— Или Легиона Мертвых, — подсказал Леске. Огрен подумал, и кивнул.
— И их могем. Ну, пошли, пошли. Пока Страж совсем не раскис. Вот уж не думал, что Стражи — что твои эльфьи девы. Чуть где сквознячок, и у него уже из носа пузыри.
Довольный своим превосходством в сравнении с Серым Стражем, Огрен вновь пошел вперед. Чем дальше по облагороженной каменной дороге продвигался отряд, тем больше на пути им попадалось следов того, что некогда было частью величия и славы царства гномов. Огромные колонны с искусной резьбой, стоящие между ними каменные статуи, изображавшие гномов из различных каст, таблицы с полустершимися письменами, все это было выполнено с таким мастерством, что и по прошествии многих веков завораживало внимание и вызывало восхищение наземных гостей.
— Воистину, гномы — великий народ, — проговорил Кусланд, переступая через узор из текущей лавы, что была пущена под слоем толстого стекла на полу, создавая рисунок в виде диковинной огненной птицы с широко раскинутыми крыльями. — Демоны бы унесли всех этих порождений тьмы, что поспособствовали упадку гномьих королевств! Много не дополучил наш мир, когда гномы вместо ремесел занялись просто выживанием.
— Ты прав, мой Страж, — Зевран на ходу пробежался пальцами по изразцовой решетке, что защищала от случайного прикосновения к лавовым часам. — Гномы — великие мастера и мыслители. Я как-то раньше не задумывался ни о чем подобном. Но когда увидишь своими глазами...
Показавшийся из-за поворота пути зал размерами и величественностью во много раз превосходил все виденное ими ранее. Дорога — одна из восьми, что насчитали путники, привела их на огромную площадь, в центре которой на невысоком постаменте стояла статуя гнома, отлитая из цельного коричневатого материала, чем-то напоминавшего стекло. В высоко вздетой над головой руке гном держал металлический октодиректир — многослойную и раскладную карту всех глубинных троп, имевшей в основе своей восьмикратную систему. Опущенной рукой он крепко сжимал кузнечный молот, а под ногой была изображена низкая наковальня, опоясанная вкраплениями лириума, с выбитыми на ней письменами.
— Это тот, о ком я подумал, друг гном?
— Да, — Огрен свернул карту, но не стал прятать, а просто смял в руке, упираясь ею в бок. — Это Каридин с его Наковальней. То, что ищет Бранка. Жаль только, штука эта не настоящая. А то бы Бранка давно вернулась с нею в Орзаммар.
Наземники с уважением рассматривали статую великого гнома. Один Айан тер лицо, чувствуя, что его опять покидают силы.
— С чего ты взял, что она вообще здесь была? — спросил он, с усилием вдыхая через рот. Резкий запах, идущий от проводника, делался причиной его все более тяжких мучений.
Огрен мотнул головой на ближайшую стену.
— Я уж давно заметил. Здесь повсюду ее метки. В новых тоннелях она скалывает со стен кусочки камня на равном расстоянии друг от друга. То ли проверяет состав породы, то ли путь свой помечает — поди ее пойми. Раньше на пути я такого не видел, должно быть, разными дорогами мы сюда шли. Но здесь, в сердце Перекрестка... погляди сам.
Больше для того, чтобы оказаться подальше от Огрена, чем от неверия, Айан отошел к стене, на которую указывал проводник. На ней действительно оказался ряд сколов, сделанных точно маленькой киркой. Меж тем Огрен, еще раз сверившись с картой, решительно повел всех к одному из восьми колоссальных коридоров, что отходили от площади. Коридор этот был больше и шире остальных. Света здесь было в избытке — потоки лавы разгоняли темноту, позволяя видеть далеко вперед.
Остановившись перед большой плоской таблицей, с выбитыми на ней непонятными письменами, Огрен некоторое время, вскинув голову, шевелил губами. Остальные терпеливо ждали. Читал гном так долго, что оставшийся далеко позади Командор давно успел догнать отряд, остановившись и дожидаясь в отдалении.
— Да! Вот оно! — стоявший рядом с Огреном Леске вздрогнул от его внезапного рева. — Гляньте, написано. Тейг Ортан. Значит, нам — в ту сторону. И совсем недалеко. Если, конечно, туннели не осыпались. Тогда придется в обход. Ух, Страж! Идем скорее. Чую, скоро, скоро найдем мою лапушку.
— Помыться тебе бы перед встречей не мешало, — впервые за время долгого молчания, заговорила лесная ведьма. Огрен бросил на нее недовольный взгляд и, втянув изнутри себя соки, харкнул на одетый в изразцовые плиты пол.
— О, заговорила прямо, как Бранка. Это словно как от предков знамение, — он ухмыльнулся вытиравшему под носом Кусланду. — Ну, теперь я уверен — мою красавицу мы точно найдем.
Часть 39
— Не нравится это мне, — обходя застывшее в волокнах клейкой паутины высосанное досуха тело гарлока, пробормотал Огрен. Остальные молчали, но то, что они видели, не нравилось и им тоже.
По утверждению проводника, тейг Ортан некогда был едва ли не частью столицы великой страны гномов. Из-за уверенности в его незыблемости, Наковальню Пустоты не успели забрать при поспешном отступлении от орд проклятых тварей. Наверняка о точном месте ее нахождения Бранка узнать не смогла, про это Огрен помнил твердо. Как и о том, что Наковальня должна была находиться непременно в тейге Ортан.
— Он, то есть Ортан, был родным тейгом Каридина, — еще раз напомнил муж Совершенной, оглядываясь на все чаще попадавшиеся на пути сети крепкой и клейкой паутины. — И работал он почти всегда в нем, в Ортане. Хотя по совести, у Каридина был свой город. Город, который он выстроил в честь Легиона Мертвых. Боннамар. Так он его назвал, этот долбанный мавзолей. Тем более что построил он его до того, как создал Наковальню. Но работал в Ортане. Значит, Наковальня должна быть там. Если, конечно, перед самой Великой Эва.. куацией он не переправил ее в Боннамар и не припрятал хорошенько. Такое тоже могло случиться.
— А этот Боннамар, он где? — за всех спросил Кусланд, уже привычно бредущий позади, но слушавший проводника очень внимательно.
Огрен на ходу поскреб бороду, потом поднял лицо к терявшемуся во мгле потолку пещеры, что-то то ли вспоминая, то ли прикидывая.
— Боннамар-то? Ежели верить указателю, Боннамар — следующий за Ортаном, к северо-западу. Кажется... Ух, Страж, ты думаешь, Бранка могла потащиться туда? Хотя... сам знаю, что могла. С нее станется.
— Для начала найдем Ортан, — Айан уже больше по привычке, чем по большой нужде, вытер тряпкой набрякший нос. — Жаль, что та статуя не умеет говорить. Хорошо было бы узнать от самого Каридина, куда он дел свою Наковальню.
Огрен пожал плечами.
— Про то написано смутно. Ну, то есть, я слышал, как об этом бормотала Бранка, сидя над ворохом своих рукописей. Будто бы перед самой... этой... Эва... ва... короче, перед самым нашествием порождений тьмы Каридин попал в немилость к королю. В чем там было дело, гарлоковы летописцы умалчивали, а может, сами не знали. Но дело было нечисто. Все, что удалось узнать Бранке — сгинул Каридин, и Наковальня его сгинула, а искать надобно в этой стороне. Лет-то прошло немало. Даже не лет, а столетий. Может, в прах она рассыпалась, эта наггова наковальня. Было бы из-за чего гинуть на Тропах. Да и что ты все заладил — Наковальня-Наковальня. Мы ж Бранку ищем, а не наковальню, или как?
Огрен раздраженно гмыкнул и тут же зацепил локтем свисавшие с полуразрушенной статуи клочья старой паутины. Дернувшись, чтобы выпутаться, впутался еще больше, цепляя все новые волокна заплечным мешком и рукоятью торчащей секиры.
— Откуда здесь вообще так много этой дряни? — поинтересовался Зевран, на пару с Леске помогая проводнику выпутаться из цепких объятий паутины. Прочие, приостановившись, терпеливо ждали.
Ответ пришел с совсем неожиданной стороны. Внезапно голем, которая шла за отрядом молча такое продолжительное время, что участники экспедиции успели отвыкнуть от того, что она вообще может говорить, подала голос.
— Пауки, — низко и гулко пророкотала она. — Много. Плетут свои сети то тут, то там. Приходят и уходят внезапно. Иногда держатся долго на одном месте. Иногда уходят насовсем. Но никогда не уходят, если есть еда.
Договорив, каменная женщина умолкла, вновь делаясь похожей на неживую. Впрочем, отряду хватило и того.
— Пауки, говоришь, — оправившись от удивления, Айан еще раз обвел взглядом нависшую вокруг паутину. — Можно догадаться, что виновники всего этого — не звери и не птицы. Но чего от них ждать?
— Ждать, когда прибегут за вами, — голем равнодушно мигнула светящимися лириумом глазами. — Этот толстый гном, что вечно рыгает и пукает, уже позвал их, когда подцепил сигнальную нить.
Эльф посмотрел на свои руки, на которых еще оставались ошметки паутины, потом медленно поднял глаза кверху. Остальные последовали его примеру. И, хотя, в бесчисленных переплетениях косматых белых нитей разглядеть ничего было нельзя, отчего-то сомневаться в словах Шейлы причины не было тоже.
Они вновь двинулись вперед, осторожнее, чем раньше. Пещера постепенно расширялась, из просто прохода делаясь больше похожей на одно из многочисленных виденных ими ранее преддверий тейга. На пути стали попадаться дома — сплошь перевитые паутиной, в которой кое-где застыли иссушенные коконы такого размера, что могли вместить, по меньшей мере, Зеврана. Хозяева паутины не появлялись, но после предостережения Шейлы обманываться мнимой безопасностью пути не приходилось.
— Пауки эти питаются порождениями тьмы? — вполголоса поинтересовался Кусланд, пригибая голову, чтобы не подцепить волосами очередной клок клейких белых нитей. — Они должны быть поражены скверной.
— Эти твари появились среди скверны, — голос голема звучал, как и всегда — размеренно и равнодушно. — И скверну едят. Она делает их сильнее.
Спрашивать больше Айан ни о чем не стал. К тому же, сделалось не до разговоров. Каменная дорога привела их к неширокому полуобвалившемуся мосту через заросшую мхом длинную канаву, со дна которой поднималось теплое сырое зловоние. Мост этот, хотя и был построен гномами, но, как видно, очень давно, и кладка по его краям уже успела осыпаться. Требовалось немало усилий и осторожности, чтобы провести здесь груженого бронто без потерь.
Зевран пошел впереди, придерживая веревку, обвязанную вокруг одного из рогов на морде зверя. Отчего-то горбатый пещерный гигант доверял антиванскому убийце куда больше остальных членов отряда, и за эльфом шел безоговорочно. Рядом, притирая зверя к более надежному краю моста, с дубинками в руках двигались Фарен и Леске. Остальные держались позади, не имея возможности помочь и не желая путаться у погонщиков под ногами.
Отряд добрался до середины моста, когда идущий впереди всех эльф насторожился. Походка его не изменилась, выражения лица нельзя было углядеть из-за спины. Но свободная рука Зеврана уверенно легла на рукоять меча, стискивая пальцы и в любую минуту готовясь рвануть его из ножен. Очевидно было, что чуткое ухо эльфа — а быть может, острый глаз — донесли до него то, о чем еще не успели проведать остальные члены экспедиции. Быть может, Зеврану могло и показаться, однако в таком месте, как это, осторожность была не лишней.
В следующий миг сделалось очевидным, что волновался ассасин не напрасно. Что-то свистнуло, и на место стремительно отскочившего в сторону эльфа упала клейкая белая масса. Бронто зафыркал, встревоженный резким движением своего поводыря, мотая головой и пятясь назад. Остальные члены отряда как могли, пытались не дать зверю броситься в сторону, туда, где мост был совсем ненадежным. Свистнуло еще раз, и куннари, что по счастью был в шлеме, сорвал его с головы, едва сумев разорвать мокрую паутину, облепившую его, как жидкое тесто.
— Зевран! — Командор поймал на щит свою порцию мокроты, одновременно выхватывая меч. — Тащи зверя на ту сторону. Живей!
С отвратительным шлепком с высокого потолка пещеры на мост упал большой, размером с мабари, паук. Опомнившийся от неожиданности ассасин полоснул мечом по его выпуклым черным глазам, каждый размером с детский кулак, и ногой столкнул тварь в канаву. Подхватив веревку, он потянул бронто за собой. Огромный и беспокойный, зверь все же пошел следом, фыркая и дергая мордой. Вслед за первым сверху спускались все новые твари. Их длинные лапы и острые жвала, покрытые поблескивавшим в блеклом свете лириума ядом, представляли значительную угрозу для обоих бывших хартийцев, эльфа и лесной ведьмы, чьи тела не были закованы в броню. Молодые гномы сноровисто работали дубинками, стараясь не подпускать пауков к беспокоившемуся бронто, однако на узком мосту это было непросто. Пауков все прибывало. Как видно, к стычкам подобного рода с порождениями тьмы они были привычны, и теперь стремились, во что бы то ни стало, добраться до вожделенного мяса.
Пробившись вперед через наскакивавших тварей, Айан, орудуя мечом, принялся в помощь эльфу расчищать дорогу. Вдвоем с Зевраном им удалось протащить исцарапанного и уже опасно взревывавшего бронто через заступавших путь тварей на другую сторону. Прочие члены отряда по мере сил пытались помочь оградить погонщиков от атаки плотоядных пауков. Помощь голема оказалась наиболее весомой — каждый удар каменного кулака обрывал жизнь одной твари, размазывая ее по земле. Однако, несмотря на то, что большинство пауков размерами едва доставали до колена косситу, их яд по-прежнему был опасен, а число будто бы не убывало. Со стороны уже хорошо видимого тейга в их сторону бежали все новые. Айан ухватил за плечо бледную Морриган, что отбрасывала очередную тварь каким-то необычным отталкивающим действом и несильно встряхнул.
— Сможешь поджечь паутину наверху?
Ведьма вскинула глаза к потолку пещеры, потом посмотрела на Командора, как на безумца.
— Паутину поджечь если, займется все. Заживо сгорим!
— Не сгорим, — Айан отшвырнул от отвлекшейся ведьмы большого брюхатого паука с зеленым узором на спине. — Под мостом — влажно. Давайте все туда. А потом — подожжешь эту демонову паутину. Живей!
Отбиваясь и уворачиваясь от ударов, члены отряда попытались выполнить приказ Командора. Труднее всего было затащить под мост беспокойно-озлобленного бронто. Груженый зверь никак не хотел заходить в болотную жижу, и гномам пришлось работать дубинками, не только отмахиваясь от пауков, но и для того, чтобы загнать зверя в нужное место. Замыкающей под мост шагнула Шейла, в отмашке размазав напоследок сразу двух настырных тварей.
— Поджигай! — пламя с посоха ведьмы сорвалось еще до того, отгремел голос Командор. В единый миг оказавшись у потолка, огонь вмиг разбежался по свисавшим с него переплетениям серой клейкой нити. Паутина занималась так быстро, словно была пропитана горючим жиром. В несколько мгновений вся огромная пещера, казалось, снизу доверху сделалась охваченной чудовищным, ревущим пожаром, в котором тонули отчаянные визги и скрип сгоравших пауков.
— Плащами накройтесь! — срывая со спины гулко стонавшего бронто бочонок, гаркнул Кусланд. Выбив пробку, он щедро полил водой товарищей, что, не раздумывая, выполнили его приказ.
Быстро бежавшее по пещере пламя так же быстро потухало. Откинувшим плащи участникам экспедиции открылась картина совсем иного тейга чем тот, который они видели несколькими мгновениями до того. Скрытая в удушливой дымной завесе, пещера, все же, показалась теперь гораздо большей, чем ранее. Из дыма и языков пламени, кое-где взблескивавших в догоравшей паутине, проступали дома и целые улицы, несмотря на их теперешний вид, размерами и величием не уступавшие Среднему Орзаммару. От моста в тейг вела дорога, вымощенная, как теперь было видно, разноцветным гранитом, сложенным в бесконечно повторявшийся сложный узор.
