Каменный снаряд от Бетани прилетает в голову монстра, ломая ему один из рогов. Гаррет, не теряя времени, обездвиживает монстра дробящей темницей.
Силен маг. Даже мне ясно, что для такой твари мощь заклятья должна быть чудовищной.
Обездвиженный демон воет, корчась от крошащей тело магии.
Шианни выводит последние строки Литании.
Отлично, осталось недолго.
Твою мать!
Тварь, явно решив пойти ва-банк, решила забрать хоть кого-то с собой.
Волна маны расходится от тела монстра, срывая заклинание и освобождая демона. Мгновенно наморозив шину на поврежденную ногу, монстр прыгает.
Время словно останавливается.
Огромное распластавшееся в прыжке тело.
Медленно искажающиеся лица товарищей, осознавшие, кого именно выбрал демон в качестве объекта атаки.
Решение Ульдреда было абсурдным.
Он не атаковал пришедшего в себя Садатта.
Он не атаковал меня, как того, кто чуть было не оставил его без ноги.
Он не атаковал читающую Литанию Адраллы Шианни.
Целью была Солона Амелл. Которая также не ожидала того, что демон нападет на нее.
Раз.
Демон приземляется прямо перед девушкой, пошатнувшейся от приземления монстра.
Два.
Сжатая в кулак лапа описывает дугу и буквально сносит волшебницу.
Три.
С влажным звуком Солона впечатывается в стену и сползает вниз, оставляя за собой кровавый след.
— НЕЕЕЕТ!!!!!
Полный боли вой Гаррета заставил нас обернуться. Бледный, с горящими от ненависти глазами, Хоук достал из-за пояса кинжал, и до того, как кто-либо из нас среагировал, с размахом тесанул себя по руке.
В первые секунды ничего не происходило. Лишь демон словно застыл на месте, не в силах пошевелиться. А затем произошло то, что я запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Гордыня вдруг скрючился, и взревел от боли, начав вдруг царапать себя, будто пытаясь вырвать что-то из своей груди. Изнутри твари постепенно стал выходить дым багрового цвета, с каждой секундой становясь все гуще. Я не сразу сообразил, что этот странный туман — ничто иное, как кровь самого демона, выходящая прямо сквозь кожу. Туман вскоре принял насыщенный оттенок, сгустившись до полной непрозрачности. А потом кровь демона, окутав конечности монстра, принялась рвать и ломать плоть и кости чудовища.
Гаррет не торопился. Стоя с вытянутой рукой, из раны на которой текла кровь, он с садистской улыбкой управлял жидкостью, глядя на то, как одна за другой с хрустом перемалываются в порошок кости. Как плоть, утратившая опору, опадает, превращая демона в мешок с мясом и органами. А когда с костями было покончено, Хоук резкими движениями принялся четвертовать Ульдреда. Последовательно оторвав демону руки и ноги, Гаррет приподнял его, и с ненавистью прорычал:
— Ты хотел истинной магии крови, Ульдред?! Так вот она! Ну, как тебе ощущения?! Нравятся?!
И с этими словами взметнувшаяся кровь сомкнулась на шее демона, и, сжавшись, отсекла голову от обрубка тела.
Разорванные останки демона с глухим стуком упали на пол, а спустя несколько секунд их щедро оросила кровь — сделавший дело Хоук отпустил жидкость, извлеченную из тела самого демона, после чего, пошатнувшись, упал.
Бетани с криком подбежала к брату и, присев на колени, проверила Гаррета.
— Жив, — облегченно выдохнула девушка, — просто потерял сознание от перенапряжения.
— Кажется, битва закончена, — заметил Дьюти, напряженно косясь на Хоука-старшего.
— Э-э-т-т-то и есть магия К-крови? — слегка заикаясь, спросила Шианни, от открывшегося перед ней зрелища переставшая читать Литанию.
— Да, — бросил Садатт, — перед вами предстал один из аспектов магии Крови. И молитесь, чтобы вы увидели ее действие в первый и последний раз.
* * *
— Ирвинг! — похоже, Грегор, при всем своем отношении к магам, Первому Чародею был искренне рад, — я уже и не думал увидеть тебя живым!
— К сожалению, это не моя заслуга, — прокряхтел старик, все еще ослабленный после всего произошедшего, — к тому же, не всем удалось выйти без повреждений.
— Да, Солоне крепко досталось, — кивнул храмовник, — как она?
— Плохо, — вздохнула подошедшая Винн, — я сделала, что смогла, но, боюсь, с ее повреждениями бессильна справиться даже я. Пока она жива, но когда придет в сознание, если придет вообще, я говорить не берусь. Но даже если девочка очнется, я не знаю, сможет ли она вообще ходить с такими ранами.
— То есть, Солона осталась калекой? — неверяще спросила Бетани, — неужели ничего нельзя сделать?
— Боюсь, что нет, — покачала головой Винн, — во всяком случае, я не смогу вылечить подобные увечья.
— И тем не менее, Круг спасен, — заметил Дьюти, — а все маги крови уничтожены. Теперь, когда угроза миновала, мы сможем оказать Стражам и королю посильную помощь в войне.
Гаррет слегка вздрогнул, услышав про магов крови. Отступник до самого конца считал, что Дьюти сдаст его своему начальству, плюнув на все договоренности между ним и Первым Чародеем, который, увидев силу Хоуков, явно вознамерился взять их под свое крыло.
— Какому именно королю? — осведомилась подпиравшая колонну Каллиан, — в Ферелдене идет гражданская война. С одной стороны — Логейн Мак-Тир, правящий от имени Аноры, с другой — Алистер Тейрин, брат Кайлана.
— Хм, — задумался Ирвинг, — ситуация, действительно, не из приятных. Пока короля не утвердило Собрание Земель, мы не сможем говорить о законности любого из претендентов. С другой стороны, все очевидно. Именно вы, как представители Алистера, пришли к Кругу и Храмовникам в час нужды. А потому я считаю нужным поддержать именно брата Кайлана.
— И это при том, — вставил свои пару медяков Садатт, — что Ульдред, по его словам, действовал с одобрения Логейна. А значит, Мак-Тир — враг Ордена храмовников и пособник малефикаров.
— Значит, решено, — рассек рукой воздух Грегор, — Круг магов и Орден Храмовников присоединятся к армии короля и Серым стражам для оказания посильной помощи в войне.
* * *
Я сидел на камнях возле пристани, краем глаза наблюдая за тем, как команда приставших кораблей собирает пожитки магов и храмовников, отправлявшихся в путешествие. Башня практически опустела — свое желание присоединиться к армии выказали практически все чародеи. В цитадели Кинлох оставались лишь те, кто не прошел Истязание, под надзором нескольких молодых храмовников.
Но мои мысли были далеки от планирования будущей стратегии войны. То, что произошло в башне магов, не могло не оказать на меня влияния. Слишком много белых пятен было в том, что произошло, и это пугало не меньше, чем то, что я видел в Редклиффе. Похоже, я сам не до конца понимал, что именно со мной происходит. Библиотека Круга, несмотря на мои ожидания, ситуацию мало прояснила. О воинах Духа там имелась лишь тонкая книжица, которую, судя по слою пыли, не открывали уже много лет. Не говоря уже о том, что написана она была на тевинтерском языке, причем древнем диалекте, который сегодня с трудом прочтет даже уроженец Империи, не говоря уже обо мне, для которого тевинтерский родным языком не был. А та небольшая часть, что я осилил, говорила лишь о том, что воин Духа, по сути, заключает договор с духом Тени, и таким образом приобретает силы, которые непосвященным могут быть приняты за магию. Подробности ритуала, как и сами силы, были расписаны так, что Архидемон ногу сломит.
— Эй, — окликнули меня сзади.
Вынырнув из размышлений, я обернулся.
— Привет, Глим, — слегка улыбнулся я магичке, — присаживайся.
Девушка, нервно дернувшись, все же подошла и присела на край занятого мной широкого камня. Разговор никак не начинался — я явно видел, что у дочери Садатта вертится на языке целое море вопросов, но как начать разговор, она не понимает.
— Я, эээ,— Глим, глядя в землю, начала нервно перебирать пальцами, — хотела бы... Эммм... Спросить...
— Глим, — повернулся я, — давай скажу сразу — мы здесь наедине, и ты можешь задать мне любой вопрос. Уверяю тебя, ни одна тема не окажется под запретом, кроме моей семьи.
Девушка на секунду замолкла, а потом, втянув в себя воздух, шумно выдохнула и, словно бросаясь в пропасть, выдала:
— Эйден, кто ты такой?
— Эм, — я от неожиданности даже не нашел, что ответить. Подумав, я осторожно начал, — ну, я — Эйден Кусланд, сын тейрна Брайса Кусланда и в настоящий момент единственный законный правитель Хайевера. Но ты ведь не это имела в виду?
— Нет, — покачала головой волшебница, — тогда, в Тени, я была в сознании, когда тебя чуть не убил демон. И когда он уже хотел добить меня...
— ... И вот так все и было, — закончила рассказ беловолосая чародейка, — ты что-нибудь знаешь об этом существе?
"Мы еще встретимся, старый друг..."
В голове, словно наяву, прозвучал голос. Старый друг... Может, волшебница сможет что-то прояснить в моем состоянии? Вряд ли, конечно, раз ответов не дала даже библиотека Круга, но попытаться стоит.
— Глим, пообещай, что то, что я сейчас расскажу, останется тайной, — дождавшись согласного кивка девушки, я начал свой рассказ, — я не говорил об этом никому, даже своим родным. Все началось в детстве...
* * *
— Да, не таким я представляла твой ответ, — протянула Глим, — воин Духа, надо же. Впрочем, некоторых странностей это все же не объясняет.
— Каких именно? — слегка подался я вперед.
— Воины Духа, как это видно из названия, получают силу от сделки с духом Тени, — пояснила дочь Дьюти, — это не одержимость в правильном понимании этого термина. Дух не соседствует с человеком в одном теле, и, тем более, не пытается захватить его. Да, если дух вселится в, например, труп, то он будет использовать схожие с телом навыки, что, к слову, и является источником стереотипа о воинах Духа, как о разновидности одержимых. Так вот, воин Духа, заключая договор, расширяет свой канал связи с Тенью, а также получает возможность пользоваться частью навыков, присущих духу.
— То есть, — сделал вывод я, — дух Мудрости и есть мой... Контрактор?
— Нет, — покачала головой девушка, — навыки, присущие тебе, для Мудрости нехарактерны. Сама по себе Мудрость, как дух, полезен для тех, кто занимается исследованиями, а таковых очень и очень немного. Потому духи Мудрости так редко встречаются. Твои силы — боевые.
— Но если мой дух не Мудрость,то кто?
— А вот это было твоей главной ошибкой, — обвиняюще ткнула в меня пальцем девушка, — ты заключил контракт с духом, не зная его сущности. Более того, договаривался с духом тоже не ты. И вот результат — тебе неизвестен ни дух, ни рамки договора. По сути, это делает тебя подобным гаатлоку в руках непосвященного.
От такой новости у меня в животе что-то перевернулось. Ну, Мудрость, ну, удружил!
— И что мне с этим делать?
— Не знаю, если честно, — скривилась Глим, — для начала, ты должен разузнать о природе духа. Скажу сразу — тут я тебе не помощник. Могу лишь сказать, что это не демон — он перехватывает контроль лишь тогда, когда ты сам не способен сражаться, а для демона это нехарактерно. Но, несмотря на то, что я лично видела твоего духа, сказать, кто он, я не могу — из всех известных мне духов он не похож ни на одного. Возможно, у Мудрости был какой-то должник, который теперь работает на него. Но это всего лишь мои предположения.
— Глим, Эйден! — окрик Каллиан прервал наш разговор, — вот вы где! Торопитесь — корабли скоро отходят!
— Похоже, нам придется продолжить нашу беседу позже, — девушка встала, отряхиваясь.
— Действительно, — последовал я ее примеру, — спасибо, Глим.
— Не за что, — неожиданно тепло улыбнулась волшебница, — тем более, что я тебе, фактически, ничем не помогла — лишь прояснила ситуацию.
— Это тоже хорошо, — не согласился я, — без тебя я еще долго разбирался бы в самом себе.
Что ж, теперь я хотя бы имел представление о том, что со мной происходит. Удивительно, что чародейка не испугалась моей силы, как я опасался. Возможно, дело в том, что она сама была некоторое время отступницей.
И все же разговор с Глим, дав ответы на одни вопросы, породил другие. В чем резон Мудрости помогать мне? На каких условиях он заключил сделку с духом? И, наконец, главный — кто же такой этот загадочный дух-контрактор?
* * *
Где-то в Тени.
Два существа стояли друг перед другом, разделенные полупрозрачным, светящимся от вложенной мощи барьером. Если бы кто-то из живых оказался сейчас в этом месте, он бы отметил, насколько они противоположны друг другу.
С одной стороны был сияющий ровным белым светом немолодой человек с изрезанным морщинами лицом. Единственной растительностью на голове были, пожалуй, брови и густая снежно-белая борода до самого пояса. В глазах существа плескалась бесконечная мудрость, а где-то в глубине — не меньшая мощь.
Другой же был полной его противоположностью. Темные одеяния, смазывающие фигуру и полностью закрывающие тело, контрастировали с серебряной маской, на которой, словно живой, извивался в хаотичном танце замысловатый узор.
— Ты нарушил наше соглашение, — в голосе Мудрости прозвучал упрек, — причем дважды.
— И каким же образом, позволь поинтересоваться? — иронично хмыкнуло существо по ту сторону барьера.
— Ты не должен был вмешиваться. Ни в Редклиффе, ни, тем более, в Круге.
— И ждать, пока его захватит демон? Нет уж, увольте. Наш договор был однозначен, и если ты не способен уберечь Кусланда, то это сделаю я.
— Ты не понимаешь, — покачал головой старец, — никогда не понимал. Ни сейчас, ни во времена Арлатана. Попытайся демон захватить власть, и он тут же оказался бы у меня. А уж я нашел бы на них управу.
— И заодно подверг бы опасности Эйдена Кусланда, — продолжил масочник, — ты не хуже меня понимаешь всю важность его в Плане.
— Понимаю, — кивнул Мудрость, — я не забыл о том, что у нас общий враг. Узурпатор мешает как мне, так и тебе. Это — единственная причина, по которой ты все еще здесь. Не забывай — стоит тебе оказаться на свободе, и он тут же узнает об этом, и тогда твоя жизнь будет короткой, но весьма насыщенной. А ты своими действиями активно привлекаешь его внимание, если он поймет, кто тебя укрывает, то вслед за тобой отправлюсь и я.
— Я прекрасно помню о причинах, по которым я сижу в твоей клетке, — существо в маске легонько щелкнуло по пленке, отчего по барьеру пошла рябь, — но и ты не можешь не понимать, что вскоре Эйдену понадобятся все мои силы, и тогда тебе придется вновь ослабить мое... Жилище. Как ты уже однажды сделал.
— Да, — кивнул дух, — но ты расшатываешь ее изнутри. Барьер может обрушиться раньше времени. А о последствиях я уже тебе не раз говорил. В любом случае, прекрати. Я ждал возможности расправиться с узурпатором века — могу подождать и еще. А вот ты первым попадешь под Его удар. Ты не смог сокрушить узурпатора тогда — не в силах и сейчас. Разговор окончен.
Мудрость развернулся и, отойдя на пару шагов, исчез в яркой вспышке. Существо проводило его взглядом и, дождавшись, пока дух покинет его тюрьму, насмешливо хмыкнуло.
— Хоть ты и Мудрость, а все равно дурак. Хоть и цели у нас одни и те же, я не собираюсь вечно плясать под твою дудку. И это же надо быть настолько слепым — принять меня за одного из этих жалких эльфийских божков! Твои знания подвели тебя, Мудрость!
