-Однако время от времени ваша страна придерживается также мнения о том, что русские невосприимчивы к логике разума, но очень чувствительны к логике силы...
-Ну, преувеличенного пренебрежения хватает и у вас.
-Отчасти соглашусь с вами. Будем считать, что обменялись 'шпильками' в адрес друг друга.
===============
шпиль Адмиралтейской Канцелярии* — Адмиралтейская Канцелярия или Адмиралтейство — государственное учреждение, часть Морского Министерства, в компетенцию которой входили хозяйственные и финансовые вопросы. К решению задач боевого управления флотом Адмиралтейская Канцелярия не привлекалась.
'Адмиралтейство Песчаных улиц...'* — строка из стихотворения Джулии Коронелли. Здание Адмиралтейской Канцелярии располагалось недалеко от Всехсвятского, на краю Ходынского поля, в районе Песчаных, 1-ой и 2-ой улиц.
19 августа 1932 года. Четверг.
Голландия. Амстердам. Вибаутстрат.
-...Я всю жизнь мечтала побывать в мастерской художника. Ведь это самая настоящая лаборатория волшебства!
-Я вообще — то, и не вполне художник. — сказал Нильс Болей, рассматривая с интересом прекрасную незнакомку, которую он впустил в свою мастерскую. — Я творю камины в свое собственное удовольствие.
-Да? Это тоже прекрасно. Одно дело — художник. Он берет кисти, холст и краски, работает несколько часов, а то и дней, и даже месяцев и лет, а потом, из под его руки выходит произведение искусства. Дай неумехе в руки краски, он только холст испортит и все. А художник с их помощью сотворит необыкновенную красоту. А вы..., вы творите то, что будет заметной деталью любой комнаты...
Нильс Болей бросил на нее мимолетный взгляд. Ее вид говорил о спокойных решительных манерах. Улыбка мелькнула — и погасла. Она была намного ниже Болея, ее каштановые, безукоризненно причесанные волосы, собранные в узел на затылке, подчеркивали скулы. Сшитое по моде темно — синее платье свидетельствовало не столько о чрезмерных затратах, сколько о хорошем вкусе. Синие кожаные туфли с Т — образным ремешком и кожаной пуговицей сбоку выглядели скромно, но стильно. Общий вид завершала изящная кожаная сумочка.
-Чем могу быть полезен? — осведомился Болей,
-Тем же, чем и всегда вы можете быть полезны представителю торгового отдела фирмы 'Краузе'. — произнесла незнакомка то, что должна была произнести в качестве пароля.
-Голландские камины ручной работы теперь не в ходу. Но что — нибудь я для вас постараюсь сделать. Если, разумеется, сойдемся в цене, — учтиво ответил, наклонив голову, Болей.
Они обменялись рукопожатием. Ладонь незнакомки была сухая и прохладная. Умные глаза блестели доброжелательным юмором.
-Как дела?
-Плохо, — пробурчал Болей.
-Неприятности? — спросила незнакомка, нахмурив брови.
-И да, и нет, — ответил Болей разочарованно. — У меня хандра.
-Мне говорили, что у вас всегда хандра, — язвительно заметила незнакомка.
-У меня жуткие предчувствия. Я не сплю по ночам.
-Обратитесь к врачу. В наши дни врачи умеют лечить депрессию. Купите себе модитен.
-Что это?
-Очень эффективный медикамент, действующий на центры высшей нервной деятельности. В Амстердаме такого нет. Но он есть в Берлине.
-За подсказку благодарю, — вздохнул Болей недоверчиво.
Вдруг она резко спросила:
-Есть что — нибудь интересное?
Он вынул из внутреннего кармана своего твидового пиджака — элегантного пиджака с росчерком лондонского портного на серо — черной нашивке, толстый коричневый конверт и быстро сунул его в руку незнакомке. В обмен та передала ему несколько сложенных вчетверо листков, которые голландец тотчас же сунул во внутренний карман.
-Урожай неплохой. Я заслужил комплимент, — сказал Болей, кивнув на коричневый конверт. — Среди бумаг есть черновик пояснительной записки к ценам на машинную часть контракта одной британской фирмы — производителя, действующей на германском и русском рынках, с указанием цен по позициям. И с небольшим разъяснением: для России ценовой коэффициент составляет два — вся сумма за поставляемое оборудование увеличивается в два раза. Получение этих сведений оказалось трудоемким и опасным.
-Не сомневаюсь.
-Надеюсь, вы располагаете средствами? — вкрадчиво спросил Болей.
-Естественно.
-Вы не думаете, что справедливость требует выплатить мне небольшую дополнительную премию? — поинтересовался каминный мастер. — В некотором роде за предполагаемый риск.
Незнакомка колебалась. Затем сказала с упреком и предостережением:
-Вы неблагоразумны, дорогой друг. Финансовый вопрос, как мне представлялось, был решен раз и навсегда. Могу ли я допустить, чтобы вы его стали пересматривать при каждой встрече? Договор есть договор. Тем не менее, за последние три месяца, как мне известно, вы уже в третий раз требуете маленькую премию. Однако раньше вы безоговорочно принимали наши условия.
-Я мог бы ограничиться выполнением контракта, — возразил Болей.
-Что вы хотите этим сказать?
-То, что сказал. Я мог бы передавать вам текущую информацию и сведения, попадающие мне под руку. И более ничего. Вы ни в чем не могли бы меня упрекнуть, и это избавило бы меня от риска, на который я иду.
-Я не спорю, — согласилась незнакомка, — Ваши сведения очень ценны. Но вы могли бы, по крайней мере, оставить за нами инициативу в начислении ваших гонораров. Я не против жеста, но я против, чтобы нас на него вынуждали.
И она добавила не без горечи:
-Я принимала вас за идеалиста, но теперь мне кажется, что вы человек корыстный.
Лицо Болея исказилось.
-Вы ошибаетесь, — сказал он изменившимся голосом. — Если бы я был корыстен, то давно бы уже занимался другим делом, более прибыльным.
-Каждый сам правит своей лодкой.
-Вы оскорбили меня, обвиняя в корысти.
-Поставьте себя на мое место, — ответила незнакомка.
-Я для себя, что ли прошу деньги? — сказал Болей. — Моя информационная сеть обходится мне теперь гораздо дороже.
-Хорошо, дорогой друг. Я попрошу пересмотреть вашу ставку. Через две недели я дам вам ответ. Не обещаю вам ежемесячную добавку, но..., если вы снабдите меня дополнительной информацией, которой мой шеф придает большое значение, то, может быть, и я добавлю от своих щедрот.
-Коли вы так настаиваете, я сделаю все, что будет в моих силах, — заверил Болей. — Однако пока не будем делить шкуру неубитого медведя, так?
-Так. Теперь вот, что...Вы слыхали, в городе Зволле местные активисты в поисках вдохновения для торжеств, посвященных очередной годовщине города, перерыли весь муниципальный архив, но ничего примечательного не обнаружили...
-А что они искали? Доказательства того, что Зволле — родина европейских слонов? Город посреди непроходимых болот. Скука.
-Кстати городу исполнилось семьсот тридцать лет. Вас, как голландца и патриота, это должно было бы заинтересовать...
-Даже и не вполне круглая дата. Что ж, мы лишний раз доказали, что являемся чрезвычайно скучным народом.
-Не скажите, господин Болей. Между прочим, фортуна может смилостивится над организаторами городского праздника, как смилостивилась когда — то и над судьбой самого Зволле.
-Каким же образом?
-Предположим, случайно на глаза одному историку, архивисту, попадется письмо, датированное, скажем, тысяча двести девяносто четвертым годом, в котором сообщалось бы, что Зволле был первым городом, признавшим Любек 'столицей Ганзы'!
-Ганзы?
-Да. Ганза к тому времени существовала уже более сотни лет как аморфное объединение купеческих гильдий и торговых городов Германии. И лишь на рубеже тринадцатого и четырнадцатого веков возникли исторические предпосылки к созданию формального союза. На роль 'предводителя' союза претендовал германский Любек.
-И что?
-Как что? Любек добровольно, и самое главное — за счет собственной казны финансировал корабли, которые защищали и охраняли торговые пути на Балтике от пиратов!
-Вы кто? — спросил Болей.
-Это не важно. — ответила незнакомка. — Мне вас рекомендовали. Я обратилась к вам. И прошу вас выполнить маленькое поручение, которое имеет для меня определенное коммерческое значение. Никакого криминала, никакого шпионажа, если вы этого опасаетесь. Вы поедете в Зволле и поможете найти там это письмо. У вас ведь есть знакомые, так или иначе связанные с историками? Знаю, что есть. Представляете? С вашей помощью найдется письмо, которое сможет послужить неожиданным поводом для превращения очередной некруглой даты местного праздника в событие поистине европейского масштаба! Зволле поддержал Любек!
-Зачем это вам?
-Ну, как зачем? Может быть, я испытываю соблазн представить возрождение давно усопшей и старомодной коммерческой структуры в Европе как игру капризного случая или очередную костюмированную фантазию. Только представьте себе, как это можно будет подать: 'возрождение идей и духа европейского города на основе не признающих границ принципов Ганзейского союза'. И все это, разумеется, на благо упрочения экономического и гражданского единства Европы! Мне будет о чем писать в обзорах для экономического еженедельника. Только коммерческая информация. И чуть — чуть политической. Я работаю на статистическое бюро. И по совместительству, так сказать, на экономический еженедельник господина Холманна. Он этим интересуется. Я хорошо вам заплачу.
Нильс Болей внутренне напрягся — старый знакомец и однокашник по университету, Корнелиус Холманн, когда — то служивший в голландской секретной службе. С подобной репутацией он мирился, саркастически улыбаясь. Болей время от времени помогал приятелю: подобная работа щекотала нервы и ему это нравилось. Собственно, такие люди, как Болей, есть у каждой секретной службы. 'Штучный товар — довоенная работа'...С одной стороны, они работают кем угодно, иногда даже умудряются делать успешную карьеру. Они могут быть писателями, репортерами, преподавателями, врачами, архивистами, каминными мастерами. Но это всего лишь прикрытие, удобная ширма. Такие люди нужны для связи, для сбора информаций в других городах, или в других странах, куда они прибывают, не вызывая ненужных подозрений.
-Я должен буду протелефонировать Холманну...
-Конечно. Звоните. Можете прямо сейчас. Или сделаете это чуть позже?
-Позже...
-Хорошо. Но вернемся к делу, вы не против?
-Но почему именно Зволле?
-Поддержка кандидатуры немецкого Любека будет выглядеть весомее, если будет исходить не от германского, а от голландского города, причем в тот период истории, когда Голландия уже безоговорочно определилась как торговый конкурент немецкого купечества.
-Вы немка? Почему бы вам самой...
-Это исключено, господин Болей. Могла бы сама, я тогда бы и не пришла к вам, в вашу мастерскую.
Незнакомка достала из маленькой сумочки конверт плотной бумаги.
-Вы можете, я знаю. И там же задаток. Часть вашего гонорара.
Болей взял из рук незнакомки конверт, вытащил несколько десятифунтовых банкнот.
-Да вы что, спятили? Платите фунтами за какую — то чепуху, а за настоящие информации скупердяйничаете положить хорошую цену! — ошарашенно воскликнул он.
-Как только у вас язык поворачивается говорить такое? Я вовсе не спятила. Вы можете спокойно взять деньги. У меня они не последние.
-Во мне растет смутное предчувствие. Я только не могу понять, откуда оно появилось.
-Не надо беспокоиться. Придет время, и вы поймете. Это статистика. Это кругозор. Это мировая экономика. Везде так заведено.
-А письмо? Оно действительно существует?
-Конечно! Разве стала бы я обращаться к вам с просьбой помочь отыскать подделку? Вы же специалист в подобного рода делах.
-И я помогу найти документ в муниципальном архиве Зволле?
-Да. Я просто подскажу, где его искать. Вы подскажете специалистам. А в остальном полная свобода.
-Бумагу с подсказкой я должен буду сжечь?
-Лучше съесть. Шутка.
-Это попахивает импровизацией, состряпанной кое — как на коленке. Такое меня не устраивает. Я слишком рискую.
-Ничем вы не рискуете. — поморщилась незнакомка.
-И к чему эта интрига? — спросил Болей.
-Никакой интриги. Я же объяснила вам, в чем смысл. Вы же не только каминный художник, но и коммерсант. Все просто: бросьте камень и пойдут круги по воде. Вы бросили камень, круги пошли. Я тоже брошу камень, напишу, увидят, услышат, прочитают и станут развивать идею дальше и выше. Возникнет интерес — к акциям, к ценным бумагам, к рынку. Начнется игра. А в этой увлекательной игре ставки растут, либо понижаются. Но те, кто играет, в любом случае остаются не внакладе.
-Ну, допустим...
-Бросьте камень, отыщите подлинное письмо, перекиньтесь несколькими умными фразами и все...
Она достала из сумочки записную книжку, черкнула в ней что — то. Затем вырвала страничку из своей записной книжки:
-Вот адрес маленького кафе в Зволле. Называется 'Люмен'. Он расположен в бывшем полицейском участке, построенном в 1614 году, и представляет собой идеальное сочетание исторического и современного. В наличии богатый выбор прекрасного вина и много видов сыра в меню. Там играют в го или как там еще называется эта игра. Пусть это, однако, вас не смущает. Меня вы можете застать там дней через шесть — семь. Каждый вечер. Отыщете письмо, загляните. Пароль и отзыв прежние. Я познакомлю вас с одним господином, моим коллегой. Он обожает камины ручной работы...
19 августа 1932 года. Четверг.
Москва. Никольская улица.
...Виктор Николаевич Мещерский являлся одним из самых авторитетных промышленников страны. Предприятия Мещерского входили в число самых современных в России и в Европе, производя многие виды технической продукции: паровозы, вагоны, пароходы и теплоходы, сельскохозяйственные машины. Мещерский занимал не менее восьми должностей в руководящих органах различных компаний с правлениями в Москве (был председателем правления Русского сельскохозяйственного товарищества 'Работник', занимавшегося производством сельскохозяйственной техники; являлся директором — распорядителем Общества Коломенского машиностроительного завода, Общества железоделательных, сталелитейных и механических заводов 'Сормово' и Общества 'Шестерня — Цитроэн'; был членом правлений Общества механических заводов 'Братья Бромлей', Общества Выксунских горных заводов, Пароходного Общества 'Океан' и Русского судостроительного общества), а также входил в совет Международного коммерческого банка. К слову, продукция его заводов отмечалась многочисленными призами, в том числе и на международных выставках.
К нему — то и обратился Алексей Дмитриевич Покотилов. Обратился с предложением встретиться и переговорить...
Не вхожий в Кремль, несмотря на все свои богатства и положение в финансовом мире России, Покотилов позвонил Мещерскому рано утром, в четверг:
-Покотилов беспокоит. Приветствую, дорогой мой Виктор Николаевич.
-И я рад приветствовать вас. Хотя час и ранний.
-Поднакопилось дел, времени не хватает все разгрести, — натянуто хохотнул Покотилов, — Вы тоже службу служите? Не уделите мне несколько своего времени?
