Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Территория Холода


Опубликован:
28.03.2021 — 28.03.2021
Аннотация:
Школа-интернат в удаленной от цивилизации лесной глуши живет по своим законам. Здесь нет имен и нет традиции помогать новичкам обустроиться. Здесь тех, у кого нет сил, помещают в Казарму. Здесь один и тот же сон может бродить от ученика к ученику, пока не придет Холод - таинственный и зловещий хозяин территории, от прикосновения которого исчезаешь без следа. Кем ты станешь, оказавшись здесь? Сновидцем-предсказателем, героем или пропавшим, о котором быстро забудут? Захочешь ли разгадывать тайны этого места или предпочтешь закрыть на них глаза? Пришло время выбирать.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Я недоверчиво хмурюсь.

— И что же, никто не помнит свои имена из реальной жизни?

— Как и подробности этой самой жизни, — кивает она.

— И никого это не беспокоит?

— А тебя беспокоило?

Вспоминаю день прибытия и понимаю, что все мысли о прошлом почему-то откидывал. Хотя что-то я, кажется, пытался вспомнить, но тут же бросал попытки — решал, что мне это не нужно.

Остальным это, похоже, тоже не требуется.

Перетрясаю в памяти все вечера с соседями в тридцать шестой и не выуживаю ни единого упоминания о жизни вне интерната. Любые сплетни, страшилки или курьезы касались только школы. При этом я почти всегда подсознательно чувствовал, что не хочу начинать разговоры о внешкольном прошлом или о будущем, как если бы эти темы считались неприличными или нетактичными.

— Неужели никто так и не вспоминает? — с грустью спрашиваю я.

Чувствуется какая-то жуткая несправедливость в том, что у тебя попросту отбирают всю твою историю. Выходит, здесь ты состоишь только из черт своего характера и теряешь весь опыт, который приобрел. Есть в этом какая-то нечестная беззащитность, которая не устраивает меня, сколь бы убаюкивающе интернат себя ни вел взамен.

— Бывает, что те, кого зовут голоса, вспоминают. Как правило, они уходят из интерната, как Пудель. Впрочем, редко кто вспоминает слишком много. Чаще всего они просто чувствуют потребность сбежать и бегут. — Старшая тяжело вздыхает. — Видимо, потеря имени и прошлого — еще один механизм, с помощью которого интернат успокаивает нас. Он отрывает нас от связей прошлого, и мы не тревожимся насчет тех, кто остался по ту сторону.

— Зато однодневный бойкот для вновь прибывших не способствует спокойствию, — бурчу я, вспоминая, как был растерян в первый день.

— А не все реагируют, как ты, — хмыкает Старшая. — Этот бойкот нужен, чтобы человек понял, остается он, или уходит. Некоторые уходят, так и не получив местную кличку. Таких мы обычно даже не замечаем. Ты и представить не можешь, сколько их сюда попадает и тут же пропадает.

Я напрягаю память, вспоминая собственный приезд. Затылок водителя всплывает первым, и я устремляю на Старшую горящие любопытством глаза.

— А все приезжают на черной машине?

— Да, — кивает она. — И водитель всех спрашивает: «выходить будешь?», дает тебе шанс сделать выбор. Кстати, никто никогда не видел его лица. — На короткий миг Старшая перестает напрягаться, и рассказ приобретает оттенок манящей местной загадки, которой можно было бы привлекать туристов, если б они тут водились. — Я даже не уверена, что он существует. В смысле, что он такой же, как мы все. — Она таинственно улыбается. — Возможно, он мираж, который просто отыгрывает для нас прибытие в школу. Для лучшей адаптации. Или что-то вроде Харона. В конце концов, не с потолка же берутся мифы.

Потираю ноющие виски и стараюсь усвоить услышанное.

— Ясно. Ясно. Будем считать, что я более-менее понял.

— Смелое заявление, — сомневается Старшая. — Уверен?

— Больше все равно переварить не получится, — неловко хихикаю я и тут же становлюсь серьезным. Гляжу на Старшую так, словно хочу уличить ее во зле, которое ей старательно удавалось скрывать. Она замечает этот взгляд и тоже на меня смотрит. Не реагировать у нее не получается: ее тело начинает напоминать сжатую пружину, глаза становятся испуганными.

— Ты чего так смотришь? — спрашивает она.

— По тому, что ты рассказала, все сходится, кроме одного, — говорю я. — Непонятно, почему ты до сих пор здесь.

Глава 41. Уникальная

СПАСАТЕЛЬ

Мои слова пугают Старшую. Она начинает качать головой, прося меня остановиться, но я не останавливаю мысль.

— Ты явно помнишь и знаешь больше, чем все остальные. Черт, если б я знал выход, я бы сразу ушел туда, не задумываясь, и остальных бы за собой позвал! А ты… ты здесь явно давно, но не стремишься уходить.

Старшая вскакивает с бревна, и я вскакиваю вслед ней, чтобы помешать ей сбежать в случае чего.

— Да, не стремлюсь. — В ее голосе просыпается угроза. — Что теперь? Будешь учить меня жизни? Можешь засунуть себе свою мудрость куда подальше!

Игнорирую ее выпады, потому что уже изучил ее: за грубостью она всегда пытается скрыть свои уязвимые места. Нападает первой, чтобы не полезли и не нашли, что она прячет. Обычно я уважаю ее границы, но, черт побери, не в этот раз. Ее позиция после всего, что она рассказала — единственное белое пятно в этой истории. И я должен узнать, что за ним скрывается.

— Тогда все это какой-то бред! — набираю громкость, не отставая от Старшей. — Никогда не поверю, что ты не хочешь жить реальной, настоящей жизнью…

— А кто решает, что реально — это там, а не здесь? — отчаянно вскрикивает она. — Здесь ты можешь гораздо больше, уж точно не тебе жаловаться! Здесь есть все, что нужно для полноценной жизни!

— Полноценной? В мире, где ничто не движется, включая время? Тебе, что, нравится проживать нескончаемый учебный год в месте, где не заканчивается осень?!

— Да! Нравится! — агрессивно бросает она. — И что с того?!

— Почему? — Я не сбавляю напора и делаю к ней шаг.

— Тебе какое дело? Ты получил свои ответы на вопросы! Про себя я рассказывать не обязана! Я там, где хочу быть! Всё! Нечего тут обсуждать!

Она пытается обойти меня, чтобы и впрямь покинуть поляну, но я ловлю ее за руку и дергаю на себя.

— Пусти! — вскрикивает она, пытаясь оттолкнуть меня.

— Не дождешься! — Я перехватываю ее вторую руку и стараюсь держать лицо подальше, чтобы она не решила головой разнести мне переносицу.

— Отвали от меня!

Старшая дергается и начинает впадать в истерику. Ее голос становится больше похожим на писк, хотя агрессия из него никуда не девается.

— Я люблю тебя, дура! Понятно?! Я не хочу без тебя просыпаться!

Выпаливаю это, ни на что не надеясь, но Старшая вдруг замирает, перестает сопротивляться и глядит сиротливым взглядом уличной кошки, которой впервые досталось что-то хорошее из человеческих рук. Глаза огромные, с требовательной надеждой и пугающим доверием, застывшим на дне.

— Ты… меня… — Она осекается. Я выпускаю ее руку, и она машинально тянет ее ко рту, чтобы зажать его, будто боится, что иначе закричит. Впрочем, всего секунду назад ее крик не смущал.

— Да, — твердо говорю я. Во мне ни капли сомнения. — Я тебя люблю. Мне вообще кажется, что это давно было очевидно. И мне плевать, что ты сейчас скажешь в ответ. Знай, что я не хочу без тебя возвращаться в реальную жизнь. Я хочу быть там вместе с тобой.

Старшая начинает дрожать и сжимает губы в гармошку. Вид у нее слишком несчастный для человека, только что услышавшего признание в любви, которого хотел. А она этого хотела, ее глаза не дадут ей никого обмануть.

— Старшая, — обращаюсь я. — Ты со мной проснешься?

Она качает головой, во взгляде ужас, ноги машинально делают шаг назад, но я все еще держу ее за левую руку, и она не сбегает.

— Нет? — поразительно мягко спрашиваю я, уже понимая, что это и есть ответ.

Всматриваюсь в нее и вижу дребезжащий ужас, вижу много боли, вижу какую-то скованность при всей ее демонстрируемой свободе. Что Старшая так боится мне сказать? Почему ей так страшно… именно страшно отсюда выходить?

Нужный вопрос приходит ко мне, только когда я перестаю его искать. Мои губы произносят его раньше, чем я успеваю осмыслить сказанное.

— Как именно ты попала в кому?

Молчание.

Кажется, я слышу стук ее сердца.

Старшая звенит от напряжения секунду… другую… третью… и вдруг дергается, как если бы ее резко начало тошнить. Рука все еще прикрывает рот и ловит громкий звук, который я даже не могу разобрать — то ли стон, то ли всхлип. Никогда прежде не видел, чтобы слезы подкатывали к глазам так быстро. Если бы у надсадного рыдания была ударная волна, она бы отбросила меня в другой конец поляны.

Лицо Старшей превращается в гримасу, которую вполне можно назвать уродливой, как только новый стонущий всхлип вырывается из ее груди. Спина у нее сгибается, я отпускаю ее вторую руку, чтобы не мешать ей двигаться, и она делает двойную попытку прикрыть рот. В следующую секунду отрывистые резкие всхлипы превращаются в протяжный приглушенный вой. Старшая качается, пытаясь себя успокоить, но не может.

Я не пытаюсь ничего сказать или помочь. Единственное, что я могу сейчас сделать, это запереть на замок то, что чувствую сам, потому что мои переживания неуместны. Я должен дать ей время и пространство — и даю. Минуты растягиваются, а пространство обрастает невидимой впитывающей губкой, позволяя Старшей выпустить то количество слез, после которого она сможет говорить. И наконец, через несколько вечностей зависшего молчания прорывается:

— Мне ноги оторвало…

Время и пространство вновь становятся такими, как всегда — это делают три страшных слова, только что сорвавшихся с губ Старшей. Поляна схлопывается до своих привычных размеров, минуты теряют безбрежную тягучесть.

Я больше не хочу знать! Меня тянет извиниться за все, что я сказал, но на этот раз молчать не намерена Старшая.

— Выше колена от них… одни культи остались… — протяжно хнычет она. Какое-то время ей требуется, чтобы собраться с силами, и я терпеливо жду. Она продолжает: — Был несчастный случай. Авария. — Выражение ее лица делается злым от воспоминаний. — Шофер вез меня от отца к матери. Завершение регулярного свидания на выходных после развода родителей.

Я задерживаю дыхание, боясь спугнуть начавшуюся историю. Старшая — первый человек, заговоривший о своей жизни вне интерната, и я вдруг остро ощущаю, как нуждался хотя бы в одной такой истории. Как будто через нее смогу вспомнить свою.

— Папа неплохой человек, но он оказался не такой удачливый, как мама, в бизнесе, — продолжает Старшая свой рассказ. — Она его пилила, не прекращая. «Неудачник», «на тебя нельзя положиться», «кто будет зарабатывать, если не я», «я с тобой вообще не отдыхаю» — и прочее дерьмо в таком духе. Отец начал выпивать. Сначала редко и немного, потом чаще. Когда это перешло в зависимость, мать терпеть не стала и развелась. Нового муженька она нашла быстро — себе под стать, только гулящего. Она была очень занята своей драмой с ним, поэтому милосердно позволяла нам с папой видеться.

Старшая брезгливо морщится. У меня отчего-то создается стойкое впечатление, что отвращение у нее в этой истории вызывает не отец-алкоголик, а мать.

— Шофер привозил меня в начале выходных и забирал в конце. Минута в минуту, как по расписанию. Мать всегда говорила, что, если отец будет «вести себя неподобающе», — Старшая изображает кавычки и кривляется, — чтобы я сразу звонила шоферу и просила забрать меня раньше. — Усмешка, то и дело возникающая на ее лице, снова становится горькой. — А я никогда не звонила, даже если папа напивался. — Она отводит взгляд, погружаясь в воспоминания. — Он курил много. Окурки мог разбросать где попало, и я все время переживала, что он когда-нибудь устроит пожар. Ни разу не устраивал, ему везло. Но я всегда ходила и собирала по всем углам окурки, чтобы знать, куда они обычно попадают. Ставила в эти места прозрачные блюдца, чтобы предотвратить несчастный случай. Не знаю, сработало бы это или нет, но лучше перестраховаться…

Она замолкает, понимая, что углубилась в историю слишком сильно, и качает головой. Мне хочется больше услышать о ее семье и ее реальной жизни. Никогда бы не подумал, что вне этого места жизнь Старшей была, по сути, расколота надвое. С одной стороны она была дочерью состоятельной бизнес-леди, с другой у нее был любящий, но пьющий отец, о котором она заботилась. Это, должно быть, очень непросто. Я хочу расспросить ее об этом или помочь, но она переключается на тот роковой день.

— Это был выходной. Вечер. Шел дождь. В аварию тогда много машин попало, мы даже не заметили, как все случилось. Я помню удар, переворот, мешанину из скрежетов, криков и стуков… и помню боль. — По ее телу пробегает волна дрожи, но ей каким-то образом удается взять себя в руки. — Я была в сознании, когда поняла, что ног больше нет. Знаешь, у меня тогда даже сил ужаснуться или закричать не хватило. Я просто закрыла глаза… и попала сюда. — Лицо ее снова кривится. — Как будто очень надолго моргнула. Открыла глаза и увидела пустое шоссе. В первый момент я подумала, что предвижу аварию, и захотела попросить шофера остановить машину, но тут же поняла, что дорога не та и водитель не тот. — Она с трудом заставляет свое лицо принять более-менее бесстрастное выражение. — Я затаилась и решила посмотреть, куда мы приедем. Мы приехали сюда, и водитель меня спросил: «Выходить будешь?». Я задала вопрос, что будет, если я не выйду, и он ответил, что просто отвезет меня обратно. Я спросила, куда, и он ничего не сказал, просто молча начал заводить двигатель. Я понятия не имела, что будет дальше, просто выскочила из машины, потому что так у меня был хотя бы шанс остаться целой. А там, куда он меня собирался отвезти, я знала, что целой уже никогда не буду.

Она останавливается и прерывисто дышит, будто пережидает приступ паники. Я не тороплю и не подталкиваю — не имею права.

— Я уникальна, — обреченно улыбается Старшая. — Знала, кто я и что со мной произошло, с самого первого дня в интернате. Поначалу я была нелюдимой и просто ждала, когда моя «отсрочка» — так я это тогда называла — закончится. Просыпалась с криком и отбрасывала одеяло. Боялась, что ног не будет, когда я проснусь, но они были. Мне становилось спокойнее, я даже начала думать, что все случившееся — просто страшный сон, но иногда… Иногда ноги начинали болеть и напоминали об аварии.

Старшая морщится, и я вспоминаю собственную ногу. Вот, откуда эти странные боли! Я понимаю, что у меня с ней тоже могло произойти что-то страшное, вплоть до ампутации, но по-настоящему испугаться не могу. Мысль остается далекой и будто бы не моей. Мне трудно представить себя без правой ноги или без ее части здесь и сейчас, когда я смотрю на нее и вполне могу ей шевелить.

— Но время шло, а «отсрочка» не заканчивалась. Потом я начала видеть в стенах трещины и слышать в них голос матери. Она звала меня, просила прощения, винила во всем отца и просила вернуться. Обещала обеспечить мне все самое лучшее. Хотя что «лучшее» можно обеспечить девчонке-калеке? Лучшую инвалидную коляску? — Старшая качает головой. — Отец не приходил. Не знаю, почему, но его я ни разу не слышала. — Маленькая искорка злости в ее глазах быстро сменяется тлеющей усталостью. — Маму тоже захотела перестать слышать. Она призналась, что снова беременна от нового муженька, и «когда я очнусь, у меня будет братик или сестричка». А еще мама обещала всегда ждать меня и отдавать сколько угодно средств, чтобы поддерживать меня, пока я не очнусь.

123 ... 3738394041 ... 434445
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх