажной траве, подставляя тело под жаркое солнце. Небо очистилось быстро, будто огромной рукой стерло темные разводы.
Танраш попытался принюхаться, выискивая невидимого врага, но тут же, чихнув, смешно прикрыл нос лапами. Запахов было много, они переплетались, наслаивались друг на друга, туманили разум одуряющей пряностью.
Запахи и звуки. Трели, щелканье, кваканье, вой...
— Надо уходить, и как можно скорее, — облек в слова мои мысли Лимео. — Пока нас не съели.
Вместо ответа, я тяжело поднялся. Съесть, конечно, не съедят, но сейчас мы были едва ли не слепыми и глухими. Что толку иметь хорошее зрение, великолепный слух и тонкий нюх, если ими невозможно воспользоваться.
— Я не сделаю и шагу, — чуть не плача выдала Дария, жалобно глядя на меня.
Бедная девочка. Мы с Лимео едва передвигались, что же говорить о ней.
— Извини, кутена, — прозвище вырвалось само (а ведь я хотел ее только подбодрить), пришлось продолжить беспечно, будто и не заметив очередного обещания во взгляде княжича, — но придется. Пройдем чуть дальше, найдем место для стоянки.
— Я не могу, — всхлипнула она. — Я, правда, не могу.
— Да и не надо, — неожиданно раздалось справа от нас.
Я среагировал быстрее, чем понял, с кем мы столкнулись. Схватив девушку за руку, потянул влево. Мы не сделали и десятка шагов. Из зелени, в полный рост поднимались воины.
Назад, к Пустоши, но и там были воины. Куда ни глянь, они везде. Серебряная спираль на одних килорах, голубой круг с белой сердцевиной — на других.
Мне стоило сказать отцу спасибо. Более удачное время и место для последней сцены трудно придумать.
— Отправляй отцу вестника! — крикнул я Лимео. То, что мы попали в ловушку, из которой самим не выбраться, было понятно и без слов.
— У меня больше нет! — хрипло выдал Лимео то, что я знал и без него. Да и не помог бы вестник. Он лишь несет весть, но не может дать координат для привязки. Будь у него маячок... Маячка у него не было. Когда он покидал крепость, еще не догадывался, что, выходя на прогулку, нужно быть готовым ко всякого рода неожиданностям. — Сдаемся, или будет биться до конца?
— Пока повременим, — резко отрезал я, делая вид, что задумался. Думать было не о чем, все уже давно продумано до мельчайших подробностей. Отец — умелец таких игр. — У меня есть способ нас вытащить, но боюсь, он тебе не понравится, — хмуро продолжил я, бросив взгляд на Лимео.
На Дарию даже не посмотрел, чтобы не дать возможности ярости ослепить меня. Я чувствовал ее беззащитность, даже не видя. А сейчас мне нужен был холодный рассудок. От этих мгновений зависело многое, если не все.
— Не понравится больше, чем это? — Он кивнул на окруживших нас воинов.
— Сейчас ты ему, может, и обрадуешься, но вот потом...
— И что это за способ? — подозрительно протянул Лимео, медленно передвигаясь ближе к девушке.
Сразу чувствуется, наша кровь, догадливый.
Объяснять, что собираюсь делать, я не стал. Начни я ему рассказывать, многие стали бы невольными свидетелями потасовки двух огненных. А так оставался шанс избежать мордобоя.
Рванув серьгу — разорванное ухо не в счет, заживет, — бросил на землю. Вызов. Крик о помощи. Как только украшение перестанет соприкасаться с телом, отец узнает, что без его присутствия мне не обойтись.
Он появился раньше, чем в глазах Лимео отразилось понимание. Что именно он подумал в этот момент, я надеялся когда-нибудь спросить. Сейчас было не до таких мелочей.
Маркирер вышел из пустоты перехода в сопровождении своей неизменной четверки. Встал впереди, закрыв собой и позволив телохранителям прикрыть нам спины.
Один против сотни. Надменный, холодный, прекрасно знающий, что сколько бы воинов не стояло перед ним, он уйдет отсюда, забрав нас с собой. Он даже меч с собой не взял. К чему оружие, когда сила на твоей стороне?
— Кто здесь старший? — негромко уточнил он, но среди оглушающей тишины (казалось, даже птицы перестали петь) его вопрос прозвучал раскатом грома.
— Я, — вышел вперед один из воинов. Я до сих пор помнил нашу с ним первую встречу. — Фарат, соратник князя Сомея.
— Приветствую тебя, Фарат, соратник князя Сомея.
У воина заходили желваки. Отец умел унижать, используя только тембр собственного голоса.
— И я приветствую тебя, князь Маркирер, — тем не менее, был вынужден ответить Фарат. — Что привело тебя на земли воплощенных?
Маркирер оглянулся, жестко посмотрел на меня, словно говоря: "Все-таки доигрался?!", более мягко на Лимео, заинтересованно на Танраша, который даже и не подумал скалиться, и уже с откровенной заботой на Дарию. Девушка и так была бледной, после его взгляда стала совсем белой. Похоже, кто-то успел рассказать ей сказки о моем отце.
— Я пришел за ними. — Оставив нас в покое, Маркирер повернулся к Фарату. — Детки заигрались, им пора домой.
— Это добыча моего князя! — взревел соратник Сомея, поднимая руку. Знак готовности.
Командир отряда князя Виджара отреагировал на заявление Маркирера значительно спокойнее, если не сказать — равнодушно. Это стоило запомнить. На всякий случай.
— Добыча твоего князя, — миролюбиво согласился князь огненных проклятых. До чего же я люблю эту его мнимую покладистость! Говорит так, что хочется верить. — Но один из них мой сын, а другой — правнук. Считаешь, что я их тебе отдам?
Тот думал недолго.
— А девчонка? — уже не столь яростно спросил Фарат.
Наивный. Неужели рассчитывает обменять двоих на одну?
— А девчонка — его невеста, — лукаво улыбнувшись, заявил Маркирер.
— Чья?! — понимание, что его обставили, отразилось на лице воина гневом.
Маркирер же этого будто и не заметил. Вновь обернулся к нам, перевел взгляд с меня на Лимео и обратно.
Потом, тяжело вздохнув, произнес:
— Я еще не разобрался, кого из них. Но разве это имеет значение? Кровь-то все равно моя.
С этим невозможно было не согласиться.
Часть 4. Эсофи — время перемен
Глава 1
Талина
Двух вестников я получила практически одновременно. Сначала от Эриара — они опоздали. Мне страшно было признаться, но я знала об этом с самого начала. Проклятый дар нимеры! Знать, но не иметь возможности что-либо изменить!
Затем...
Я держала в руках листок бумаги и с мольбой смотрела на Аранара. Но чуда не случилось. Я это видела по его заледеневшему взгляду. Он держал в руке такой же.
Этот день не задался с самого начала.
Муж, как он и предупредил, к ночи в крепость не вернулся. В какой-то мере я была этому даже рада. Одно дело рассказать о своих чувствах, когда ты стоишь на грани и не ведаешь, что тебя ждет, а другое... Да и не вовремя были наши признания. Невозможно прижаться, открывая свое сердце, когда оно полно беспокойства.
Сашка вновь увязался с ним. Я самую капельку ревновала, уж больно быстро они нашли общий язык, но мне удалось уговорить саму себя, что так правильно. Мальчику нужен мужчина рядом. Как пример, как учитель, советчик. Какой бы хорошей матерью я ни была, не все свои мысли сын мог доверить мне.
Вот только понимать и принимать — разные вещи, и к тревоге за дочь добавилось беспокойство за сына. Я чувствовала, что с ним ничего не случится, но не находила себе места. Так что ночь вместо отдыха вновь принесла с собой череду кошмаров, в которых я искала детей и... не находила. Вскакивала, отгоняя мрачное безумие, ходила из угла в угол, проклиная все на свете и в первую очередь саму себя, убеждала, что мне надо хоть немного отдохнуть.
Когда рассвело, не выдержала. Одевшись, спустилась вниз, надеясь, что бытовая суета сделает то, что не удалось отварам Мартиши.
Моим надеждам не суждено было сбыться. Первый, на кого я наткнулась, был Локар. Будь рядом с ним Шинар, посчитала бы за дежа вю, но он был один. Стоял у лестницы, похожий на изваяние и, казалось, спал.
Он открыл глаза, как только я показалась на верхней ступени, словно опровергая мои предположения. Взгляд казался ясным и спокойным. Но теперь я уже не обманулась.
— Есть известия? — В отличие от него, я своего волнения не скрывала.
— Нет, лери Талина, — ответил он, окидывая меня быстрым взглядом. — Вы выглядите измученной.
Подобная прямолинейность была свойственна воплощенным, но не Локару. Тот много лет провел среди людей, так что был знаком с тонкостями этикета.
— Надеюсь, скоро все изменится, — холодно ответила я, догадываясь, что продолжение этого разговора мне понравится еще меньше.
Мне так и не удалось поговорить с соратником мужа и, похоже, я опоздала.
— Кимела просила меня освободить ее от клятвы.
Я тяжело вздохнула, давая ему понять, насколько мне неприятна эта тема, но, тем не менее, заметила:
— Она прекрасная нелина, и, прежде чем исполнить ее желание, вам стоит знать об этом.
Его моя резкость нисколько не смутила.
— Вы ведь любите князя?
— Канн Локар, я не собираюсь обсуждать с вами мои чувства к мужу!
На мой гнев он тоже не обратил внимания.
— В крепости шепчутся воины. Говорят, что князь еще ни одной ночи не провел в вашей спальне. Для бывшего главы Дираков это звучит как оскорбление. Да и ваше поведение кажется всем странным. Молодая и сильная женщина, которая отказывается от мужской любви...
Поединок взглядов закончился быстро, я сдалась первой. Он был прав. Мы на Лерикане уже два месяца, достаточный срок, чтобы в крепости начали забывать о невзгодах, возвращаясь к привычной жизни. А отношения князя и лери для многих становились своеобразным барометром. Коль мир да лад, можно не тревожиться за будущее. Впрочем, наличие консорта тоже воспринималось как благоприятный фактор.
И ведь не объяснишь, что в первую очередь о них думала, все силы восстановлению крепости отдавала. Да и не оправдание это, так, отговорки.
— Какое отношение эти разговоры имеют к просьбе Кимелы? — Злость вырвалась вопреки желанию. Не стоило ему сейчас упоминать об этом. Еще бы день-два...
— Она считает, что я буду просить вас о милости консорта. Не хочет становиться у меня на пути.
Я засмеялась. Горько. Правильно говорили на Земле, нерешенные проблемы имеют обыкновение догонять в самый неподходящий момент.
— А вы, канн Локар, не пробовали просто объясниться с ней?!
Он посмотрел на меня с некоторым недоумением:
— Объясниться?!
— Да! — Мне стоило говорить тише, но напряжение последних дней вынуждало едва ли не кричать. Хорошо еще, я потребовала, чтобы Эриар убрал охрану из джейсина. — Она ждет вашего решения уже столько лет, продолжает верить, что вы спасли ее от Сомея не только из чувства долга.
Моего заявления он не ожидал, я была в этом уверена, но быстро взял себя в руки.
Вот ведь выдержка!
— Это было не только чувство долга! Она красивая женщина, и я всегда относился к ней не так, как к другим.
Его откровение заставило меня хищно прищуриться. Я многое могла ему сейчас сказать, но вряд ли бы это изменило что-либо. Потрепать нервы себе и ему? Не стоило. Нужно знать иное, чтобы иметь возможность сравнивать. У него такой возможности не было, в отличие от Эриара. Это тот время от времени бывал на Земле, присматривая за мной.
— Канн Локар, — взяв себя в руки, произнесла я, — я дам вам совет. Не как ваша лери, как женщина, которая помнит, что вы для нее сделали. — Возможно, он и хотел меня прервать, но я не остановилась ни на мгновение, не позволив ему вставить свое слово. — Если вы не хотите потерять Кимелу, вы немедленно отправитесь к ней и признаетесь, что она для вас значит.
Его губы тронула чуть заметная улыбка.
— Хотите узнать, почему той ночью я не увез вас силой?
Если он хотел меня удивить, ему это удалось. Зная о Локаре достаточно, чтобы делать выводы, я так и не смогла понять, его ли преданность Эриару или мой отказ вынудили его изменить решение. Теперь мне предстояло услышать это.
— Я слушаю вас, канн Локар, — как можно нейтральнее произнесла я. Вот только сердце бешено колотилось в груди.
— Вы просто не нуждались в моей защите. — Он смотрел прямо, не отводя взгляда. Не смущаясь. — Я пришел спасти сломленную, потерявшуюся в чужом предательстве женщину, а встретил в подземелье истинную нимеру, которая не собиралась отступать перед невзгодами. Я ничего не мог вам дать. Если бы я сделал так, как хотел, рано или поздно наступил бы день, когда вы осознали бы, что я больше вам не поддержка.
