Книга 2. Воздушный стрелок. Учитель

— Слушаю вас, Георгий. — Я притормозил. Рогов помялся, вздохнул и... вдруг, резко опустившись на одно колено, выдал...

— Прими мою роту... атаман.

Твою ж дивизию... Что же вы все такие хитровымудренные, а?!

Глава 4. Учат в школе; не учат в школе; учат, но не в школе

Георгий решился. Другой шанс, скорее всего, ему уже не представится. А искать лучшие возможности... просто нет времени. Совсем нет. Месяц подходит к концу, и скоро придет пора вносить очередной платеж за продолжение лечебного курса для сестры. Был бы жив отец... не было бы и этих проблем, но вот уже два года, как родителей нет на этом свете, и надеяться брату с сестрой не на кого. Нет, поначалу все вроде бы складывалось неплохо, Георгий нашел возможность подработать, не оставляя учебы в университете, так чтобы хватало и на жизнь, и на лечение сестры но... Сволочь Шутьев! После той встречи с женихом Ольги на пиру у Бестужевых он заморозил выплаты и отказался от покровительства. Как будто Георгий виноват в его проблемах!

Когда Ольга предложила ему работу "по профилю", Рогов перерыл все возможные источники в поисках информации о заказчике... а получив ее, ухватился за предложение, как утопающий за соломинку. Впрочем, эта работа и была для него той самой соломинкой... Оказавшись на рабочем месте и отойдя от шока, когда понял, чем именно ему предстоит заниматься, Георгий вдруг поймал себя на мысли, что не отказался бы работать с этим заказчиком на постоянной основе. Кирилл не Платон, у которого, кроме боярского гонора и родительских денежек, ничего нет. Хм. Поначалу-то Рогов решил, что заказчик как раз из той же когорты и просто пользуется благоволением отца своей невесты... хотя представить, что боярин смог достать запрещенные к распространению и использованию частными лицами и компаниями ЛТК, просто потакая будущему зятю, было сложновато... Но, понаблюдав за Кириллом, Георгий пришел к выводу, что тот совсем не похож на представителей "золотой молодежи". Уверен в себе, но без снобизма, неглуп и рассудителен не по возрасту, а к его мнению прислушивается даже командир боярской гвардии. И прислушивается всерьез! А уж когда Рогов увидел, как Кирилл проводит тренировку и заметил скорость и четкость, с которыми ученицы исполняют каждое указание... Ну, и рассказы Ольги о женихе сыграли не последнюю роль. И пусть ее мнение было идеализированным ввиду ясно видимой невооруженным взглядом влюбленности, но... Георгий хорошо помнил, что Ольга крайне редко ошибается в людях, по крайней мере, своего возраста.

Да, решение было спонтанным и в чем-то неожиданным даже для самого Георгия, но оно было принято и должно быть исполнено. В конце концов, интуиция еще никогда не подводила ни его самого, ни сестру. А значит...

Рогов подловил Кирилла аккурат в тот момент, когда тот покинул раздевалку и довольный направлялся куда-то в дом. Обращение само прыгнуло на язык Георгия, когда тот предложил заказчику свою службу.

— Атаман? — переспросил Кирилл, с интересом глянув на Георгия.

В ответ тот пожал плечами.

— Насколько мне известно, сейчас вы не принадлежите какому-либо из боярских родов. А единственный известный мне способ поступить на службу по клятве к неименитому — это признать его атаманом своей ватаги. Многие боярские фамилии, кстати говоря, начинались именно так.

— Ясно, — кивнул Николаев. — Зачем тебе это?

— Раньше я находился под покровительством Шутьевых, но недавно Платон демонстративно отошел в сторону, — нехотя заговорил Рогов и вдруг грустно усмехнулся. — Скажу без ложной скромности, в Москве найдется немало родов, что с удовольствием примут мою клятву, но... позже.

— Смысл? — поинтересовался Кирилл.

— Они ждут, пока нужда припрет меня дальше некуда. Тогда я буду готов дать клятву даже на самых невыгодных для меня условиях, — проговорил Рогов, но заметив, что Кирилл ждет объяснений, вздохнул. — Моя сестра тяжело больна. Каждый курс лечения стоит огромных для меня денег. Вот роды и выжидают, пока не выйдут все возможные сроки и я не соглашусь служить хоть бесплатно, лишь бы лечение Инги было продолжено...

— Поня-атно... — протянул Кирилл. — И сколько стоит это самое лечение?

— Три тысячи рублей за ежегодный курс.

— О клятве пока говорить не будем, — после недолгого размышления выдал Николаев, и сердце Георгия дало сбой. Неужели он обманулся? — А вот найм... Предлагаю следующие условия. Пятьсот рублей в месяц и тысяча ежегодной премии. Страховка от несчастных случаев и болезней за мой счет. Проживание и питание... в моем доме. Обязанности... будешь отвечать за все, что содержит в себе хоть пару рун. От систем наблюдения до технического обслуживания ЛТК. Да... информацию по болезни сестры сбросишь на накопитель и передашь Ольге. Устроит такой вариант?

Георгий только заторможенно кивнул в ответ и, получив неожиданно мощный дружеский хлопок по плечу, так и остался стоять в холле бестужевского дома, глядя вслед удаляющемуся по коридору Николаеву.

* * *

Огорошил меня наш "гений". Как есть, огорошил. И ведь как решил вывернуться из сложной ситуации, а? Рота атаману. Словно я новгородский ушкуйник и собираю судовую рать. У них такие ритуалы были в ходу и почете. Мало чем отличаясь от вассальной клятвы, рота в то же время не требует именитости "сюзерена". И новгородцы вовсю пользовались именно такой формой клятвы, набирая собственные боевые отряды, что не удивительно, учитывая их "особое" отношение к институту боярства вообще и собственное положение в частности. Достаточно вспомнить, что половина тамошних Золотых Поясов еще в Средние века хоть и числилась боярством у себя дома, в той же Москве иначе как купечеством считаться не могла... И гордым новгородцам приходилось ежечасно доказывать свою "именитость". А после Гнездовского мира даже шепотки на тему их худородности сошли на нет. Вот тогда о роте и забыли... почти. Но самой традиции никто не запрещал, в ней просто отпала надобность. Пока об этом обычае не вспомнил один не в меру "вумный" Жора Рогов. И ведь не подкопаешься. Да, я мещанин, а не именитый, и не имею права ни набирать, ни содержать собственную дружину. Так ведь я ничего подобного и не делаю, правильно? В роте ни слова не говорится о войне и воинах. Только о честности сторон, верности данному слову, поддержке и разделе добычи... Да и вообще достаточно взглянуть на веслоподобного Рогова, и вопрос о его возможной службе в дружине вызовет только здоровый смех. А какой договор связывает меня с техником, никого не касается... И Бессонов еще говорил, что это из меня получится хороший "дышловерт"?!

Вообще дело не в том, что я так уж против идеи обзавестись собственными вассалами, тем более такими, как Рогов. Если думать о перспективе, то дело обстоит ровным счетом наоборот. В конце концов, любой род силен не только экономической и военной мощью, но прежде всего людьми, что его составляют. И Георгий может стать великолепным пополнением для будущего рода Николаевых-Скуратовых. Но... рано пока. Да и чтобы присмотреться к новому человеку, нужно время. Георгий, может, и в состоянии позволить себе такие вот порывы души, но я-то нет. А значит, пока обойдемся наймом. Щедрым, но вот это как раз то, что я себе позволить могу. Спасибо гонорарам за учебу и трофеям. Как снятым с базы Томилина, так и тому оружейному развалу, что нашелся во втором контейнере в подвале логова "Северной Звезды"...

После ужина я засел за изучение выкладок Рогова. Ну да, стоило потратить два с лишним часа, чтобы, продравшись через кучу малопонятных терминов, от объяснения которых у Оли, кажется, язык заплелся окончательно, прийти к выводу, что без поездки к Громовым за новой управляющей оболочкой для "Визеля" мне все-таки не обойтись.

— Мы же говорили, — пожала плечами Оля в ответ на мое признание. — Нам, так или иначе, придется менять оболочку. Старая, обнаружив низкоуровневое воздействие, просто не установится на "некомплектное" оборудование.

— А "громовская"?

— Она "открытая", Кирилл, — улыбнулась нареченная. — Ее словно специально создавали с возможностью установки на "чужую" технику. Но самое замечательное — что после установки громовской оболочки любое обращение к ЛТК тестирующих систем будет осуществляться только через нее. Низкоуровневое обращение непосредственно к каждому элементу ЛТК будет заблокировано. Саму же оболочку, после ее окончательной сборки, взломать уже невозможно... ну или почти невозможно. Спецы КБ "Гром-завода" явно постарались, чтобы трофейная техника не предавала новых хозяев в самый неподходящий момент.

— Ну да, именно поэтому вы ничуть не беспокоитесь о том, что в ходе теста возникнет вопрос: "А у кого мастер-ключ?" — я правильно понимаю? — Хмыкнув, я привлек к себе довольную, словно кошка, налопавшаяся сметаны, девушку.

— Не только, — почти промурлыкала она, устраиваясь у меня на коленях. — Замена управляющих систем и оболочек на отечественные — это стандартная процедура при легализации иностранной техники, и никого не удивит, что наши ЛТК тоже ее прошли. Но самое главное — никакие мастер-ключи подобной модернизацией не предусмотрены. Тут надо сказать "спасибо" Жорику. Он настоящий специалист по нахождению... и использованию недокументированных возможностей различных рунескриптов.

Надо сказать? Хорошо, скажем... Позже... Например, завтра. А сейчас у нас найдутся дела... хм-м... поинтереснее. И судя по тому, что я чувствую в эмоциях Оли, она тоже не возражает против переноса благодарности ее однокурснику на потом...

Утро... Будильник... гимназия.

— Кирилл Николаевич, поднимитесь в административную часть, пожалуйста. Директор вас ждет. — Екатерина Фоминишна, с недавних пор исполняющая обязанности заместителя начальника учебной части, встретила меня в холле гимназии, будто специально караулила...

Хм, а что понадобилось от меня директору?

Я вежливо поблагодарил школьную "богиню" и, получив в ответ суровый недовольный взгляд и осуждающее покачивание головой, двинулся по указанному адресу. По пути я попытался получить хоть какую-то информацию, но, к моему удивлению, Бестужев-младший оказался не в курсе. Но, кажется, зовут не на пряники... и мой заместитель придерживался того же мнения.

— На самом деле угадать нетрудно, — вздохнул Леня. — Посчитай, сколько раз ты был в гимназии... Нет, не сколько раз ты отсутствовал на занятиях, а именно посещал школу. Это будет проще, не находишь?

— Логично, — пробормотал я и, кивком поблагодарив заместителя, отключил экран и взялся за ручку двери, ведущей в приемную директора...

— Николаев... — Новая секретарша директора, желчная сухопарая дама, окинула меня неприязненным взглядом и махнула рукой в сторону жестких кресел в углу приемной. — Присядьте. Я доложу директору.

Ждать возвращения директорской церберши пришлось недолго... Уже через пять минут тяжелая дверь кабинета открылась, и секретарь, процокав каблуками через приемную, уселась за свой стол. Раскрыла солидную, внушающую уважение толщиной и темно-бордовым цветом папку и углубилась в чтение.

Я уже приготовился провести в приемной как минимум полчаса, когда церберша, нахмурившись, словно пытаясь вспомнить что-то, обвела приемную взглядом и, "споткнувшись" им об меня, недовольно поджала губы.

— Проходите, Николаев. Директор ждет.

О как? Оказывается, не я один чего-то жду...

Молча кивнув, я поднялся со стула и направился ко входу в святая святых нашей гимназии. Негоже заставлять директора ждать... Да и интересно же, что хочет поведать скромному школьнику сей господин...

Выяснил на свою голову... И кто бы сомневался, что Леонид окажется прав.

— Кирилл Николаевич, принимая вас в нашу гимназию, я уступил настойчивым просьбам вашего деда, безмерно мною уважаемого, хотя предупреждал, что молодому человеку, получившему домашнее образование, будет трудно встроиться в учебный процесс. Георгий Дмитриевич уверил меня, что вы достаточно способны, чтобы выдержать напряженный темп обучения, задаваемый нашей гимназией... К сожалению, насколько я могу судить по вашим действиям, боярин Громов ошибся. Вы систематически прогуливаете занятия и не участвуете в общественной жизни школы. Я уже молчу про такие вещи, как ваши стычки со старшеклассниками и... тотализатор. Да-да, не делайте такого удивленного лица. Мне известно решительно все, что происходит в моей гимназии. И мне совершенно точно не нужны ученики, превращающие учебный процесс в балаган! Молчите, Кирилл Николаевич. Молчите, я знаю все ваши возражения наизусть. Меня не интересуют справки домашнего врача Бестужевых. Да даже наследники боярских родов не смеют так нагло пользоваться своим положением, как вы, молодой человек. Тем более что как раз вы-то ни на какое положение рассчитывать и не можете. Или вы решили, что грядущая женитьба на дочери боярина Бестужева делает вас ровней именитым? Так вот нет, Кирилл Николаевич. Вы мещанин, и потолок ваш — боярский сын. А посему извольте убрать это скучающее выражение с вашей физиономии и примите наказание, как должно...

Хм, чего-то в этом роде стоило ожидать... Правда, формулировочки у господина директора... на грани хамства. Ну ничего, я тоже так умею.

— Смиренному слуге сильных мира сего... вы ведь это хотели сказать, господин директор? — Я улыбнулся и, демонстративно закинув ногу на ногу, продолжил. — Может быть, вы и правы... в чем-то. Но прошу вас, давайте будем считать, что вы высказали все, что хотели, о своем отношении к "этому ужасному выскочке Николаеву", и перейдем наконец к тому вопросу, ради которого вы меня вызвали... И покороче, пожалуйста, а то у меня через пять минут начнется урок. Не хотелось бы опаздывать.

Честное слово, вот с кем другим я бы не рискнул зарядить такую длинную фразу. Но "учительская" привычка директора выслушивать ответы до конца позволила мне беспрепятственно завершить свой пассаж... О, сколько было криков! Какие эпитеты, сравнения и гиперболы использовал мой внезапно раздухарившийся собеседник. Это просто песня. Он так живо и образно говорил, что я аж заслушался. Ну а итогом этого концерта, как я и подозревал, стал документ о моем отчислении, оформленный, кстати, вчерашним днем.

Собственно, придя именно к такому заключению во время первой тирады директора, я и не стал изображать из себя пай-мальчика. А зачем? Если решение уже принято и бумаги подписаны, то все мои попытки предстать белым и пушистым заранее обречены на провал. Бессмысленны. А раз так, то зачем терять время? Нет, возможность какого-нибудь другого исхода вроде "последнего китайского предупреждения" я тоже рассмотрел... и признал его маловероятным.

— Благодарю за то, что уделили мне время, господин директор, — произнес я, поднимаясь с кресла, когда мой собеседник окончательно выдохся и швырнул по столу бумагу об отчислении. Еще раз окинув взглядом полученный документ, я хмыкнул и, небрежно свернув его, положил в карман куртки, после чего потопал к выходу, но замер на полдороге и обернулся к провожающему меня злым взглядом директору. — Последняя просьба приговоренного, если позволите...