В это же самое время, охранники прибывшие сюда вместе с госпожой Му Ран, наконец-то принесли и таки установили армейский навес, а правильнее будет сказать переделанную под нужды Храма большую армейскую палатку и госпожа Настоятельница вздохнула уже несколько свободнее, хотя и пожалела теперь о переделках, сделанных по её прямому распоряжению. А ведь палатка сейчас явно была бы здесь гораздо более к месту из-за этого, всё никак ещё не заканчивающегося ливня, который так и рвался вперёд, желая вероятно побыстрее вымыть истёртые ногами многих тысяч паломников ступени Храма... Но вот палатка в своей изначальной и полной комплектации, была слишком уж тяжела для переноски и последующей установки монахинями и именно потому потребовалась её переделка... У них просто не было возможностей её нормально переносить! Возможностей... Возможностей поднять и нести такой груз...
Госпожа Настоятельница вдруг совершенно невольно вновь задумалась о том, как всё же много было дано этой несовершеннолетней ещё девушке с такой сложнейшей судьбой. А перед её глазами, почти мгновенно, пронеслись все их прошлые встречи, начиная с самой первой, такой странной... И добрая улыбка буквально осветила всех вокруг. Но тут же ей голову пришло вполне закономерное продолжение этой мысли: кому много даётся, с того много свыше потом и спрашивается... И вполне возможно, что произошедшие сегодня в Храме события, когда от ужаснейших звуков она сама чуть-чуть не потеряла сознание и есть лишь малая часть или же вариант того самого "спроса с того, кому много было дано"... Груз... Тяжелейший груз, который несёт эта девушка и не в состоянии оставить или же бросить его... И она уже совершенно другими глазами посмотрела на неожиданно вдруг выпрямившую спину и слишком уж тщательно разминающую пальцы Юну. Синих глаз её не было видно. Она их прикрыла и словно пыталась сейчас вслушиваться в некую слышимую только ей мелодию, покачивая головой в определённом ритме. Затем она начала наклонять голову то вправо, то влево, словно пытаясь таким образом расслышать нечто, слышимое только лишь ей... А затем она вдруг резко открыла свои, так странно светящиеся сейчас какой-то внутренней силой глаза и с удивлением посмотрев на госпожу Настоятельницу, от чего та абсолютно непроизвольно отступила на шаг назад... А вот Агдан, с невероятным возмущением в голосе неожиданно громко произнесла:
— Я перестаю слышать эту мелодию. Она почему-то куда-то исчезает! Словно прячется от меня! Одна дичайшая какофония в голове сейчас стоит и я совершенно не могу продолжать что-либо писать в таком состоянии! Там получается такой бред... Это даже я вижу!
Но вдруг неожиданно ветер, к которому все уже понемногу начали привыкать, как-то слишком уж резко изменил свою тональность, а затем заглушая все остальные звуки в окрестностях и словно в подтверждение недавно произнесённых госпожой Настоятельницей ужаснейших слов, его новый порыв неожиданно с необычайной лёгкостью оторвал от пелены ливня водяную прядь, затем изогнул её и закрутив её будто тяжёлую косу у девушки, с большой силой и со слишком уж странной точностью, с размаха бросил её в сторону вновь о чём-то там задумавшейся Агдан. И как ни странно, он целил ей прямо в лицо и таки попал туда! И даже слегка приоткрытый рот не избежал этой неприятности, когда Юна видя летящий в её сторону приличный поток воды, только и успела сказать: "АХ!", а потом зашлась весьма неприятным по звуку кашлем... И этот странный порыв ветра в сочетании с весьма приличным количеством холодной дождевой воды, окатив её с ног до головы, заставив её ещё и отфыркиваться, когда она тут же попыталась прочистить свой нос и глаза от внезапного и столь неожиданного, но весьма и весьма неприятного подарочка... Правда этим вот дело не закончилось. В придачу к этому, вокруг всё ещё стоявшей на коленях девушки сразу образовалась шикарнейшая такая лужа. Но только вот эта лужа сразу же накрыла собой значительную часть совсем недавно написанного текста и попросту говоря моментально смыла его...
И когда вполне возможный, как она сама ещё совсем недавно заявляла, будущий Нобелевский лауреат отфыркалась говоря очень-очень тихо какие-то слова, тем самым приходя в себя от такой странной неприятности... Но вот когда она таки взяла себя в руки, то сразу же посмотрела прямо перед собой, пытаясь полностью оценить нанесённый её записям ущерб. Проделав это, она с печалью в голосе произнесла:
— Ну вот. Придётся теперь всему нашему миру обходиться без моих самых ценных и весьма весёлых выводов сделанных нынче здесь мною в образе математического дилетанта. А заодно всем придётся позабыть и о всех моих следствиях из такого увлекательнейшего доказательства теоремы, которая так пугала всех математиков этого мира...
— Может утерянное можно как-нибудь всё же восстановить? —
— Уважаемая госпожа Настоятельница, но к огромному моему сожалению, я уже не слышу больше этой прекрасной мелодии, а она была таки намного сложнее любой симфонической музыки...
— Может всё же попытаешься повторить это через некоторое время, несколько раз перечитав всё ранее тобой написанное?
Нет. Это будет уже бессмысленно. Два раза в одну реку, как говорят в России, войти невозможно. Пусть пытаются уже другие... Нужно и им дать пусть и мизерный, но шанс... Мы ведь ныне находимся на ступенях Храма и значит почти в месте появления нашей Милосердной Богини в этой реальности. И тут мне буквально только что наглядно показали, что именно мне абсолютно не стоит продолжать начатое. Скорее всего того, что здесь уже изложено, более чем достаточно. Насколько я понимаю, нельзя давать маленькому и ещё почти не обладающему разумом младенцу гранату вместо пустышки. Сами понимаете чем это может вдруг закончиться.
— Но ведь ты же уже начала писать свои, как ты выразилась выводы и следствия? И вполне возможно что-то из них даже закончила?
— Да. Начала. Но потом я начала быстро терять и полностью, в конце концов потеряла нить повествования. И затем совершенно запуталась в разнообразии путей выхода из внезапно образовавшегося тупика. Я ведь шла на ощупь по этому пути, но у меня не было уже уверенности, в правильности его, как это было немного ранее. Собственно говоря, я уже и сидела здесь, головой крутила и грустила, пытаясь на слух таки нащупать правильную тропку... Ведь математика так похожа на музыку, только она кажется значительно сложнее и вести мне эту мелодию правильно, теперь будет весьма и весьма проблематично. Слишком уж быстро из моей памяти было смыто правильное решение данной проблемы. А попытаться воссоздать нечто из неправильно подобранных звуков может привести к тому, что всё живое вокруг в ужасе разбежится!
— Так может ты этой работой займёшься чуть более серьёзно? Этим можно заниматься вдали от скопления людей и значит ты и окружающие при этом будут в полной безопасности.
— Боюсь, что у меня это уже никак не получиться, уважаемая госпожа Настоятельница. Безопаснее? Может быть... Да. Может быть... Боюсь я частично повторюсь, но только вот я сейчас поняла, что эти мои записи смытые водой, что принёс порыв ветра, могут принести нашему миру столько вреда, что меня потом весьма дружно всё оставшееся население Земли начнёт проклинать! И как это потом таки скажется на моей карме?
— Так ведь всё равно математики всего мира бросятся решать и любыми способами искать продолжение решения этой, не до конца ещё тобою доведённой задачи...
— Боюсь я, что у них ничего скорее всего не получится... Это у меня мозги молодые и абсолютно не зашоренные и то... Там для продолжения нужно было несколько раз свои мозги буквально наизнанку вывернуть а потом ещё и отпрыгнуть в сторону, с приседанием и поклоном... Но это может сделать только лишь полнейший дилетант в области математики или человек с очень похожим на мой характером и таким же подходом к жизни. Он или она должны быть как и я, настоящей Агдан! А настоящий же математик никогда на такое не пойдёт! Для него подобный подход вообще не существует! Для более полной попытки понятия этого обобщённого образа профессионала от математических наук: это всё равно, что локомотив, с огромным гружёным составом сзади, на огромной скорости решил бы вдруг сойти с рельс и немного пробежаться по ближайшей лесной полянке и собрать распустившиеся весенние цветочки... Но ведь малейшее движение в сторону для него равносильно катастрофе... Так и здесь будет...
И всё равно, если кто-либо рискнёт пойти по этому пути, то он попросту должен будет быть готов в обязательном порядке выдержать смех, издевательства и возможно даже презрение собственных коллег. Однако если... Однако если он таки рискнёт, то ему по этому пути нужно будет двигаться чрезвычайно осторожно и желательно чтоб это никто не видел, а ещё лучше, чтоб об этом никто не знал. И особенно это касается корейских математиков. Что дозволено дилетанту, то есть мне — абсолютно не дозволено профессионалу. Хотя, вполне возможно, лет этак через сто или может быть даже двести... Да. Возможно кто-нибудь и выйдет на соответствующий уровень, а затем сможет рискнуть пойти по этому пути...
— Но ты всё же оставь хотя бы некоторые намёки на то, в какую сторону и как дальше нужно двигаться.
— Да не помню я уже даже начала и тем более продолжения этого пути, уважаемая госпожа Настоятельница! Это же как унесённая ветром мелодия неожиданно приснившаяся среди ночи... Ты просыпаешься и помнишь только лишь удовольствие, которое получала когда слушала её, но вот однако когда просыпаешься, то кроме приятных ощущений ничего более не в состоянии вспомнить... Понимаете, я когда писала всю эту мелодию, то оценивала красоту написанных мною формул с точки зрения гармонии именно в музыке, запуская её параллельной волной. А этот удар воды словно смыл всё, ещё остававшееся в моей голове и подарил мне после своего визита, взамен отнятых беспардонно и нагло богатств, лишь недовольство мокрыми волосами и попавшей мне в рот и нос водой!
— Печально... Значит точно всё?
— Да. Всё. Продолжения с моей стороны уже точно не будет. Нужно радоваться тому, что мы здесь уже имеем.
— Действительно. Жаль, что у нас не армейская палатка со стенками... — с печалью в голосе, тихо произнесла госпожа Настоятельница.
— Действительно жаль... — последовал ответ от Агдан, которая смотрела на раскинувшуюся вокруг неё лужу и с сожалением и может даже печалью в голосе продолжила — Мы видим ещё одно прямое доказательство общемировых законов подлости. И как следствие: моё доказательство теоремы осталось таки без собственных, таких весёлых следствий и многозначительных выводов... А ведь они так красиво и изящно перетекали друг друга и там были такие невероятные комбинации, что у меня попросту дух захватывало, как на русских горках!
— Га Би? — вдруг неожиданно вспомнив, обратилась госпожа Настоятельница к монашке с математическим образованием — Ты успела дойти до того места что скрыл от нашего взора этот странный ливень в сочетании с не менее странным порывом ветра?
Нет, уважаемая госпожа Настоятельница. Не успела. Мне ещё минут пять или семь нужно, чтоб дойти до начала образовавшейся лужи. Слишком уж быстро писала уважаемая госпожа Пак Юн Ми. К большому моему сожалению, ближе к завершению доказательства, совсем не всё было написано столь чётко и разборчиво, чтоб сразу можно было переносить на бумагу. И я не всё там сразу понимала... Слишком уж много могло получится значений, даже у самой малейшей ошибки...
— Печально. Юна, извини меня за повторение, но ты точно не сможешь восстановить свою запись?
— К большому сожалению — нет... — всё ещё отжимая волосы произнесла девушка — Пусть попытается всё это закончить тот, кто сможет. У них будет полный простор для свободного полёта фантазии! И у тех, кто пойдёт по моим стопам, дальнейшее будет зависеть только от них! В Германии кажется, говорят, что если можешь считать до десяти, то лучше остановись на пяти. И уже даже мой мизерный опыт говорит, что это правда! Тем в более в таких вот, странных до безобразия условиях...
Мда-а-а... Я могу теперь со спокойной совестью сказать, что я умываю руки... Да и своё лицо заодно... Хотя правильнее будет сказать, что с этим всем прекрасно справились силы самой природы. Очень уж странные ветер и ливень меня чудесно так даже не умыли, а полностью омыли и показали мне, что уже хватит... Сама природа против... Вы же не будете уважаемая госпожа Настоятельница отрицать очевидное?
— Нет. Но вот вдруг именно тех, написанных тобою формул, которые тут смыла вода, как раз и не хватит для получения тобою Нобелевской премии?
— Приношу Вам свои извинения, что я вмешиваюсь в Ваш разговор, уважаемая госпожа Настоятельница, уважаемая госпожа Пак Юн Ми, — негромко, но так, чтобы её услышали, произнесла монахиня с математическим образованием — но Нобелевскую премию не дают математикам...
— Как?! Так я теперь даже простейшей Нобелевской премии даже не получу за то, что меня здесь всю так сильно холодной водой окатили??!
— Разве что Вам вдруг дадут Нобелевскую премию в области физики... — с улыбкой произнесла монахиня — Ведь даже само доказательство Вами этой теоремы открывает новые перспективы во многих областях физики. Но Вы не переживайте, — торопливо продолжила она, видя как скривилась Агдан — у математиков есть своя премия и она не менее престижна чем Нобелевская премия, да и по своему денежному выражению она приравнивается к премии выдаваемой в Стокгольме!
— И как же её обзывают, эту премию для ходящих только лишь по математическим формулам? Я про неё никогда раньше не слышала...
— Но Вы же кажется и математикой ранее не занимались, уважаемая госпожа Пак Юн Ми. Разве что подсчитывали уровень собственных заработков после концертов и турне... А вот премия эта называется Абелевская премия (англ. Abel Prize) — премия по математике, названная так в честь норвежского математика Нильса Хенрика Абеля. Основана правительством Норвегии в 2002 году, и, начиная с 2003 года, ежегодно присуждается выдающимся математикам современности. Денежный размер премии сопоставим с размером Нобелевской премии и составляет 6 млн норвежских крон (?541 300 или $574 000).
Премия быстро получила репутацию 'Нобелевской премии по математике', став одной из самых престижных наград в области математики. Целью учредителей этой премии было не только поощрение математиков с мировым именем, но и широкая реклама и популяризация современной математики, в особенности, среди молодёжи. (Википедия).
Место действия: где-то в восточной Азии, но точно не в Японии или в обеих Кореях. И даже не в Китае.
Время действия: нынешнее.
Послушай меня внимательно, дочь! Ты сама видишь, что на нашем "тайном" острове нас чуть-чуть не накрыли, да ещё и вдобавок это, невесть откуда взявшееся землетрясение, которого вообще в тех местах не должно никогда было быть! Там же совсем не сейсмоопасная зона! Это ведь в один голос утверждали мне несколько специалистов! Не наших специалистов, а европейцев! И даже из США! Они ведь считаются лучшими в своей области. Но тем не менее землетрясение так легко и непринуждённо отправило там все наши планы к лысым ледяным демонам! Поэтому пока сидим здесь тихо и никуда не высовываемся. Это может быть чревато...
