Элдрет Велуутра имеет немного открытых союзников. Большинство эльфов предпочитает притворяться, что этой экстремистской организации вообще не существует на свете. Нельзя просто так взять и присоединиться к Элдрет Велуутра — туда приглашают. От слишком нетерпеливых и настойчивых эльфов предпочитают избавляться, когда не получается отвадить. "Не Вы находите Элдрет Велуутра — она находит Вас", — процитировал Терари безымянного члена Вел-Никерима.
У Элдрет Велуутра сотовая структура, вся организация в целом управляется советом, называемым Вел-Никерима, куда входят главы ячеек на местах. Каждая сота сама выбирает себе лидера. Терари не смог ответить, все ли сотовые лидеры входят в управляющий совет или только избранная часть — члены Вел-Никерима еще более таинственны и секретны, чем агенты ЭВ из других локальных ячеек.
В Невервинтервуде действует одна из самых старых и самых больших ячеек этой экстремистской организации эльфов. Собственно, некоторые кочующие по лесу эльфийские общины это и есть Элдрет Велуутра. Так исторически сложилось, что члены одной ячейки составляют клан, и вступление в организацию означает становление родственником — чьим-то мужем, женой, кровным братом или сестрой. Принятые в клан приносят соответствующие клятвы, скрепленные высокой эльфийской магией — ее то мы и сумели где-то подавить, где-то обмануть столь экстравагантными совместными усилиями.
Сам Терари принадлежал местной сотовой ячейке, курируемой из центра Леса Ллевир. Клан Вэйнваннаэ — Шепот Лесного Духа. Не считая трех несовершеннолетних детей, в нем состояло всего девять семейных пар, четыре из которых молодые и смешанные, а так же семь террористов-одиночек. У Терари Вэйнваннаэ была родная замужняя сестра, кузен, две кузины, один троюродный брат, одна кровная сестра и двое кровных братьев: из лесных и из лунных эльфов. Они вели кочевой образ жизни, селясь на так называемых столбовых вершинах и применяя магию, чтобы сплести временное жилье из деревьев и кустов. Всех их объединяли магические Клятвы и Обеты, принесенные ради укрепления межличностных и родственных связей, сохранения статуса секретности Элдрет Велуутра и преданности единожды выбранному пути. Сам Терари, как и большинство его родственников, такого выбора не имел — он рожден в семье потомственных членов организации, с малых лет приобщавших его к служению интересам Элдрет Велуутра.
Клан Вэйнваннаэ "сотрудничал" с "Кругом Друидов Невервинтервуда", исподволь контролируя его состав и политику. Клан по мере сил так же "сотрудничал" со всеми лесными нимфами. Терари с детства внушили лидерские амбиции, потому он отличался столь высоко опустошительной активностью и выбрал одну из самых сильных и старых дриад — Эгетуа Огненную Розу. Его качественно готовили. Однако, столь разносторонняя и на удивление сбалансированная подготовка солнечного эльфа — это отличительная черта всех тех, кто рожден в Элдрет Велуутра или присоединился в подростковом возрасте, когда еще не поздно сформировать отличную внутреннюю структуру. На фоне философии организации вторично то, что для скрытной борьбы с человеческой заразой следует иметь подавляющее превосходство во всем: их усердные занятия над собой суть пример и укор лености большинства соплеменников. Агентов ЭВ зачастую не посвящают в престижные классы и не татуируют особых отличительных глифов, предпочитая универсальность фундаментального базиса: у самого Терари это класс рейнджера и класс колдуна. Действительных агентов ЭВ сравнительно легко отличить по этому признаку, а так же развитости и качеству снаряжения — на зависть иным благородным. Кстати, в центральной областной ячейке ведущую роль играют именно благородные эльфы, чей характерный признак — болотного цвета глаза без зрачков.
Терари знал, что Арибет де Тильмаранд пытались осторожно завербовать. Агент ЭВ подарил ей кольцо и указал, где скрываются орки, которых сама же организация и натравила на деревню Грозовое Дерево. Я заподозрил, что Арибет проворонили из-за сошествия богов на землю. Но из вида насовсем не упустили, решив использовать ресурс иначе и подсунув слюнявого идеалиста Фентика Мосса, который, сам того не желая, знатно подсобил Элдрет Велуутра. Естественно, обо мне в ЭВ уже знают, к сожалению, допрашиваемому агенту было неизвестно, с какой степенью подробностей составлено досье на некоего предателя расы Неджи де Хьюга. Терари поручили присмотреться ко мне. Получилось в точности до наоборот.
Допрашиваемый солнечный эльф наговорил приличный список из более чем трех десятков тех, у кого он учился или стажировался. Большая часть — это члены самой организации или сотрудничающие с ней. Например, Ниатар лоу-Ясемин целый сезон помогал Терари практиковаться в использовании птиц для эффективного шпионажа в городских условиях. Агенты ЭВ из необходимости не брезгуют перенимать знания у других рас. Как в случае с самой Эгетуа, у которой Терари исподволь обучался любовным премудростям, но уже после того, как предварительно уяснил некоторые азы у жрицы любви из соседней соты. В перечень затесался и верховный друид Аавил, в прошлом шаман — учил слышать и понимать души зверей, насекомых и растений. После его уроков Терари сам совершил пару "гастролей" по лесным становищам эльфийских кланов, передавая приобретенные наработки и вынашивая планы по наилучшему использованию полуорка в деле уничтожения людей — убить его всегда успеется.
После допроса, выматывающего для всех участников, мучения не закончились ни для кого! Во второй раз кончившего Терари уволокли кликнутые рабы-мужчины, чтобы продолжить "свадьбу" ритуальным избиением, в ходе которого чисто по-мужски определялась позиция новенького в сложившейся иерархии мужей нимфы. Естественно, сейчас он способен занять лишь самое низшее. Я убрался на макушку дерева-дома, как и планировал, но из соображений сбора чрезвычайно важной информации был вынужден пристально наблюдать за очередным половым актом: между гномом и уменьшившейся в размерах нимфой. Все из-за того, что они оба сильно и долго напрягались, туманя волю Терари и качая его на волнах наслаждения и сладостной боли, а я, можно сказать, халявил, выступая следователем-наблюдателем. И вот, когда в спальне остался только Боддинок и Эгетуа, которым вышколенные рабы, убрав писчие инструменты, накрыли стол, бьякуган перед деактивацией зацепился за энергоемкие процессы, набиравшие обороты в их энергетических ядрах. Эволюционный переход потенциала на следующую ступень! Что у него, что у нее!..
Почти сутки не спавшего гнома хватило всего на два раза и чуда перехода на две-три ступени сразу не случилось, как произошло у меня после ритуала в храме Тира. Однако каждый пережитый гномом оргазм повышал чувствительность его тела — дважды возбуждался параметрический центр так называемой "мудрости". Эгетуа вместе с ним улетела в нирвану, переживая катарсис — очищение от остатков моих энергий и полное освобождение от влияния Духа Леса; вместе с ней и Боддинок приобрел стойкость к чрезмерному влиянию моей харизмы. Лесная Нимфа не успела отправить своих рабынь на смерть, а теперь эта крайняя мера перестала быть жизненной необходимостью. Своим последним оргазмом, случившимся одновременно с партнером, Эгетуа неведомым образом поделилась со всеми своими полноценными рабами, одновременно с нимфой испытавшими уносящую в небеса эйфорию...
Зависть снедала меня наравне с похотью, но я стойко держался. Мне хватило ума и наглядных примеров, чтобы постараться самого себя наградить за все пережитые сегодня моральные мучения! Я установил свой новый рекорд по уплотнению чакры без открытия врат Хачимон и смог возбудить параметрический "центр" общепринято называемый "харизмой", переведя его на чуть более высокий уровень. На их фоне моя слабая прогрессия — сомнительное утешение, однако, все окупали собранные наблюдения за тонкими энергетическими процессами — они поистине бесценны!
До конца не доверяя Эгетуа и ее окружению, я вместо желанного сна постепенно углубился в какой-то мере заменяющую его медитацию. Естественно, предварительно выпустил Аруса, официально простив его за сбитого всадника и велев охранять мой покой.
Глава 15.
— Ну хватит уже лыбиться до ушей, Боддинок, — прорвало меня.
— Не могу, сэр, во мне хаос мыслей и чувств, — честно ответил гном, мечтательно оглянувшись назад.
Была уже вторая половина вечера, когда мы сытыми и бодрыми покидали жилище гостеприимной и благодарной дриады. Недалеко проводившая нас Эгетуа уже скрылась за подлеском, но мы оба прекрасно запомнили эту великолепную женщину, умеющую быть страстной, обаятельной и недоступной. Черный треугольничек ткани чуть скрывал розовый бутон. Гибкое золото стилизованной лозы нежно овивало правое бедро, черненое золото откровенной блузы с огромным вырезом ниже пупка крепко держало спелые груши, сзади стелился атлас плаща, прикрепленного к талии вместо плеч. Скромно собранные у затылка волосы украшались гирляндой блестящих золотых звездочек. Глаза, губы, ногти на руках и босых ногах затмевали любые подводки, подкрашивания и лак. Золотые браслеты снизу и ленты сверху подчеркивали красоту. В левой руке она держала большой крючковатый посох в виде узловатой ветки с несколькими друзами кристаллов. Над правой рукой вился миниатюрный фейри-дракончик с ярко-зеленой шеей. Эгетуа блистала, двигалась грациозно и дарила улыбки, несмотря на общую усталость. Она всего за час, как заведенная, успела проделать уйму дел, в том числе самолично прибрала весь мусор у дома и внутри, выстлала пространство вокруг своего Дерева мягчайшим мхом, подчеркнутым несколькими кустиками со звездчатыми цветами на длинных стеблях. И все это прорезали золотые лучи вечернего солнца. (иллюстрации 220 и 221) Эпатажная красота подкупала своей натуралистичностью и отсутствием игры на публику! Посреди леса, омраченного бедой с покровительствующим ему Духом-хранителем...
Сказка закончилась, оставив море приятных и стыдно волнительных воспоминаний да океан грез, со временем умножающихся в геометрической прогрессии. Мы уходили, старательно не вспоминая дневные события.
Голодный, зверски избитый и жестоко униженный Терари остался на супружнем попечении, поскольку магическая процедура запечатления еще не завершена. Но вещи солнечного эльфа мы поделили — нимфа претендовала лишь на него самого и все равно собиралась избавиться от всех шмоток из прежней жизни. Боддинок по-буржуйски взял себе аж пять предметов. Во-первых, кольцо жизни. Во-вторых, медальон силы воли штормового дракона: сплав красного золота с мифрилом в виде тощего и тонко выделанного дракона с вытянутым телом и перепонками, которого мастер пристроил поверх идеально круглого корунда с причудливыми синими разводами, проявившимся вокруг магических узлов. (иллюстрация 222) Медальон хорошо так прибавлял силу и волю, чуток улучшал естественную защиту тела и давал защиту от ураганного ветра и ливня, более совершенную, чем от маленькой подковки с капельками. В-третьих, магический самозаряжающийся великий жезл Исаака, позволяющий любому, кто умеет обращаться с артефактами, раз в сутки применять "Великую бурю зарядов Исаака". Его рукоять светилась синей магией, то и дело хаотично пузырясь серебряными капельками и струясь причудливыми ручейками, непрестанно перетекающими с места на место. (иллюстрация 223) В-четвертых, кольцо чистого разума, которое отличалось от имевшегося у Боддинока кольца ясной мысли возможностью трижды в сутки применять заклятье "Малое очищение разума", снимающее все эффекты, влияющие на разум. В-пятых, элегантные драконьи тапки, на которые я сам было положил глаз: удобнейшие мокасины из прекрасно выделанной кожи дракона с по-рыбьи мелкими чешуйками матово-землистого цвета. Помимо внешнего вида они отличались от моих улучшенных драконьих ботинок перманентно доступными заклинаниями "Прыжок" и "Паучья походка". Однако брать лишь ради внешнего вида, когда напарнику нужнее? Бабский вздор. К тому же, я и так из бывших вещей Терари взял себе на два предмета больше, чем Боддинок — положено по статусу командира. Оставил кольцо Ансронал. Взял удобные и прекрасно выглядевшие поножи силы дракона из кожи оного зверя. Они хорошо добавляли силу и броню, а по удару во время пинка колдовали на цель тот самый хитрый односекундный "Прыжок", отшвыривающий противника куда подальше. Еще разжился на изящные щитовые наручи с отличной магической защитой, с каждого можно было раз в сутки применить заклинание "Щит". Вложенная в них магия была не ахти какой совершенной, но наголову качественнее той, что в имеющихся у меня образчиках. Колдовской одноручный меч у Терари был удобен, без лишних изысков и вычурности — эффективный рабочий инструмент. (иллюстрация 224) Его магия относительно слаба, но разнообразна. При простом касании к бледному серебристо-серому металлу палец получал укол током и его жалило пламя, однако ко мне хизагкуур был ласков да так и просился в руки! Поистине, удобно лежащий в руке меч являлся идеальным проводником и усилителем маны и стихийной чакры молнии и огня — как раз мой случай! А я и не умею толком обращаться с мечом — даже обидно... Зато теперь я точно знаю, из какого металла заказать себе именные кунаи с фуин-привязкой для призыва — еще бы научиться ее делать... Так же я пополнил коллекцию не используемых кинжалов на две старинные единицы из лунного серебра. У кинжала "Черная Роза" рукоятка была сделана в виде бутона розы, овитой ядовитой змейкой. (иллюстрация 225) У кинжала "Милость Селунэ" рукоять была выполнена в виде растения, зацепившегося за лунный серп. (иллюстрация 226) Он был зачарован сильнее Ланцета Пикси, но шанс на автоматическое применение заклятья "Сна" по ранению — пятьдесят-на-пятьдесят. Вдобавок он имел милосердные чары, как у примечательного ножа того парня, что сбил Арус неподалеку от порта Лласт. Просто удивительно, как все эти плетения уместились и надежно сохранились в металле без инкрустации кристаллов! Возможно, все дело в великом множестве крупиц волшебного порошка, которые словно маленькие гвоздики пришпиливали кружева к металлу — каждый узел и петлю. Напоследок ко мне на пояс сразу перекочевал еще один "бардачок", разблокированный, как ни странно, самой дриадой, очень миленько и невинно при этом улыбнувшейся (по сравнению с ней моя любимая Эйноли — сущее дитятко). В нем хранились (и считались за одну вещь!) всякие бытовые мелочи вроде костяного гребня, зубной щетки, губки, набора моющих средств и так далее — внушительная коллекция бытовых чар. Естественно, все найденные зелья и флакончики со снадобьями и духами отошли Боддиноку — кроме нескольких бутылок вина. И естественно, хотя мы распределили трофеи, но все отобранные магические изделия остались дожидаться встречи с архимагом-артефактором внутри фуиндзюцу: на каждой имелись магические метки и привязки к владельцу, которые предстояло свести профессионалу, смеющему не повредить тонкие ажурные плетения.
