Лязгнула сталь клинков, вытаскиваемых из ножен.
Я провернул эсток в руке. Правая рука действовала удивительно хорошо после того, что я с ней сотворил собственной магией.
Магия... ошейник задушит меня, если я применю ее в полную силу. Но в том зале, при разговоре с Виктором, он ведь не задушил. Магию можно применять частично и вовремя усмирять. Задерживать дыхание. Запоминать каждое движение. Кастер когда-то учил меня этому. Нужно только вспомнить. Вспомнить... только бы память тела оказалась сильнее памяти сознания, иначе приступ мигрени точно станет моей роковой ошибкой!
Несколько воинов бросились на меня. Но не все разом. Единовременно нападать на одного человека могут не больше восьми противников, иначе они попросту начнут мешать друг другу. То есть, формально мне предстоит просто непрерывно вести бой максимум против восьми стражей, а не против тридцати...
Пытаясь отражать первые удары, я сам не заметил, как оказался в кругу. Плохо: замечать нужно все.
Три удара сверху. Почти синхронных. Пробуют на зуб, примеряются...
Я увернулся, подшагнул, парировал — на мое счастье, это тот удар, от которого я способен уйти всегда. Но воинов больше, а я окружен. В этой ситуации основная задача — прорвать круг. Биться линейно всегда проще, у меня ведь нет глаз на спине.
Удар! Четверо ударили с боков с разницей в доли секунд, остальные четверо отступили, давая другим большее пространство. Они были быстры. По счастью скорость наша равна — моя, может, даже чуть больше. Ошейник не может заглушить все, что дала мне темная кровь.
Удалось отразить удары, но пока о том, чтобы перейти в атаку не могло быть и речи, приходилось лишь защищаться.
Так прошло несколько секунд, и я к собственному удивлению не совершил ни малейшей ошибки. Тело помнило орсскую школу. И умело вплетало в нее орденскую. Я был необычным противником для стражей, пусть они и превосходили меня числом.
В какой-то момент тьма всколыхнулась во мне, ошейник предупреждающе сдавил горло. Я набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание и позволил черному дыму вплестись в клинок, превращая его тем самым в смертоносное оружие. Иначе мне не справиться одному против стольких стражей.
Остается только один вопрос: сколько времени я смогу не дышать?.. Запоминай движения. Следи за всем. Считай.
Раз...
Эсток отразил два синхронных удара сверху. Лезвия издали непривычно короткий звон, столкнувшись.
Два...
Сталь мечей противников стражей зашипела... и обратилась в пепел.
Три...
Ошеломленно гаркнув что-то невразумительное и оказавшись без оружия, противники были вынуждены отступить. Не думаю, что им хотелось проверить, обратит ли мой клинок в пепел живое тело, соприкоснувшись с ним.
Четыре...
Круг прорвался, и я поспешил изменить свое положение, чтобы не быть окруженным вновь. Следующие воины набросились на меня. Трое.
Пять...
Удар сбоку одного, двое шагнули в стороны. Пытаются зажать в меньший круг, атаковать с разных сторон. Отражаю первый удар.
Шесть...
Клинок нападающего рассыпается пеплом, я прокручиваю эсток в руке, что служит одновременно защитным и отвлекающим маневром для двух других нападающих, метивших в бок и в ноги.
Семь...
Столкнувшись с эстоком, в лезвие которого вплетена магия, клинки двух воинов с шипением взрываются. Стражи вдыхают пепел, начинают кашлять, отступают. Минус пять клинков. В бой бросились новые воины. Увидев, что я сражаюсь с помощью магии, они решили брать количеством. Плохо.
Восемь...
От удушья скоро начнет мутнеть в глазах. Ошейник все сильнее давит на горло. Нужно отпускать магию. Но мне бы еще пару секунд!
Девять...
Стараюсь поймать в полете как можно больше клинков. Удалось зацепить четыре, и еще четверо безоружны. Первые секунды, когда их мечи осыпаются прахом, вводят стражей в ступор. Они прежде не встречали такого. Никто не встречал. Эти секунды — мое спасение.
Десять...
Отражающий удар. По клинку не попал — ушел от атаки, но задел стражу плечо, его скорость оказалась меньше моей. Что ж, тоже неплохо. Обезоруженных стражей уже девять. Десятый ранен, но его ранение показало особенно внимательным стражам, что живое тело мой клинок в пепел не обращает. Нужно обезоружить как можно больше противников, пока я еще могу это сделать. Сколько еще я протяну?
Одиннадцать...
Воины приходят в себя, начинают бросаться на меч в рукопашную, но мешают друг другу. Успеваю отскакивать. Испепеляю еще один меч. Удушье неумолимое, начинает мутиться зрение. Сердце стучит в висках. Не отвлекаться!
Двенадцать...
Прорываю новый возникший круг. Сознание помутилось, я полностью доверился инстинкту тела, каким-то непостижимым образом сумев обезвредить еще пять клинков. Минус пятнадцать мечей и один страж с раненой правой рукой. Больше половины. Держись, декс тебя сожри! Держись!
Тринадцать...
Нужно вдохнуть. Когда быстро двигаешься и задерживаешь дыхание, можешь продержаться без воздуха решительно меньше.
Магия стихла, иначе было никак. На то, чтобы переводить дух, попросту не оставалось времени. Воины набрасывались, и мне за их движениями было уже не уследить. По крайней мере, не в том случае, если подключать сознание. Тело помнит лучше. Кастер учил меня...
Я сделал то же, что во время боя при Тайрьяре: доверился инстинктам. Но даже самый опытный и сильный воин не выстоит один против четырнадцати вооруженных стражей Орсса, которые нападают только на него.
Чей-то сильный удар в грудь сбил меня с ног. Я едва успел откатиться от просвистевшего рядом клинка. Острие воткнулось в пол, металл капризно звякнул. Встать не успею: слишком много займет времени, а круг смыкается.
Без магии не управиться. Никак. Проклятье, Виктор, это не испытание — это казнь!
Тьма возрастала во мне, эхом отражаясь от пропитанных магией стен Fell de Arda, ее было невозможно сдержать. Ошейник надавил на горло с такой силой, что, казалось, оно вот-вот лопнет. Я судорожно схватил ртом воздух, заслоняясь от удара сверху.
Какая ирония. Самый топорный замах оборвет мою жизнь...
И вдруг кругом раздался звон бьющегося стекла, на который отвлеклись все.
Дексы с душераздирающими криками ворвались в зал, стремительным вихрем пролетели над смыкающимся кругом, схватив стражей Орсса, как тряпичных кукол, и швырнув их к дальним стенам. Я попытался унять магию, чтобы та не убила меня через ошейник. Ноги были тяжелыми и не слушались, но я заставил себя встать. В ту же секунду я понял, что нахожусь в кругу демонов. Они все стояли спинами ко мне, угрожающе смотрели на моих противников, рычали и скалились. Одного из дексов я узнал — не знаю уж, каким образом. Это был Синнес. Он сделал шаг вперед, расправив крылья, и готов был броситься в атаку на тех, кто посмел угрожать мне мечом. Я буквально физически чувствовал его ярость.
— Нет! — воскликнул я, выставив руку вперед, когда сын Отра уже почти сорвался с места. Все внимание дексов было обращено на меня. Белесые глаза горели решимостью и преданностью.
Стражи поднялись с пола. Демоны оскалились и издали утробный низкий рык.
Мои противники были ошеломлены таким поведением. Сама суть стражей заключалась в том, что дети Отра не причиняют им вреда и даже дают управлять собой. Никогда прежде дексы так рьяно не бросались никого защищать. Никого, кроме, может быть, Виктора Фэлла.
— Невозможно, — сипло произнес один из стражей Орсса, сделав шаг ко мне. Синнес угрожающе шагнул ему на встречу и закричал. Этот рык был похож на боевой клич.
— Не надо, Синнес! — вновь окликнул я, — они стражи, я не собираюсь убивать их ни своими руками, ни вашими!
Еще один из противников вышел на свет. У него были русые волосы, узкий овал лица и острый, но удивительно широкий нос. Чуть оттопыренные уши прикрывали волосы, спускающиеся до затылка. Нижнюю часть лица покрывала легкая щетина. Мужчина был высокого роста и атлетического телосложения. Я вспомнил, что именно его удар сбил меня с ног, и его клинок едва не проткнул мне грудь несколько мгновений назад.
— Кто ты, страж? — уважительно спросил он, — клянусь Отром, я никогда тебя прежде не видел.
Я знал, что только что заслужил право назваться так, как захочу. Для Виктора я хотел стать наемником Святой Церкви Райдером Лиггом, который сам не знает, с каким намерением явился в Орсс. Но сейчас... сейчас я не мог позволить себе стать им.
— Последние шестнадцать лет я был известен как Райдер Лигг, — мой голос зазвучал одновременно властно и вкрадчиво, как голос отца, и это едва не заставило меня вздрогнуть.
Дексы, довольно рыча, повернулись ко мне и с хищным подобием улыбок на серых лицах, приклонили колена.
По рядам стражей пронесся неясный гул. Тот, что обратился ко мне, продолжал стоять чуть впереди. Нужно было закончить представление, на которое рассчитывал Виктор. Я скрипнул зубами.
— Но эти шестнадцать лет я попросту искал дорогу на родину, которой не помнил из-за ошибки, совершенной в детстве, — внимание стражей было обращено ко мне, — эта битва должна была решить мою судьбу. Я не выдержал схватки с вами. Вас было тридцать, и вы убили бы меня, но сыны Отра решили иначе. Они пришли мне на выручку сами. Я не призывал их.
Стражи внимательно слушали, ожидая конца монолога.
— Вы опытные и хорошие бойцы. И вы нужны Орссу. Я обезоружил многих из вас, но никого не пытался убить именно по этой причине. Как бы сыны Отра ни защищали меня, вы не предавали доверие лорда Фэлла, в отличие от глупого подростка, которым я был, — мой взгляд столкнулся со взглядом вышедшего вперед стража, и я кивнул ему, — ты спрашивал, кто я. Теперь мне известен ответ на этот вопрос.
Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы все присутствующие в зале могли услышать последний аккорд этого выступления.
— Я Арн Виар-Фэлл.
По рядам стражей прокатился громкий вздох. Они построились ровной линией, каждый успел бросить взгляд на моего отца, стоявшего в отдалении, и лишь я на него не посмотрел.
Страж, говоривший со мной, первым приложил руку к груди, и его примеру последовали остальные. Головы воинов склонились в почтительном кивке.
— Для нас честь познакомиться с вами, милорд, — произнес тот, что говорил за всех.
Послышались медленные скупые аплодисменты. Виктор Фэлл неспешно двинулся к центру зала, улыбаясь во всю ширь.
— Браво, сын, — произнес он, — ты не разочаровал меня.
Брат спешно приблизился ко мне, с трудом сохранив невозмутимость на лице, когда прошел через круг дексов. Стоило ему оставить демонов за спиной, он вздохнул с явным облегчением и крепко обнял за плечи, отдав мне флакон с соком дерганицы и кусок ткани из медицинского крыла. Я отрешенно убрал их в карман жилета.
— Поздравляю, Арн, — с жаром произнес брат, — я верил, что ты справишься. Ты истинный страж Орсса.
Слова брата ударили по мне, как молот по наковальне. Не знаю, почему.
— Каждый присутствующий здесь сегодня творил историю! — радостно воскликнул Виктор Фэлл, — вы помогли моему сыну пройти испытание, и я благодарен каждому!
Стражи попрятали оставшиеся клинки в ножны.
— На сегодня все свободны! — Виктор обвел глазами присутствующих. Демонов в том числе.
Дексы поднялись в воздух и улетели через окна. Наместник обратился к моему брату.
— Кастер, прикажи слугам прибрать здесь. И утром вызови мастеров из Гира. Нужно восстановить стекла.
— Да, лорд Фэлл, — кивнул брат и спешно направился к выходу из зала. Я хотел проследить за ним взглядом, но меня отвлекли. Тот самый русоволосый страж, что говорил со мной. Он протянул мне руку в знак приветствия, и я рефлекторно пожал ее, как принято в Солнечых Землях при первом знакомстве.
Этот человек не орссец, мелькнуло у меня в голове. Я ведь помню, здесь не принято так делать. Именно отличие в этом обычае выдало в нас с Кастерм орссцев Занку да-Кару много лет назад в лесу.
— Искренне рад познакомиться с вами, — произнес воин, учтиво кивнув и отпустив мою руку. Я еще несколько секунд недоверчиво смотрел на свою ладонь, — этот бой был для меня честью, милорд.
Я заглянул ему в глаза. Хитрый, лисий взгляд. Колкий и цепкий. И кипящая внутри темная кровь.
— Для меня тоже, — не задумываясь, ответил я, — простите, страж, мне не известно ваше имя. И, не сочтите мое любопытство за грубость, но вы не похожи на орссца...
Воин расплылся в улыбке.
— Все верно, я чегресс. Таирец, если быть точнее. Но уже не один год предан Орссу телом и душой, — он вновь приложил руку к груди, а я почувствовал, как мое сердце забилось чаще. Он мог и не называть своего имени, я и так прекрасно понимал, кто передо мной, но страж все же назвал, — Алек ван Мар, милорд. Рад буду сражаться с вами плечом к плечу.
Глава 7. Сердце Тайрьряры
Мимо меня все проходили стражи. Каждый из них считал своим долгом поздравить меня и сообщить, что этот бой был для него честью. Я потерял из вида и Алека ван Мара, и своего брата. Пытался найти их взглядом, но быстро оставил попытки: от множества новых лиц, на которые приходилось обращать внимание, уже рябило в глазах.
Я не сильно задумывался над ответами на поздравления, говорил что-то отвлеченное, но, кажется, отвечал впопад, потому что стражи отходили с гордыми улыбками на лицах и в отдалении продолжали обсуждать бой и поведение дексов.
Виктор молча наблюдал за мной, стоя чуть поодаль. Когда стражи, наконец, разошлись, я повернулся к нему и выжидающе приподнял голову. Наместник неспешно направился ко мне.
— Что ж, пришло время и мне поздравить тебя, — он ухмыльнулся и качнул головой, — ты прошел испытание.
Я тут же вернул ему ухмылку.
— Наверное, не совсем так, как ты ожидал.
— Напротив, — не согласился Виктор, — ты сделал все именно так, как я ждал. Даже кое-чем удивил.
— Интересно, чем.
Лорд Фэлл неопределенно повел плечами.
— Я думал, дексы появятся раньше, — ответил он и дальше предпочел эту мысль не развивать. Под его изучающим взглядом мне стало неуютно. Я молча вытащил эсток из ножен на поясе, перевернул клинок и протянул его наместнику эфесом вперед.
— Я полагаю, это нужно вернуть.
Виктор несколько секунд разглядывал эсток, словно за один бой в нем могло что-то измениться, затем задумчиво убрал его в ножны и посмотрел мне в глаза.
— Не только это, — кивнул он и потянул руку к моей шее. Я задержал дыхание, тело подалось назад, чтобы отпрянуть, и мне с трудом удалось удержаться на месте. Я тут же пожалел, что отдал наместнику оружие.
— Ты боишься меня, сын? — хмыкнул он.
— Путаюсь в твоих намерениях, отец, — отозвался я.
Виктор улыбнулся и коснулся ошейника.
Тьма шевельнулась во мне, и лицо наместника стало напряженным, он плотно стиснул челюсти, словно прикосновение к ошейнику причинило ему сильную физическую боль. Мне стало трудно дышать, горло сдавило тисками. Темное облако рвалось наружу.
