Киты по штирборту: Второй шанс. (Небесный Бродяга)

— Сейчас посмотрим. — Я переключил внимание на распростёршуюся на полу женщину. Дыхание замедленное... поверхностное... в отключке. Для порядка приложил два пальца к артерии на шее. — Жива.

— Зря.

А вот этого я не ожидал. Удивлённо приподняв бровь, посмотрел на Хельгу.

— У него глушилка, в номере звонок. Она знает, что стучать бесполезно, — отрывисто проговорила моя спутница.

А ведь она права... Хм.

— Хельга, а как здесь обстоят дела с рабством? — поинтересовался я, и девушка вдруг резко побледнела, хотя, казалось бы, куда уж больше.

— В южных королевствах Италии... встречается. Ты думаешь...

— Ну да. Сильно сомневаюсь, что ради развлечения одного-единственного капитана полиции кто-то стал бы отлаживать такую систему, — кивнул я.

— Дверь закрыта? — неожиданно спросила Хельга.

Я кивнул. То, что произошло следом, заставило меня совсем иначе взглянуть на новоявленную "сестрёнку". Револьвер в её руках рявкнул дважды, и тела наших гостей дёрнулись, получив по третьему глазу во лбу. Метко.

— А вот теперь нам действительно нужно драпать, — произнёс я, глядя на трупы, под которыми уже начали расплываться пятна крови.

Со стороны Хельги послышался какой-то прерывистый не то вздох, не то всхлип. Я поднял взгляд на девушку, судорожно пытающуюся запихнуть дрожащей рукой револьвер в кобуру, и понял, что в ближайшие несколько минут мы точно никуда не пойдём.

Выудив из маленького барного шкафчика бутылку с цветастой этикеткой, я щедро плеснул её содержимое в широкий низкий стакан, после чего протянул его Хельге.

— Пей.

Зубы лязгнули о край стакана, и сестрица без возражений, одним глотком высадила весь алкоголь. Закашлялась, из глаз брызнули слезы, но уже через минуту она справилась с собой и вернула мне стакан, который я тут же незаметно "вытер" ветром и вернул в бар вместе с бутылкой.

— Спасибо, — пробормотала Хельга, бросив на меня короткий и совершенно непонятный взгляд.

Буря в её эмоциях вроде бы улеглась, но теперь там царил такой сумбур, что понять что-либо было решительно невозможно.

— Не за что, — ответил я и, помолчав, спросил: — Полагаю, личные причины?

В ответ Хельга резко кивнула, но промолчала. Ладно. Сейчас всё равно не время для душещипательных бесед. Тем более, как мне кажется, стоит заикнуться о том, что моё предположение было только версией, и полноценная истерика гарантирована. В общем, лучше промолчать... особенно учитывая, что звонок в номере действительно наводил на очень неприятные мысли. Так что прочь сомнения, закроем эту тему и будем жить дальше.

— Полегчало?

И вновь нечитаемый взгляд в ответ.

— Да. — А в эмоциях явно проглянули сердитые нотки.

— Не обижайся, сестрёнка. — Я покачал головой. — Мне просто нужно знать, насколько ты пришла в себя. Согласись, сейчас это важно. У нас мало времени.

— Я в порядке. Почти, — тихо сказала она.

— Это хорошо... Тогда, думаю, пора уходить. — Я чуть помялся, сомневаясь в верности решения, но если Хельга говорит, что она почти в порядке... придётся поверить ей на слово. Время действительно поджимает. Ладно, в крайнем случае переживу её "откат" в мобиле... надеюсь, у неё хватит выдержки, чтобы не устроить истерику до того, как мы покинем этот уютный городок.

Рунный круг вокруг тел начертился моей кровью будто сам собой, и беззвучная вспышка слизнула улики, оставив после себя только пепел... совсем немного пепла. Под удивлённым взглядом Хельги я приоткрыл форточку, и промчавшийся по всему номеру сквозняк тут же вымел его прочь, заодно слизнув и другие следы нашего здесь пребывания. Вот и всё... Уходим.

Вопросов от Хельги не последовало, пока по крайней мере, так что собрались мы быстро. Неудивительно. Нищему собраться — только подпоясаться, вот мы и того... подпоясались, сложив всё найденное на теле Сантини в саквояж.

В общем, через пять минут мы закрыли дверь номера и направились по полутёмному коридору в сторону лестницы. В маленькой гостинице было тихо. Ничего странного, учитывая, что работники синьоры Папетти, все четверо, ещё вечером разошлись по домам.

— Подручные Сантини, — прошептала Хельга, когда, спустившись на первый этаж спящей безмятежным сном гостиницы, мы оказались у стеклянных дверей, ведущих на улицу. Под светом стоящего в отдалении фонаря было отчётливо видно, что в мобиле сидят два человека.

— Здесь должен быть чёрный ход. Гостиница, конечно, маленькая, но я сильно сомневаюсь, что припасы в ресторан заносят через эту дверь. — Я отступил в темноту фойе, утягивая за собой спутницу.

Черный ход нашёлся быстро, и вёл он в узкий проулок меж глухими стенами домов. Неплохо. Дополнительная гарантия, что никакой мучающийся бессонницей житель этого чёртова городка не заметит наше бегство.

Что радует, Хельга не пытается оспаривать мои решения... по крайней мере, пока речь идёт о выживании. Вот и сейчас, когда я оставил её с саквояжем на углу улицы, она ни словом не возразила, согласившись подождать, пока я... отключу сидящих в нашем мобиле людей Сантини.

Да, в нашем. Считать мобиль собственностью мертвеца было бы несколько нелогично, не так ли? А учитывая всё произошедшее... хм, скажем так, я не откажусь от подобной компенсации за испорченный отдых. Да и Хельге будет приятно получить такое возмещение ущерба...

Мотнув головой, чтобы избавиться от этого спровоцированного адреналином азартного бреда, я вышел на улицу, где стояла моя цель, и не торопясь направился прямиком к мобилю.

Глушилка надёжно скрыла звук моих шагов, а крутить по сторонам головами и вглядываться в темноту помощникам капитана явно было лень. За что и поплатились. Хм, надеюсь, Хельга их сразу не пристрелит и даст возможность допросить...

С такой обширной практикой я скоро стану профессиональным анестезиологом. Мне даже инструменты не нужны для приведения пациентов в горизонтальное положение.

Я махнул рукой, и Хельга материализовалась рядом так быстро, что у меня даже мелькнуло подозрение о наличии у неё на теле рунных цепей, вроде моих. В шутку, конечно, но... это действительно было чертовски быстро. Я хмыкнул и постарался задавить выползшую на лицо улыбку, но дочка Завидича её заметила.

— Это нервное, — буркнул я.

Хельга передёрнула плечами и понимающе кивнула. Ну да, я тоже не железный. Вздохнув, я кое-как перетащил тела подручных Сантини на заднее сиденье просторного мобиля и вытащил из кармана ключ. Стоп. — Хм... Хельга... а ты умеешь водить мобиль?

Девушка посмотрела на меня долгим взглядом и вдруг со всхлипом сложилась пополам. Я уж было испугался, что с ней что-то случилось, но тут до меня донеслись издаваемые ею звуки и... да она же ржёт! Не смеётся, нет, именно ржёт в голос! Вот ведь...

Всё-таки я просчитался. Хельгу накрыла самая натуральная истерика. Но, чёрт возьми, как же не вовремя. Я выругался и, перепрыгнув через узкий багажник мобиля, с ходу отвесил девушке пощечину. Либо убьёт, либо угомонится... либо одно из двух. Но других способов я не знаю. Точнее, знаю... но лезть сейчас к ней со своей эмпатией и задушевными разговорами, когда за спиной два трупа, а на сиденье вырубленные полицейские? Хм, тогда проще самим пойти в участок и сдаться коллегам Сантини...

— Кирилл, а полегче нельзя было? — глухо спросила Хельга, потирая щёку.

— Извини... с меня коробка конфет. — Я попытался улыбнуться, разводя руками.

Хельга промолчала. Но, очевидно, удар таки поставил ей мозги на место, потому что она вдруг ткнула меня пальцем в грудь:

— Вот теперь я действительно верю, что ты меня не бил, чтобы усыпить.

Не понял... а это-то с чего?

— Э-э-э... — Я непонимающе посмотрел на Хельгу.

— Рука у тебя тяжёлая. Вряд ли бы я очнулась без головной боли, если бы ты усыпил меня ударом. — Хельга покосилась на тела полицейских, и тут же переключилась на другое. — И да, конфетами не отделаешься. С тебя поход по лавкам, сразу по возвращении в Новгород.

Нет, точно, женщины — странные существа... Хм. Ладно, будем считать, что это ещё одно последствие нервной встряски.

— Договорились. А теперь успокой меня, скажи, что ты знаешь, как управлять этой кучей железа... — вздохнул я, указывая на мобиль.

— Знаю, — кивнула она и, взглянув на тела, осведомилась: — Может, выкинешь их, и поедем?

— Сначала поедем, потом выкинем, — предложил я, устраиваясь на переднем диване.

— Зачем они тебе? — заняв место водителя, спросила Хельга.

— Хочу их допросить.

Девушка бросила на меня недовольный взгляд, но возражать не стала. Мобиль тихонько заворчал двигателем и, не включая огромных фар, двинулся по улице. Мягко и неторопливо.

— Тебе не кажется, что это не наше дело, Кирилл? — Хельга нарушила молчание, лишь когда мобиль выехал за пределы города и, включив фары, помчался над дорогой мимо полей.

— Наше или нет, но я хочу быть уверен, что за спиной не осталось желающих поквитаться. Да и... думаю, кое-кто из друзей Гюрятинича может заинтересоваться информацией о работорговцах, обосновавшихся на земле Ольдофреди. Так что давай искать место для беседы...

— Ох, Кирилл... не лез бы ты в эти игрища, — вздохнула Хельга, но, когда через четверть часа чуть в стороне от дороги показалась небольшая рощица, без напоминаний свернула к ней.

Определённо, моя спутница очень не любит работорговцев.

Глава 6. Лапидарный эпистолярный

Допрос подчинённых Сантини не затянулся надолго. Правда, уже через минуту после его начала Хельга предпочла удалиться в рощицу. Не могу её винить. Когда тренер в той жизни рассказывал нам о тактике полевого допроса, меня выворачивало наизнанку от одних только описаний. Правда, тогда мне было всего двенадцать, а в тринадцать меня вместе с сёстрами и братом уже водили в анатомический театр на практические занятия. Вкупе с лекциями тренера эффект был... своеобразный. Жаль, с сёстрами наш тренер прокололся, но у них к тому времени вообще форменный крышеснос начался, даже братец от их поступков порой охреневал самым натуральным образом.

Хм, ладно, к чёрту воспоминания. Просто с тех пор я не люблю боль, особенно чужую. Хотя свою научился терпеть до отключки сознания. А от чужого страха у меня противно ломит зубы...

Убрать угрозу, лишить сознания, вывести из строя, сломав руку или ногу... в конце концов, убить противника, это я понимаю... но полевые допросы... Не перевариваю.

Но вот, как оказалось, иногда без него не обойтись. Зато сведения от полицейских я получил действительно стоящие. Понятно, что никаких доказательств работорговли они представить не могли, но пели как птички... жирные такие, потеющие каплуны, мечтающие о помиловании. Вот уж вряд ли. Что я, не помню, сколько моих сверстников и бывших соседей в Меллинге внезапно исчезли с отлётом очередного каперского каботажника? Помню. Всех помню. От Лотты — смешливой девчонки, моей одногодки с соседской улицы, обожавшей леденцы из лавки старого Крампа, до сына бандерши, чьим именем я воспользовался, налаживая мосты на складах. А посему... аривидерчи, господа хорошие. Точнее, прощайте.

Выстрелы пистолета показали Хельге, что допрос окончен, и она вернулась к нашей стоянке аккурат в тот момент, когда тела полицейских исчезли в яркой беззвучной вспышке.

— Ну что? — Короткий вопрос.

— Ты была права. — Короткий ответ.

— Мы правильно поступили? — Тихий-тихий голос.

— Правильно, — уверенно кивнул я. — Они так не один десяток случайных гостей города на юг спровадили. Девушек, в основном.

— Мрази. — Хельга невидящим взглядом уставилась туда, где только что лежали тела подручных Сатини.

— Ничего, они сообщили пару имён. Думаю, кое-кому это будет интересно, — хищно улыбнулся я.

— Ты уверен, что хоть кого-то в конфедерации заинтересуют далёкие итальянские работорговцы? — печально улыбнулась Хельга моей наивности.

— Думаю, это зависит от того, кем являются эти работорговцы, — развёл руками я.

В глазах Хельги мелькнул интерес. Ну, всяко лучше, чем это её безразличие, от которого меня в дрожь бросает.

— Э нет. Подробности расскажу только в Новгороде и только одному-единственному человеку. Дело по его части.

— Кирилл...

— Глупостей делать не станешь?

— Клянусь, — со вздохом произнесла Хельга, когда поняла, что на меня не действует её укоряющий взгляд.

— Хм... ладно. Намекну. Эти люди очень любят пышные праздники и просто-таки заливают горожанам глаза вином.

— Ольдо...

— Это ты сказала, а не я, — покачал головой я, перебивая спутницу.

Девушка задумчиво кивнула в ответ, и её взгляд снова скользнул туда, где недавно лежали тела полицейских.

— Бра-атик... а ты не хочешь мне рассказать, как уничтожил трупы? В гостинице и здесь...

Ну вот, действительно ожила, кажется.

— А надо? — Я попытался изобразить непонимание, но Хельга уже "встала на след".

— Кирилл. Ну правда, интересно же...

— Ладно. — Я не стал артачиться и, встряхнув руками, спрятал их в карманы, чтобы моя спутница не заметила, как дрожат пальцы. Я тоже не железный... и мне нужно как можно быстрее отвлечься от недавнего... действа. Пусть хоть так. — На самом деле, всё просто. Обычный рунный круг утилизатора, только вместо долгого вычерчивания рун используешь свою кровь. Ею-то можно управлять собственной волей... на небольшом расстоянии, конечно. Помнишь принцип подобия? Кровь — часть твоего тела и подчиняется твоим приказам. Вот, собственно, и всё. Достаточно волевого усилия, и при небольшой тренировке эта алая жидкость будет рисовать для тебя любые узоры. Тут главное не перестараться с величиной рисунка, как ты понимаешь.

— И все? — удивилась Хельга. — Но эффект... такая скорость реакции, это только из-за крови? Я помню утилизаторы органики, они уничтожают отходы гораздо дольше.

— Разумеется, нет. Кровь будет действовать даже медленнее, чем обычный травленый рунный круг утилизатора, и недолго. Пока не испарится. А под воздействием мировой энергии это произойдёт довольно скоро.

— Не понимаю, — хмуро проговорила девушка.

— Самое главное, не начертить рунный круг кровью... я использовал этот способ только для ускорения процесса нанесения рисунка. Но если подать на такой рунескрипт мировую энергию, эффект будет обычным: пока накопится достаточное количество энергии, пока круг растворит отходы... А моментальным эффект будет только в том случае, если в него вложить внутреннюю энергию одним рывком и в достаточном количестве. Вот и весь секрет. Хотя должен признать, что в рунескрипты из собственной крови вкладывать свою энергию куда проще, чем в начерченные обычными методами.

— Однако. — Хельга покачала головой. — Впервые слышу о таком способе.

— Вряд ли, скорее, просто никогда не обращала на него внимания. На лекциях по истории руники вам наверняка рассказывали про древние ритуалы. Так вот, подавляющее большинство их проводилось именно собственной кровью. Особенно обережные и... женские.

— Кирилл! — Хельга возмущённо фыркнула, и я улыбнулся.

Понятно, о чём она подумала, но я-то здесь ни при чём, правильно? Хм... вот не думал, что мне доставит удовольствие наблюдать Хельгу в её ипостаси "городской барышни".