Скоро, на удивление молчаливые и собранные, подошли парни. Виль осторожно подсунул руку мне под плечи, травник обхватил бёдра — и под нервное мельтешение Дарины ребята подняли меня с земли. Куда понесли, я уже не видела, опять потеряв сознание.
Очнулась я от ощущения полного и абсолютного блаженства. Набрала в лёгкие как можно больше свежего, сладкого воздуха и счастливо выдохнула. Как же, оказывается, хорошо...
А, собственно, что изменилось-то?..
Хм... Лежала я на животе, на одеяле, вокруг колыхалась от ветра плотная ткань — полог шатра или чего-то в этом роде. Палатки, короче.
Рядом сидел с сосредоточенно закрытыми глазами эльф, мягко придерживая в своих руках мою норовящую выскользнуть ладонь. Бээ... Действительно, всю в грязи и подсохшей крови... Мыться хочу!!! В воду, целиком и на целый день! Мойдодыра мне сюда!
Судя по моему потрёпанному виду, иллюзию с меня сняли. А судя по виду эльфа — он что-то колдует. Оттого и легко так стало... Я даже голову повернуть смогла.
— Она очнулась!
А вот и Дарина. Полуэльфийка сидела рядом, у её ног — котелок с грязной водой, губы искусанные, глаза покрасневшие, в руках мятая серая тряпка, когда-то, кажется, бывшая тем самым платком.
— Что, неужели всё так плохо? — тихо усмехнулась я, а сердце испуганно ёкнуло.
— Да нет, — мрачно ответил Тагир, судя по голосу, стоящий где-то возле моего изголовья, — просто она уже на Кертаза напороться успела. И с ним... поругаться. Не любит он смешанную кровь.
— Почему? — удивилась я, но мельком глянув на девушку, решила сменить тему: — Лучше скажи, Туман не появлялся?
— Туман?
— Мой конь! В лесу был третий монстр. Туман увёл его за собой, чтобы от меня отвлечь. Он не возвращался?
— Нет, вроде. Я не видел. Спрошу у княжича, может, его люди видели...
— Понятно, — я вздохнула, прикрывая глаза.
Да, Туман всего лишь конь, но для меня он уже успел стать другом. И мне не хочется думать, что он спас меня от монстра ценой своей жизни. В конце концов, быстрее его я ещё никого не видела в этом мире... Пусть только он вернётся! Убежит — и вернётся.
— А у меня как?.. — я чуть приподняла голову, словно пытаясь посмотреть себе за спину.
— А у тебя сейчас постельный режим, — придавила меня к земле пропахшая травами рука. — Так что лежи и не дёргайся.
— Если я не буду дёргаться, — пробурчала я, — вы ж меня тогда совсем залечите... Три здоровых... эээ... существа — на одну больную и несчастную меня!
— У тебя всё ещё что-то болит? — послышался усталый голос эльфа.
Я устыдилась и прислушалась к себе.
— Ну-у-у... если не считать того, что спину как-то тянет, и ноет она немножко, и чешется... То вроде ничего! Как это ты так сделал?.. Это обезболивающее? Заклинание?
— Нет, это не обезболивающее. Тогда бы ты совсем чувствительность потеряла. И не заклинание. Это связь с мэллорном. Он... пропускает твою боль через себя и отводит в землю. Ему это не больно, — я повернула голову и встретилась взглядом с печальными, усталыми и... мудрыми глазами эльфа.
Это было так непохоже на обычного Виля, что я на миг зажмурилась.
А когда глянула снова — он ехидно усмехался, только что не показывая язык:
— И я, в отличие от некоторых, умею этим пользоваться!
— Пф, — фыркнула я. — Раз ты умеешь, я тем более научусь!
Эльф скорчил обиженную рожицу, я тихонько рассмеялась — и тут же испуганно уточнила:
— Так это что, мою боль твой мэллорн блокирует?
— Он не блокирует... — начал было по-новой Виль, но уловив моё раздражение, признался: — Нет. Твою боль может забрать только твой мэллорн. Я... соединил вас, когда ты была без сознания. Это не очень сложно — помочь другому дотянуться до мэллорна, если он сам не в состоянии.
— Ага, — не удержалась я, — и именно потому, что это не сложно, ты выглядишь сейчас, как пожёванный и выплюнутый...
— Нет! — возмущённо оборвал меня Виль, а его перебил Тагир:
— Он так выглядит, потому что его действительно чуть не сжевали. А потом пришлось ещё и помогать некоторым несознательным девицам, решившим героически помереть!
Я заткнулась. Не только вслух, но даже мысленно — всё в голове будто остановилось.
— П-прости... — осторожно начала я, тщательно прислушиваясь к своим словам. — Виль, извини меня... Я не специально... Я не хотела тебя обидеть...
— Лежи уж, — тоскливо оглядываясь, махнул рукой эльф. — Первый бой — что я, не понимаю, что ли?.. В тебе сейчас бравады больше, чем здравого смысла... Кстати, ты молодец! Вдвоём с княжичем завалить порождение гор... Кто-нибудь второе одеяло видел?
Я невольно фыркнула и улыбнулась, а Дарина тут же подскочила:
— Я видела в одной из сумок! Сейчас принесу...
Глава 8. 'Радушный' приём
— Мои раненые практически здоровы... По крайней мере, ехать могут все.
Этот бас я узнаю даже во сне. Княжич. 'Кер'.
— Ближайшая деревня в одном дневном переходе отсюда, если поспешить и ехать без привалов... Но люди не двужильные, и Эленсиль ещё не восстановилась, — думаю, выдвинемся сегодня к полудню, тогда к завтрашнему вечеру доберёмся, не напрягаясь...
Тагир. Какой-то меланхоличный у него сегодня голос... Непривычный. Не проснулся, что ли, ещё? Если верить моим ощущениям, солнце встало совсем недавно...
— А если по пути ещё что случится? За три дня один переход покроем?.. Или может вообще дождёмся, пока в деревне живых не останется?!
Не люблю просыпаться под разгорающийся рядом скандал. Особенно такой громкий и совершенно бессмысленный.
И солнечный свет в глаза тоже не люблю! Ещё бы тут не проснуться!
— Тагир! — попыталась позвать я и закашлялась, голос хрипел как у заядлого курильщика. Где моё сливочное маслице, горлышко смазать?
— Та-аги-ир! — О, вторая попытка удалась! И как оно певуче-то вышло, а? Прям как и положено представительнице эльфийского народа... — Полог шатра закройте, а потом спорьте сколько влезет!
— Прости, — покаялся травник, точнее — его голова, объявившаяся в проёме. Раскаянья в голосе ни на грош, взгляд шарит по мне в поисках одному его обладалю понятных признаков того, насколько здорова пациентка... То есть я.
Как будто я не человек какой, а тело неодушевлённое!
— Пионер всегда готов, — показала я язык, садясь на лежанке. — К труду и обороне. То бишь поездке. Когда выходим? Я позавтракать успею?
Тагир молча кивнул, то ли мне отвечая, то ли своим мыслям. Видимо, второе, раз я потом удостоилась отдельного ответа:
— Сейчас соберёмся и выедем. Думаю, полхода нам должно хватить, — а это уже уточнение для княжича, сидящего где-то по ту сторону шатра и цивилизованно не пытающегося заглянуть внутрь.
Надо позвать Виля, чтобы навесил на меня иллюзию. А то придёт кто-нибудь не настолько хорошо воспитанный, и объясняй потом, что я не медведь. Оно нам надо?
Тагир, видимо, решил так же — спровадив княжича, он позвал эльфа, и они вдвоём устроили мне допрос с пристрастием. Как самочувствие? Что болит? Что не болит? И как я собираюсь целый день ехать верхом?
Я озадачилась.
Самочувствие нормальное. Спина ноет, но не сильно, благодаря мазям травника и жёсткому корсету, состоящему из бинтов... и, кажется, магии воздуха. Остальное в порядке. Ободранные руки зажили, голова не болит, слабости почти не чувствуется... Хотя я ж ещё не вставала.
Чего я хочу? Есть. И умыться. И иллюзию, чтоб не нервничать понапрасну.
А ведь одежда на мне — чистая. Да и я сама тоже... Вряд ли меня вчера к воде таскали, так что буду считать, что это магия. Так спокойнее.
Связь с мэллорном? Присутствует. Лёгкая, где-то на грани восприятия. Тоненький ручеёк, придающий сил и растворяющий в себе болезненные ощущения. Так вот почему я так хорошо себя чувствую!
А верхом... на Тумане, думаю, смогла бы. Уверена, этот конь, если попросить, может стелиться над землёй плавнее, чем ветер, приглаживающий траву. Вот только...
— Что? Вернулся?! Когда? Он в порядке? — я едва не подскочила на ноги от такого известия.
— В порядке, в порядке, — усмехнулся Тагир, поднимаясь. — Вы тут заканчивайте и идите завтракать. Мы с Дариной уже.
После сытного завтрака ехать никуда не хотелось. Соскучившийся Туман, не отходящий от меня ни на шаг с того момента, как увидел, уже щеголял навьюченными на него сумками и приплясывал на месте, показывая своё нетерпение и богатырскую силушку. Остальные лошади и быки князева отряда тоже стояли наготове, осёдланные и нагруженные вещами. Люди потихоньку стягивались к нам, уничтожив последние следы своего прибывания на этой полянке. О вчерашнем побоище теперь напоминали только помятые деревья, лежащая в лесу туша и два небольших холмика, выложенных камнями и, судя по запаху, можжевельником.
А я, оказывается, почти забыла о том, что нас стало меньше. И моё плохое самочувствие этого не оправдывает.
Словно угадав мои мысли, к захоронению приблизилась массивная фигура княжича. Каково-то ему сейчас, потерявшему двоих из своего отряда в самом первом бою? Не успев даже добраться до места назначения... Как будто эти смерти были напрасны...
Не выдержав, я подошла к княжичу и неловко положила руку ему на плечо:
— Они сделали, что смогли... Теперь наша очередь, Кер.
Мужчина судорожно дёрнул головой, пытаясь кивнуть, и поспешно отвернулся. А я присела и легонько дотронулась до веточек, безумно напоминающих наш можжевельник... Уже начинающая вянуть зелень резко посвежела, веточки приподнялись, образуя два больших куста, тут же пустивших в землю корни и распустивших новые побеги.
Княжич остолбенел, а на кустах, прямо под его изумлённым взглядом, раскрылись небольшие сиреневые цветочки, усиливая одуряющий запах.
Я встала, чувствуя спокойствие и умиротворение, разлившиеся в воздухе... Вот теперь можно ехать.
Туман, который конь, как я и ожидала, после высказанной просьбы шёл плавно и гладко, словно медленно тёк по земле... Лошади друзей шагали рядом, почти в плотную, ничуть не выказывая раздражения подобным тесным соседством. Даже князев отряд не стал растягиваться по лесу, под предлогом неудобной для проезда на быках местности, как это было во время прошлого перехода.
В воздухе витало напряжение. Невольно то один, то другой всадник чуть замедлял ход, пронзительно осматривая окрестности. Все помнили, что в прошлый раз ничто не предвещало нападения. И что как минимум одна тварь — та, что гонялась за Туманом, наверняка всё ещё жива и очень зла. А может быть, и это вполне вероятно, их тут изначально было больше трёх.
Несмотря на всю нашу собранность — или благодаря ей? — день прошёл спокойно. До темноты мы преодолели даже большее растояние, чем предполагали, хотя дважды останавливались на перекус и передышку, во время которых Тагир с Дариной тщательно осматривали раненых, выясняя, не повредит ли им дальнейший путь.
Вылеченные мной Скар, оказавшийся Наскаром, и Ниром — в боевой обстановке Нир, — чувствовали себя замечательно и готовы были хоть сейчас схлестнуться с очередным порождением Смерти. Правда, лекари с этим категорически не соглашались и хором утверждали, что несколько дней покоя им необходимы, как никогда. Дескать, требуется восполнить потерю сил, потраченных на лечение — не моей магии, а именно ресурсов организма.
Пострадавший мальчуган чувствовал себя хуже всех. Его раны практически не болели и активно заживали благодаря всё тем же чудодейственным мазям, но голова была забинтована почти целиком, только один глаз очень несчастно моргал, окружённый повязками. Да ещё подбородок остался на виду, тихонько подрагивающий от сдерживаемых рыданий.
Как я ни просила, мне строго-настрого запретили приближаться к мальчишке и его лечить. Вроде как, глаз у него в порядке, а всё остальное — не так уж и страшно, шрамы красят воина, и вообще пусть учится на своих ошибках, взрослеть уже пора...
Мне ничего не осталось, кроме как согласиться, и потом полдня развлекаться тем, что пытаться дотянуться до него дистанционно. Не вышло. Да ещё и я стала чувствовать себя гораздо хуже. К вечеру я уже лежала на коне полутрупом, обнимая его за шею и чудом не падая, но молчала как партизан, гордо игнорируя встревоженные взгляды друзей и ни на что не жалуясь. Сама виновата — нечего было магией баловаться. Хотя, может, дело просто в том, что мне ещё рано было замахиваться на целый дневной переход... Как бы то ни было, завтра мы достигнем деревни — там и отдохну. А пока надо просто продержаться...
Сползла-таки с коня я, по словам Тагира, когда солнце уже коснулось горизонта. Виль кувыркнулся с седла и чудом успел меня подхватить, после чего все дружно стали устраиваться на ночлег. Кто-то ужинал, кто-то рухнул, едва успев расстелить одеяла, а я даже не проснулась, счастливо улыбаясь во сне...
Раэн же был серьёзен, как никогда. Первым делом он посмотрел на меня со всей строгостью, на какую вообще был способен. Потом обратил внимание на мой несчастный и полудохлый вид и всё же сжалился, позволив себя обнять и поцеловав в макушку.
— Ты так давно не появлялась, я уже начал беспокоиться, — признался Страж, отлепляя меня от себя и тщательно рассматривая. — Что с тобой случилось? Ты на самом деле так плохо выглядишь?
— Угу, — со вздохом отстранилась я, плюхаясь на пятую точку и морщась от стрельнувшей в спине боли. — Почему у меня даже во сне голова кружится?
— Потому что ты не отрешилась от своего тела, а перенесла в сон все ощущения из реальности... Подожди, не меняй ничего. Дай я хоть посмотрю на тебя, может, посоветую что-нибудь...
Эльф присел рядом, мягким нажатием заставив меня лечь, и стал водить над повязкой ладонями, прикрыв для верности глаза.
— Ничего страшного, — наконец улыбнулся он, поднимаясь. — Через пару дней будешь как новенькая. А пока потерпи просто, во время выздоровления самочувствие всегда не очень...
