Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

Повезло, что в тот день у Кеши на подработке случилась какая-то комиссия и всех распустили по домам...

После всего этого Ксана замкнулась в себе и, как сказал Иннокентий:

— До появления в её жизни тебя она существовала. Фальшивые улыбки, радость, фальшивая злость. Психиатр говорил, что со временем пройдёт, но для этого ей нужен стимул. Сейчас моя сестра снова искренна. Она живёт. И я всеми силами буду тебе помогать завоевать злобную фурию.

После этого разговора, они вдвоём начали разрабатывать план покорения Ксюшиного сердца. Жаль, Макс был нынче очень занятым человеком. Пусть решает свою "проблему" и обретает счастье. Женя ему всегда нравилась, может, теперь она забудет о Морозове и, наконец, примет ухаживания Максима. Да, тут без особого выбора.

По коридору разнесся звонок, сообщающий о начале пары, одновременно с этим зазвонил телефон Тимофея. Новенькая "Нокия", хоть и весьма старой модели с нецветным дисплеем, парня устраивала. Он привык к таким телефонам: всё равно дольше полугода они у него не жили. То бились, то терялись.

Звонил Кеша.

— Ты как, занят? — без приветствия спросил Иннокентий.

Морозов прикинул, что на пару он всё равно опоздал и решил дождаться окончания занятий под боком у Ксанки. А то опять вздумает он него сбежать.

— Уже нет.

— Тогда есть деловое предложение. Тебе ещё нужна работа?

— Работа нужна всегда, — философски изрёк Тимофей, в кармане которого сейчас звенела одна мелочь.

— У отца на фирме поголовный декрет, и его юрист сваливает рожать. Замену ей нашли, но мужик попросил на время помощника. Интересует?

— Интересует.

— Тогда пакуй вещи и подваливай сюда, будут собеседовать! У тебя сорок минут.

— А Ксана?

— Расслабься. Сестрёнку, я сам до дома за ручку доведу. Я уже на парковке у вашего инста.

— Я понял, говори адрес...

Глава 15. Сколько стоит твоё прощение?

— А ты что здесь делаешь? — вслух удивилась я.

Взгляды половины аудитории впились в меня. Раздался сдержанный кашель преподавателя.

— Извините, — вжимаясь в лавку, пискнула я. — Ошибку в работе нашла...

— Молодец, Родионова! — похвалил преподаватель и обратился ко всем студентам. — Берите с Оксаны пример. Может из вас... дятлов тоже получится толк. Так, не отвлекаемся! Остался час!

Оскорблённые студенты злобно покосились на меня, а я сделала вид, что старательно отвечаю на вопрос контрольной и ничего не замечаю. Ох, ответит кто-то за эту подставу.

Хорошо хоть Демидова сегодня не было. От его взглядов мне уже плохо становится.

Но сейчас это к теме не относится.

Всё началось с того, что я выбрала одну из дальних парт у окна. Люблю, знаете ли, посмотреть в заплёванное студентами, давно не мытое окошко во время ответов бравых товарищей одногруппников. Наверное, скоро начну понимать Кешу. Может, тоже перевестись на заочку и ездить в институт только на экзамены? Какой смысл целыми днями сидеть в душной аудитории и слушать бредни студентов или заумные выверты преподавателей? Я за неделю, что просидела дома, ушла на три темы вперёд по всем предметам. Пожалуй, стоит поговорить с папой о таком варианте. Помнится, он жаловался, что его классный юрист скоро уходит в декрет... Можно попробовать занять её место, ну, или попроситься в качестве ассистента к новому, а там, глядишь, со временем подамся на вольные хлеба.

Так. К чему, вообще, это всё. Я сидела на своей парте у окна, писала контрольную и, задумавшись над более точной формулировкой ответа, глянула в окно. А оно выходило как раз на университетскую парковку, где и обнаружился Кеша, опирающийся на свою ненаглядную "Паджерку". Спасибо лазерной коррекции зрения, с дальнозоркостью теперь проблем не было.

И зачем, интересно узнать, братец приехал? Опять с Морозовым пообщаться?

Нет, то, что Тима нашёл себе нового друга, безусловно хорошо, но я точно знаю: Чудовище с братцем затевают против меня какую-то бяку. А учитывая, что сегодня пятница, шестое марта, то мои приключения могут начаться с завтрашнего дня. Морозов до сих пор не теряет надежды на прощение.

Глупый. Я давно простила. Да и как на тебя можно злиться?

Невольно заулыбалась, вспоминая угрюмую физиономию Тима.

А вот причину приезда Кешки надо срочно выяснить.

Осторожно достала телефон, набрала брату грозное сообщение и, пока он не прислал ответ, с удвоенным рвением принялась за контрольную. Раньше сделаю — раньше свалю. А раз уж Кеша здесь, попрошу его подкинуть к отцу в офис. Не буду терять время и сразу обсужу с ним перевод на заочку и перспективу устроиться к нему в штат.

Ответ пришёл спустя минут десять. Долго что-то братик печатал одно коротенькое смс. А ведь Кеша в жизни не станет писать поэму и обычно ограничивается двумя-тремя словами.

Открыла сообщение. Ага.

"Тим занят, домой провожу я. Не сбегай. Отлуплю".

Вот так: коротко и ясно.

И чем это, интересно, занято моё Чудовище?

Выбросила ненужные мысли из головы и полностью сосредоточилась на заданиях. Осталось не так много, думаю, минут за двадцать справлюсь.

Уложилась в семнадцать. Надеюсь, много ошибок не наляпала, а то потом будет стыдно смотреть в глаза преподавателю. Он меня в пример ставит, а я...

— Уже? — удивился Пётр Романович.

Бешено закивала головой, косясь на дверь аудитории. Профессор это заметил и отпустил с миром.

На ходу набрала брату сообщение, что иду к нему, и, словно горная козочка, поскакала по лестнице вниз. Пятый этаж — это круче всяких скал. Пока заберёшься на все эти ступеньки...

— Привет, брат-предатель! — подлетела я к Кешке и быстро спряталась за бок машины. Не дай Бог, кто увидит!

— Фу! Ксана! — поморщился Иннокентий. Брательник даже манеру коверкать моё имя перенял у Морозова. Ещё и фукает!

— Я не собака, на команды не тявкаю, — обиженно фыркнула в ответ, забираясь на заднее сидение "Паджерки". Места тут много, можно с комфортом прилечь, что и сделала.

— А где мой конвой?

— Занят немного, — отмахнулся Кешка, недовольно рассматривая меня.

— Что? — поднимаю голову и недобро прожигаю брата любимой Морозовской бездной.

— Да вот, хочу понять...

— Не твоё дело! — надулась, примерно понимая, о чём хочет поговорить брат. Но отношения с Морозовым — это моё личное дело.

Да и нет никаких отношений. То, что мы один раз переспали, находясь под действием алкоголя, ничего не значит. Как и его поцелуи, от которых мне сносит крышу. И сны, в которых...

Всё! Надо заканчивать думать о всякой ерунде! И так, небось, красная, как варёный рак. То-то Кешка так подленько ухмыляется.

— Поехали! — ткнула в него ногой.

— Щас как прихлопну конечность дверкой, — ласковым тоном пригрозил братик. Я поспешно поджала ноги и показала ему язык. Кажется, на Кешика тоже больше не злюсь.

Брат захлопнул заднюю дверь и, подкидывая ключи на ладони, обошёл машину сзади, не преминув постучаться в стекло с той стороны, где покоилась моя голова.

Снова одарила братика показательным высовыванием языка и, как только он залез в салон, громко приказала:

— Вези меня, о верный раб, к прародителю нашему! Буду с ним речи глаголить!

— Чего? — оглянувшись, озадаченно крякнул брат.

— Того, — менторским тоном, произнесла я и улыбнулась. — Папа в офисе или дома?

— В офисе.

— Тогда едем в офис. Хочу поговорить с родителем на тему заочного обучения. Скучно мне сидеть среди этих упырей.

— А-а-а... — понимающе выдал брат и подмигнул мне. — Будет нужна поддержка в виде тяжёлой артиллерии — обращайся.

— Обзятельно, — исковеркивав слово, довольно оскалилась я, попросила включить музыку и не мешать мне. Буду готовить убедительную речь для папандера. А здесь, главное, побольше аргументов.

Доехали быстро, что немного расстроило. Речь пока что выходила немного комканая и путаная. А я хочу, чтобы она была идеальна. Что б раз произнёс, и все поняли, почему должно быть именно так и никак не иначе. Но, видимо, сегодня не судьба. Ладно, пойдём на баррикады с тем, что имеем. С Кешей, то есть.

На территорию офиса нас пропустили без всяких проверок и выписываний временных пропусков: дети босса как-никак! С нами все вежливо здоровались, едва ли не раскланивались, вводя меня в ступор. Но стоило услышать шепотки за спиной, и всё становилось по местам.

Пока мы добирались до папы, я не только обдумывала речь, но и успела выйти из образа ботанички и нанесла лёгкий боевой раскрас. Теперь Оксану Родионову никто из одногруппников не признает. Может, в гримёры податься?

К удивлению и огромнейшей удаче, мой вечно занятой папашкин оказался свободен. Пил кофе и резался с компьютером в шахматы.

— Какие люди и без предварительной записи! — хохотнул родитель. — Чем обязан?

— Папа!

— Что "папа"? — развёл он руками и указал нам с братом на кресла напротив его стола. — Папа хочет знать, что его непутёвая дочь от него хочет. Этому-то оболтусу, ясно дело, ничего не надо, — махнул отец в сторону Кешки. Тот состроил оскорблённую мину, скрестил руки на груди и остался стоять у дверей. Я же воспользовавшись радушным приглашением, устроила свои вторые девяносто на мягкой сидушке кресла.

— Не обижай Кешу. Он хороший! — вступилась за брата, который только хмыкнул за моей спиной. Ну да, ещё вчера я на него дулась, а сейчас защищаю.

Ты же мой брат, дурень!

Тоже махнула на Кешу рукой и, неуклюже пододвинув кресло к отцовскому рабочему столу, сложила на нём руки, сцепив кисти в замок.

Отец вздёрнул бровь и заинтересованно склонил голову к плечу.

— Я хочу перевестись на заочное обучение! — заявила я и резко выставила ладонь, прося не мешать мне излагать. Родитель проглотил те слова, которыми хотел отговаривать и дал понять, что внимательно слушает.

Глубоко вдохнула-выдохнула и подробно объяснила, чего и как я хочу от своего обучения в университете и лично от моего любимого папочки.

— Ну... — дослушав до конца, задумался папашкин. — Я, в принципе, согласен с твоими доводами.

— Что?! — раздалось возмущённое от двери.

— А что? — удивился папа. — Ты мне просто поставил ультиматум, а Ксеня всё доходчиво объяснила.

Кеша громко хмыкнул, скривил злобную мину и, бухтя какие мы нехорошие, вышел из кабинета.

— Какой же он ещё ребёнок, — покачал головой отец. Я была с ним полностью согласна. Мужики, вообще, большие дети.

— Угу. Так что ты скажешь про моё предложение?

— Раз тебе так удобнее, оканчивай первый курс и переводись. Возражать, так и быть, не стану, — обрадовал своей покорностью папашкин. Я готова была подскочить с места и сплясать победный танец, но, как будущий юрист, сдержалась. Поправила чёлку и мило улыбнулась.

— Я так понимаю, это не всё? — вздохнул догадливый родитель.

Заулыбалась шире.

— Ну, давай, рассказывай, что ещё придумала.

— Всё просто! Помнишь, ты жаловался, что твой юрист уходит в декрет? На его место, так понимаю, ты уже кого-то присмотрел?

Папа согласно кивнул. Только немножко помрачнел, но это можно списать на что угодно. Не стала обращать внимания и продолжила свою гениальную идею.

— Ему ведь на первое время понадобиться помощник, правильно?

Папашкин снова кивнул. И недовольно закусил щёку изнутри. Ой, а вот это плохо! Кажется, он собирается завернуть мою идею.

— Пап? — вопросительно позвала я. — Что-то не так?

— Эм-м... — почесал он висок и навалился на стол, начав перекладывать бумажки.

— Ну, так и скажи. Нет, Ксана, я не буду брать тебя к себе! — обиженно нахохлилась я.

— Да не в этом дело, малыш! — встрепенулся отец, резко откладывая папку с документами. Хорошо хоть по столу кулаком не ударил.

— А в чём? — надув губы, исподлобья посмотрела на него. Папа потёр переносицу, вздохнул и только хотел объяснить, как в дверь постучали.

— Станислав Петрович, можно? — одновременно с распахиванием двери прозвучал радостный голос. — Ой, простите, я не знал, что...

— Всё хорошо, Александр, заходи, — призывно махнул отец рукой.

— Здрасьте, — улыбнулся мне Александр.

— Угу, — недовольно кивнула я и вцепилась взглядом в того, кто стоял позади помешавшего нам мужчины.

Морозов так же неотрывно смотрел на меня. А Александр, тем временем, разговаривал с отцом.

— Ну, как тебе парень? — спросил папа.

— С вашего позволения, Станислав Петрович, я бы его взял в основной штат. Такими кадрами разбрасываться грех. Мария Николаевна со мной согласна. Просила передать, чтобы Вы его никому не отдавали, — вдохновлёно пел Александр, я же пыталась понять, что здесь делает моё Чудовище.

— Зови его сюда.

— Тим. Тимофей! — заголосил Александр.

Морозов разорвал нашу игру в гляделки и вошёл в кабинет.

Папандер снова вздохнул и строго посмотрел на меня.

— Ксюша, познакомься. Это Александр Пыжиков, наш новый юрист.

— Очень приятно, — буркнула в ответ. Новый юрист отца озадаченно приподнял брови и перевёл взгляд на шефа. Папашкин лишь закатил глаза и обратил внимание на Тимофея.

— А это, если не ошибаюсь, Тимофей. Молодой человек претендует на должность помощника Саши. Вот такая у тебя конкуренция, дочка. Кажется, он учится в том же институте, что и ты?

— Вот, мля... — неожиданно раздалось из коридора. Все разом обернулись и вопросительно уставились на застывшего в нелепой позе Иннокентия с пластиковым стаканчиком в руке.

— Иннокентий Станиславович! — вспылил отец. Он всегда называет нас по имени-отчеству, если очень злился. Такое бывает редко, но...

— Понял, ушёл, — поспешно пробормотал Кеша, выставил перед собой руки и попятился.

— Кеша! — рявкнул отец.

— Папа! — одновременно с ним заголосила я. В кабинете повисла тишина, в которой тихий голос Тимофей больно резанул по сердцу.

— Станислав Петрович, — улыбнувшись мне, перевёл он взгляд на отца. — Если Ксана хочет на это место, пусть работает.

Ах ты, догадливый мой!

— Вы знакомы? — удивился папа.

— Нет! — выкрикнула я.

— Да, — кивнул Морозов. — Извините, если отнял Ваше время, — развернулся и шагнул в коридор.

— Тим! — подскакивая с кресла, вскрикнула я. Парень остановился и обернулся. — Останься, — виновато опустила голову.

Вот, значит, чем было занято моё Чудовище. Устраивалось на новую работу. А я едва не лишила его этой должности. Ну, и тварь же я!

Почему сама не додумалась попросить отца устроить его у себя? И здесь никакой Царёв (узнала, наконец, фамилию отца Тимофей) не сможет достать сына. Папа за своих подчинённых стоит горой. И в жизни не позволит, чтобы Тима уволили просто так, из-за прихоти какого-то козла! И я не позволю!