Мы - люди! (общий файл)

Но рапорт о находке всё-таки был представлен. Он лёг в память штаба повстанцев, никого не заинтересовал и обнаружен был там уже через много лет после замирения, исследователями, восстанавливавшими перипетии конфликта. Тот исторический период совпал с оживлением интереса к дальнему космосу, и в систему была послана экспедиция. Как вы уже знаете, ей удалось проникнуть на борт, связаться с корабельным мозгом и установить причины и цель полёта. В числе прочих вопросов, сообщество Тирс особенно заинтересовали сведения о квазицивилизации Стаи, поскольку такие рассказы, на уровне легенд, циркулировали в общей галактической памяти ныне живущих цивилизаций. Сообществам высокого уровня иногда удавалось отбиться от агрессии, низкоорганизованные, не достигшие стадии космических полётов, большей частью, исчезали, оставив от себя пустые планеты с жалкими остатками былой жизни. Ваша система была вычислена, и к ней послан ряд экспедиций. Оказалось, что биоценоз вашей планеты полностью восстановился, но господствовавшие миллионы лет назад виды вымерли, хотя и не сразу после нападения. Угасание длилось тоже миллионы лет. Следствие ли это конфликта и применения обороняющимися боевых вирусов или естественный процесс — не установлено.

К удивлению исследователей, на Земле к тому времени появилась новая цивилизация. Как установили генетические исследования, не прямых потомков репторов, но их 'родственников'. Как вы себя называете?

— Мы — Люди!

— Да... Так вот, Люди, хотя и не использовали по понятным причинам наследство своих предшественников, уверенно шли по их стопам. Это первый случай в известной нам истории, когда одна цивилизация сменяет другую на одной планете.

Теперь о наследстве Репторов. В нашем обществе сразу же возникло мнение, что потомки цивилизации, избавившие ценой своей гибели Галактику от чумы Стаи достойны воскрешения. В числе прочих вариантов называлось и возвращение их на родную планету, в частности на изолированный южный материк, не знаю, как вы его называете...

— Австралия, по-видимому...

— Возможно, в файлах есть и карты, потом уточните. Но место на Земле оказалось занято, даже и в Австралии жили люди, хотя и не очень большая популяция. Воскресить расу, чтобы потом обречь её на многовековую конкуренцию с другой, показалось нам неправильным.

— Конкуренцию, это мягко сказано...

— Вы правы! На бесконечную, жестокую и разрушительную войну! Возможно, до полного истребления одной из сторон. Не в обиду тогдашним Людям это будет сказано...

— Даже и к части сегодняшних это относится, к сожалению. Вы правильно поступили!

— Да. Поэтому была выбрана эта планета в системе двойного красного карлика. Когда-то давно мы собирались приспособить её для своих целей, но помешала гражданская война, и работы были заморожены. Потом эта необходимость отпала... Как вы знаете, молодые красные карлики склонны к вспышкам, которые, к сожалению, весьма негативно влияют на жизнь, появившуюся в их системах. Так и на этой планете...

— Мы назвали её Рептор по имени расы.

— Пусть так... Появившаяся на планете миллиарды лет назад жизнь почти полностью периодически вымирала из-за буйства материнской звезды. Но, судя по всему, период 'молодости' звезды прошёл уже сотни миллионов лет тому назад, и ныне она относительно стабильна. Хоть автохтонная животная жизнь на поверхности планеты так и не развилась, но в её атмосфере уже был значительный процент кислорода, океаны кишели планктоном, в почве имелись залежи каменного угля и некоторые запасы нефти — подспорье для молодой цивилизации.

В общем, этот Проект оказался не очень сложным для нас, достаточно развитых и в те давние времена. Но очень длительным по времени. Следовало искоренить в планктоне формы — носители чуждых Репторам аминокислот и добавить типичные для Земли организмы. Далее, привести почвы планеты к приемлемому для новых поселенцев минеральному и бактериологическому составу. Насадить леса и травы, изменить баланс углекислого газа и кислорода в атмосфере. На всё ушло около девятисот лет. А потом началось самое интересное... Но это вы уже найдёте в файлах. А теперь задавайте вопросы, поскольку моё время на исходе: пора отбывать на лечение.

— Спасибо Тирс! Скажите, далеко ли ваша материнская планета? Вы по этой причине так долго добирались?

— Метрополия недалеко, хотя она давно перестала быть таковой. До неё около двух тысяч световых лет. Координаты есть в файлах, залетайте, если будете неподалёку. Бывшие колонии, ныне самостоятельные общности, есть и ближе. Проблема не в расстоянии, а в том факте, что Проект уже лет двести, как заброшен. Появились новые проекты, не менее впечатляющие, а интерес к этому закономерно угас. Меня, последнего оставшегося куратора, большую часть времени вашего ожидания искали по всей Галактике. Я передам новость о вашем появлении Совету. Полагаю, вы, Люди, как очень заинтересованная, молодая общность не откажетесь принять от нас эстафету ответственности за рождающуюся новую цивилизацию Репторов?

— Думаю, нет. Но сам выносить такие решения я не правомерен. Сообщу властям, пускай решают.

— Конечно. Тогда ждите меня в гости с решением нашего Совета...

Что-то осталось недосказанным в этом в высшей степени откровенном и информативном общении. Поэтому я задал ещё один волнующий меня вопрос:

— Скажите, Тирс, а у вас всё нормально в вашем... сообществе? — Ответ последовал с задержкой:

— Извините. Такие вопросы я обсуждать не уполномочен. Но наши проблемы, а они есть, не сможет решить никакая иная цивилизация, только мы сами. Во всяком случае, опасности новой гражданской войны не существует. И разрешите на этом попрощаться. Страж в коллекторе Системы перепрограммирован и не будет препятствовать вашему отлёту и возможным, последующим визитам.

— До свидания, Тирс! До встречи на Земле. Или, кто знает?

— До свидания, Люди! Ещё раз спасибо за помощь, и очень рад был познакомиться с новой, многообещающей расой!

Скутер включил двигатель и минут через сорок исчез в открывшемся портале. За несколько секунд до его отбытия из системы подала голос Маруся:

— Шеф! От Тирса получено ещё одно видео!

* * *

Вернер Лютоф

Луиза была из той породы девушек, с которыми 'раз-два и готово!' не проходит. Этим она мне и нравилась. Поэтому период 'ухаживания' был долгим и приятным для нас обоих. Мы ходили в кино, иногда в театр и оперу, а чаще просто гуляли по женевским улицам и паркам, скрываясь, порой от дождя в кафешках. Она работала в автомастерской своего дяди, не в цеху, конечно, а менеджером по закупкам комплектующих. Самая пара для меня, тогда никому не известного лейтенантишки. Мама, вообще, была от этой девушки без ума, и, если Луиза не приходила в гости хотя бы дня три, начинала смотреть на меня хмуро и устраивала допрос с пристрастием на тему 'Всё ли у нас в порядке?' — 'Да всё нормально, мама, завтра обещалась забежать!'

А вот её дяде, герру Фредерику, я не показался. Мы напросились в гости один раз, и больше он нас не приглашал. И ещё выговорил Луизе, что 'лейтенант без гроша в кармане ей не пара'. Не из вредности, нет: просто, за отсутствием собственных детей, владелец мастерской прочил племянницу себе в наследницы. Потому и предпочёл бы ей мужа с более денежной профессией. Когда меня обуяла в своё время небольшая депрессия, и я засобирался проветриться в Индонезию, дядя так и не дал Луизе отпуска, аргументировав необходимостью выполнения очень срочных заказов. Да не было там ничего критичного, уж ей ли не знать! В общем, по моему скоропалительному приезду мы обвенчались. Заключили, так сказать, договор о намерениях, как выразился бы её дядя. Если узнал. Всё-таки капитан, это уже не лейтенант!

Но вот всё изменилось, неизвестно откуда в СМИ просочились сведения о роли 'капитана Лютофа' в раскрытии 'инопланетного заговора'. Журналисты даже умудрились откопать копию моего секретного 'Меморандума', хотя и с некоторыми купюрами и материалы по нашему Австралийско-Антарктическому расследованию. А, также 'выяснили', что широко известной операцией в оазисе Коллинса чуть ли не 'руководил' всё тот же капитан Лютоф.

В общем, я проснулся национальным героем от раннего-прераннего звонка в дверь. Мама ещё спала, а мне сунули под нос с десяток микрофонов прямо на лестничной площадке и задали, вразнобой и перебивая друг друга, кучу каких-то вопросов на немецком, английском и, кажется, французском. Не знаю, что сработало у меня в голове, ведь я ещё не совсем проснулся, но ответил я 'акулам пера' на русском и не совсем цензурно. Русский мой второй, после немецкого. После чего умудрился захлопнуть дверь перед их... пастями. Звонок снова заверещал, пришлось его отключить. К счастью, нежданным визитёрам хватило такта в дверь не барабанить. Была суббота, спать бы ещё, да спать! На работу я планировал зайти под вечер, а днём мы собирались в кино. Но тут такое...

И позвонил шеф. Он-то когда отдыхает? Сначала я получил выволочку за некорректное общение с журналистами — действительно, моё 'интервью', уже появившееся на лентах информагентств выглядело не очень презентабельно. Заспанный, небритый и лохматый парень в пижаме в ответ на вопросы выражается скороговоркой, состоящей из одних 'бипов'... Это, дескать, может испортить имидж Конторы в СМИ! Но потом начальство сменило тон:

'Если уж такое случилось, то придётся вам побыть некоторое время 'свадебным... капитаном'. Никаких несанкционированных интервью, а график санкционированных составит наша пресс-служба. Всех желающих задать вопросы посылайте... туда. Тезисы выступлений согласуете со мной, жду в 17-00. Полиция, чтобы освободить подъезд от посторонних и, при необходимости, установить оцепление, уже вызвана. Для охраны квартиры и вашей матушки назначена женщина-офицер. Не возражаете, если она поселится у вас? Маме по хозяйству поможет, в магазин проводит. Другие наряды будут дежурить круглосуточно на улице'.

'Да что уж там! Пускай все поселяются!' — этого я, правда, не сказал, но очень хотелось...

'Вам же рекомендую временно переехать в общежитие Конторы. Если есть такое желание, то и вашу невесту поселим с вами'.

И это знает!

— Нет, пока не нужно... а в общежитие перееду обязательно! — последнее я сказал, выглянув в окно. Там... Тротуар и половину проезжей части занимала почти, что первомайская демонстрация. С плакатами и моими портретами. Когда только успели! Девушки и молодые парни что-то скандировали. Их голоса заглушали сигналы автомобилей, оказавшихся в пробке. Я не стал открывать окно.

Генерал тем временем сменил тон на примирительный, даже перешёл на 'ты':

— Извини, капитан, за утечку. Отдел собственной безопасности уже землю роет... и найдёт языкатых! Мы их крепко накажем!

И распрощались. Я пошёл собирать вещи, но позвонила Луиза. Она ревела. Я сначала разобрал что-то про 'почему ты не рассказывал?' и про то, что я, оказывается... Ладно, это личное, договорились, что она ко мне сегодня не поедет, как собиралась, чтобы не 'засветиться'. Сам вечером приеду, когда вырвусь. Всё время разговора телефон попискивал, напоминая, что ко мне на линию ломится кто-то ещё. Оказалось, что это герр Фредерик.

'Да ты парень, что надо, капитан! Вот уж не думал, прости старого дурака! Почему в гости не заходите? Непременно, и маму твою тоже приглашаю. Мы же теперь родственники! Зови меня дядя Фред...' В это время в дверь деликатно постучали. 'Ну, это уже наглость!' — подумал я и, набрав воздуха, приготовился сформулировать вторую часть несанкционированного 'интервью'. Но на включённом экране видеоглазка маячили на этот раз полицейские фуражки, и я безропотно открыл дверь. Кивнув мне, вошли три офицера, одна — женщина, белокурая и накачанная. Видимо, та самая, которой предстояло... Всегда при виде таких дам комплексовал по поводу собственной мускулатуры. Да, у этой рубль не отнимешь, как говаривали мои русские коллеги! Зачем отнимать у женщины рубль — старую русскую валюту, я так и забыл выяснить... Не успел старший по званию раскрыть рот, как за моей спиной раздалось безмятежное:

— Что случилось? Кто вызвал полицию?

Мама. Она стояла в халате у двери своей спальни, недоумённо рассматривая вошедших. А я-то ещё радовался, что у неё такой крепкий сон! И, снова завертелось...

* * *

Владимир Петрухин.

Операция по доставке горючего для планетарного двигателя прошла без проблем. В назначенное время над головами пролетел челнок, и Фарид приветствовал нас по радио, пояснив, что первый заход рекогносцировочный, чтобы учесть силу и направление ветра. На втором заходе из люка ПО-4 вывалились контейнеры, сразу же украсившиеся куполами парашютов. Наряжённая Пёстрым команда, в которую запросилось всё население деревни, с восторгом наблюдала за этим невиданным действом. А, когда груз приземлился, быстро подобрали и доставили канистры до места. Очень осторожно, как я их и напутствовал на 'инструктаже'. Остальные жители, кому не посчастливилось участвовать, наблюдали манёвры 'ещё одной летающей лодки' издалека с горки. Ручная заправка на поверхности, вообще, процедура штатная и несложная. Вот при нулевой гравитации пришлось бы попотеть! Маруся доложила, что тесты двигателя прошли без проблем, больше ничего нас не задерживало. Но не обошлось и без прощального пира, с неимоверным количеством жбанов выпитого хозяевами пива, пожеланиями удачно долететь и надеждами на возможные новые встречи. Мы в этот раз пива только пригубили, и нам налили 'крепкого'. Оказалось, что это вполне приличное вино, даже немного сладенькое. Но крепкое оно было, наверно, только для репторов, мой анализатор показал, что алкоголя в нём не более восьми процентов. Я заметил, что на нас внимательно посматривали, а когда мы не впали в буйство от первого стакана, поднесли целый кувшин. Выпили ещё немного, но от продолжения отказались, мотивировав необходимостью сохранить свежую голову, потому, что скоро лететь. Репторы сочувственно покивали, и пошли истории про знакомых, усаживавшихся за управление телегами в сильно нетрезвом виде. В общем, герои или в болоте застревали или опрокидывались. В лучшем случае, приезжали в другое место Понимают...

* * *

Ольга Макарова.

Полковник ВКС в отставке, а ныне бессменный руководитель комплексной экспедиции на Маркизу Фёдор Клименков, которого я отыскала на 'Орбите-7', смотрел на нас с Кристиной с экрана компа. И смотрел с подозрением.

— Ольга Анатольевна! При всём уважении... Конечно, я не могу разрешить вам эту... как бы помягче выразиться? Авантюру! Да и это не мой вопрос. Обратитесь в научный совет экспедиции, если они дадут добро, то я с радостью...

— Но, Фёдор Михайлович! Где он этот совет? Разбросан по всей Системе в ожидании возвращения! Я и вас-то еле нашла. А, когда он возвратится и соберётся, то вместе с ним на Маркизу вернутся тысячи исследователей, и опыт делать будет поздно! Не эвакуировать же всех их снова?

Господин Клименков пробормотал:

— Резонно... — и замолчал.

— Ну, так что же?

— А какова вероятность катастрофы любого масштаба в результате вашего... эксперимента?