В общем, если вкратце, гномы были готовы таскать меня на руках.
Кстати, в углу сейчас, тихо постукивая молоточком, сидел скульптор. Да-да, именно скульптор, вырезавший из какого-то чёрного камня моё лицо. Причём, я так понял, скульптор этот считался у гномов лучшим из лучших.
Не скрою, приятно. Кажется, господа гномы собрались установить мою статую — голова была только эскизом — в храме. Ни больше, ни меньше — самом натуральном храме в мою честь. Просили высказать пожелания насчёт архитектуры и чего-то ещё в этом духе, но я чистосердечно признался, что ничего в этом не понимаю, классическая гномья архитектура мне вполне нравится, так что я со спокойной совестью переложил все эти работы на плечи бородатых архитекторов. Кажется, за это они меня зауважали ещё больше... А вообще вот конкретно в этом я их понимаю: нет ничего хуже, когда человек, не знающий предмета совершенно, начинает выдвигать требования, зачастую противоречивые и совершенно дурацкие. Я рискнул высказать собственные пожелания только по поводу цвета — чёрный камень, тёмно-зеленый камень и красный гранит. Гномы выбор вполне одобрили и отправились заниматься делом.
После этого меня представили старейшинам города — четырнадцати мудрым гномам в годах, с одним из которых я уже был знаком — им являлся Гарун. Старейшины коротко и очень делово меня поблагодарили, ещё раз заверили, что храм мне понравится. Звали в гости. В общем, порадовали меня гномы, порадовали. Всегда уважал деловитость этого бородатого народа, а теперь — уважаю ещё больше.
Одно напрягало: я начал светиться интенсивнее. Это уже было вполне явно заметно даже при наличии трепещущего света факелов. Особенно когда я начинал светиться белым. Да это свечение периодически меняло цвет. Медленно, незаметно, с очень маленькой частотой, но... К белому прибавился ещё красный свет и чёрный. Чёрное свечение меня особенно умиляло...
— Ярогор, ты там насытился? — обратился ко мне вампир.
— Да как тебе сказать... — прочавкал я, догрызая чье-то ребрышко. Чье — мне было глубоко безразлично; главное, вкусно. Догрыз, отложил и сыто вздохнул. — Вроде бы, да... Хотя, наверное, мог бы съесть ещё что-нибудь...
— Погоди насыщаться и расскажи, что там с этим ритуалом. Помнишь, ты обещал! — напомнил мне вампир.
— А... Да, ритуал... — я задумчиво кивнул и отхлебнул из чашки ещё. Потом извлёк из кармана нож. Кровь в него тоже впиталась. Подозреваю, после такой пропитки кинжал стал артефактом... причём крайне редким и сильным. Я, правда, затрудняюсь предположить, каким именно — всё-таки я уже не маг, но силу в нем чую. — Гарун, возьмите этот кинжал, пусть он хранится в моём храме, что ли... Может, вы разберетесь, какими он свойствами обладает, — я дотянулся до стола и аккуратно положил нож. — А по поводу ритуала... Кто-то провёл ритуал на крови для разрушения горы. Кто-то довольно сильный. Даже не столько сильный, сколько опытный — хороший маг крови. Кинжал в данном случае был воткнут в центр сложного рисунка, для нанесения которого как раз кровь и используется. По идее, я понятия не имею, каким образом я нарушил этот ритуал — извлечение кинжала из рисунка раньше определённого срока, пока течёт сила, уничтожит и сам кинжал, и заклинателя, и экспериментатора, схватившегося за ручку. Да, ещё одно могу сказать точно — он где-то недалеко. Узор почти наверняка располагался над пещерой... Что-то мне подсказывает, что после такого обрыва ритуала этот маг ещё до-о-олго не сможет самостоятельно очнуться, поэтому не мешало бы его поискать. Над Восточными Сводами есть пещеры, коридоры? Или, может быть, есть что-то подходящее на поверхности? — я вопросительно посмотрел на гнома. Тот крепко задумался, потом медленно покачал головой.
— Нет, не думаю... Хотя точно сказать нельзя, но...
— Старейшина Гарун, — раздался тихий незнакомый голос из угла. Все сначала опешили от неожиданности, а потом разом опомнились. Скульптор всё это время сидел до того тихо, а все присутствующие уже до того привыкли к монотонному постукиванию, что напрочь забыли о его существовании. — Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но это показалось мне важным... Над Восточными Сводами есть сеть старых тоннелей, которые использовались для технических нужд при постройке города. И ещё старое капище какого-то духа...
Старейшина едва не хлопнул себя по лбу.
— Ты прав, что вмешался! Спасибо... Старик я стал совсем, память уже не та, — сокрушенно покачал головой Гарун. — Как я забыть умудрился?
— Что за капище? — сразу заинтересовался я.
— Не знаю, — просто пожал плечами гном. — Мы так и не поняли, кто его построил и кому оно было посвящено. Но, кто бы это ни был, и дух, и те, кто ему молился, покинули это место.
Я хмыкнул. Да уж, покинули. Никогда духи не покидают своих капищ полностью — пока они целы. Места намоленные, очень сильные — духи же не дураки. Другое дело, что если дух достаточно старый, он мог бы впасть в спячку. А вот как он отреагировал на проведение у себя в святилище ритуала... Тут одно из двух — либо разозлился, и тогда искать нам уже некого, потому что маг мертв, либо обрадовался и урвал себе внушительный ломоть силы крови. Второй вариант, естественно, гораздо хуже: во-первых, придётся иметь дело с довольно сильным магом; во-вторых, дух, способный урвать силы при проведении такого ритуала, явно знаком с ритуалами крови. Значит, ему приносились жертвы, причём человеческие: ритуалы на животной крови не проводят, животных обычно просто режут. А дух, который питался подобными жертвами, по определению не может обладать радужным и добродушным характером...
Интересно, как я с ним драться буду, если я понятия не имею, как распоряжаться собственной силой? Ну, да ничего, опять положимся на наитие. До сих пор вроде бы оно не подводило...
Есть, конечно, ещё несколько вариантов. Например, что дух помолчал и проигнорировал происходящее. Или не проснулся. Но это уже просто фантастика какая-то, не бывает такого... Нет, вообще, конечно, и среди духов те ещё оригиналы попадаются, но это крайне редко. Да и не верю я, что нам так повезет. Печенкой чую: ждёт меня драка с этим злым духом. И дух этот всенепременно злой, абсолютно точно.
— Когда пойдём бить морду духу? — бодро поинтересовался я у присутствующих.
— Какому духу? — ошарашенно обернулся ко мне Рамон. Они уже, кажется, сменили предмет разговора, и точно не были в курсе моих размышлений. Ну, в таком случае, им же хуже.
— Обычному. Который живет в том капище, — я даже пожал плечами. Мол, ну, что тут неясно?
— Подожди, а Гарун... — начал вампир но быстро скис под моим ехидным взглядом.
— А ты что предлагаешь?
— Да хоть сейчас, — я махнул рукой. И добавил мысленно: "Только сейчас; потом может быть несколько поздновато..."
— Не думаю, что это хорошая идея, — поморщился Рамон. — Набегались за сегодня. Лучше пораньше, на рассвете. Ты как?
Я медленно кивнул вместо ответа. Да, действительно... Пожалуй, лучше на рассвете. Им. Пойдут, а я их там подожду. В случае сражения с нематериальной и весьма сильной сущностью от них никакой пользы кроме вреда не будет... Только дополнительные вместилища для духа. А зачем мне, в придачу к магу Крови, ещё и с профессиональным бойцом-тигром драться? Да и убивать их что-то не хочется; привязался я к ним, жалко, балбесов.
Через некоторое время все засобирались спать, а скульптор — уходить. Гарун радушно предложил остаться у него, мы не возражали. Выскочив вслед за уходящим гномом на улицу, я в два шага его догнал.
— Подожди!
— Да, бог? — вопросительно вскинул брови гном. Я аж запнулся от неожиданности и на несколько секунд потерял дар речи. Оригинальное обращение... Простые ребята эти гномы, ничего не скажешь...
— Расскажи мне, как пройти к святилищу, о котором ты говорил, — попросил я, когда очухался.
— О... Да, конечно, — несколько недоуменно кивнул он. Наверняка проскользнул в мыслях вопрос, а что я не спросил у старейшины. Но парень оказался умный, он не стал задавать вопросов, а вместо этого быстро и вполне толково объяснил, как добраться. Насколько вообще можно было толково объяснить местоположение чего-то в гномьих катакомбах непосвящённому. Но я дорогу запомнил: память у меня весьма и весьма тренированная, и от того, что я перестал быть магом, она никуда не делась, как и поставленный голос.
Попрощавшись со скульптором, кстати, довольно молодым гномом для данной ему характеристики "лучший из лучших" (впрочем, какая мне-то разница... Может, он просто-напросто гений), я вернулся обратно и, ехидно пожелав всем спокойной ночи, ушёл в отведенную мне комнату и рухнул на широкую, не слишком мягкую кровать. Эх, вот грохну духа, и вернусь отсыпаться... Как же у них тут удобно все!
Сарказм моего пожелания, к сожалению, оценить было некому; все совершенно спокойно проявили вежливость и пожелали мне того же. Не знаю, и как меня на "ха-ха" не пробило... Спокойной ночи! Ну-ну...
Дождаться, пока все уснут, было делом нехитрым — эти самые "все" слишком убегались за день, чтобы долго лежать без сна. Гораздо сложнее было не уснуть самому, потому что я набегался ничуть не меньше, а, если честно, то и побольше остальных. Чувствуя, что глаза слипаются, я сначала сел, а потом и вовсе поднялся на ноги. Желание опуститься на такую удобную, такую манящую постель, а завтра как-нибудь уговорить всех остаться тут, а самому пойти, никуда не пропало, а только усиливалось. Кроме него ещё закралась предательская мысль, что духи обычно ночью сильнее, и вообще...
Я уже почти сдался, почти сел на кровать... но тут мою голову посетила странная мысль. "Мы в ответе за тех, кого приручили". Причём я мог поручиться, что это цитата, вот только откуда она, вспомнить так и не получилось. И фраза мне эта очень не понравилась; потому как я будто услышал сказавший это тихий голос, в котором звучал болезненный укор. А ещё больше мне не понравилось, что голос этот был мой. Что, у меня появилась совесть, она проснулась и заговорила?!
Как бы то ни было, но сон как рукой сняло. Решив, что раз уж судьба, то судьба, я взял посох и спрыгнул с подоконника — всего второй этаж, так что ничего трудного в этом не было. Болезненный красноватый свет, исходивший от меня самого, с одной стороны, несколько раздражал, но с другой — приносил ощутимую пользу. Видно было лучше. Свет этот был какой-то странный: свет свечи, любого огня, магического светильника слепит того, кто находится рядом. В результате, внутри круга света видно замечательно, но за его пределами не видно почти ничего. В этом же случае свет рассеивался, самую малость подсвечивая предметы, но при этом делая их очертания очень отчётливыми, контрастными. А на расстоянии в несколько метров он просто сходил на нет, и дальние предметы виделись так, как виделись бы вовсе без света. Так что, пожалуй, с ним было лучше, чем без него. Интересно только, как это выглядит со стороны? Жутковато, надо полагать.
Путь занял минут сорок, может, больше. Пришлось пересечь всю пещеру, в которой мы находились, по диагонали, потом долго идти по коридорам, неуклонно поднимаясь вверх. Эти коридоры не выглядели обжитыми, но и впечатления заброшенных не производили. Ими пользовались, просто не очень часто; видимо, они действительно служили для хозяйственных нужд.
Тем временем, пока я шёл, свечение сменило цвет. Сначала оно стало тёмно-бордовым, потом постепенно ещё потемнело и перешло в так порадовавший меня чёрный цвет. Посмотрев на свою руку, я даже вздрогнул от неожиданности. Подозреваю, неподвижно стоящего меня, если я вот так буду "светиться", не сможет заметить даже дроу... Очертания тела смазывались, терялись и растворялись в окружающей тьме. Можно было засечь только быстрое движение, а плавные медленные жесты и неподвижные части тела казались... Да ни чем они не казались, их как будто не было вовсе!
Кажется, я беру назад все слова, которые говорил о собственном умении светиться. Лучшей маскировки, по-моему, и придумать невозможно... Разве только полная невидимость, но она бывает только магической природы, а магию куда проще засечь. А так... Я не маг, маскировка моя к магии отношения не имеет... Что ж, пока не зажгут свет — я невидим!
Но наиграться вдоволь я всегда успею (думаю, никуда это сияние не пропадет), а время не ждёт. К тому же, скоро свет начнет светлеть, и через некоторое время не заметить здесь меня сможет только слепой. Радовало одно: идти оставалось совсем чуть-чуть.
Наконец, коридор вывел меня в небольшую неправильной округлой формы пещеру. Судя по шибанувшему в нос запаху крови — ту самую. Пока все было мне на руку — здесь было темно. Ориентируясь частично на глаза, частично на запах, а частично на чутьё, причём последняя часть была явно больше других, я нашёл рисунок. Он был начерчен на плоском валуне. Точнее, валун этот плоским был не целиком, а имел только одну плоскую грань, которой он лежал кверху. В остальном — нормальная каменюка нормальной неправильной формы. Осмотрев валун, — чёрное свечение каким-то образом позволяло вполне неплохо видеть в темноте, — я пришёл к выводу, что это и есть алтарь. Обнаружив в центре многоконечной звезды узкую щель, в которой предположительно находился нож, я запоздало оценил качество зачарования предмета.
Споткнувшись обо что-то, едва удержавшись от того, чтобы выругаться, я присел на корточки, чтобы рассмотреть, что мне помешало...
Я почти успел уйти из-под удара. Тяжелый камень с голову размером только чиркнул по плечу, распарывая очередную рубашку, а вместе с ней и мою собственную кожу, что расстроило меня куда сильнее.
Следующий камень я встретил уже во всеоружии, успев увернуться, и попутно отбить третий, чуть меньший, посохом. Да, рано я обрадовался маскировке. Такие духи чуют кровь, а зрением пользуются поскольку-постольку. Увернувшись ещё от нескольких булыжников, я снова пожалел, что перестал быть магом: я знал замечательное средство для борьбы с подобными порождениями нематериального плана! Вот только для претворения его в жизнь надо обладать магической силой, а то, чем мне её заменили... Ладно, не будем о грустном.
Молчаливая игра в салочки продолжалась уже минут двадцать, и я начал уставать. Грохот врезающихся в стены камней, вылетающих изниоткуда и летящих вникуда, брызги каменной крошки... В общем, мало приятного. А тем временем сияние моё перешло в следующую фазу, и белое сияние стало набирать силу, в итоге разродившись вспышкой слепящего бестеневого света. Моим глазам это никакого вреда не принесло, а дух издал скрипуче-визжащий звук. Ну, да, нажрался кровушки, сильный стал, но зато теперь ещё и боль чувствовать начал.
— Ну, что, поиграем теперь при свете, — рявкнул я. Тем более, теперь я этого духа разглядел. Смутная красновато-серая тень метнулась за алтарь, в единственное относительно тёмное место. Самое интересное, свет и не думал останавливаться на достигнутом: он уже был вокруг, выползал в коридоры, заглядывал во все щели в камне под самыми неожиданными углами.
Скуля, сжавшись до размеров кошки, дух выполз из-под алтаря и подполз ко мне, растекшись у ног бледно-серой лужей. Свет явно причинял ему сильную боль. Попытавшись сосредоточиться, чтобы контролировать интенсивность света, я испытал некоторое удивление — у меня получилось, причём с похвальной легкостью, как чары поднятия простейшей нежити... Даже нет, как отъем энергии у живых существ; между этими двумя процессами было даже некоторое сходство в ощущениях. И то, и другое было очень естественно, являлось свойством организма. Просто то было свойство организма Верховного Лича, а это... свойство организма бога.
