— Но которые были вооружены палочками.
— Да. И которые были патриотами, как они считали. Достаточно было одного ключевого слова, чтобы привести в действие чары. Говорят, эти палочки еще можно достать по сей день на черном рынке. Икхам и его отряд самоубийц отвлекли внимание тех, кто остался в окторане, чтобы те не заметили парящий под прикрытием облаков остров. Когда же Икхама убили — столичный остров просто упал вниз, разрушив почти весь окторан и не оставив в живых никого.
— А он не мог просто сбросить на них его сверху?
Артолин пожал плечами.
— Сомневаюсь, что Икхам хотел умереть. Историки мало что знают о том, как он спланировал ту смертоубийственную операцию и почему поступил так. Сам он не потрудился оставить историкам хоть что-то. Как оно было на самом деле, мы едва ли узнаем. Очень странно, учитывая, что сама хранительница предпочла оставить эту тему в тени.
Янтарная вновь посмотрела на руины. Интересно, чего еще скрывают эти древние камни?
— Должно быть, на то был повод. Что-то из этой истории не должно было осесть в исторических сводках...
Темнело и путники решили устраиваться на ночь. Здесь, на вершине небольшого холма росло вдоволь мелкого сухого кустарника, который стал пищей для огня. У подножия холма был почти полностью пересохший ручей. Судя по земле, в более обильные на осадки сезоны, он был раза в четыре шире. Сейчас же его едва хватало, чтобы поддержать жизнь в нескольких хилых деревцах по краям.
Пока Артолин заготавливал дрова, Янтарная достала веревку. Змеи, пожалуй, самые опасные существа в степи. Против яда степных гадюк противоядие не найти на всем континенте, а убивает яд меньше чем за час.
Неприятностей добавляет горячая любовь этих змей забираться поближе к спящим людям, желательно прямо под одеяло. Из-за этого даже среди кочевников когда-то ходило поверье, что это покойные жены приходят в образе степных гадюк к мужьям, чтобы забрать их наутро с собой в мир теней.
По счастью, от гадюк в степи легко защититься. Кочевники всегда окружали свои стоянки полосками из козьих шкур. Последние, смачивались особым отваром, от которого имели крайне неприятный запах, отпугивавший даже некоторых грызунов. У Янтарной же для этого была веревка, натертая терпкими маслами. Хотя рецепт лисоухих здорово отличался от того, что применяли когда-то кочевники, был он от этого ничем не хуже.
Скромный ужин прошел быстро. Янтарная и Артолин изрядно вымотались от сегодняшнего перехода под палящим солнцем и вскоре заснули.
* * *
На холме был небольшой домик, а под холмом бежал ручеек. Куда ни глянь — зеленые поля, среди которых тут и там натыканы небольшие коттеджи, которые так любили маги окторана. Небольшие, уютные, окруженные цветущими ухоженными садами. И на фоне этого великолепия виднелась величественная громадина дворца окторана. Впрочем, сейчас присутствующим тут было не до созерцания красотами природы. Небольшой отряд самых разных на первый взгляд людей собрался под дубом и готовился отправиться в город. Пустующий коттедж, владельца которого мобилизовали на войну с королевством, служил им временным пристанищем.
— Это место — произнес кроу, совсем еще юный, а по меркам кроу — так вообще юнец.
— Уверен, что сможешь это сделать? — спросил уже пожилой воин с луком лисоухих за плечами.
— Я прослежу, — буквально промурлыкала девушка, внезапно обняв кроу.
— Эвия, при всем моем уважении, но ты...
— Что я? Я и так проклята, мне и жить три дня. Уж лучше будет от меня Фрикриху подарочек... Ммм... Люблю такие подарки таким людям как он... Агориш, а я надеюсь, ты будешь меня препарировать... ласково...
Кроу по имени Агориш буквально посерел от этого высказывания. Зависнув рядом с говорившими безмолвной тенью, Янтарная могла легко видеть, как у него подрагивает рука и как тот нервно кусает губу.
— Эвия, хватит, — резко оборвал рыжеволосую девушку коренастый мужчина средних лет. Он был выбрит налысо, лицо пересекал шрам. Одет он был в легкую кольчугу, за спиной у него виднелись два клинка, а на груди была целая коллекция метательных ножей, — давайте еще раз пройдемся по плану и будем выступать. Времени совсем не осталось. Мы должны уничтожить это исчадье, Иначе, клянусь именем Иллюны, случиться страшное.
— Хорошо, Икхам, давай.
— Эвия, насколько тяжело будет проникнуть в город?
— Да проще простого. Даже стражи почти не осталось. Все брошено на штурм сантарина. Рошард отвезет вас, я сделала все необходимые документы. Путь займет час, не более.
— Хорошо. В городе наша цель, верхняя садовая площадь. Лиус, Венди — вы должны будете отвлечь внимание.
— Благодаря эликсирам Норкеля там будет знатное представление.
— Ищите нас после этого в городской тюрьме.
— Если на месте не зарежут.
— Хорошо. Норкель и Дрихли тем временем успеют раскидать сюрпризы по площади. Действовать надо быстро. Оттуда открывается вид на башню советов, где сейчас находится Фрикрих. Я многократно увеличу вес камня, и скала рухнет.
— Как только ты применишь свою силу в городе — к вам бросятся все маги, какие там есть и кто верен Фрикриху, — возразила Эвия, — а там сейчас простого люда не осталось. У нас же в тылу лучшие из лучших отсиживаются.
— Им придется попотеть, чтобы совладать с султаном висящих островов. Разрушеная башня должна унести жизни самых опасных. И Фрикриха. К сожалению, нам его надо убить не один раз. Мы точно знаем, что однажды его уже отравили, и однажды всадили стрелу со взрывным эликсиром в спину.
— Осталось еще два раза.
— Если источники не соврали. Первый раз он должен сегодня умереть под обломками башни советов. Так как мы теперь знаем его настоящее имя, то обряд Кхиери — наш лучший козырь в этой игре. Как только услышите грохот от разрушающейся башни — Агориш, дело за тобой.
Кроу мрачно кивнул, косясь на Эвию. Та была спокойна, словно не ей предстояло лечь на алтарь и умереть сегодня, дав жизнь одному из самых страшных творений жрецов кроу.
— Агориш, я понимаю, что тебе тяжело, но выбора у нас особого нет. Эвия, ты точно уверена, что хочешь пойти на это?
— Да. Я и так труп. Днем раньше, днем позже. А кто меня проклял и куда он сбежал — я найти уже не успею. Время выходит, а след давно остыл. Как почти что выпускница школы смерти, боль умею переносить, потому... За меня не волнуйся, лучше его развесели. А то нет ничего хуже, когда тебя режут, — Эвия резко изменила тон со спокойного на игривый, — и при этом еще плачут... беее.
Выдав эту тираду, она опять нежно обняла Агориша и так же нарочито нежно поцеловала его прямо в шею.
Икхам невольно отвел глаза.
— Кхиери должен закончить дело. Если этого не хватит или обряд сорвется — надежда на наши клинки и все те козыри, что мы принесли с собой. Но действовать нужно последовательно. Дарви, твоя ловушка духов должна быть первой, если кхиери не появится.
— Как мы узнаем, что обряд не удался?
В разговор вступила Эвия, сняв с шеи небольшой амулетик.
— Семейная реликвия. Если потемнеет — я того. Если обряд кхиери сорвется, то согласно книжке кроу я сразу умру. Вопросы?
— Вопросов нет. Дарви, будь готов.
— Так точно.
— Алый, черные стрелы побереги до момента, когда заработает ловушка духов.
— Так точно, — рапортовал лисоухий.
Янтарная невольно задумалась, кем был этот забытый герой ее народа. Среди исторических книг ее народа о нем не было ни единого упоминания.
— Остальное мы обсудили уже давно. Умрем хоть с честью. Если не хватит и этого, то... — Икхам молча кивнул на огромную грозовую тучу, медленно закрывающую небосклон.
— Это то, о чем я думаю?
— Да. Столичный остров. По моему приказу все люди его покинули, в случае моей смерти он похоронит окторан под обломками. Наша последняя надежда. Норкель?
Пожилой алхимик, вооруженный целый кучей бутылочек с метательными эликсирами и острым золотистым ятаганом извлек на свет шкатулку и начал раздавать всем присутствующим, кроме Эвии и Агориша склянки.
— Вот эликсир. Он соединит наши сознания на время, и мы сможем слышать мысли друг друга и видеть глазами друзей. Эвия, Агориш — к вам не относится, так как вы остаетесь здесь и будете далеко от нас. Очень далеко. Остальные — держитесь ближе друг к другу. Он работает на больших расстояниях, но начинает замедлять мысли и отвлекать. И не только вас. В бою — не более тридцати шагов до ближайшего друга, помните наши тренировки! Ясно?
— Так точно, — ответил нестройный хор.
— Второй эликсир — концентрат "милости Иллюны". Если Вас ранили — боль будет мешать остальным. Если выходите из игры — пьете сразу же этот эликсир. Боль ухолит, с ней и жизнь. Остальные сразу почувствуют. Поверьте, такая смерть лучше пыток в застенках школы смерти. Вроде бы все. Дальше действуем по обстоятельствам.
Икхам вздохнул.
— Пожалуй, этого слова от меня ждали все. Не буду скрывать, мы идем на верную смерть. Но сейчас мы и только мы творим свою судьбу. Хранительница видит лишь туман, значит, так тому и быть. Сегодня своей кровью мы должны на белом листе неизвестности нарисовать победу. Нашу победу. Вы все знаете, какова цена поражения, и какое исчадие бездны сейчас выдает себя за мудрейшего Фрикриха. О нашем подвиге едва ли будет кто-то знать, ровно как ни в одних хрониках не напишут о том, кому же именно мы сегодня бросим вызов. И пускай. Что-то должно быть забытым, и нашей высшей наградой сегодня будет то, что этот мир доживет до следующего рассвета, как ни в чем не бывало. Вперед, к победе! И да прибудет с нами Иллюна!
Икхам молча выхватил клинок и поднял его вверх. Остальные последовали его примеру в таком же мрачном молчании.
— Прощай, Эвия. Мне жаль, что так все обернулось.
Небольшой отряд покинул одинокий холм, оставляя Эвию и Агориша одних.
— Ммм... Мы одни... — буквально промурлыкала Эвия обнимая все еще до невозможности бледного кроу, и у нас есть время...
— Эвия... Ты... Издеваешься?
— Просто хочу провести последние часы жизни так, чтобы было не стыдно... ммм...
— Эвия...
Та быстро поцеловала кроу и, бросив едва заметный взгляд на удаляющуюся по пустой дороге карету, произнесла.
— Нет. Просто убеждаюсь в том, что ты не исполнишь обряда кхиери. Не получится.
— Но...
— Ваша книжка — сборник бабушкиных рецептов. Там написано, конечно, по делу. Как и что делать, но не написано, почему оно так работает. Ты слишком любишь меня. Ключом же к обряду является безразличие, на худой конец ненависть. Я это раскусила уже очень давно.
— Но... Что же тогда делать?
— Кхиери звать! — передразнила Эвия, — пошли, покажу тебе мой подарок.
Эвия отошла к домику и вскоре выволокла из него девушку. Когда-то красивое белое платье выпускницы школы жизни было испачкано и порвано в нескольких местах. Светлые, словно пшеничные поля, волосы были спутаны и представляли собой крайне печальное зрелище. Аккуратное, по-детски круглое лицо совершенно не украшал синяк под глазом. Она была связана по рукам и ногам и едва ли могла бы идти сама, даже если развязать путы. По крайней мере не сразу.
Эвия же усадила ее на землю перед Агоришем и плотоядно усмехнулась.
— Узнаешь?
— Нергала? Милостивая Иллюна, за что ты ее так?
— За дело, — хмыкнула Эвия. Возразить ей Нергала ничего не могла, ибо рот затыкал кляп, — Смотри.
Эвия подошла к девушке, и, ловко орудуя кинжалом, срезала с ее рук путы, после чего продемонстрировала Агоришу ее левую ладонь. Линии свежего шрама, пересекали ее кожу и образовывали сложную геометрическую фигуру. Рыжеволосая девушка же молча уколола себе палец и капнула на ее ладонь каплю своей крови. Едва коснувшись кожи, вопреки законам природы, капля крови Эвии вскипела и испарилась, заставив шрам покраснеть.
— Это она тебя прокляла!
— Да. Было несложно догадаться. Даже если опустить тот факт, что любой, кто прошел школу смерти сможет почувствовать того, кто его проклял... Как показал допрос, меня она прокляла из ревности, между прочим, к тебе... Наверное, я даже простила бы ей это, заставила бы срезать кольтаркель с руки и отпустила бы... Если бы не взглянула случайно на ее вторую руку.
Эвия продемонстрировала Агоришу вторую руку Нергалы, которую украшал такой же шрам, но только более старый, уже почти сошедший.
— Она делала этот обряд дважды!
— Да. И тот факт, что с тобой на тот момент кроме меня и ее с тобой никто не флиртовал... — Эвия одарила Агориша еще одной улыбкой, — Если она не солгала, то на ее совести смерть твоей сестры. Проверь.
Трясущимися руками Агориш снял с шеи небольшой амулет. Окованый металлом пузырек из алхимического стекла, содержал в себе немного алой крови. Янтарная сразу вспомнила, что по древним законам кроу найти и отомстить убийце это не просто дело чести — это священный долг. И до тех самых пор, пока убийство не отмщено, кроу обязан носить на шее амулет с кровью того, за кого он мстит.
Капля крови упала на едва заметный старый шрам, после чего точно так же вскипела и испарилась, оставив темное пятно.
— Нергала... Никогда бы не подумал... — Лицо Агориша перестало что либо выражать, превратившись в безжизненную маску, — Эвия, дай ей возможность говорить. Ее священное право сказать слово в свою защиту.
Девушка послушно развязала узел, вынула кляп и передала ей флягу с водой, к которой та жадно приложилась.
— Она может говорить только шепотом, я вчера дала ей отвар, от которого временно теряют голос. В пригороде, конечно, практически никого не осталось, всех погнали на войну давно... Но лучше если она не будет громко кричать.
— Хорошо. Нергала, слово тебе.
— Мне нечего сказать. Все так. Я хотела, чтобы ты был моим и никто не посмел бы встать у меня на пути. Тем более эта рыжая... — Нергала попыталась плюнуть в Эвию, но та легко отпрыгнула.
— Причем здесь моя сестра?
— Я... — Нергала отвернулась, — я поняла, что это была твоя сестра уже когда это было сделано.
— Милостивая Иллюна, Нергала... Неужели тебе достаточно было только увидеть кого-то рядом со мной, чтобы сразу же, не разобравшись... Неужели ты считала, что если это останется тайной, ты сможешь быть рядом со мной и нести с собой вину всю свою жизнь...
Нергала промолчала и отвернулась.
Эвия вздохнула, покачав головой. Агориш же глубоко вздохнул.
— Нергала, ты больна. Возможно, если бы было другое время, я бы даже нарушил обычаи моего народа, и отдал бы тебя жрецам Иллюны.
— Чтобы там я навсегда потеряла интерес к жизни, лишилась возможности иметь детей и жила бы в тесной келье для скорбных умом?
— По крайней мере, ты была бы счастлива.
— Конечно, с восторгом выполняя работу батраков, читая всякую религиозную муть... Для дочери одного из знатнейших вельмож Окторана это стократ хуже смерти, даже самой мучительной.
Кроу, казалось, даже не заметил прозвучавшей в хриплом шепоте Нергалы надменности.
Вдали раздался треск. Едва заметная отсюда башенка, составлявшая лишь маленькую часть дворцового комплекса окторана, обрушилась. Время пришло.
