Хозяин порталов (Спираль миров-2).

Сутки ушли на просмотр архивов ФСБ. Домыслы перемешались с конкретными фактами, вызывающими с одной стороны недоверие, с другой — укрепляли подозрение в гибели сына Сталина во время боя. Взять хотя бы отчёт немецкого медэксперта об осмотре тела пленного Джугашвили — в нём нет записи о шраме на груди, оставшемся после попытки неудачного самоубийства в 1926 году. Ряд других нестыковок лишь дорисовывал картину грандиозной фальсификации. Отследить путь перемещения пленного не представлялось возможным и мы взяли за основу первую известную точку — Хаммельсбург. Неделя ожидания виз и маленький городок в Баварии встретил нас в лице вежливого гида герра Кёлера. Он с заученным восторгом описывал местные красоты, похвалился близлежащей военной базой НАТО. Я кивал в знак согласия, мол бравые парни в форме бундесвера защитят от чего угодно, и между делом спросил о бывшем концлагере. Герр Кёллер несколько посмурнел, извинился за недостаток информации, предложив взамен посетить кладбище советских офицеров. На воинском захоронении я ещё раз попросил указать хотя бы примерное расположение и он, пожевав недовольно губами, указал на север:

— Около километра по прямой. Мы ухаживаем за могилами ваших солдат и стараемся не ворошить прошлое. Германия полностью искупила свою вину.

Возвращение в Москву началось с неожиданной встречи — в кабинете Арташева нас ожидал Лаврентий Павлович. Он поздоровался и с места в карьер объявил:

— На фронтах начался массовый выброс листовок с фотографиями Якова. Нужно принимать срочные меры.

Глава 26. Кто ты, Яков?

Группа из четырёх человек, в мешковатых костюмах, стояла у накрытой брезентом техники, лениво перебрасываясь словами. Армейские вещмешки выстроились в рядок на пыльной траве, 'охраняемые' каждый своим ППШ. Неподалёку бродил красноармеец с винтовкой, с тоской наблюдавший за сизым дымком чужой самокрутки, видать страсть как хотелось курить.

— Сергеич, глянь какое авто, — молодой чернявый парень приподнял край защитного полога. — Вот бы на таком прокатиться, все девки наши, как пить дать.

— Твои девки ещё не выросли, Стёпа, — крепкий мужчина с седым 'ёжиком', поплевав на палец, аккуратно притушил окурок, издававший ядрёный запах.

— Дядь Саша, а зачем ты куришь? Вдруг в засаде станет невтерпёжь?

— Эх, молодежь, молодежь, чему вас только на курсах учат. Скажи мне, товарищ радист, куда, кроме задуривания головы, можно применить табак?

— Ну-у-у...собак сбить со следа..., — остроносый парень почесал затылок, пытаясь выскрести из памяти остальные практичные свойства растения.

— Можно бросить в глаза противнику, оставить метку ложной стоянки, покурить с каким-нибудь гражданином, задавая наводящие вопросы, да и просто поделиться с товарищем.

— Вася, ты пошто влезаешь в учебный процесс? — нахмурил брови Сергеич.

— Товарищ капитан, так засмеют нас немцы, как увидят полулысого радиста. Эк он череп терзает.

Все засмеялись, заставив встрепенуться часового, устало бродившего на солнцепёке.

— Товарищ капитан, а кого мы ждём? Топчемся уже цельный час.

— Синичкин, — Стёпа хлопнул остроносого по плечу. — Первое правило разведчика — не задавать начальству глупых вопросов и если задаёшь, делай это с умным лицом. Александр Сергеич, разъясни вопрос особливо непонятливым. И понятливым тоже.

— У меня приказ ждать в этом месте именно у этого автомобиля. Нас встретят два человека. Всё.

— Не густо, — Стёпа подёргал куртку на груди, пытаясь провентилировать плотную ткань. — И тенька нет поблизости.

— Здорово, бойцы, — сочный женский голос заставил всех резко развернуться на звук. То, что они увидели, никак не вязалось с милым женским образом. Высокая девушка, одетая в пятнистый комбинезон и мягкие полуботинки, уверенно баюкала на руках необычного вида автомат с очень толстым стволом. Капитан мгновенно отметил взглядом короткую безрукавку с множеством карманов, торчащую над левым плечом чёрную коробочку и пару ножей, пристёгнутых к бёдрам. Жёлтые глаза светились холодным огнём, резко контрастируя с приветливой улыбкой на тёмных губах. 'Тигрица', — мелькнуло в голове. — 'Матёрая'. Стоящий рядом мужчина был под стать, но выглядел намного опаснее. Сергееич видел это не глазами — чуял нутром старого диверсанта. У второго незнакомца, за правым плечом, выглядывал здоровенный ствол, больше похожий на миниатюрную пушечку.

— Здравия желаем, — ответили трое на всякий случай, вдруг новые товарищи окажутся высокого звания.

— Старший группы, капитан Скоморохов Александр Сергеевич, — седой кинул ладонь к потной фуражке. — Готовы к выполнению задания.

— Подполковник Амазонка, — представилась девушка.

Грозный взгляд начальника прибил на корню намёки веселья, неуместного в военном строю.

— Сфинкс, — мужчина не стал распространятся дальше, то ли не считая нужным озвучивать служебный статус, то ли не имея его вовсе.

Амазонка выслушала доклад у каждого, спросила радиста про рацию и, повернувшись к бродившему красноармейцу, скомандовала:

— Часовой, ко мне бе-е-гом!, — не дослушав до конца малоразборчивую скороговорку, приказала. — Радиостанцию взять, отнести в штаб, следить за сохранность. За порчу или пропажу отвечать по законам военного времени. Ясно? Выпо-о-олнять!

— Товарищ подполковник, а как же я? — растерялся радист.

— Антон? Так вот, дорогой мой Антон, в нашем деле важна будет скорость, а двадцать кило веса никак не вяжутся с быстрыми ногами, — ласковый тон ничуть не расслабил капитана, он знал, как жёстко спать на мягкой подстилке. — Теперь о задании...Мы пойдём в глубокий тыл, можно сказать прямо в логово голодных и уверенных в себе волков. Добираться будем особенным путём — не на машинах, танках или самолётах, и даже не на строптивых осликах. Разрешаю смеяться, так как дальше вряд ли будет до смеха. Задавайте вопросы.

— Конечная цель, — капитану не понравилось высказывание про глубокий тыл. Он не любил кидаться с бухты-барахты и без проработанного плана.

— Хаммельбург, Бавария, Офлаг XIII Д — концлагерь для красных командиров. Есть сведения, что там содержится старший лейтенант Яков Джугашвили.

— Кто?! — как один воскликнула вся четвёрка.

— Товарищ подполковник, вы хотите сказать, что сын товарища Сталина попал в плен? — Скоморохов мысленно обругал себя за несдержанный язык.

— На войне всякое бывает, вам ли не знать, Александр Сергеевич. Сходим, выясним, пошумим немного. Вы приданы нам в качестве группы прикрытия.

— А я ещё гадал, для чего посылать на дело необстрелянных бойцов, — капитан с досадой ударил кулаком по капоту машины. — Подполковник, вы хоть понимаете, что будет с ними? Их там как телков несмышлёных порежут.

— Прямо и телков.

— Вася, мне перед родителями вашими ответ держать. Начальство спишет молодняк в расходный процент и забудет.

— Александр Сергеевич, я могу и сам сходить, без помощников, но жена боится, вдруг загуляю. Вы будете присутствовать в роли свидетелей и немого укора моих попыток свернуть налево. Посидите в кустиках, тихо постреляете, буде в том надобность, и спокойно вернётесь домой получать грамоты, награды и прочие радости жизни, — Сфинкс говорил буднично, словно расписывал поездку на рыбалку. — Мы взяли с собой соответствующее оружие, ваше слишком громкое. До ночи далеко, есть время потренироваться.

Он сходил за машину и вернулся с объёмистой сумкой. Коротко вжикнул замок, выпуская на свет воронёный автомат с толстым набалдашником на конце ствола. Скоморохов определил тип оружия по изогнутому магазину, с щелчком вставленным на своё место.

— Автомат АК15, с глушителем, универсальным прицелом и встроенным тепловизором. Пока Амазонка рассказывает о технических характеристиках, я схожу насчёт тира. Командованию части приказано оказывать любое содействие нашей группе.

Сфинкс направился в штаб, остальные сгрудились вокруг девушки, сверкая любопытными глазами.

— Слушаем внимательно, запоминаем и не говорим, что не слышали, — Амазонка передала каждому по стволу и начала инструктаж. — Автомат Калашникова, калибр 7,62 миллиметра, ёмкость магазина тридцать патронов...

Оружие капитану понравилось — песня, а не механизм. Слабая отдача, хорошая кучность, хитромудрый прицел с захватом целей — мечта любого осназовца. Самохин с грустью подумал, что после операции придётся расстаться с убойной машинкой.

— Хорош, правда?

— Не то слово, товарищ подполковник.

— Александр Сергеевич, давай отбросим выканье и тонкости субординации. Я, со своими ребятами, привыкла по-простому. В быстро меняющейся обстановке некогда произносить длинные фразы.

— Согласен. Тов...Амазонка, на сколько назначено время выхода к точке?

— Два часа ночи. По местному будет полночь — народ ещё не разоспится, будить легче. Давай посмотрим карту, — она вытащила из нагрудного кармана сложенный лист бумаги. — Вид сверху предполагаемого места действия. Заранее предупреждаю — реальность окажется несколько другой.

— С самолёта снимали?

— Вроде того. Парни, все сюда, успеете ещё намиловаться с железками. Смотрите сюда — ваша четвёрка расположится здесь, мы пойдём сюда, здесь находится концлагерь. Расстояние — пятьсот-семьсот метров, кругом немцы, ухо держать востро. Ситуация в любой момент может резко измениться. Позиции не покидать, при необходимости скрытно поддерживать огнём. Конструкция оружия это позволяет.

— Товарищ подполковник, а нам их оставят? — Степан ласково провёл пальцами по раздвижному прикладу.

— Кхм, сержант Конюхов..., — глаза капитана метнули молнии.

— Что скажешь, Сергеич, подарить детям игрушки? — Амазонка лукаво прищурилась.

— Отписываться же надо, — Самохин не представлял, как можно раздавать предметы строгой отчётности. — Наверняка где-то стоят на балансе.

— Не надо. У меня есть распоряжение передать их безвозмездно.

— Что я говорил? — Стёпа ткнул кулаком радиста. — Товарищ подполковник, а ещё пострелять можно?

— Можно, — Амазонка проводила взглядом убегавшую молодёжь. — Детвора, ей Богу.

— А самой сколько лет? Небось двадцать три или двадцать пять?

— Тридцать восемь. Внешний вид обманчив, Александр Сергеевич.

— Напарник тоже такой?

— Муж. Старше меня почти в два раза.

— Смотри, как природа распорядилась. Видать здоровье богатырское.

— Не то слово, капитан, ломом не убьёшь.

— Откуда уходить будем?

— Из здания тира. Там сейчас место подготавливают.

— Объясни старому дураку, каким образом можно преодолеть тысячи километров без всякого транспорта?

— Дыра в пространстве. Не сомневайся — всё на полном серьёзе.

— Дыра-а-а? — протянул Скоморохов, не понимая, каким образом её можно сделать. Вот в заборе — с этим всё ясно.

— Не ломай голову, лучше один раз увидеть и Сфинкс даст вам такую возможность.

Глубокой ночью группу подняли. Амазонка настояла на отдыхе, иначе сон сморит в самый неподходящий момент. Бойцы позёвывая поплескались у рукомойника, нарядились в выданные безрукавки, рассовав по многочисленным карманам магазины и гранаты, построились перед стеной с приколотыми мишенями.

— Надеть приборы ночного видения. Все помнят, как ими пользоваться? Отлично. Свет, — освещение в тире погасло, осталась только едва тлеющая керосиновая лампа на тумбочке у входа в тир. — Первыми выходим я и Сфинкс, остальные после команды.

В абсолютно глухой стене помещения появилась дверь, в которую нырнули две быстрые фигуры. На Скоморохова пахнуло лесной свежестью, едва заметный незнакомый запах защекотал ноздри. Сквозь окуляры прибора окружающая обстановка виделась в сером полумраке. Минуты через три вернулась Амазонка и призывно махнула рукой. У капитана в груди пробежал лёгкий холодок — предвестник опасности. Он тихо выдохнул, делая шаг вперёд, словно прыгал в ледяную воду. Небольшая поляна с кучами земли, редкие деревья, яркие огни в полукилометре, может чуть дальше — глаза привычно схватывали ориентиры незнакомой местности.

— Сергеич, видишь два дерева, просвет между ними смотрит прямо на посадку у дороги? Располагайтесь там. Если противник появится, то только с того направления, позади вас никого не будет. Мы не знаем, как повернётся ситуация — будьте готовы к неожиданностям. Одна из них — освобождение части пленных.

— Почему не всех?

— Капитан, нас попросили вытащить одного человека. Да-да, ты не ослышался, именно попросили. Никто не смеет приказывать моему мужу. Большего пока не скажу — время дорого. Смотри, если появятся бегущие люди, сразу зажигайте два фонарика и кладите возле деревьев для обозначения прохода. Посторонних отсекайте, сам знаешь, кто они и на чём будут. Всё, мы пошли.

Наше передвижение больше напоминало прыжки от одной тени к другой. Немцы устроили хорошую иллюминацию вокруг офицерских бараков, опутали колючкой деревянные коробки и, судя по белевшим изоляторам, пустили по проволоке убийственное напряжение. Я перестроил зрение, наблюдая за ближайшей вышкой. Едва часовой повернулся в другую сторону, тут же перескочил на огороженную территорию, дёрнув за собой Нарейсу. Шесть одноэтажных грубо сколоченных сараев плюс кирпичная двухэтажка и ещё ряд зданий. Где искать Якова? Отсечём ту часть, где светятся окна, бродят патрули и меньше фонарей. Всё равно много. Нам не по общагам шляться в поисках Васи, Пети или Коли. В ближайшее помещение попали после нескольких минут ожидания, пока пройдёт охрана. 'Хамелеоны' прекрасно скрывали тело и оружие, но тень, какая-никакая, отбрасывалась под лучами фонарей. Узкий коридор, тусклая лампочка на стене, три дощатых двери да сопящий дежурный на расхлябанном табурете. Я потянул первую дверь, скрип петель разбудил спящего — он бессмысленно вытаращился в сторону входа, ничего не разглядел и снова привалился спиной к стене. Пришлось кольнуть его энергощупом — пусть отдыхает до поры до времени. Из помещения потянуло резким запахом портянок вперемежку с табачным дымом. Нары в три ряда были плотно забиты лежащими телами, стриженными затылками к проходу. Разбудить кого-либо удалось с третьей попытки — пожилой мужчина буркнул 'Нет такого' и отключился. В остальных комнатах вышла та же история.

Мы призраками скользили от здания к зданию, замирая при проходе солдат с собаками. Овчарки непонимающе крутили мордами, притормаживали мерный стук подкованных сапог, вызывая недовольное ворчание хозяев. Удача нам улыбнулась практически в центре лагеря. Человек с измождённым лицом и кубарями на выцвевших петлицах отрешённо смотрел в пустоту. Что-то дошло до его слуха — он пошевелился, меняя неудобное положение на тощем соломенном тюфяке. По лицу пробежала гримаса боли, когда правая рука с пятнами на бинтах, зацепила вертикальный брус нар.

— Кто здесь? — хриплый голос едва слышался на фоне тяжёлого дыхания остальной массы людей.

— Свои, товарищ командир, — я отключил защиту 'Хамелеона'.

— Свои, — произнёс он тускло без тени удивления, видимо общее состояние организма перешло черту, за которой полная безнадёга и мрак.

— Где Джугашвили?

— Понятно, — маленький огонёк надежды окончательно погас в блёклых глаза. — В третьей секции. Только зря вы рисковали.