— Кто ты? — испуганно промычала Марта.
— Здраст-е-е-ее... Ты что, умом тронулась? Знакомились уже. Или играем в 'начинай сначала'? — губы у нашей красотки посинели от страха, но она мужественно их облизала и выдала:
— Кто ты? — сколько раз она это у меня спрашивать собирается? Или действительно умом тронулась? — Кто ты? Что смогла выжить? — губы дрожали, в глазах ужас и мертвенная бледность лица.
— Вам что, всем так хотелось погулять на моих похоронах? — нет, ну что за люди? Лишь бы был повод напиться, а праздник найдем. Им бы вместе с Ивановым и Вальте вопрошать, почему это я сдохнуть не изволила.
— Ты не можешь быть из рода, — тихо шепчет девочка.
— Ба! А то я без тебя не догадалась! У меня, знаешь ли, и в полнолуние хвост с ушами не растет, не то что в повседневной жизни.
— Женщины рода не могут иметь второй личины. Только избранные жрицы могут приобретать черты великого предка, — тихо пояснила Марта.
— Да? А, точно, Лёня что-то про такое говорил.
— Но тогда... если ты не из рода... Кто ты? Что смогла выжить? — злость заклокотала на границе сознания. Ну почему они так хотят видеть в Лёне такое чудовище, которое бросается на всех? Почему не предположить, что кошак просто не захотел меня убивать? Почему они столь уверены, что я не могла выжить? Почему они считают, что Лёня так легко способен на убийство?
— Здесь и сейчас буду задавать вопросы я! Ты будешь только отвечать, — не знала, что мой голос может быть НАСТОЛЬКО грозным. — Итак. Герц. Кто он в вашем мире?
Прав был Вальте, когда не завидовал Лёне. Никогда не стоит забывать, что настоящая власть — палка о двух концах. Герц не только почивает на лаврах других, но и сам работает как проклятый. Да, тот, кто принес ему клятву, должен быть верен ему до конца, но и Герц, принявший эту клятву, должен отвечать тем же. Клятвы... Как же их любят в их мире! До какого-то идиотизма. Ладно бы были они простыми клятвами, но они-то магические! Так что если где-то 'оступился', то все, фени то ля комедии. Клятвы есть разные, для каждого случая отдельные. Начнем с того, что из путаных объяснений Марты, я поняла, что их мир напоминает средневековую Англию с ее делениями власти. Итак, есть обычный пахарь, который работает на территории, которая принадлежит некому лорду (будем называть так, а то я запутаюсь в терминологии). Лорд позволяет этому пахарю пахать его землю и кормится за счет своей работы, за что пахарь платит плодами своей работы. Территории этой у лорда дофига, поэтому и работающих крестьян у него море. Каждый занимается своим делом и исправно платит за землю. Помимо обычных крестьян, есть и представители 'малого бизнеса', например, пекари, издатели, промышленники, те уже платят налог. Охрана, будем называть их Рыцарями, тоже имеется. Обязанность рыцарей — защищать владения лорда и оберегать мирных жителей. Сами лорды подчиняются баронам и так далее из более высших титулов. Но самое основное высшее сословие все равно состоит из тиагриссов. Просто потому, что они сильнее, умнее и т.д. В касту этих сословии входит и Вальте. Правда, он, по меркам тиагриссов, очень не высоко по титулу и рождению, но все же элита. А вот над такими, вроде Вальте, уже властвуют они — Герцы. Высшее сословие в высшей знати. Герца каждый из сословия выбирает себе сам, принося клятву оотеро, в то время как простые лорды приносят похожую клятву им. А простые жители приносят клятву этим самым лордам... Короче, когда лорд не может решить какую-либо проблему, то бежит с этой проблемой к своему барону, а если тот не справляется, то бежит к вышестоящему, с которым он связан клятвой, и, в конце концов, если и кто из них не смог решить эту проблему, то она плавно сваливается на плечи Герца... А Герц их уже ни на кого не сваливает. Считается, что если Герц не может решить проблему, то... он как бы и не Герц вовсе. Так что Герц вникает в кучу вопросов, разбирается во всем и со всеми. Любая неразрешимая проблема его лорда, барона и прочих подчиненных — это их проблема. А есть еще расы, которые очень не любят тиагррисов. Вместе с людьми, которые этим тиагрисам подчиняются. А сами люди не любят тиагриссов из-за того, что им подчиняются. И все эти дипломатические проволочки тоже приходится решать Герцам. А еще по какому-то важному закону, все тиагриссы обязаны, женится на людских девушках. Девушек обычно ищут по родословной и на самих них, как на личность, плевать. Так что ненависть только растет. Брак — одно только название. В обычной ситуации он, как правило, разваливается после рождение ребенка — наследника. После чего родители могут вести себя, как им заблагорассудится, и искать развлечения вне семьи, но брак при этом расторгать нельзя. Мрак.
— Почему ты так боишься Лёню? — это тот вопрос, который меня заинтересовал после рассказа Марты. — Ты не любишь всех тиагриссов, как и все люди в вашем мире, но при этом ты говоришь, что согласилась бы на любого другого тиагрисса? Почему ты так его боишься? — страх плескался в бирюзовых глазах красотки, но она все же гордо вскинула подбородок.
— Потому что он — монстр даже среди своих, — ответ упал, словно камень.
— Что? — я затаила дыхание от предчувствия, что уже знаю, из-за чего его таким считают.
— Об этом было много шума. Говорят, что когда он учился в академии Великой праматери Рисы, на академию было совершенно нападение заговорщиков из другой страны. Они искали там какие-то бумаги и заодно решили уничтожить как можно больше ненавистных монстров... Членам академии, учителям и ученикам удалось отстоять академию.... Особенно кровавая схватка произошла там, где был ОН. Это ОН... убил там всех с особой жестокостью... . Это можно было списать на его неконтролируемое состояние акту, но среди напавших были и тиагриссы, переметнувшиеся на сторону врага... Закон известен для всех тиагриссов — они не могут убивать себе подобных, не могут убивать человека из РОДА. А он убил. Убил их всех. Говорят, он загрыз и учителя из своего РОДА, который был не причастен к заговорщикам. Его даже судили. Беспрецедентный случай для их рода. Я не знаю почему, но хотя он и был признан виновным в убийстве того учителя, тем не менее, его не казнили.... Но даже среди своего РОДА его зовут УБИЦЕЙ! Поэтому я боюсь его больше, чем кого бы то ни было.
Вот тебе и ответ, Леночка.
— П-почему ты плачешь? — испугано пролепетала бывшая невеста. Я действительно вновь плакала. Какого это? Какого это родится в мире, где если тебя не ненавидят, то боятся? Ненавидят люди, которых ты охраняешь. Ненавидят люди, с которыми ты живешь. Ненавидят жители других стран... Выход один — идти к 'своим'. Но что делать, если от тебя отвернулся и твой род? Как жить, если тебя боятся те, кто должен подставить плечо? И как жить, если твой собственный отец не принимает тебя, если ты не соответствуешь его понятиям об идеальном сыне? Я бы не выжила. Я бы умерла. Я бы не смогла так жить. Я так не умею. Вокруг меня всегда есть семья. Те, кто защитят и не оставят. Те, кто позаботится о тебе. Те, кто помогут залечить любые раны и встанут плечом к плечу, ограждая тебя от бед внешнего мира. Те, кто выслушают, когда тебе тяжело и подставят плечо, чтобы тебе было легче, идти по пути что зовется жизнь.
— Лена? Ты чего? — рядом стоял обеспокоенный моим поведением племянник.
— Я? Я просто очень сильно тебя люблю. Прости, что оставила одного так надолго. И прости, что напугала, — после чего племянник был сцапан в крепкие объятия. Да-а-аа, я бы без семьи не смогла.
К моменту окончания разговора с Мартой, окончательно пришел в себя Павел, да и Гидара проявляла все признаки хорошего самочувствия. А по тому, как на меня смотрел Павел я поняла, что меня ждет еще один важный разговор... И тут зазвонил телефон.
— Алло, — вяло отзываюсь в трубку.
— Ты гений! Как тебе это удалось? — Эллочка буквально источала радость в каждом вздохе.
— Что удалось? — мне за последнее время столько всего сделать пришлось, что памяти на все не хватает.
— Шеф просто в восторге! Как тебе удалось заключить все контракты с "Пилигримом"?! Они согласились на все наши условия. Из их приемной уже звонили! Они готовы начать уже сегодня! Шеф просто счастлив и говорит, то тебя ждет премия! — м-да, ну хоть в чем-то повезло. Да еще пару дней назад я бы прыгала до потолка, если бы мне сообщили такую новость, а теперь мне все равно. Единственное, что радует, так это то, что менеджер их компании не подал на меня в суд... Одной проблемой меньше. Разговор я закончила минут через пять, устав слушать восторги и пообещала выздороветь до Эллочкиной свадьбы. Я вроде как в подружках невесты. Ну или как там это называется? Кстати, у меня даже платья нет, в котором можно было бы пойти на свадьбу... Впрочем, меня это почему-то не очень волнует в данный момент.
— Елена! Нам надо немедленно поговорить! — рявкнул Павел, больно хватая меня за руку. От боли я тихо ойкнула... а дальше Павел уже врезался в стенку от удара Лёни.
— Еще раз так к ней прикоснешься и лишишься руки, — равнодушно возвестил мертвый, отстраненный Лёнин голос. В первый момент я дар речи потеряла. Впрочем, от неожиданности застыли все, но быстрее всех опомнилась Гидара и попыталась ударить Лёню. Кошак не стал бить женщину, но очень аккуратно взял ее в захват так, что она даже пискнуть не смогла. Где-то сбоку застыл Вальте, Дюша испуганно спрятался за меня... Перед нами был другой Лёня. Даже тогда на поляне, когда они с Гидарой дрались, он не казался таким устрашающим как сейчас. Возможно потому, что тогда он всего лишь дрался, а сейчас было ясно, что он готов убивать.
Кто-нибудь объясните мне, что происходит?!
Кто-нибудь объясните мне, что происходит?
— Л-л-лёня! Ты что творишь? — меня и саму несколько пугал такой взгляд.
— Мой Герц! Держите себя в руках, — попытался образумить психа Вальте.
— Не мешай, не видишь — он сейчас другую в руках держит... Эй, тебе что так формы ее нравятся, что полапать захотелось? — и не спрашиваете, откуда смелость взялась. Просто страх исчез. Сейчас, вглядываясь в эти чудные глазки, я совершенно точно знала, что никто убит не будет. Знала.
— Лёня. Отпусти девушку, пожалуйста. Она не виновата и прекрати бить тут кого вздумается. Может у тебя что болит? Давай, солнышко, расскажи мне. И прекращай уже себя так странно вести, — Гидару я практически выдернула из Лёниного захвата и ласково трепала кошака по голове. — Ну что случилось, мой хороший? Кто тебя обидел? — мама моя! Что я несу? Оторвите мне язык! Нет, я еще понимаю так племянников успокаивать, но ЛЁНЮ?! Разум, проснись! Пока тебя на вечный покой не отправили, посредством проламливания моей тупой башки!
— Ты... — рык у Лёни как всегда удался и... всех словно отпустило. Я почувствовала, что атмосфера, которая только недавно была готова разорваться от нагнетающегося страха окружающих, инициатором которой был Лёня, словно лопнула как мыльный пузырь. Я почувствовала, что ЭТО в Лёне отступило. Нет, не так! Просто зверь в Лёне отступил и, словно успокоившись, послушно ушел, задремал на задворках его сознания. Словно выдохнул: "раз ты говоришь, что все хорошо, тогда ладно". Глаза Лёни смотрели на меня грустно и обреченно. Позади тихо хрюкнул, пытаясь сдержать смех, Дюша. Наверное, если бы я была на его месте, то заржала в голос, ведь как я уже говорила — мой метр с кепкой не чета Лёниным двум, а потому поглаживание по голове такого гиганта столь хрупкой девочкой казалось забавным. Тем более чтоб дотянутся, мне пришлось встать на цыпочки... — Ты самая большая проблема, которая когда -либо сваливалась мне на голову, — тяжело вздохнул Лёня.
— Кто я?! Окснись, милый! Кто еще кому на голову свалился! Это, между прочим, ты первым начал! Кто в моей голове жил? Свалилась! Да сам ты упал в мой подвал! — возмутилась я. И потом, мы оба знаем, что я не самая большая проблема, которая была в его жизни.
— Прошу прощения, но хотелось бы уточнить... За что? — отлепляясь от стены, устало поинтересовался Павел. Кошак посмотрел на него холодно, а это явно означало, что извинений волшебник не дождется.
— Я уже сказал. Повторять не буду. Но это касается всех, — улыбка у кошака получилась похожей на оскал, причем тигриный. Застыли все. Не знаю как другие, а я пыталась переварить сказанное. Итак: Павел дотронулся до меня, причинил боль, на что последовала незамедлительная реакция Лёни. Странно? Пугающе...
— Так! Дамы и господа! Прекращаем сверлить друг друга зверскими взглядами. Сегодня был сложный день, и он еще не окончен. Так что давайте-ка решим, что нам делать с новым гостем из иного мира. Думаю это первоочередной вопрос. А потом уже обсудим, что здесь произошло, — теперь все смотрели на меня. М-да, так глядишь я и от боязни сцены избавлюсь скоро. Сцена, жди меня! Если выживу, то, возможно, стану актрисой.
— И сразу хочу предупредить, Павел Вадимович, что держать у себя такую красавицу не смогу. Так как у меня уже проживает один Герц, а вместе с ним подселился его вечный хвостик и прихлебатель... Вам, надеюсь, не стоит пояснять, что гарантировать безопасность этой дамочки я никак не смогу? — нежно улыбаюсь я. Странное дело, но Иванов столь же мерзопакостно улыбается мне.
— А вот по этому поводу могу сказать следующее: вам придется, — как дубиной по темечку.
— Ась? — глаза у меня, наверное, как у того соседа после знакомства с пачкой соли.
— Дело в том, Елена Александровна, что она, так же как и Вальте, связана с предметом, который их сюда перенес и как поведет себя артефакт, когда кто-то из них окажется не в его радиусе действия, лично я судить не могу. Но поскольку отвечаю за безопасность, то могу с уверенностью сказать, что безопаснее им находится вместе.
— Э-э-э-э... Для кого безопаснее? — на всякий случай уточняю я. — Для Мартиники?! Вы её смерти хотите? — эту девочку, конечно, любить не за что, но все же жаль её. Обстоятельства так сложились и кто знает, как бы поступила я на её месте. Хотя, что это я? Странные мысли, чур меня!
— А вот безопасность госпожи Мартиники обеспечите вы. Я ведь могу на вас положится? — так, сейчас я буду зверствовать.
— Слышь! Ты головой-то подумай! Как она может быть в безопасности, находясь в одной квартире с кошаком, которого чуть ли не у алтаря "кинула"! Да еще вместе с тем, с кем сбежала с этой свадьбы, а потом "кинула" и его! Как думаете, кто больше хочет ее смерти: несостоявшейся жених, который был опозорен, или несостоявшийся любовник, который был предан?! Сделаем ставки?! — какого хрена этот хмырь делает? Подселяет ко мне еще одного иждивенца? Когда это я стала благотворительностью заниматься? — И как я это буду объяснять родителям? Привет, мам, привет, пап — это новая иностранка, она тоже поживет у нас, так как иностранцы нынче бедные, нет у них денег на гостиницу?!
— А что прикажете мне с ней делать? Я даже говорить не могу на ее языке, — раздраженно орет на меня волшебник. После сих слов медленно оседаю на стул, обалдело хлопая глазами.
— Стоп-стоп! Что ты гонишь? Ты волшебник? Или чмо без палочки? Что за разговоры? Что ты мне Ваньку валяешь? У тебя наверняка есть способы, которые позволят вам понимать друг друга! — что за бред? Почему я об этом должна думать? Кто здесь из конторы по надзору за иномирянами? Кто волшебник? Я?
