— Если хочешь, я приеду вечером, — прошептал, накрыв его руку своей, чтобы он перестал стучать.
— Хочу, — ответил, ещё тише меня. Не поменяв позы и не убрав руки.
Поцелуй. Не на прощание.
— До вечера, — шепчу ему в губы и, поцеловав в ладошку, вытащил мобильный и ушел.
К той, которая мне не нужна.
Глава 106. Анжела
Стоит.
Ножки вместе, обе ручки держат сумочку. Ждет.
Открыл ей дверцу, подождал, пока она усядется в своей узкой юбке, и сам сел в машину.
Чем не семейная пара? Но только мы не семья и далеко не пара.
— Как день прошел? — вопрос сразу, я только отъехал.
— Нормально.
— Чем занимался?
— Работал.
— А что на ужин будем готовить?
— Анжел, — я обернулся.— Прекращай нести эту хуйню. Я отвезу тебя и уеду. Понятно?
— К шлюхе своей поедешь?
Нажал на тормоз, глубоко вдохнул, закрыв глаза для большего эффекта, и сказал:
— Запомни дорогая, а лучше запиши, — посмотрел на нее. — Ты мне никто и зовут тебя никак. Ты живешь у меня, а не со мной. И не из-за того, что я такой добрый, заботливый и честный, а потому что у тебя язык, как помело и неизвестно, что ты всем натрепишь, если я тебе выгоню. А мне с людьми работать. Но если ты свалишь сама, я ни разу не обижусь, — я улыбнулся. — И у меня нет, не было и не будет шлюх. Я слишком жадный, чтобы платить, за второсортный трах. Мне тебя хватило, — она молчит и не моргает. — Тем более мне есть на кого их потратить. Братья, сестра, сама понимаешь. И я тебе уже говорил, но ты, по-видимому об этом сразу же забыла, моя бабушка в больнице, она в коме и мне на тебя и твои выходки настолько похуй сейчас, что я сам себе поражаюсь, что ты со мной в машине.
И ещё больше я был поражен тому, что произнес всё, не повышая тона, и что она меня не перебила. Сидела, сложив руки на сумочку и, молча, смотрела.
— Андрей, не будь такой сволочью, — ей надо было заговорить, когда я опять только тронулся. — Я же хочу, чтобы всё нормально было.
— У нас уже не будет нормально.
— Значит, у тебя всё-таки кто-то появился?
— Нет. И отдай мне ключи.
— Что? Какие ключи?
— От квартиры и своей машины.
— Андрей?!
— КЛЮЧИ!!! — вроде бы сказал спокойно, но она почему-то вздрогнула, и быстро порывшись в сумке, протянула мне всю связку и до самой квартиры не произнесла ни звука, иногда оборачиваясь в мою сторону.
Никакого магазина. Её слова в кабинете, для отвода глаз. Показать, что именно она и именно я поедем домой.
Вместе. Домой.
Мой дом улетел вчера обратно, оставив полный холодильник и две маленькие машинки на подоконнике.
"Я и не заметил...", — взял их в руку и, убрав в карман пиджака, открыл холодильник.
— Есть щи, сыр, колбаса и...— присел, отодвинув нижний ящик. — Фрукты. Романыч не всё сгрыз. Голодной не останешься.
— А ты? — откуда же такая забота в голосе.
— Сможешь разогреть, поем, — прошел мимо неё, повесив пиджак в коридоре. — Нет. Перехвачу бутеры в больничной кафешке.
— Андрей?!
— Анжел, я хочу принять ванну и успеть съездить пока её врач не ушел.
— А ты обратно вернешься? — она сделала шаг ко мне, произнося слова чуть слышно. — Или снова в машине ночевать будешь?
— Не знаю.
Развернулся и ушел, закрывшись в ванной.
Её голос, её взгляд, её поведение. Она хочет, чтобы всё было НОРМАЛЬНО.
Включил воду и сел на край ванны, опустив голову на руки и закрыв лицо.
" Я устал. Я чертовски устал и даже не понял, что крикнул на неё в машине, — носится в голове, задевая нервные окончания. — И его взгляд, когда я вошел. Где взять сил для нас двоих?"
После душа стало немного легче. Вода остудила и тело и голову.
Вышел, не обтираясь и прошлепав голышом до шкафа, натянул на мокрое тело плавки и джинсы и, закинув на плечо футболку, побрел на кухню. Оттуда шел запах.
У нее ничего не подгорело, а на столе уже стояла большая кружка с чаем и две тарелочки с нарезанным сыром и колбасой.
— Садись, — сказала Анжела, глянув на меня и снова повернувшись к плите. — Он почти согрелся. Я не стала, на большой огонь ставить, чтобы не перегрелся, пока ты моешься.
"Он...это щи в кастрюле, — подумал, присев на стул. — Они подогрелись..."
Она в своем любимом японском халате, который едва прикрывает задницу, босиком, распустив свой блондинистый хвост, разогревает мне еду не из ресторана. Я оперся спиной о стену, сложив руки на груди, и смотрю на неё, суетящуюся по кухне.
Нонсенс.
Почему она раньше не могла быть такой...домашней?
— Тебе майонез или со сметаной будешь? — спросила, поставив одну тарелку передо мной.
— Мне всё равно, — ответил, развернувшись лицом к столу, и подпер голову рукой.
Она налила вторую тарелку и, поставив её на стол рядом с моей, подошла к холодильнику.
— У нас только сметана, — она достала баночку и посмотрела на меня.
— Значит сметана.
Почему всегда нужно доводить до каких-то крайностей/пределов, чтобы потом можно было вот так спокойно поесть?
Она ничего больше не сказала, пока мы ели, пока я мыл тарелки, пока собирался.
И только когда я был уже в самых дверях, спросила:
— Меня Никифор попросил завтра пораньше приехать. Ты вернешься сегодня? Или мне такси вызвать?
— Во сколько, пораньше?
— К девяти.
— Хорошо.
Спускался по лестнице, запихивая в карман её ключи и придерживая плечом телефон.
— Саш, — произнес, услышав его довольный голос. — Буду, где-то через час. Не теряй. Приеду, расскажу.
Глава 107. Быть сильным...
Сижу в машине.
Машина стоит на парковке около больницы. Чего жду, сам не знаю.
Какого-то знака/намека/ толчка, что делать. Какой выбор правильный.
Привык нести ответственность только за свою жизнь и сейчас...
— Блеааать, — вцепился в руль до белых костяшек.
Но время идет и, чем дольше его тяну, тем больше шансов, что я выберу совсем не то, что надо.
И в голове снова:
"Она умрет..."
Вытащил из бардачка ручку и листочек и одним росчерком "Согласен", сделал выбор.
"Храни её господи..."
Наткнулся на Кушакова в дверях. Я заходил, он выходил. Одетый. Уже собрался домой.
— Приняли решение?
— Да, — протянул ему бумагу.
— Ваша бабушка в надежных руках, — произнес он, улыбнувшись и, сложив листочек пополам, убрал его в портфель. — Всё хорошо будет.
"Пошел на хер..." — подумал и улыбнулся.
Постоял около её палаты. Лбом в стекло. Зайти уже не боюсь, просто не решаюсь. Сказать, что подписал ей "смертный приговор". Она вся в цветах. Спокойная и умиротворенная. Я у окна. Стою, сложив руки на груди, и чувствую, как под левым глазом дергает нерв, и сердце колотится о ребра, отдавая пульсирующей болью где-то в висках/в голове/ в теле.
Хочу быть сильным. Нужно быть сильным. Необходимо. Но у меня ком в горле, а губы поджаты, чтобы ничего не вырвалось и сидело там, где сидит.
"Я завтра приеду, — мысленно махнул ей рукой. — Обязательно".
Она вся в белом. Она очень любит этот цвет. И мне снова кажется, что она улыбнулась.
Мама поймала меня у Сашиного подъезда. На дисплее высветился незнакомый номер, и я хотел сбросить, но вспомнил, что говорил Машке, чтобы она сменила маме номер.
— Да?! — или всё-таки не она?
— А теперь объясни мне, зачем Маша это сделала?
— Привет, ма, — вернулся обратно к машине.
— Привет. Ну и?
— У Анжелы есть твой номер...
— Ну и пусть бы позвонила, — она фыркнула в трубку. — Я бы нашла, что ей сказать.
— Не надо ей ничего говорить, — вижу его фигурку в окне и махнул рукой. — Моя проблема, я сам с ней разберусь. Ладно?
— Ладно, — но по голосу четко слышно, что она не успокоилась.
— Мам, — не хочу её волновать, но не сказать я тоже не могу. — Васильну хотят попробовать из комы вывести.
— Ой...
"И че ОЙ...че ой то???"
— Мам?!
— Всё хорошо будет, — как я ненавижу эту фразу. — Если до сих пор хуже не стало...
— То не факт, что и сейчас будут улучшения.
— Андрюш, пессимист ты мой, зеленоглазый, — мама вздохнула, а я сполз по дверце машины, сев на корточки. — Не надо о плохом думать...
— Это я заранее, чтобы не было потом неприятных сюрпризов.
— Андрей!
— Ладно, мам, я пойду, — Саша смотрит на меня, облокотившись на подоконник на кухне.
— Держи нас в курсе.
— Хорошо.
Сбросил вызов, записал её новый номер и, поднявшись, зашел, наконец, в подъезд.
Я летел. Я залетел на третий этаж, в уже распахнутую дверь и шептал "Привет..." то ли в шею, то ли в ухо. Саша прижимал меня к себе, обвив руками за шею, и ничего не говорил. Едва касаясь пальцами пола, в моих объятиях, он чувствовал, а может знал ,что мне сейчас нужно.
Никакой жалости, никакого сочувствия/ сострадания или этого гребанного "все будет хорошо".
Оно будет, но только тогда, когда я заберу её из больницы, и она сама поднимется в свою маленькую квартиру и снова начнет ворчать, что я ничего не ем.
А сейчас...
— Я подписал, — шепчу, почти не дышу.
— Я знаю, — отвечает он и сильнее сжал объятия.
Все мои мысли. В больнице. Попытка отвлечь. Срабатывает через раз на третий. Я киваю и даже что-то отвечаю, но о чем мы говорим, не знаю. Морис фырчит, пристроив свою мощное тельце на спинке дивана за моей головой и мимо, периодически пролетают белые волосинки.
— Держи, — перед носом возник стакан.
— Что это? — чувствуется запах корвалола. — Зачем?
— Успокоишься немножко, — Саша взял мою руку, сунул в неё стакан и держал, пока я не выпил.
— Весь бутылек плеснул? — меня передернуло.
— 40 капель, как положено, — ответил он, пропустив мою язву мимо ушей и ушел на кухню.
Сильный. От слова "сила". А что делать, когда их нет, сил этих, чтобы быть сильным? И время. Сквозь пальцы. С каждым днем всё быстрее. На один вдох два выдоха.
— Ты у меня останешься или домой поедешь? — осторожный вопрос.
Он стоит передо мной и не знает, куда деть руки.
Наклоняюсь вперед, берусь за веревочки его шорт и тяну на себя. Саша сидит на моих коленях, перекинув ногу, лицом к лицу и ждет, что я отвечу.
— Я уже дома.
Глава 108. Утро
У меня определенно какое-то повышенное не восприятие успокоительного. То, что Саша заставил меня выпить, подействовало часа через три. Пол ночи провалялся без сна и слушал его дыхание.
Ничего не получилось и это ещё больше натянуло и без того натянутые до предела нервы.
— Все нормально...не переживай из-за этого, — его нежный и ласковый голос. — Я тоже не очень...настроился...
И я себя начинаю тихо ненавидеть.
Будильник по третьему разу завел свою мелодию. Морис всё ближе подползает по кровати к нашим лицам, намекая, что пора бы уже вставать и дать ему что-нибудь поесть.
Не хочу шевелиться. Не хочу, чтобы этот день начинался.
Но она меня ждет.
Саша тоже уже не спит. Я слышу, как изменилось его дыхание и чувствую осторожное прикосновение пальцев к плечу.
— Встаем?
Он кивает и теснее прижимается ко мне.
— Ты как? — его шепот.
— Нормально, — одетый, ползаю по полу в поисках носков.
— Андрей...
Он лежит на животе, на краю кровати, сонный, взъерошенный, с редкими волосиками на подбородке, которые всю ночь кололи мне грудь и смотрит.
— Я в порядке, — поднимаюсь с пола и сажусь рядом с ним. — Правда. Не волнуйся. Но есть не большая проблема.
— Какая? — Саша перевернулся на спину и придвинулся ближе, устроившись головой около моего бедра.
Я поднял вверх руку.
— Нашел только один.
Саша улыбнулся и, пошарив рукой под одеялом, вытащил второй.
— Каким образом интересно? — пробормотал я, натягивая последний элемент одежды.
— Ты пока по полу ползал, — произнес он, кутаясь в одеяло. — Ээм...трусы мои не видел?
Теперь улыбнулся я.
— А тебе зачем? Собрался что ли куда-то?
— Ну да, надо бы, — голубые огромные глаза, хитро прищурились. — В ванну хотя бы сходить...
— Я сейчас голышом ходил и ничего, — наклоняюсь к нему.
Саша улыбается, прикусывает губки.
Но Анжела меня ждет, и её ключи у меня в кармане.
— Прости за ночь, — если ему вообще нужны мои извинения.
— Будешь должен, — прошептал он, обвив руками за шею и притянув к себе.
— С процентами? Как и ремень?
Он кивнул.
"Люблю", — крутилось в голове, пока мы целовались.
"Люблю", — шептал, смотря ему прямо в глаза, и слышал то же самое в ответ, и чувствовал, что справлюсь, потому что не один.
Добрался до своей квартиры. Не спеша припарковался, не торопясь поднялся на этаж и спокойно вошел. Молча.
Я и она.
Ни звука. Посмотрев друг на друга.
Взял свои вещи и ушел в ванну. Анжела уже собрана и ждет.
Она ни слова не сказала, изобразив улыбку, но я всё равно заметил, под толстым слоем штукатурки, припухшие глаза. Не выспалась? Слезы? Но я молчу и никак не реагирую.
— Готова? — спросил, заглянув в зал.
— Да, — она поднялась с дивана, как всегда утянутая до предела и, взяв сумочку, прошла мимо меня в коридор.
— Тогда поехали.
Вместе.
Глава 109. Офис
Каждый её вздох, каждый её взгляд на меня и это молчание. Я теперь чувствую всё по-другому. Я веду себя с ней по-другому. Без эмоций.
— Ты в порядке? — второе, что услышал от Анжелы за утро.
— Вполне, — посмотрел на неё и снова отвернулся на дорогу. — Как сама себя чувствуешь?
— Как беременная...— она улыбнулась. — Тошнит.
— Купить что-нибудь?
— Нет. У меня всё есть...кроме машины...
Последний поворот перед зданием, где находится наш офис. Светофор. Загорелся красный.
Я смотрю на неё, она молчит и смотрит на меня.
Зеленый свет.
— Мне к врачу сегодня...
"Почему ей непременно нужно заговорить именно тогда, когда я еду?"
— ...и я не рассчитывала на то, что на такси придется добираться.
— Не придется, — свернул вниз, на парковку. — Я тебя отвезу.
— Доброе утро, Андрей Сергеевич, — как всегда улыбающийся Палыч.
— Приветствую, — махнул ему рукой и подошел к лифту.
— А ключи?
— Она мне сегодня нужна, — нажал на кнопку и двери сразу открылись. — Хорошего дня.
— И вам.
Никакого замечания или смешка с её стороны, что я общаюсь с людьми "не своего круга". Как затишье перед бурей.
"Как бы самому на очередной скандал не спровоцировать..."
Задумчиво смотрю на загорающиеся цифры этажей и мысленно уже еду в больницу к Марии Васильевне.
— Во сколько? — двери открылись и мы вышли.
— В четыре...Я вчера отпросилась, чтобы сегодня раньше уйти...
— Заходи, когда соберешься.
Ничего не понимаю. Не могу сосредоточиться и смотрю на первую страницу уже двадцать минут, а на ней написано только название. Мои мысли даже не в больнице. Их вообще нет. Пустая голова, отсутствующий взгляд. Если бы мне кто-нибудь врезал, я бы точно не заметил.
Стук в дверь. Не тот звук. Поэтому говорю, не поднимая голову.
— Не заперто.
— Сергеич?! Ты в кои-то веки один...
— Я всегда один, — глянул на вошедшего Игоря и снова уткнулся в документы. — Это просто ты не всегда вовремя.
