— Хорошо. Я чрезвычайно рада, что ты и сама прекрасно осознаёшь с чем мы тут все так внезапно столкнулись. Тем более тебе, в отличии от других, столь привычен этот набор символов, который сейчас зовётся высшей математикой. И которые здесь выстраиваются под воздействием божественного влияния в столь непривычный даже для твоего взгляда ряд и внезапно для всех обретает некий величайший смысл для будущего всего человечества... А значит тебе нужно побыстрее это всё записать с самого начала... Нет! Стоп! Начни от своего, уже переписанного тобой кусочка доказательства и веди далее, пока не дойдёшь до того, что пишет уважаемая госпожа Пак Юн Ми в данный момент. Она в последнее время неожиданно начала надолго задумываться и значит ты её легко нагонишь. Будешь записывать там прямо за ней. А то мне что-то не сильно нравится эта очень уж странная погода... Не доверяю я ей! Совсем не доверяю...
Но я очень прошу тебя: не отвлекайся более на красоту решения всех математических загадок и головоломок! Этим всем вполне можно будет насладиться несколько позже, ведь если всю эту красоту дозволила нынче явить миру наша Милосердная Богиня и именно на ступенях своего Храма, то видимо она захотела сделать наш мир и людей живущих в нём хоть немного, но лучше, чем они есть сейчас. И любование всеми этими символами, насколько я правильно понимаю, будет чем-то сродни чтению наших Священных книг! Но повторюсь. Этим вполне можно будет заняться несколько позже, когда у нас на бумаге окажется всё, что сейчас мы видим... Всё, что вполне возможно ещё есть в голове у уважаемой госпожи Пак Юн Ми! А погода слишком уж переменчива и легко может уничтожить всё то, что мы все здесь сейчас видим. Торопись и постарайся не допускать ошибок.
— Я всё поняла, уважаемая госпожа Настоятельница! — монахиня глубоко поклонилась и выпрямившись негромко добавила — Потерять такое богатство математической мысли будет самым настоящим преступлением против всего человечества и самым невообразимым кощунством! Я буду очень стараться, уважаемая госпожа Настоятельница! — и после разрешающего кивка начальства, монахиня вновь с величайшим удовольствием тихо окунулась в невообразимую и неизведанную никем ранее стихию формул. А осознание того, что она вообще самая первая из специалистов-математиков не только Южной Кореи, но и всего мира видит это невероятно прекрасное по своей логичности и красоте доказательство, придавало ей сил и слегка кружило голову. Что там будет далее — неизвестно, но она фактически первая после автора и это уже никто не сможет отрицать!
В это же самое время, охранники прибывшие сюда вместе с госпожой Му Ран, наконец-то принесли и таки установили армейский навес, а правильнее будет сказать переделанную под нужды Храма большую армейскую палатку и госпожа Настоятельница вздохнула уже несколько свободнее, хотя и пожалела теперь о переделках, сделанных по её прямому распоряжению. А ведь палатка сейчас явно была бы здесь гораздо более к месту из-за этого, всё никак ещё не заканчивающегося ливня, который так и рвался вперёд, желая вероятно побыстрее вымыть истёртые ногами многих тысяч паломников ступени Храма... Но вот палатка в своей изначальной и полной комплектации, была слишком уж тяжела для переноски и последующей установки монахинями и именно потому потребовалась её переделка... У них просто не было возможностей её нормально переносить! Возможностей... Возможностей поднять и нести такой груз...
Госпожа Настоятельница вдруг совершенно невольно вновь задумалась о том, как всё же много было дано этой несовершеннолетней ещё девушке с такой сложнейшей судьбой. А перед её глазами, почти мгновенно, пронеслись все их прошлые встречи, начиная с самой первой, такой странной... И добрая улыбка буквально осветила всех вокруг. Но тут же ей голову пришло вполне закономерное продолжение этой мысли: кому много даётся, с того много свыше потом и спрашивается... И вполне возможно, что произошедшие сегодня в Храме события, когда от ужаснейших звуков она сама чуть-чуть не потеряла сознание и есть лишь малая часть или же вариант того самого "спроса с того, кому много было дано"... Груз... Тяжелейший груз, который несёт эта девушка и не в состоянии оставить или же бросить его... И она уже совершенно другими глазами посмотрела на неожиданно вдруг выпрямившую спину и слишком уж тщательно разминающую пальцы Юну. Синих глаз её не было видно. Она их прикрыла и словно пыталась сейчас вслушиваться в некую слышимую только ей мелодию, покачивая головой в определённом ритме. Затем она начала наклонять голову то вправо, то влево, словно пытаясь таким образом расслышать нечто, слышимое только лишь ей... А затем она вдруг как-то слишком резко открыла свои, так странно светящиеся сейчас какой-то внутренней силой глаза, что они словно вспыхнули двумя ярчайшими прожекторами и с удивлением посмотрев на госпожу Настоятельницу, от чего та абсолютно непроизвольно отступила на шаг назад... А вот Агдан, с невероятным возмущением в голосе неожиданно громко произнесла:
— Я перестаю слышать эту мелодию. Она почему-то куда-то исчезает! Словно прячется от меня! Одна дичайшая какофония в голове сейчас стоит и я совершенно не могу продолжать что-либо писать в таком состоянии! Там получается такой бред... Это даже я вижу!
Но вдруг неожиданно ветер, к которому все уже понемногу начали привыкать, как-то слишком уж резко изменил свою тональность, а затем заглушая все остальные звуки в окрестностях и словно в подтверждение недавно произнесённых госпожой Настоятельницей ужаснейших слов, его новый порыв неожиданно с необычайной лёгкостью оторвал от пелены ливня водяную прядь, затем изогнул её и закрутив её будто тяжёлую косу у девушки, с большой силой и со слишком уж странной точностью, с размаха бросил её в сторону вновь о чём-то там задумавшейся Агдан. И как ни странно, он целил ей прямо в лицо и таки попал туда! И даже слегка приоткрытый рот не избежал этой неприятности, когда Юна видя летящий в её сторону приличный поток воды, только и успела сказать: "АХ!", а потом зашлась весьма неприятным по издаваемым звукам кашлем... И этот странный порыв ветра в сочетании с весьма приличным количеством холодной дождевой воды, окатив её сразу всю с ног до головы, заставив её ещё и отфыркиваться при этом, когда она тут же попыталась прочистить свой нос и глаза от внезапного и столь неожиданного, но весьма и весьма неприятного подарочка... Правда этим вот дело не закончилось. В придачу к этому, вокруг всё ещё стоявшей на коленях девушки сразу образовалась шикарнейшая такая лужа. Но только вот эта лужа сразу же накрыла собой значительную часть совсем недавно написанного текста и кажется попросту говоря, моментально смыла его...
И когда вполне возможный, как она сама ещё совсем недавно здесь заявляла, будущий Нобелевский лауреат отфыркалась говоря очень-очень тихо какие-то слова, тем самым приходя в себя от такой странной неприятности... Но вот когда она таки взяла себя в руки, то сразу же посмотрела прямо перед собой, пытаясь полностью оценить нанесённый её записям ущерб. Проделав это, она с печалью в голосе произнесла:
— Ну вот. Придётся теперь всему нашему миру обходиться без моих самых ценных и весьма весёлых выводов сделанных нынче здесь мною в образе математического дилетанта. А заодно всем придётся позабыть и о всех моих следствиях из такого увлекательнейшего доказательства теоремы, которая так пугала всех математиков этого мира...
— Может утерянное можно как-нибудь всё же восстановить? —
— Уважаемая госпожа Настоятельница, но к огромному моему сожалению, я уже не слышу больше этой прекрасной мелодии, а она была таки намного сложнее любой симфонической музыки... Её всю просто смыло этой холодной водой...
— Может всё же попытаешься повторить это через некоторое время, несколько раз перечитав всё ранее тобой написанное?
Нет. Это будет уже бессмысленно. Два раза в одну реку, как говорят в России, войти невозможно. Пусть пытаются уже другие... Нужно и им дать пусть и мизерный, но шанс... Мы ведь ныне находимся на ступенях Храма и значит почти в месте появления нашей Милосердной Богини в этой реальности. И тут мне буквально только что наглядно показали, что именно мне здесь уже абсолютно не стоит продолжать начатое. Скорее всего того, что здесь уже изложено, более чем достаточно для нас... Для выживания... Насколько я понимаю, нельзя давать маленькому и ещё почти не обладающему разумом младенцу гранату вместо пустышки. Сами понимаете чем это может вдруг закончиться.
— Но ведь ты же уже начала писать свои, как ты выразилась выводы и следствия? И вполне возможно что-то из них даже закончила?
— Да. Начала. Но потом я вдруг начала быстро терять и полностью, в конце концов потеряла нить повествования. И затем совершенно запуталась в разнообразии путей выхода из внезапно образовавшегося тупика. Я ведь шла на ощупь по этому пути, но у меня не было тогда уже уверенности, в правильности его, как это было немного ранее. Собственно говоря, я уже и сидела здесь и головой крутила и грустила, пытаясь на слух таки нащупать правильную тропку... Ведь математика так похожа на музыку, только она кажется значительно сложнее и вести далее мне эту мелодию правильно, теперь будет весьма и весьма проблематично. Слишком уж быстро из моей памяти было смыто правильное решение данной проблемы. А попытаться воссоздать нечто из неправильно подобранных звуков может привести к тому, что всё живое вокруг в ужасе разбежится! Да и совсем не по корейски это: осторожно пытаться пролезть под запрещающий знак, с предупреждением о возможном массовом падении сверху кирпичей! Да ещё и убеждая себя при этом, что оставленная дома каска при попадании кирпича в голову всё авно не помогла бы!
— Так может ты этой работой займёшься чуть более серьёзно? Этим можно заниматься в тишине и вдали от скопления людей. И значит ты и окружающие при этом будут в полной безопасности.
— Боюсь, что у меня это уже никак не получиться, уважаемая госпожа Настоятельница. Безопаснее? Может быть... Да. Может быть... Можно попытаться в это поверить, но только вот проверять на себе подобные варианты мне совсем не хочется! Одной длительной клинической смерти мне было более чем достаточно! Боюсь я частично повторюсь, но только вот я сейчас поняла, что эти мои записи смытые водой, которую так вовремя принёс порыв ветра, могут принести лишь немного позже нашему миру столько вреда, что меня потом весьма дружно всё оставшееся население Земли начнёт проклинать! И как тогда это потом таки скажется на моей карме?
— Так ведь всё равно математики всего мира бросятся решать и любыми способами искать продолжение решения этой, не до конца ещё тобою доведённой задачи...
— Боюсь я, что у них ничего скорее всего не получится... Это у меня мозги молодые и абсолютно не зашоренные и то... Там для продолжения нужно было несколько раз свои мозги буквально наизнанку вывернуть а потом ещё и отпрыгнуть в сторону, с приседанием, поклоном и криком "КУ!"... Но это может сделать только лишь полнейший дилетант в области математики или человек с очень похожим на мой характером и таким же подходом к жизни. Он или она должны быть как и я, настоящей Агдан во всём! А настоящий же математик никогда на такое не пойдёт! Для него подобный подход вообще не существует! Для более полной попытки понятия этого обобщённого образа профессионала от математических наук: это всё равно, что локомотив, с огромным гружёным составом сзади, на огромной скорости решил бы вдруг за поворотом сойти с рельс и немного пробежаться по ближайшей лесной полянке и собрать распустившиеся весенние цветочки... Но ведь малейшее движение в сторону для него равносильно катастрофе... Так и здесь будет... Цветочки только на гробах излишне любопытных...
И всё равно, если кто-либо таки рискнёт пойти по этому пути, то он попросту должен будет быть готов в обязательном порядке выдержать смех, издевательства и возможно даже презрение от собственных коллег. Однако если... Однако если он таки рискнёт, то ему по этому пути нужно будет двигаться чрезвычайно осторожно и желательно чтоб это никто не видел, а ещё лучше, чтоб об этом даже никто не знал. И особенно это касается корейских математиков. Что дозволено дилетанту, то есть мне — абсолютно не дозволено профессионалу. Парралельные прямые у нас в Корее никогда не пересекаются! Да! Хотя, вполне возможно, лет этак через сто или может быть даже двести... Да. Возможно кто-нибудь и выйдет на соответствующий уровень, а затем сможет рискнуть пойти по этому пути...
— Но ты всё же оставь хотя бы некоторые намёки на то, в какую сторону и как дальше нужно двигаться.
— Да не помню я уже даже начала и тем более продолжения этого пути, уважаемая госпожа Настоятельница! Это же как унесённая ветром мелодия неожиданно приснившаяся среди ночи... Ты просыпаешься и помнишь только лишь удовольствие, которое получала когда слушала её, но вот однако когда просыпаешься, то кроме приятных ощущений ничего более не в состоянии вспомнить... Понимаете, я когда писала всю эту мелодию, то оценивала красоту написанных мною формул с точки зрения гармонии именно в музыке, запуская её параллельной волной. А этот удар воды словно смыл всё, ещё остававшееся в моей голове и подарил мне после своего визита, взамен отнятых беспардонно и нагло богатств, лишь недовольство мокрыми волосами и попавшей мне в рот и нос водой! И кстати, очень таки неприятной на вкус!
— Печально... Значит точно всё?
— Да. Всё. Продолжения с моей стороны уже точно не будет. Нужно радоваться тому, что мы здесь уже имеем.
— Действительно. Жаль, что у нас не армейская палатка со стенками... — с печалью в голосе, тихо произнесла госпожа Настоятельница.
— Действительно жаль... — последовал ответ от Агдан, которая мрачно посмотрела на раскинувшуюся вокруг неё лужу и с сожалением и может даже печалью в голосе продолжила — Мы видим ещё одно прямое доказательство всех общемировых законов подлости. И как следствие этой подлости: моё доказательство теоремы осталось таки без собственных, таких весёлых следствий и многозначительных выводов... А ведь они так красиво и изящно перетекали друг друга и там были такие невероятные комбинации, что у меня попросту дух захватывало, как на русских горках!
— Га Би? — вдруг неожиданно вспомнив, обратилась госпожа Настоятельница к монашке с математическим образованием — Ты успела дойти до того места что так странно скрыл от нашего взора этот невероятный по своей сути поток воды в сочетании с не менее странным порывом ветра?
— Нет, уважаемая госпожа Настоятельница. Не успела. Мне ещё минут пять или семь нужно, чтоб дойти до начала образовавшейся лужи. Слишком уж быстро писала уважаемая госпожа Пак Юн Ми. К большому моему сожалению, ближе к завершению доказательства, совсем не всё было написано столь чётко и разборчиво, чтоб сразу можно было переносить на бумагу. И я не всё там сразу так понимала... Даже несмотря на моё образование... Так бывает иногда у студентов, которые стремятся лично записать за преподавателем абсолютно всё и спеша, ришут так, что понять могут только они! И слишком уж много могло получится там значений, даже у самой малейшей ошибки...
