Любимый город

— Акопян, назад!

Задница желудёвая! Там же проволока была! Ноктовизор ему сломался, что ли? Ну всё, отстрелялся...

...

Барбара не смотрела вокруг. Она лежала рядом с Евой, опустив лицо в пол и закрыв голову руками.

— Не бойся, Ева, только не вздумай бояться. Всё будет хорошо..., — шептала она ей на ухо.

Дочка ничего ей не отвечала. Может быть, она даже не слышала в этом адском грохоте шёпота своей матери. Или слышала, но не различала слов.

— Когда всё закончится, мы поедем к бабушке в Краков. На неделю. Тебе дадут освобождение от школы, мы возьмём с собой Никиту и поедем. Поездом через Киев. А в Кракове все вместе пойдём в аквапарк и съедем с самой высокой горки. Помнишь, с той самой, с зелёной трубой?

На спину Барбары кто-то упал. Обычно она бы при этом завизжала, но сейчас было не до того. Она заёрзала, пытаясь сбросить с себя тяжёлое тело с холерно острым локтем. Наконец, её сосед сверху стал соседом справа.

— No co to jest! Boli przecież!267 — возмутился он.

Бася не ответила. Раз может ругаться — значит живой. Всё остальное здесь и сейчас значения не имеет.

— Ты ещё всё время хотела оттуда съехать, а я тебя не пускала, — продолжала Барбара разговор с любимой дочерью, — Теперь, Ева, ты уже большая, и я за тебя больше не боюсь. Катайся там, сколько захочешь. А я буду на тебя смотреть снизу.

Ей показалось, что Ева вздрогнула. Барбара прижалась к ней плотнее.

— А-а! Е...л вас в ж...у, ляхи долбаные! — закричал кто-то совсем рядом, — В рот вам...,

Бася почувствовала на руке что-то тёплое. Рядом повалилось ещё одно тело.

— К...а! Co to jest, ja pie...lę!268 — возмутился раненый сосед справа.

Барбара осторожно приподняла голову и открыла глаза. Происходящее напоминало картину в каком-то безумном стробоскопе. Вспышки освещали человеческие фигуры в шлемах и без них. Они появлялись на мгновение, чтобы потом исчезнуть в наступившей темноте и возникнуть снова совсем в другом месте. Разобраться в происходящем было невозможно. Бася снова опустила голову и закрыла глаза.

— Wszyscy na ziemię! Powtarzam, wszystkim natychmiast położyć się na podłogę i ukryć głowy rękami! Nie przeszkadzać pracy komandosów!269

Это какой же голос нужно иметь, чтобы перекричать весь этот адский грохот? А разве в аду есть грохот? Нет, там только плач и скрежет зубовный. Здесь есть плач? Нет, даже Ева не плачет, она всё понимает лучше любого взрослого. А скрежет? Может и есть, но за этим грохотом не слышно. Значит это ещё не ад. Это как у католиков — чистилище.

— А ты помнишь, дочка, какие бабушка делает пироги с яблочным конфитюром? Я ей позвоню, и она испечёт такой как раз к нашему приезду...

Снова раздались какие-то взрывы. Стрельба усилилась и, похоже, теперь с противоположной стороны.

267 Ну что это такое! Больно ведь! (польск.)

268 Б...ь! Что это такое, я е...у! (польск.)

269 Всем лежать! Повторяю, всем немедленно лечь на пол и закрыть головы руками! Не мешать работе коммандос! (польск.)

...

У некоторых попадавшихся на глаза Борису зелёных фигур "чужих" были на голове ноктовизоры, похожие на его собственный, но большинство "угодников" их не имело и стреляло неприцельно, на звук. То ли не успели надеть аппаратуру, то ли её не хватило на всех. Некоторые пробовали светить закреплёнными (вероятно, изолентой) на автоматах карманными фонариками, но очень быстро пали, поражённые сразу несколькими пулями. После появления южной группы "угодники" оказались под перекрёстным огнём с двух сторон, и бой превратился в избиение остатков террористов. Журналисты, наверняка, назовут это "битвой со слепыми котятами".

— Север-два, постарайся взять кого-нибудь живьём!

— Вас понял, Север-один, приступаю!

Борис закинул автомат за спину и извлёк из кобуры свою "девяносточетвёрку" — исключительно на всякий случай, скорострельность уже потеряла своё значение. Число противников значительно уменьшилось — теперь "молниеносные" имели достаточно времени, чтобы прицелиться не просто в тело "угодника", а в конкретную конечность. А Борис получил возможность следить за ситуацией в целом — в качестве командира северных.

Один из раненых в ногу врагов упал на пол и пробовал куда-то уползти. На него одновременно набросились два силуэта в касках. "Молниеносные" быстро справились с ним и утащили в боковой неф.

— Север-один, одного взяли. Сейчас будет следующий. О! Уже несут.

Борис повернул голову. В зелёной мгле двое "молниеносных" тащили кого-то, вяло пытавшегося сопротивляться. Какой-то впавший в панику "угодник" бросился бежать вслепую куда-то в глубь Собора, оборвал какую-то проволоку и упал одновременно с взрывом гранаты. На хорах последние двое террористов водили стволами автоматов в разные стороны, не решаясь стрелять.

— Север-один, здесь Север-два. В нефе чисто.

— Север-один, здесь Север-три. На хорах чисто.

Пора было заканчивать. Кто это из великих сказал "Больше света"?

— Первый, здесь Север-один. Мы почти на месте. Пора включать свет.

— Север-один, приготовьтесь. Сейчас включаем.

— Север-два, Север-три! Приготовьтесь, будем включать свет.

Ноктовизор отключился. Борис быстро откинул его наверх, на шлем. Люстры в Соборе снова светились. "Угодники" на хорах тёрли отвыкшие от света глаза. Скрутившие их "молниеносные" не дали им закончить туалет.

— Первый, здесь Север-один. Банкет закончен. Гости наелись.

— Мои поздравления, капитан Ницеевский, — голос Красницкого был довольным, — Внизу тоже всё кончено. Между прочим, "завтра" ещё не наступило.

...

По обочинам темноты появился свет. И шум стал совсем другим — каким-то тихим и шуршащим. Барбара Ницеевская не сразу осознала, что вокруг больше не стреляют. Как сквозь туман, она слышала чьи-то крики, стоны, ругательства и отрывистые команды. Но разрывающих барабанные перепонки выстрелов больше не было.

— A! K...a! Boli! Nie mogę wstać, ja pie...lę!270 — продолжил возмущаться свалившийся ей на голову сосед справа.

Ну вот. Выжил, а ему всё равно всё плохо. Совершенно нет в людях чувства благодарности. Пора вставать, лежать больше незачем.

— Uwaga! Uwaga! Proszę Państwa! Budynek jest pod całkowitą kontrolą sił batalionu "Błyskawica"! Nic więcej Państwu nie grozi! Są Państwo całkowicie bezpieczni! Proszę zostać na swoich miejscach i wykonywać polecenia funkcjonariuszy! Wszystkim rannym zostanie okazana pomoc medyczna! Powtarzam...271, — голос из мощного динамика разносился по Храму гулким эхом.

Бася подняла голову, зажмурившись от яркого света вокруг. Опёрлась на руках, потом попробовала встать. Получилось! Руки и ноги слушались её хорошо, похоже она вышла из всего этого безобразия до невозможности целой и сохранной. Уж лучше, чем многие другие, это точно! Среди осторожно шевелящихся и пытающихся подняться людей лежали неподвижные тела. Пол вокруг них блестел красным цветом.

— Masz cholerne szczęście, głupia ty dupo!272 — с чувством сказала Барбара в пространство куда-то перед собой.

— Pomocy! Pomóżcie mnie, ludzie, bom jest ranny! — заорал снизу Тот, Который Свалился На Барбару, — Nosze do mnie, szybciej!273

Он оказался лысым толстяком лет сорока. Левая штанина в районе колена была явно окровавлена, и порядочно. Обе штанины выше были просто мокрыми. Надо ему оказать какую-нибудь первую помощь. Как там объясняли на курсах? Сначала остановить кровотечение, потом зафиксировать сломанную конечность... Пока Бася раздумывала, что именно делать, к толстяку подбежал санитар в блестящей куртке. Или врач, кто его знает... В общем, это теперь не её дело...

Она вытерла рукой лоб, ощущения были какие-то странные и скользкие. Это ещё что такое? На внешней стороне ладони осталась какая-то серая и явно с кровью масса. У её ног лежало тело в пятнистой куртке и почему-то только с половиной головы, вокруг которой растекалась густая красная лужица. Ну да, конечно, мозги. Почему-то это не вызвало у Барбары ни приступа тошноты, ни желания истерически закричать. Даже стало как-то весело. Чужие мозги на своей руке — куда уж смешнее!

— Ева! — позвала Барбара, — Где там у тебя те салфетки? Дай мне ещё одну.

Ничего не слышит — тоже заложило уши от всей этой пальбы.

— Ева! — Бася крикнула громче, — Ты меня слышишь? Салфетки! Дай мне! Быстрее!

Дочка по прежнему не отвечала ни слова.

270 А! Б...ь! Не могу встать, я е...у! (польск.)

271 Внимание! Внимание! Дамы и господа! Здание находится под полным контролем сил батальона "Błyskawica"! Вам больше ничего не угрожает! Вы в полной безопасности! Пожалуйста, оставайтесь на своих местах и выполняйте указания официальных лиц! Всем раненым будет оказана медицинская помощь! Повторяю... (польск.)

272 У тебя холерное счастье, глупая ты задница! (польск.)

273 На помощь! Помогите мне, люди, я раненый! Носилки мне, быстрее! (польск.)

...

— ...повторяю! Здание находится под полным контролем сил батальона "Błyskawica"! Вам больше ничего не угрожает! Вы в полной безопасности! Пожалуйста, оставайтесь на своих местах и выполняйте указания официальных лиц! Всем раненым будет оказана медицинская помощь! — надрывался динамик "Росомахи".

— Север-два, — сказал в коммуникатор Борис, не найдя глазами Складковского, — Север-два, ты меня слышишь?

— Север-один, слышу Вас хорошо, — одна из фигур в чёрном подняла руку, — Какие будут приказания?

— Север-два, соберите трупы "угодников". И проверьте, может быть, кто-то из них ещё жив. Поговорим.

— Вас понял, Север-один, — чёрная фигура кивнула головой, — Может кто-нибудь из них нам что расскажет, — но энтузиазма в голосе капитана не было.

Люди Складковского начали искать в общей куче тела в пятнистом камуфляже.

Борис оглядывался по сторонам. Всё это, конечно, хорошо, но где Ева? Она должна быть где-то здесь, среди освобождённых заложников. И Барбара. Дочь ведь не видела, как её убили, вполне возможно, что она жива и где-то здесь. Бориса осенило — они же его просто не узнают. Тоже всматриваются в лица, но видят исключительно чёрные фигуры в чёрных касках и чёрных масках. Он бы сам себя в таком виде не узнал.

Он снял с головы каску и прицепил её к поясному ремню. Потом снял чёрную коминярку274 и положил её в карман куртки. Ещё раз огляделся и пошёл вдоль ряда скамей, заглядывая в проход. Тел в гражданской одежде было немного — операцию "Цитадель" можно было считать успешной. Голова Злотопольского, без сомнения, идеально подходила к его званию. А то и к высшему.

Кто-то потянул Бориса за рукав. Он оглянулся. Этой женщины он не знал. Блондинка в несколько "неупорядоченной" одежде.

— Я хотела очен Васс блягодагит, господин капитан. Ешли бы не Ви... то ешт не литшно Ви... то есть ви, "Blisskawitza", — начала она запинаться, — я нье знаю, чтоби с нами всьеми било..., — она повисла у Бориса на шее и заплакала.

Мимо него прошёл Складковский и подмигнул своему командиру. Борис почувствовал себя последним идиотом. Разумеется, не из-за Складковского. У него он как раз только что заработал ещё один "плюс". А вот если жена или дочка увидят его обнимающимся с этой немкой (кто же ещё может говорить по-польски с таким акцентом), ему придётся очень долго объяснять, почему он не верблюд. И это ещё больше ухудшит его положение. Ну уж нет!

Он осторожно отстранил от себя плачущую даму.

— Вы ранены? Сейчас Вам окажут медицинскую помощь. Эй, доктор! — крикнул он в направлении ближайшей фигуры в блестящей куртке.

— Шпазибо... большое шпазибо..., — она вцепилась в него мёртвой хваткой, похоже, боялась остаться в одиночестве, — Я всьем расскажу о вас у насс в Кольберг! Я люблю полякофф!

— Благодарю Вас, — Борис осторожно освобождался от её стиснутых на его куртке пальцев, — Доктор Вас осмотрит, — сказал он не столько ей, сколько подошедшему врачу.

— Позвольте Ваш пульс, — медик взял инициативу в свои руки и Борис смог идти дальше.

В выломанных дверях Собора появилась новая фигура, чуть размытая в клубах порохового дыма. Командующий операцией "Цитадель" полковник Вальдемар Злотопольский пришёл поставить завершающую точку своего сегодняшнего успеха. Он остановился у первого ряда скамей и огляделся. Вид у него был довольный, как у до отвала налакавшегося сливок кота. Потом он остановил свой взгляд на ком-то перед собой, скрытым от Бориса рядом скамей. И глядел на него неотрывно. Это почему-то серьёзно забеспокоило Бориса Ницеевского.

Внимание Бориса было сосредоточено на киянине, и поэтому он не обратил внимания на происходящее на заднем плане.

— Слава Исусу Христу! — крикнул чей-то хриплый голос, похоже, женский.

С разных сторон к кричащему бросилось несколько чёрных фигур. Но прежде, чем они успели схватить уцелевшего "угодника", с пресвитерия полетел небольшой круглый предмет. Прямо туда, куда был направлен взгляд полковника Злотопольского.

— Граната! — Борис привычно пригнулся за скамью.

Он понял, что именно его так взволновало, ещё за мгновение до того, как раздался взрыв. И осознание этого было убийственным.

274 Коминярка — головной убор, закрывающий голову целиком, оставляя небольшую прорезь для лица, либо только для глаз. (москворусск.)

...

— Ева! Ты меня слышишь? — стоя на коленях, Бася трясла дочь за плечи.

Та не отвечала. Не отвечала, не пыталась подняться и не шевелилась. Просто лежала лицом вниз. А на белой блузке расползалось красное пятно. С правой или c левой стороны? Неважно! Она жива, просто потеряла сознание!

— Wstawaj! Wstawaj natychmiast, głupia!275 — кричала Барбара над Евиным правым ухом.

— Panna Ewa ma się w tej chwili podnieść!276 -настойчиво твердила она в левое ухо дочери.

— Вставай, Евочка, вставай, милая! — старалась заглянуть ей в лицо.

Наконец-то ей это удалось. Лёгкое тело перевернулось на спину. Бася обрадовалась — глаза её девочки были открыты. Она жива, просто она не может говорить. Боже, ей больно! Она ранена! Да, отсюда и кровь на спине. Что делать? Нужно нащупать пульс! Где здесь на запястье пульс? Нет пульса? Нет, он конечно же есть, просто она неправильно ищет! Нужно немедленно найти врача! Здесь есть врачи?

— Panie doktorze! — бросилась она к человеку с блестящим красным крестом на куртке, — Panie doktorze, pilnie potrzebna jest Pańska pomoc! To sprawa, nie cierpiąca żadnej zwłoki!277 — потянула его за руку.

— Proszę zaczekać chwilkę, — врач продолжал бинтовать руку какой-то худой брюнетке, — mam skończyć z pacjentem.278

— Нет! Немедленно! Моя Ева... моя дочь нуждается в немедленной помощи! Вы должны... Вы обязаны... Сию секунду!..., — Барбара заплакала от бессилия.

— Hej! Panie Romku, — доктор замахал рукой в сторону здоровяка с аптечкой в руке, — Niech Pan NATYCHMIAST pójdzie z tą Panią i pomoże jej.279