Деревня гудела и бурлила, а дома у Теньки все было по-прежнему. Красавица Лернэ тщательно оберегала уют, и даже нагловатый Хавес всегда беспрекословно разувался, переступая порог. Хотя, возможно, он опасался Геры, которому Лернэ безо всякой задней мысли могла пожаловаться на невежливых гостей. Хавес и Зарин теперь ходили за Климой повсюду и безмолвно боролись между собой за право подать обде руку на гололедице. Клима принимала это как должное, а Тенька над ней подшучивал, советуя когда-нибудь напиться в обществе обоих и на утро посмотреть, что будет.
Сам колдун с наступлением оттепели окончательно переселился на чердак, спускаясь вниз лишь за пищей и запасами воды для отвара ромашки.
Ристинка, едва вернувшись с Холмов, уехала в Локит, знакомиться с высшим обществом, и не у дел остались только сильфы. Даша разгоняла скуку, помогая Лернэ по хозяйству, а вот Юрген маялся. Теперь, когда сильф знал, что Даша его любит, он постоянно подмечал за ней какие-то взгляды, движения, вздохи и прочую чушь, на которую прежде и не думал обращать внимания. Нельзя сказать, что прежде в него не влюблялись девушки — молодой смазливый агент никогда не оставался в одиночестве на балах и дружеских вечеринках. Но чтобы вот так, молча, безответно... да еще и собственная жена! Юра не хотел Дашиной любви, не знал, как теперь себя вести, и страдал от этого.
Кроме того, не давали покоя мысли о готовящейся военной кампании. Вместе с ответным письмом Верховному Юрген уже давным-давно отвез на Холмы сведения, что атаковать будут не Орден, как все там опасались, а Фирондо. Но тут появлялись другие трудности. Если Клима пойдет на ведскую столицу в конце весны, Сефинтопала успеет стянуть к себе войска, что ослабит границы с Орденом. Значит, Орден может успешно начать наступление по фронтам, и его влияние усилится. В этом случае Холмам надо заключать новые договора на поставку техники и повышать цены, потому что завоеванные земли Орден будет держать любыми средствами.
Зная Климу, Юрген полагал, что такого подарка от нее ни сильфы, ни Орден не дождутся. Значит, она будет атаковать как можно скорее. Если узнать дату заранее и сообщить Ордену, те смогут начать наступление на ведов в дни штурма Фирондо, что увеличит шансы на прорыв. Тогда сильфы тоже останутся в выигрыше. Рассуждая так, Юра чувствовал себя бесчестным интриганом, но понимал, что политика родины требует от него этих жертв. И лучше самую малость подрезать крылья симпатичной ему обде, чем стать предателем своей страны.
В доме было тепло, для сильфа — душно. Юра сидел на лавке у приоткрытого окна и жадно вдыхал частицы свежего воздуха, пропахшего талым снегом.
— Сегодня мы будем готовить капусту, — сказала Лернэ таким тоном, будто речь шла о чем-то романтическом.
— Вчера капуста, позавчера капуста, — проворчала Дарьянэ. — Мы так сами скоро в капусту превратимся. Давай лучше я потихоньку на охоту слетаю!
— Это опасно, — отозвался Юра. — Тем более, днем.
Даша заметно вздрогнула от звука его голоса и с вызовом выпалила:
— Подумаешь! Все лучше, чем в четырех стенах сидеть.
— У нас еще восемь кочанов в сарае лежит, — вмешалась Лернэ. — Если до оттепели их не съесть, то сгниют.
— Ты одна этот кочан все равно не дотащишь. Нам с Юрой выходить нельзя. А Гера слишком поздно вернется, с утра надо было его за капустой посылать.
— Я Тенечку попрошу.
Тут скептический смешок вырвался и у Юры. Легче было дождаться Геру с другого конца деревни, чем Теньку с его чердака.
— Он как раз скоро спуститься должен, — как ни в чем не бывало закончила Лернэ.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Даша.
— Ему ведра воды хватает на день. Позавчера утром Тенечка наполнил два ведра. Значит, сегодня у него должна кончиться вода.
Сильфы невольно переглянулись. Иногда наивная Лернэ выдавала логичные умозаключения.
И правда, вскоре наверху скрипнула дверь, по всему дому поплыл запах чего-то паленого и алхимического, а на лестнице объявился Тенька. Юра подумал, что дорого бы отдал за знание, чем колдун так увлеченно занимается сутки напролет.
Обычно Тенька не снисходил до разговоров, только кивал и отмахивался, разумом пребывая в неведомых изобретательских далях, но сегодня в ответ на просьбу сестры сказал:
— Ай, да какая там капуста! Гляди лучше сюда, Лерка, фокус покажу.
Жестом заправского комедианта он поднял левую ладонь, повернул тыльной стороной к зрителям и картинно открутил большой палец.
— Подумаешь, — пожал плечами Юрген. — Я тоже так могу.
— Не можешь, — уверенно возразил Тенька. И положил на стол маленький продолговатый предмет, который держал в правой руке.
Первой неведомую штуковину рассмотрела Лернэ и взвизгнула. Потом пригляделась Даша и тут же помянула смерчи. Заинтригованный, Юра поднялся, подошел ближе — и едва не высказался покрепче.
На столешнице лежал палец.
— Правда, интересненько получилось? — довольно уточнил колдун.
— А... а как обратно? — спросила Даша.
Тенька взял палец, преспокойно прикрутил на место и даже пошевелил им.
— Я разгадал секрет Эдамора Карея! И немного усовершенствовал. Это так просто, удивительно, что раньше никто не додумался. Если под определенным углом изменить мельчайшие частицы плоти, то происходит расслоение без отмирания, что при обратимости процессов дает возможность...
— Лучше бы ты крюк починил, — тихо всхлипнула Лернэ и обняла брата за руку.
— Ты чего? — изумился Тенька. — Вот он палец, живой и невредимый. Что же ты такая трусиха?
— Нам тоже немного не по себе на это смотреть, — признался Юра.
— Неучи! — привычно заклеймил колдун. — Лерка, успокойся. Что ты там про капусту говорила? Сейчас принесу...
Он сделал несколько шагов к двери. Его рука, которую по-прежнему обнимала Лернэ, отделилась от туловища и осталась у сестры. Лернэ, ощутив неладное, подняла голову...
На этот раз визг вырвался даже у Дарьянэ.
Сам экспериментатор, обернувшийся на вопли, только сокрушенно взмахнул другой рукой.
— Ну вот, все-таки отвалилась! Так и знал, что со связующими напутал. Дай сюда, — он с неприятным чмоканьем приладил руку на место.
— Теперь ты все время будешь... на части разваливаться? — осведомился Юрген, который сам удержал крик лишь чудом.
— Вот еще! — Тенька придирчиво подвигал плечом. — Я в этом деле уже почти профессионал! Кстати, Лерка, у тебя зеркальце есть? Хочу трофейный глаз на затылок приспособить...
Лернэ побледнела и едва не села мимо лавки.
— Иди ты... за капустой! — в сердцах посоветовала Даша.
* * *
Вечером Юрген долго не мог уснуть. Мешало все: шуршание паучка в углу, тихое посвистывание ветра за окном, назойливая ритмичная капель тающих под стрехой сосулек, лунный свет, влажные прелые запахи соломы и досок. А больше всего мешало присутствие Дарьянэ. Юра слышал, что она не спит, притихла на том краю кровати, даже не вздохнет лишний раз. Чего ей нужно? Тоже не может заснуть или хочет о чем-то заговорить? Так и говорила бы, лучше уж очередной скандал, честное слово, чем это напряженное молчание почти каждую ночь. Может, хочет, чтобы он заговорил первым? Так Юрген ни смерча не знает, о чем тут говорить. И вообще, спать хочется. Но луна вызверилась, хуже солнца слепит глаза. И шуршит чего-то. И скрипит. И топает...
Юра приподнялся на локте и прислушался. Снаружи действительно ходили, тихонько, крадучись, едва скрипя половицами. Но явно больше, чем один человек.
Сильф напряг слух.
— Там Тенька, Клима и Гера, — неожиданно прошептала Даша, не поднимая головы. — Я их через сквозняк слышу.
"Какая же она умница, когда не мается дурью!" — порывисто подумалось Юргену.
— Что еще ты слышишь?
— У них есть что-то большое... Оно замотано в ткань, ветер путается в складках. Идут от чердака к лестнице. Гера споткнулся...
Тут уже и Юра услышал отчетливое Тенькино "Не урони!".
— Наверное, опасное что-то, — заключила Дарьянэ и села, беззвучно откидывая одеяло. — Давай за ними проследим!
Юра, который едва раскрыл рот, чтобы предложить то же самое, проглотил не начатую фразу и кивнул.
Даша уже шла на цыпочках к окну, где стояли их доски — после гибели первой Юрген зарекся оставлять такую ценность без присмотра.
— Стой, — спохватился юноша. — Должен пойти кто-то один.
— Хорошо, жди меня здесь.
— Нет. Пойду я.
Даша обернулась, сердито уперев руки в бока.
— Почему это? Я летаю лучше. И с ветрами говорю.
— У тебя нет опыта ночной разведки, — Юра встал, поспешно натягивая штаны, рубашку и куртку на "змейке". — Я старше, опытнее, быстрее разберусь, что к чему.
— Ха, старик нашелся! Четыре года разницы! Даже не надейся меня переубедить! В кои-то веки что-то интересное, а я дома сидеть должна?!
— Не ори! — шепот получился таким яростным, что от поднявшегося ветра закачался многострадальный крюк под потолком. — Я здесь главный и решаю, кто пойдет в разведку, а кто...
— Это все потому, что ты меня не любишь! — заявила Дарьянэ, на взгляд Юры, без малейшей связи с происходящим. — Ты специально никуда меня не пускаешь, все запрещаешь...
— Давай оставим скандал до моего возвращения, — раздраженно процедил Юра, шнуруя ботинки. — Если мы полночи будем выяснять, кто пойдет на разведку, она потеряет всякий смысл.
— Поэтому хватит меня притеснять, я иду с тобой!
Сильф подавил желание ее придушить.
Луна стояла высоко. Круглая, огромная. Летать под такой луной — одно удовольствие. Можно разогнать доску, насколько возможно, чтобы ветер гудел в ушах, а щеки щипало холодом, и лететь, лететь на бледно-янтарный диск, не боясь потерять ориентацию и врезаться в землю.
Только сейчас сильфам было не до полетов к луне. На земле нашлись дела поинтересней.
Вопреки опасениям Юргена, обузы из Даши не вышло: девушка неотрывно скользила рядом, ловко управляясь с более тяжелой двухместной доской, не чихала, не кашляла и даже не задавала дурацкие вопросы.
Они не стали спускаться вслед за людьми по лестнице, а просто вынули из окон ставни сухого льда и вылетели со второго этажа, сразу увидев отходящих от дома Климу с Хавесом и Зарином и Теньку с Герой, которые вдвоем тащили какой-то объемистый продолговатый сверток. Лететь приходилось медленно, прячась за крышами домов и кружа позади идущих. Клима несколько раз оборачивалась, чувствуя на себе чужой взгляд, но смотрела на дорогу и в кусты у обочины, поэтому никого не заметила.
Люди вышли на незасеянное поле за деревней, пересекли его почти полностью и остановились, о чем-то переговариваясь. Сильфы обосновались в зарослях у кромки поля.
— Можешь услышать, что они говорят? — спросил Юра.
— Ветер в другую сторону, — сокрушенно ответила Даша. — Сейчас попробую уговорить его перемениться...
Счастье, что на фоне луны были прекрасно видны силуэты. Вот Тенька и Гера осторожно кладут на землю свою ношу. Потом колдун (эту мелкую встрепанную фигурку ни с кем не спутаешь) наклоняется и начинает разматывать ткань.
— Поймала! — радостно воскликнула Даша и тут же зажала себе рот рукой. — Ой, прости... Я их слышу... Гера говорит, что конницу нельзя ставить так далеко от города, потому что тогда она не успеет в урочный час. А Клима возражает... "Нам негде прятать конницу рядом со стенами. Ее перебьют еще до начала". Гера говорит, можно насыпи сделать и поставить прикрытие. "Кто будет в прикрытии?" Это уже Клима сказала. У нас, говорит, и так людей мало, еще на прикрытие тратиться. "Моя обда, что у тебя было в Институте по стратегии? Я бы даже "удовлетворительно" не поставил..." Кстати, Юра, ты не знаешь, почему Гера перестал называть Климу по имени и держится с ней, как подданный?
— Не знаю. Пробовал выяснить, все молчат. Только Лернэ проговорилась, что они куда-то ездили, пока нас не было, а вернулись домой порознь. Ты слушай, что еще говорят?
— Да ничего. Все конницу эту обсуждают. А Зарин, слышу, ворчит, мол, там той конницы... Вроде так мало, что и спорить не о чем.
— Важный факт.
— Который?
— В общем-то, все. Первое: у обды есть конница. Второе: конницы мало. Третье: Клима все равно хочет пустить ее в дело. И, судя по спору, в ближайшее время. Гляди, вон, Тенька что-то достает. Они не говорят об этом?
Даша мотнула головой.
Некоторое время сильфы молча смотрели, как люди что-то делают, стучат, суетятся, передают друг другу инструмент. Потом Гера взял у Теньки нечто вроде треугольника, надетого на палку. Встал, расставив ноги на ширину плеч, вытянул штуковину перед собой...
— Да это же арбалет! — дошло до Юргена.
— Чего? — удивилась Даша.
— Арбалет. Малоизвестное оружие в наших краях. Он стреляет, как ортона, только снаряды поменьше и лезвия на другом конце нет.
— Интересно, зачем им испытывать арбалет? — задумалась Даша.
— Может, хотят сравнить его с ортоной? — предположил Юра. — Хотя, глупо. Они должны знать, что ортона удобнее, и колоть ею можно, а не только стрелять. И маленькие ортоны бывают, не больше того арбалета... тридцать четыре смерча!!!
Пока сильф рассуждал, Гера примерился и выстрелил. Почти в то же мгновение поле содрогнулось, а на дальнем конце вспыхнул высокий столп огня и дыма. Даша в испуге прижалась к спутнику, но они оба сейчас этого даже не заметили.
— Так вот, почему не ортона, — внезапно охрипшим голосом резюмировал Юра. — У ортоны стрелы могут возвращаться, а здесь... ясно теперь, что Тенька у себя изобретал.
— Оружие, — подхватила Даша. — А теперь они его испытывают.
— Это должны знать на Холмах. И немедленно.
— Да... Летим скорее!
— Я полечу один.
— Ты опять?!
— Послушай же! — Юра схватил ее за руку. — Кто-то должен остаться здесь, знать, что будет дальше. Мы по-прежнему не знаем даты Климиного наступления. Может, Тенька не только взрывающиеся стрелы изобретал? Кто сообщит на Холмы, если сейчас мы оба улетим?
— Тогда почему бы не остаться тебе? Ты и правда старше, опытнее, сможешь узнать больше, чем я!
— Потому что я не отпущу тебя одну, в ночь, через полстраны.
— Ах, ты опять за свое?!
— Да не считаю я тебя дурой! — взорвался Юрген не хуже той стрелы. — Я твоему отцу обещал, что с тобой ничего не случится! Если сейчас ты улетишь неведомо куда, это будет значить, что я нарушил слово.
Он думал, что Даша снова устроит ураган, но девушка молчала, о чем-то задумавшись. Потом тихо спросила:
— Только поэтому?
— Да, только поэтому. Ни я, ни твой отец...
— Значит, ты тоже не хочешь, чтобы со мной случилось плохое?
— Тридцать четыре смерча, конечно, не хочу!
— Я дорога тебе?
— Очень, — Юра мало задумывался, что говорит, и готов был согласиться на все. — А теперь бери доску и лети, ради Небес, домой. Сиди тихо, сделай вид, что всю ночь спала. Куда я делся — ты не знаешь.
Даша кивнула.
— Ты только тоже себя... береги. Я никому про тебя не обещала, но не хочу, чтобы... ты понял?..
— Да, — Юра с удивлением отметил, что действительно понял. Дарьянэ смотрела на него странно, словно чего-то ждала, и он поспешил вставить ноги в крепления доски. — Увидимся!
