Первым ощущением стало легкое покалывание, которое со скоростью лавины пронеслось по всему телу. Почему-то возникла уверенность, что если бы я не сидела, обязательно упала бы.
В тусклом свете свечей я медленно, но привычно, падала в омут, куда манили бледно-голубые глаза. Там, в этом омуте, было не в пример лучше, чем здесь — теплее, светлее, спокойней, надежней, уютней... Я забыла обо всем и хотела только одного — признать власть над собой человека, который дарил мне все это тепло. Мне хотелось повиноваться и, наверное, только кресло удерживало меня от того, чтобы не бухнуться на колени.
Кололо каждую клетку в теле, каждый сантиметр словно выкручивало, но боли не было. Появилась лишь приятная истома, как после горячей ванны. Сквозь эту истому, в мое сознание пробрался легкий рык, напоминающий звериный.
Замерев, я попыталась определить, откуда шел звук и неожиданно перед глазами возник образ здоровенного пса, скалящего зубы. Глаза животного горели, подобно двум рубинам.
Всю негу медленно, но уверенно, словно смыло.
Когда зверь кинулся в мою сторону, я инстинктивно подобралась и отшатнулась, хотя, как и в предыдущие два раза, точно знала, что угрозы от животного нет. Он скалился на то, что находилось за моей спиной и когда я попыталась развернуться, вдруг прыгнул и опрокинул меня оземь, вырвав из горла крик, порожденный скорее неожиданностью, нежели болью или страхом.
Я очнулась так резко, что изображение перед глазами 'поплыло', а во рту появился металлический привкус, символизирующий нечаянно укушенную щеку. Черт!
Дыхание из груди вырывалось тяжело, словно я только что пробежала как минимум километр, но при этом легкие чувствовали себя вполне приемлемо, для курильщика с почти десятилетним стажем.
Оказалось, что все еще сижу на том же кресле в будуаре покоев, предоставленных мне герцогиней Сеношанте во временное пользование. А рядом сидят маг и Рошшер, разглядывая меня так, словно я подопытная крыса, с равной степенью изумления и интереса во взгляде. Мне нестерпимо захотелось что-нибудь сломать или как минимум, ударить кого-нибудь из них. Больше того, я осознала, кого именно.
— Ну и как это называется? — Сиплым голоском накинулась я на мага, попутно анализируя свои ощущения — вроде ничего не болело, но для уверенности, я подвигала руками и ногами. Порядок, гнулись лучше, чем прежде.
— Это называется 'подчинение', с помощью которого ушлый маг пытается тебя привязать к себе. — Ответил Мэдсток, скрестив руки на груди.
— А ты с каких пор стал в этом разбираться? — Недоверчиво спросила я, разминая шейные позвонки. Меня немного знобило, отчего пальцы вновь начали трястись.
— По поведению определил. — Буркнул Рошшер, отводя взгляд. Я же предпочла не спрашивать, что же было в действительности за поведение, по которому можно определить действия мага. Может, к обуви его прильнуть пыталась?
— Я не воздействовал на тебя! — Предупреждающе вытянул вперед руки маг, в ответ на мой красноречивый взгляд. — Ну, по крайней мере не так, как раньше... Просто, ты подсознательно не даешь мне коснуться, а вылечить не касаясь я не могу. Да и защита у тебя появилась, так что можешь не переживать за свою волю — она мне не подвластна.
— Защита? — Откашлявшись, переспросила я. На самом деле, лично для меня актуальным стоял вопрос наличия водички, но за ее неимением, можно было получить и ответы на странные вопросы. — О чем ты?
— Я не знаю пока, но сталкиваюсь с этим второй раз. — Развел руки в стороны Грем. Недоумение на лице полностью подтверждало слова и я немного расслабилась.
Мне вдруг стало интересно — сколько еще неожиданностей принесет эта ночь? Помимо этого разговора, нюансов нашей с магом связи и косвенных признаний Рошшера? Но мне стало ясно одно — этот пес, которого я вижу, появляется именно тогда, когда мне грозит опасность. Так было и ночью, которую мы провели на постоялом дворе в нижнем квартале, и после стычки со стражниками у Ратуши, и когда Грем пытается без мыла влезть в мои мозги.
— Как ты себя сейчас чувствуешь? — Поинтересовался маг, потеплевшим тоном.
Я прислушалась к себе — рана в предплечье не беспокоила, порез на бедре тоже. Нет, не так — я их прекрасно чувствовала, но дискомфорта не ощущала. Колени гнулись с привычным хрустом, руки сгибались-разгибались без проблем. Как я себя чувствую? Как будто нахожусь на интенсивном лечении, которое дает положительные плоды.
— Лучше. Могу я поговорить с тобой с глазу на глаз?
— К сожалению, нам теперь не скрыться от твоего соглядатая. — Усмехнулся маг, покосившись на принявшего задумчивый вид Мэдстока. — Но если тебя действительно что-то беспокоит, лучше говори сейчас.
— Мэд, в чем дело? — Не понимающе нахмурилась я, в упор смотря на здоровяка. — Почему мы не можем поговорить без твоего присутствия?
— Потому, что мне надлежит приглядывать за магом до столицы. — Как-то гадко ухмыльнулся Рошшер, довольный моей обескураженностью. — Во избежание всяческих недоразумений.
— Другими словами, ты теперь его надсмотрщик, до того как он исполнит свое 'поручение'? — И не дождавшись ответа, повернулась к магу. — Вот видишь, оказывается он твой соглядатай, а не мой!
— Но смотреть он будет больше за тобой! — В тон моему ответил маг, не удостоив Рошшера даже взглядом.
Я пришла в некое замешательство от подобной новости, ведь мне так много хотелось обсудить с Гремом и так много спросить! Один тот факт, что герцогиня в курсе происходящего чего стоит! Но говорить этого при Мэдстоке, который приставлен герцогом в качестве ревностного надсмотрщика, я бы не рискнула. Ведь никто не знает, чем в действительности закончиться свержение короля. Ни герцог Сеношанте, ни его подручные, не знают о том, что на троне должен оказаться маг, которого выберет Грем! Как узнать обо всем этом, не привлекая внимания Рошшера? И на что надеяться мне, ведь на то, что у мага хватит сил для исполнения своей роли с новыми данными, я бы не рискнула поставить и рубля. Я столько ждала его прибытия, чтобы теперь задохнуться от вопросов?!
— Тогда проваливайте оба! — Раздраженно произнесла я и первой поднявшись с кресла, стремительным шагом прошла в комнату. Мне до зубного скрежета хотелось сейчас закрыть глаза и открыть их уже дома, чтобы не видеть больше ни одну причину моих бедствий и несчастий, ни другую. Оба хороши!
Единственное, что мой уставший от всеобщей скрытности и вранья, мозг, не хотел понимать, так это поведение бывшего муженька. Я нутром чувствовала, что о нежной привязанности речи больше не идет, как бы он не намекал на обратное. Что он хочет от меня? Свергнуть Грема? Так пусть встает в очередь или уже быстрее что-нибудь предпримет, чтобы я не мучилась этими дебильными догадками!
Сжав зубы и ладони, я не раздеваясь рухнула в кровать. Речи о том, чтобы уснуть, уже не шло. Почему-то перед глазами стоял оскал пса, который вывел меня из транса мага. Что это вообще за защита такая? И кем она мне так любезно предоставлена? Присмотревшись на колышущиеся от сквозняка шторы, я вдруг вспомнила, как жрица говорила о защите, дарованной мне Светлым Богом. Получается, это пес служит Зерону? Но я могу без преувеличений сказать, что даровать такую защиту мне просто не за что! На моих руках крови больше, чем у каждого их моих нынешних спутников, а сожаления — ни грамма. Даже на Высшем суде я буду заявлять, что защищалась и не более того. Так за что такому чудовище давать свое покровительство? Ответа я, как уже повелось, не нашла. А может мне просто не хватало наглости или достаточной самооценки, чтобы его озвучить?... Как бы то ни было, а глаза закрылись сами собой.
Спустя, казалось, полчаса (а на деле оказалось, что прошло 4 часа) меня разбудила новая служанка, приставленная герцогиней Сеношанте. Куда делась вчерашняя девица я не стала уточнять и так понятно, ведь они все бегут от меня, как от чумы. Нынешняя же, тетенька лет под 40, с тугим пучком на затылке и сведенными лохматыми бровями, чопорно объявила о том, что меня 'милостиво просят на аудиенцию'. При таком повороте, я подумала, что поговорить желает герцог или герцогиня, но визитером оказался поверенный герцога, господин Георгий. Он выглядел ничуть не лучше меня, разве что без синяков и прочих травм.
— Ты что, в одежде спишь? — С ходу произнес он, стоило мне войти в небольшую гостиную, куда служанка обещала подать завтрак.
— И ты приперся в такую рань специально, чтобы это узнать? — Хмыкнула я и наплевав на все манеры, уселась на небольшой диван, что стоял у стены, чуть поодаль стола.
— Я приперся, — Присоединившись, улыбнулся Жорик, — чтобы посмотреть на тебя после разговора с Рошшером. Я в курсе, что его проводили сюда ночью. — Ответил он на мой немой вопрос.
— Дай угадаю, этому твоя бывшая подопечная поспособствовала? — Несмотря на то, что вода, которой я умывалась, была ледяной, проснуться до конца не удавалось. Глаза с упорством пытались сомкнуться и как в таком состоянии отправляться в 'поход' я не знала.
— Аннора — редкостная стерва, не правда ли? — Понизив голос, с улыбкой произнес Жорик. — Вероятно, она рассчитывала на то, что господин Рошшер самолично придушит тебя, избавив ее от необходимости марать свои прекрасные ручки.
— Неужели она способна убить за этого напыщенного маркиза? — Вполне искренне удивилась я.
— Наверное, если бы не его наличие, хрен бы она согласилась выйти за графа! — Стоило поверенному договорить, как в зал вошли две служанки, неся в руках большие подносы.
Мы оба негласно замолчали, наблюдая за умелыми действиями служанок, сервирующих стол. Правда, от одного запах каши меня едва не вывернуло и я тут же попросила ее убрать.
— Тебе стоит наращивать массу! — Оглядев меня, как корову на ярмарке, пришел к выводу Жорик. — Чтоб ты знала, на улице зима! Как ты собираешься устоять против ветра со своим бараньим весом?
— У меня для этого теперь как минимум два якоря. — Мрачно отозвалась я, ни секунды не сомневаясь в том, что Жорик поймет.
На часах было семь утра, но я понятия не имела, во сколько отправляется наш 'отряд быстрого реагирования'? За сколько до отправления меня известят? Хотя, мне и собирать то нечего...
Поднявшись с дивана, я подошла к окну, застыв от изобилия белого за ним. Все вокруг, насколько хватало глаз, было укрыто белым покрывалом. Даже мрачность города в подножье замка, теряла свою силу под властью снега. Это же сколько я не выходила на улицу?! Ответ нашелся довольно быстро — ровно с того момента, как произошел поединок с маркизом. Но все же, в окна я периодически выглядывала и ничего подобного не видела...
— Ты останешься здесь? — Скорее утвердительно, нежели вопросительно, произнесла я, поворачиваясь к Жорику. Взгляд у него при этом несколько остекленел.
— Мне положено находиться при Его Светлости.
Служанки закончили с сервировкой и мы переместились за стол, где я могла с чистой душой ковырять свой десерт. Мы остались в зале одни и я рассчитывала на откровенность.
— Не слышу радости в голосе. — Заметила я. — Или тебе так хочется лично в этом участвовать?
— Нет, совсем наоборот. — Слабо улыбнулся Жорик, не поднимая от тарелки с кашей глаз. — В такие вещи мне лезть совершенно не хочется. Потому, что если что-то пойдет не так, каждый из участников сможет так или иначе откупиться от смерти — ссылкой или тюрьмой. А у меня нет такого выбора.
Запивая десерт фруктовым чаем, я не спешила отвечать. По-человечески, мне было его жаль и стало вдруг даже стыдно за критику, которой я подвергла его поведение, когда он рассказывал свою историю. Разве это жизнь? Существовать на побегушках герцога, не имея права даже на собственный взгляд. Я бы так не смогла, но ведь я и не прошла его путь, чтобы судить. Я не могу сказать наверняка, легко ли это было или нет? Судьба у каждого своя и Жорику с этой капризной дамой просто не повезло.
— Я вдруг подумал, — нарушил тишину поверенный и подняв голову, посмотрел на меня взглядом, в котором так явственно читалась тоска, что мне стало не по себе. — А что будет со мной дальше? Ты вот после всего этого вернешься домой, к дочери, брату... А я? Я так и останусь прозябать в этом мире, пока сам не сведу счеты с жизнью. С твоим приходом я впервые задумался о том, что у меня нет ни интереса к жизни, ни цели. Это там, на земле, у меня были родители, которые меня холили и лелеяли, друзья, которые всегда были рядом, девушка в конце концов! А здесь я ноль. И отношение ко мне соответствующее... А самое страшное в том, что когда я здесь все-таки подохну, никто и не вспомнит через пару дней, как меня собственно звали...
Я так и застыла с нанизанным на вилку десертом, не успев донести его до рта. Слов не было, до того дико было обнаружить в этом веселом, в сущности, парне, такую депрессию, что я даже не знала, стоит ли мне подобрать какие-то утешения или нет?!
— Могу поспособствовать веселой жизни. — Отложив вилку от греха подальше, тихо произнесла я. — Мне в этом плане везет...
— Едва ли герцог отпустит меня дальше, чем на расстояние вытянутой руки. — Качнув головой, как-то обреченно ответил Жорик.
Мне стало тошно от одного его тона, не говоря уже про вид. Я прекрасно знала, как в эмоциональном плане действует Эллионор на чужаков, вроде нас с Жориком — старается сделать так, чтобы мы не на секунду не забывали об этом. Лично меня выворачивает при мысли о том, что я могу здесь остаться, вся моя сущность буквально рвется домой. А куда рваться поверенному герцога Сеношанте? Он с трудом добился того положения, в котором сейчас находиться и, потеря всех этих благ просто вернет его в самое начало, то есть заставит заново искать свое место в чужом мире. Лично я сомневалась, что у него хватит на это душевных сил.
— Ну а если я все-таки уговорю Его Светлость, ты отправишься со мной? — Осторожно спросила я, неотрывно следя за его мимикой в ожидании ответа.
— А зачем я тебе там нужен? — Взяв в руки чашку, он пустым взглядом рассматривал ее содержимое. — Мечом махать я не умею, из лука не стреляю, даже костер в походных условиях и то разжечь не смогу!
— Какое совпадение, ибо этого я тоже делать не умею! — Я улыбнулась против воли, просто представив реакцию двух своих надсмотрщиков на присутствие Жорика. То еще будет представление... — Но тем не менее, я могу гарантировать тебе благоприятный исход, не зависящий от успеха общей операции.
— Это как? — Вскинул голову Георгий. Глаза зажглись интересом.
— Ну, если нас схватят, то я тебе лично глотку перережу, чтобы не мучился. — Не моргнув, отрезала я. Если бы он знал в этот момент, что я не шучу, врят ли улыбнулся бы. Но Жорик воспринял мои слова как подбадривание.
— Никто меня никуда не отпустит, тебе не стоит даже пытаться! Хотя нет, можешь попытаться! — Оставив чашку в покое, он ответил мне глядя в глаза. — Результат я все равно знаю...
— Ну а если ты на все 100 прав, что будешь делать дальше? До конца жизни быть на побегушках у герцога? — Продолжала допытываться я.
— Боюсь, что так. У меня духу не хватит свести счеты с жизнью, а идти мне не куда. Местные меня в первой же деревеньке шлепнут. Да и уйти с моей работы, собственно, еще сложнее, чем наняться.
