— Ты задаешь неправильный вопрос, — почти без эмоций отозвался Йомей.
— А ты на него не отвечаешь, — не остался я в долгу. Последняя бутылка в кромешной темноте моей кухни была похожа на маленького пузатого человечка. Пить или нет?
— Потому что ты хочешь услышать не это, — парировал в свою очередь Симура, со злостью сбрасывая со своих плеч плотный плащ. Крепкое тело шиноби, татуировка Анбу и маска-шлем, полностью закрывающая голову. Мой гость устало откинулся на спинку стула, уставившись куда-то в потолок.
На несколько минут воцарилась тишина. Мы оба не хотели или не могли говорить на невольно поднятую тему в силу своих личных мотивов. К тому же, молчание тоже можно рассматривать как определенный вид беседы. Странно, но именно с Йомеем я мог вести себя спокойно. Почему? Демоны знают...
— Знаешь, — он медленно касается своей маски и с силой проводит пальцами ото лба до подбородка. Раздается противный скрип, и я как на автомате разливаю еще две пиалы горячительного пойла. Отчего-то алкоголь показался мне как нельзя кстати в тот момент. — я ненавижу ее.
— Что? — непонимающе переспросил я.
— Маску. Свой плащ, — его голос звучал задумчиво и непереносимо грустно. — Я завидую тебе, Саске. Ты ненавидишь, язвишь и оскорбляешь с открытым лицом. По-моему, это круто.
— Откровенность... — понимающе усмехнулся я. Мы поднимаем маленькие блюдца и молча опрокидываем их содержимое в свои глотки. — Поверь, у меня тоже есть, что скрывать.
— Я не про это, — отмахнулся Йомей, смотря на свою руку черными провалами маски. Дзютсу сокрытия не дает другим даже увидеть его глаза. — Ты не поймешь, хотя мне бы этого и хотелось.
Какая-та ночная птица коротко кричит за окном, оглашая своим голосом мертвое поместье Учих. Жутко. По-настоящему жутко.
— Время до рассвета еще есть, — ухмыляюсь я. — Когда ты выйдешь за ворота, то снова станешь безымянным и таинственным, а я — угрюмым лицемером. А пока — попробуй объяснить мне.
Он в упор смотри на меня и, как мне кажется, размышляет. Кто я такой, чтобы доверять мне свои тайны? Да, глупо и бессмысленно.
— Хех. Ну... — он снова закидывает голову назад. — в конце концов, кто ты такой, чтобы не доверять тебе, Саске.
Секунды, как ожидание удара. Мой разум пьян и затуманен алкоголем, но мысли на удивление стройны и четки.
— Мне страшно, Саске. Теми, кто выше меня, и теми, кто рядом со мной, начата война. Последняя война, после которой не останется тех, кто ненавидит, и тех, кого ненавидят. Не будет правды, кроме той, которую установят победители. Не будет мстителей, вторых или третьих сил, не останется даже следа от меня, тебя и всех, кого мы знаем, знали или когда-либо узнаем. Эта война будет ужасна, и я боюсь, что могу потерять своих близких и самого себя в этом горниле.
За окном, там, на улице, где-то в другом мире начинается холодный ливень. Капли дождя барабанят по стеклу, внося какой-то особый ритм в рассказ. Я не удивлен. Я знал, чувствовал, что грядет нечто грандиозное. Струна, в которую превратился наш мир, должна лопнуть рано или поздно.
— За свою жизнь я совершил много грехов и ошибок. Я мог стать обычным шиноби, поступить в Академию и, чем черт не шутит, даже завести друзей. Вполне возможно, что мы с тобой стали бы друг другу названными братьями. Кровь и призраки убитых мною людей не умолкают, Саске. Я знаю, я уверен, что все делаю правильно, что другого пути нет, но... Они проклинают меня. Порой я не знаю, стоит ли мне встать с кровати или же задушить себя подушкой. Не знаю, имею ли я право вести за собой тех, кто мне доверился. Они готовы к смерти и страданиям, но не я.
Бутылка пустеет. Мы пьем без тостов и лишних слов. Чтобы забыться. Чтобы дать покой своим истерзанным душам.
— А хуже всего... хуже всего, что я должен взять на себя еще большую ответственность. Ради блага большинства, я уничтожу меньшинство. Я лишу жизни одних, чтобы жили другие. Это логично, это правильно и к этому меня готовили всю мою жизнь. Но буду ли я человеком после того, как разрушу чью-то судьбу, Саске? Те, кто дал мне это право, правы ли они?
Я понимаю. Он силен. Силен и могуч без всяких "но" и "если". Его душа закалена не хуже любого из моих клинков. Он готов к великим свершениям, но страшится за правду, которую они несут. Хех...
— Я думаю, — мой голос хрип и скрипуч. Как у моего отца, после смерти дедушки, или когда он ругал меня за неудачи. — что сила и власть не даются просто так. Они достались тебе, а значит ты чем-то превосходишь иных. Судья и палач, по сути, мало чем отличаются друг от друга, а значит не стоит бояться рубить виновные головы. Право на это дано тебе судьбой, а значит, ее волю ты несешь тем, кто в этом нуждается.
Мы готовы. Слова — пыль, которую люди бросают в чужие лица. За ними скрывается действие, двигающее мир с места. Йомей сказал, а я услышал. Он понял, я осознал.
— Саске...
Прав ли я? На что я подписываюсь? Эх, Итачи, как порой мне не хватает твоих советов, как в детстве.
— Я могу рассказать тебе о твоей семье все. Об Итачи и причине, по которой он совершил свои преступления. Укажу пальцем на виновных и закрою глаза на смерти невинных. Но взамен...
— Что угодно, — перебиваю я его, протягивая свою ладонь с предварительно прокушенным пальцем. Клятва на крови, скрепленная печатью доверия, которая необходимо при любой сделке.
— Не спеши, Саске, — Йомей встает и поворачивается к выходу. Я поднимаюсь и иду вслед за ним. Навстречу своей судьбе, наместником которой стал этот человек. — Ты не знаешь ужаса, в котором существую я, и в который был втянут твой брат...
Глава 6
Обрыв
"Никто не заслуживает спасения. Не в этом мире".
Верховный жрец культа Морё.
Рёв, крики, вопли...
— Прекратите, подонки!..
Боль, страх, отчаяние...
— Проклинаю вас!!!
Кровь, сталь, пламя.
— Когда я выберусь, то развею ваш прах над самой вонючей свалкой, мрази!
Осталось ли в этом клинке хоть капля милосердия и человечности? Он не может ответить, он не может понять. Жестокость, максимальная ненависть ко всему живому. Он наслаждается этим, укутывает свою душу и сердце во тьму, но боится признать, что в конце концов это всего лишь бегство. Страх перед прощением. Звериный ужас от одной мысли о покое. Ибо есть для него в этом мире лишь зло, воспитавшее его, и зло, которое он сотворил. Ни света, ни надежды.
Они привыкли к проклятьям. Злобные взгляды, в которых горит ненависть и страх. Ужас — не новая, но до сих пор приятная реакция на их появление. Все логично, ведь слабый должен бояться сильного, а жертва — хищника. Даже если хищник выбрался из самой глубокой выгребной ямы.
— Не-е-ет!!! Отпустите ее, подонки!!!
Муки. Они терзают его. Совесть, извращенная кровью, честь, обезображенная смертями. Он падает в эту бездну, желая достичь самых ужасающих ее глубин, из-за страха перед светом, что медленно гаснет за его спиной.
— Узумаки.
Он оборачивается в сторону своего давнего напарника. Дружба, которая могла зародиться между ними, сгорела в пламени обоюдной ненависти и жажды силы, оставив лишь боль и жестокую реальность. Недоверие, подпитываемое их силой. Узы? Лишь цепи, которые ненавидят хищники.
Ли медленно подошел к Наруто, на ходу надевая заляпанные кровью штаны заляпанными же кровью руками. Его жертва обессиленно валялась в углу пещеры, свернувшись калачиком, и надрывно рыдала. Алые потеки крови и разбросанные лоскуты одежды. Страдание и крики, пропитавшие каждый камень этого проклятого места.
— Она тоже, — безразлично бросает Рок, удовлетворенно потирая промежность. Наруто морщится и тихо рычит какое-то ругательство сквозь зубы. Снова провал. Очередная неудача.
— А черножопый? — блондин кивает в сторону скованного и подвешенного под потолком небольшой пещеры мужчины, минуту назад надрывавшего голосовые связки, в попытке образумить мучителей своей боевой подруги, а ныне тихо зовущего девушку из своей деревни. — Что насчет него?
— Идентичный результ-т-тат, — Ли, возвышающийся над своим товарищем почти на метр живой мышечной массы, уже успевает вколоть себе что-то в артерию на шее. По телу парня проходит судорога, скручивающая здоровяка в узел.
Наруто знает, что сейчас, когда тело Ли отравлено слоновой дозой йокай Двухвостого биджу после... близкого контакта с его носительницей, процесс адаптации к новому виду чакры должен быть невероятно болезненным. И, хотя техника подавления самого блондина крепко связало обоих джинчурики Облака, оставив лишь необходимый Року объем чакры у носительницы Некоматы, сила демона не ослабла, все так же успешно отравляя человеческое тело.
— Хоть его-то ты не трахнул? — с издевкой бросает Наруто, распечатывая из походного свитка небольшой серый плед.
— Пока что ни одна мужская з-з-задница меня не привлекала, — хохочет брюнет, оскаливая свои кривые желтые зубы, похожие на клыки дикого хищника, и выхватывает из груды своих сброшенных в кучу вещей изящный прямой клинок. Кусанаги — приятный подарок Орочимару, полученный, впрочем, без ведома самого покойного саннина. — От него мне хватило и крови. Но результат тот же.
Пещера не погружена в тишину. Где-то капает вода, скрежет полировального камня по лезвию меча и медленные шаги. Наруто подходит к только что жестоко изнасилованной женщине и бросает ей одеяло.
— Нет, прошу! Не надо больше! — она вздрагивает и начинает вопить, как резанная. С другой стороны, этой девушке еще повезло, что она несколько раз теряла сознание и в конце осталась в живых. В исполнении Ли секс мало чем отличался от особенно жестокого убийства.
— Не тронь ее, ублюдок! — Киллер Би ревет как раненный зверь и пытается разорвать свои путы, но толстая веревка не поддается шиноби, привыкшему к своей чакре, а ныне лишенному ее.
— Прикройся, — холодно бросает блондин бьющейся в истерике куноичи, и та недоуменно впивается в него своими покрасневшими глазами с расширенными зрачками. Кровоподтеки и многочисленные синяки на теле не делают эту не особо красивую женщину симпатичнее. — Если простудишься, лечить тебя будет некому.
В этом он, конечно, немного слукавил. Его напарник был одним из лучших специалистов в мире в области ядов и человеческой анатомии, благодаря украденным когда-то знаниям Цунаде и годам общения с Орочимару. Да и сам Наруто хорошо разбирался в строении человеческого тела, даже в сравнении со средним медиком. Другой вопрос состоял в том, потратил ли бы кто-то из них время и силы для помощи своей пленнице? Весьма и весьма маловероятно.
— Зачем?.. — проскулила Нии, кутаясь в предложенный кусок ткани как последний лоскут надежды. Узумаки слишком хорошо читал мысли и эмоции людей, чтобы не заметить — девушка не сломлена, но находится почти на грани от того, что с ней несколько недель подряд творил долгое время не видевший женского тела Ли. — Зачем вы нас похитили? Ведь...
— Я провожу небольшое исследование, — ухмыльнулся блондин, потянувшись к пленнице, чтобы установить между ними хоть какой-то контакт, но та дернулась от его прикосновения как от огня. Что ж, не все сразу. В конце концов, это был первый их разговор со времени той битвы против Эй-Би.— и вы двое являетесь его неотъемлемой частью. И, да, я прекрасно знаю, что Облако не оставит ваше похищение.
Юноша встал и с удовольствием потянулся всем телом. Его свободная одежда, состоящая из черной рубашки и штанов, скрывала телосложение шиноби, а также на теле преступника отсутствовал протектор какой-либо скрытой деревни. Точно так же, как и на его напарнике, из-за чего Би и Нии не могли идентифицировать своих похитителей.
— Скажу вам больше, — с насмешкой продолжил Наруто, обращаясь уже к обоим шиноби облака. — Раикаге несколько расстроился из-за того, что ему надрали задницу, и, словно ненормальный, начал подготовку к Четвертой Мировой. Думаю, первые бои начнутся уже в этом месяце.
— Братан не станет начинать войну против невиновных! — закричал Би, потерявший привычку говорить ужасными рифмами уже через два дня допросов и избиений.
— Тебе хочется так думать, обгоревшая обезьяна, — хохотнул Ли, любуясь на то, как блики костра играют на поверхности его меча. — Но факт остается фактом — м-м-мы отымели тебя, его и все Облако как шл-л-люшек, а главная горилла ваш-ш-шей деревни собирается искать вас на обломках четырех великих д-д-деревень!
Узумаки презрительно скорчился. Наркотики изменяли его напарника быстро, неожиданно и неотвратимо. Несмотря на все знания, которые они сумели получить за эти четыре года, побочные эффекты препаратов не исчезали, хоть и приобретали более легкий вид. К сожалению, раздражающее заикание — лишь самое ничтожное из них.
— Вы этого добиваетесь?! — не угомонялся Би. — Развязать войну?!
— А почему бы и нет? — смех Рока медленно поднимался до мерзкого хихиканья.
— Нет, — грубо прервал его Наруто, подходя к связанному Би. — Наши цели, мои по крайней мере, иные.
— Зн... — начал было джинчурики Восьмихвостого, но сильный удар по глазам прервал его.
— И мы не из Акацки. — спокойно продолжил блондин, не обращая внимание на корчащегося от боли в вытекающем глазу шиноби. Все равно такие травмы, несмотря на тяжесть, совершенно безобидны для его тела. — Ваша собачья судьба зависит от того, захотите ли вы оба отвечать на мои вопросы или нет.
Киллер Би все еще пытался открыть уничтоженные глаза, со злостью царапая лицо о камни на полу пещеры, когда почувствовал нечто странное. Горячая, как раскаленное железо, чакра сначала ударила ему в затылок, заставив все тело изогнуться дугой в приступе дикой боли, а глотку — пропустить наружу чудовищный вопль. Но затем, словно в награду за мучения, свет снова начал появляться в сознании мужчины, а окружающий мир — краски и границы.
— Что? К-как?.. — судорожно моргая и вращая новообретенными глазами, выдавил шиноби. Какого черта сейчас произошло? Что...
— Я восстановил твои глаза. Если быть точным в формулировках — вырастил новые, — раздался голос совсем рядом со связанным шиноби Облака.
Холод. Жажда крови. Ненависть. Звериный голод до чужой жизни. Вот, что Киллер Би увидел своими новыми глазами в лице своего молодого похитителя. Восемнадцать лет, не больше, светлые волосы, либо коротко постриженные, либо обгоревшие в пламени, изуродованная кожа лица, делающая владельца похожим на издевательскую карикатуру, и глаза.
Большие навыкате глаза без зрачка. Лишь кроваво-красное марево и несколько белых точек на нем, похожих на маленьких жуков, каждая из которых словно жила собственной жизнью, двигаясь в хаотичном порядке по глазному яблоку. Страшные, нечеловеческие глаза, не похожие ни на одно додзютсу, которое сам Би когда либо видел.
— Как... как такое возможно? — с трудом совладав с собой, произнес Би, смотря прямо в лицо врага. Десятки, сотни сражений и смертельных схваток, из которых джинчурики восьмихвостого в конце концов выходил победителем, не подготовили его к противостоянию с такими противниками.
— Хех, — юный обладатель изуродованного лица оскаливается, от чего шрамы на его лице становятся похожими на глубокие борозды в коре дерева. — Если ты о своем глазе, то все просто — я заставляю твое тело делать то, что хочется мне. По моей команде твои клетки регенерируют, мутируют и умирают так, как прикажу я. Например...
