Чуть потеплело на свежем воздухе и, я велел Барону поднажать на спорт — чтоб энергия у молодёжи — не вокруг "места", что пониже пупа вертелась, а тратилась рационально и с пользой. Близ импровизированного футбольного стадиона, силами комсомольцев и им сочувствующих был возведён целый спортивный городок — где всяк желающий мог совершенствовать свою физическую культуру и поменьше страдать по пиз...
По "тому самому".
* * *
Мой названый отец вторую половину апреля был вельми опечален...
17 апреля ГПУ был арестован гражданин Белавин Василий Иванович, среди православных России более известный как патриарх Тихон. Официальное обвинение "собирание из недостоверных источников и распространение сведений, имеющих целью дискредитировать Советскую власть". Кроме этого, власти обвиняли патриарха в том, что в своем послании к верующим — он призывал к противодействию при изъятии церковных ценностей.
— Что будет, что теперь будет..., — печально качал головой и спрашивал то ли меня, то ли самого Всевышнего Отец Фёдор.
— Ничего не будет. Покупоросят ему мозги вдоволь, да отпустят под домашний арест...
От моих уверенных, сказанных твёрдо "предсказаний" иерей Благовещенского Храма успокоился и приободрился. Когда же они сбылись — очень обрадовался.
* * *
Как уже рассказывал, мои именины — 3 апреля, отпраздновали довольно скромно.
Как-то незаметно проскочило — и вспомнить то, особенно нечего... Заодно, мы с Отцом Фёдором помянули годовщину моего "явления" в этом мире.
Моя Королева, супруга то есть в прошлой жизни, родилась "между Гитлером и Лениным" — 21 апреля, что послужило поводом для многочисленных шуток и подколов за очень долгое время нашей с ней совместной жизни...
Когда я с большой задержкой узнал, что Елизавета Молчанова, предназначенная и подготавливаемая мной на роль "Роксоланы" — родилась тоже в эту дату, то я впал в состояние жены библейского Лота — оглянувшуюся на Содом и Гоморру и, увидевшую там нечто для себя весьма интересное и поучительное...
Буквально окаменел, хочу сказать.
Что это? Как это расценить? Случайное совпадение? ...Или какой-то знак свыше?
В случайности и совпадения я не верю — хотя сам родился в один календарный день с собственной тёщей. Я попал сюда не по воле случая, не в результате какого-либо научного эксперимента или природного явления... Я, какими-то могущественными силами, был целенаправленно перенесён в это время с какой-то, вполне определённой целью.
С какой?
В принципе, всё было понятно — с какой и, я уже — составил было некоторый план и приступил к его выполнению...
И, вдруг — новая "вводная", а иначе это никак расценить нельзя!
Если мне специально подсунули Елизавету с датой дня рождения моей жены, которая ещё не родилась... Это, что? Какой-то сигнал "свыше", знак? Руководство к действию или "рояль"? Я должен в неё влюбиться и на ней жениться? Потом, что? Детей наплодить? В этом весь смысл моего попадоса, что ли?!
ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!
А, может это — она и есть? Моя Королева-Королёва? Может, наши с ней сознания одновременно перенеслись в прошлое? Она просто "вселилась" в чужое тело, а я — "материализовался" в своём, но помолодевшем?
Недомолвками, полунамёками и прямо открытым текстом, пытаюсь спровоцировать Елизавету открыться... Та удивлённо пялит глаза, но не "выдаёт" себя.
Неужели, мимо?
Разочарованию моему не было границ...
Душевно мучаясь от невозможности разгадать сей ребус, тем не менее — механически продолжаю действовать по ранее принятому варианту. Я очень медленно, но верно — шаг за шагом "леплю" из Елизаветы новую личность. Хотя, должен признаться: в этом "куске мрамора" — скульптура Галатеи-Роксоланы уже была готова, мне лишь оставалось отсечь от него всё лишнее.
По прошествии времени, я вообще успокоился... Если "верхним силам" что-то от меня надо — они ещё раз, как-нибудь — да маякнут. А раз нет пока отчётливого "наводящего" сигнала — значит, я двигаюсь в верном направлении.
* * *
Пятнадцатилетие Елизаветы сперва отметили "по-комсомольски" всё ячейкой, скинувшись на огромный торт — который съели под чай, а затем вдоволь натанцевались под граммофон. Затем, я пришёл вечером к Лизе домой, подарил ей мольберт с кистями да красками, что купил специально для этого случая ещё в феврале месяце.
Слов нет, чтоб описать её восторг!
Повисла на моей шее обвив её руками и, если бы не Надежда Павловна и как прописавшийся у неё Аристарх Христофорович... Ну, по крайней мере мне так показалось.
В чём фишка, спрашиваете?
Ко всему прочему, девушка желающая захомутать султана, должна обладать некой "изюминкой" — и чем больше эти самых "изюминок", тем меньше предполагаемый "султан" будет думать головой — глядя на неё и, больше — "тем самым" местом.
"Изюминок" у приличной девушки не может быть слишком много!
Лиза, по словам её мамы, до революции обладала множеством талантов и рисование из них, отнюдь не было на последнем месте.
Когда восторги улеглись и, покушав под лёгкое вино (я как обычно не пил), мы уже неторопливо беседовали за столом под чай, Лиза обеспокоенно спросила:
— А, что мне писать, то? В каком стиле?
Естественно я хорошо подготовился к этому вопросу:
— В любом случае не в стиле предреволюционного "формализма".
Благодаря собственной мамочке, изо всех сил стремящейся сделать из меня "человека" — я хоть рисовал довольно посредственно, но в целом — в изобразительном искусстве разбирался достаточно хорошо. К тому же, дочь моя в юных годах увлекалась живописью по настоянию своей бабушки (моей матушки — которая и до внуков успела добраться, перед тем как представиться... Царство ей Небесное!), что несколько освежило мне память... Да и здесь вот, приходилось беседовать по этой теме с Нилом Николаевичем Кулагиным — бывшим помещиком, а ныне — директором ульяновской школы, директором краеведческого музея и руководителем школьной изостудии.
Ну и будучи в "командировках" в Нижний Новгород, я кое с кем из профессиональных художников общался и покупал кой-какую специальную литературу. В частности, я приобрёл немало номеров журнала "Среди коллекционеров" — с самой широчайшей культурной тематикой, коим снабжал "с дальним прицелом" Лизу и её маму. В журнале подробно освещаются вопросы музейного строительства, научного изучения художественной старины, культурной жизни за границей...
Опять же трудно поверить, но в годы Гражданской войны — не прекращались выставки-распродажи картин, цены на произведения искусства на которых — держались на прилично высоком уровне...
Таково "культурное" последствие — обычной для военного времени активности спекулянтов!
Ещё большим парадоксом казалось то, что с наступлением мира — цены на живопись резко упали. Один из встреченных мною в Нижнем художников, жаловался: "Все спекулянты сыты по горло искусством и, им сейчас не до нас...".
Никакой цензуры пока не было — художники творили свою реальность, в которую власть пока не вникала. Вполне себе спокойно можно было устраивать свои выставки за границей. Если есть на что, конечно...
Началась деятельность "Института художественной культуры" (ИНХУК), коллектив которого ставил перед собой задачу создания "Монументального искусства будущего". Основной целью, по их, должно было стать не только культивирование "отвлеченных форм" — но и культ "отвлеченных достижений".
Тяжело, конечно понять, да?
Речь шла о своего рода пропаганде грядущей "гармонии". Но скоро обнаружилось, что авангардные выразительные средства для этого мало подходят, требуются простые образы и символы.
Ну, а вообще, как и в случае с литературой — отмечено появление громадного количества числа противоборствующих групп, подгрупп и направлений. "Ассоциация художников революции" (АХР), возникшая в 1922 году, стала самой массовой художественной организацией — призванной развивать традицию передвижничества в духе "художественного документализма" и "героического реализма". АХР, подобно РАППу претендовала на монополизм в руководстве художественной жизнью в стране.
Другое значительное объединение, "Общество художников-станковистов" (ОСТ), будет создано в 1925 году стремившимися к осмыслению современности с помощью новых изобразительных средств, молодыми художниками.
Короче, направлений для деятельности Лизы как художницы — очень много!
Можно писать "красную" батальную живопись про Гражданскую войну — как Петров-Водкин, можно двигаться на портретах вождей — как Бродский...
ЭВРИКА!!!
"Ленина на субботнике" ещё никто не рисовал: воистину — "золотая жила", ещё никем не "зачиканная".
Можно эволюционировать в сторону "реалистической фигуративности". Конечно, Малевич свои "квадраты", "круги" да "кресты" уже написал (как жаль!), но можно ещё что придумать — свободных геометрических фигур пока дофигасе.
Но всё это уже было, или вот-вот будет!
Нелегко будет Лизе конкурировать с мастистыми художниками-мужчинами. Она, может просто затеряться среди них... Значит, надо придумать что-то своё, причём такое — какое, никто их художников-хроноаборигенов вообразить не в состояние.
* * *
После праздничного чаепития, Надежда Павловна и Аристарх Христофорович, как-то так незаметно, чисто "по-английски" — куда-то слиняли. Мы с Елизаветой остались наедине, сидя на диване, взявшись за руки и увлечённо беседующими про живопись.
Возвращаюсь к зацепившему нас обоих вопросу — тем более меня осенило идей:
— ..."В каком стиле", спрашиваешь тебе писать, Лиза, — ногтем мизинца чешу бровь и, задорно подмигиваю, — а собственный стиль придумать, тебе слабо?
— "Собственный стиль"?!
— Ага! Ну, скажем... Назовём этот стиль "неофутуризм " и изображаться на нём будет наше грядущее. Каким ты представляешь скажем будущее человечества лет через... Сто?
— Через "сто лет"?! — хихикает, — нет, я его вообще себе не представляю.
Настаиваю:
— А давай вместе подумаем: как будут выглядеть люди — что они будут одевать, где и как жить, на чём и куда ездить... Как и с каким оружием воевать, наконец. Неужели, тебе это не интересно?
— "Воевать", — несколько обеспокоенно, — при коммунизме не с кем будет воевать! Капиталистических правительств — стравливающих между собой народы не будет. На всей Земле будет единая Республика Советов!
— Согласен! Однако, кроме Земли есть другие планеты..., — с самым серьёзным видом, — предположим, прилетят наши коммунары на Марс — а там ещё живые буржуи гнобят марсиан-пролетариев. И, что прикажешь делать? Переговоры о мире и дружбе с ними вести?!
"Красный граф", Алексей Толстой — уже опубликовал свой роман "Аэлита" под подзаголовком "Закат Марса" в журнале "Красная новь" за прошлый год, мы всей ячейкой его уже прочитали и затем с месяц, наверное — бурно обсуждали. Так что Лиза вполне могла представить такое.
Задумывается, но видимо с фантазией у неё слабовато:
— Ну и каким ты видишь будущее, Серафим?
Даже не знаю, что ответить... Может, так:
— Разным! Высоченные дома-небоскрёбы в сто этажей из стекла, пластмассы и бетона — все залитые неоновым электрическим светом... Множество ярких, быстрых автомобилей, гигантские лайнеры-самолёты перевозящие сотни пассажиров на тысячи километров отдыхать в тропики... Люди, общающиеся с друзьями на другом конце света с помощью крохотных радиостанций... Самую тяжёлую и грязную работу делают не люди, а машины-роботы.
— Как замечательно! — хлопает в ладошки, — это и есть коммунизм?
— Возможно...
Наивно-детский вопрос:
— Будут ли, все люди при нём счастливы?
Категорически возражаю:
— А вот это навряд ли, Лиза! Эксплуатацию человека человеком можно ликвидировать, а как ты прикажешь бороться с завистью? С жадностью? С ревностью? С несчастной любовью, наконец?
— Человека можно перевоспитать, — утверждает уверенно.
"Ха-ха", три раза! Сначала бы одного человека — своего ребёнка, попробовала бы просто воспитать — не перевоспитывая...
— Религия, тысячи лет не может перевоспитать человека!
Это было для неё как открытие:
— Так значит и, при коммунизме будут несчастные люди?
— Конечно! Возможно, потому мы людьми и зовёмся, что имеем возможность страдать самим и сопереживать страданиям других.
* * *
Сидим так, болтаем об высоком искусстве... Вижу, что-то хочет мне сказать — аж щёчки пылают, как бока раскалённой печки-буржуйки, но не решается.
Как, вдруг:
— Серафим, я несчастна!
— Почему, это вдруг и тем более в такой день? Давай, ты будешь несчастливой завтра!
— Помнишь, на собрании говорили, должна ли комсомолка "пойти навстречу" комсомольцу для удовлетворения его "половых потребностей"?
Чешу в затылке:
— Ну... Ну, помню. После этого, мы ещё на "экскурсию" в Нижний ездили и много чего поучительного видели.
Она намёк не поняла:
— А если наоборот?
— Что "наоборот"? — не врубаюсь, в реале.
— Если у комсомолки возникли половые потребности — обязан ли комсомолец их удовлетворить?
Меня, как кипятком обдали: её ладошка ложится мне на внутреннюю сторону бедра и продвигается по ней вверх к самому... "Тому самому"!
— Елизавета..., — задыхаюсь, — ты забыла про наш разговор?
Смотрит в глаза и вопрошает:
— А как же про "сопереживания страданиям других"? Это были всего лишь твои красивые слова?!
Теряюсь, не зная что сказать-ответить:
— Да, я... Ты забыла про "экскурсию", Лиза?!
Сладострастно шепчет:
— Молчи... Пусть будет то, что будет...
Впивается мне в рот своими сахарными устами, левой рукой обняв, а правой пытаясь расстегнуть брюки... Такое ощущение, что меня вот-вот изнасилуют.
Нет, уж лучше я сам!
Собравшись с духом, перехватываю инициативу. Обнимаю Лизу руками за шею и, чуть сильнее открывая рот — изменяю поцелуй, требовательно лаская её губы языком, чуть покусывая их и, так — что она застонала не выдержав.
Сердца наши бьются в унисон, как бешенные!
Руки мои, автоматически соскользнув с Лизиной шеи вниз, резко сдёрнули с её плеч блузку... Пару минут возни с застёжками допотопного бюстгальтера и обнажились торчком стоящие небольшие девичьи груди с крохотными сосками... Накрываю их поочерёдно горячей ладонью и, сперва просто поглаживаю, затем начинаю ласкать нежный сосок — гладить его, тянуть и сжимая слегка подкручивать — как ручку настройки радиоволны у старого УКВ-приёмника...
Задыхается, стонет:
— Серафим...
Выгибается всем телом, откидывается назад. Встаю, наклоняюсь над трепещущем в сладком ожидании чего-то неизвестно-запретного, девичьим телом... Запускаю руки под юбку и сдёргиваю поочередно с ног чулки и кружевные панталончики. Схватив ладонями обе ягодицы, сжимаю их и глажу — она дрожит и всхлипывает от наслаждения и, по-женски инстинктивно раздвигает шире ноги:
— Серафимушка...
Ложусь сбоку и максимально осторожно, не торопясь глажу нежные бёдра, затем пальчиками — как самого нежного бутона касаюсь пушистого лона и, чувствую насколько она "там" мокрая...
