Эсминец, у которого на привязи болтался транспорт, был в полумиле от подлодки и шёл прямо на неё, второй эсминец двигался на левой раковине этой сцепки и пока угрозы не представлял.

-Убрать перископ погружение десять метров, право сорок пять, половину мощности на электромоторы.

"Морж" стал отворачивать от этого маленького конвоя вправо и увеличивать дистанцию, чтобы можно было атаковать транспорт. И вот командир уже собрался отдать команду всплыть под перископ, как послышался шум приближающего корабля. Судя по скорости его приближения, шёл эсминец. Пришлось вновь ждать, когда этот эсминец удалится, а он, как назло, вроде как, и не собирался далеко уходить, шум его винтов оставался в пределах слышимости. Значит он где-то в четырёх-пяти кабельтов по левому борту.

-И долго он тут крутиться будет, нам и перископ теперь не поднять, слишком близко, могут сразу заметить, и не позволят выйти в атаку, — начал возмущаться лейтенант Швебс, — вам не кажется, что и по правому борту шум винтов приближается, это уже недалёко второй эсминец с транспортом.

Все прислушались к шумам, раздающимся за бортом, но пока слышно было только работу машин и винтов с левого борта.

-Идём дальше и там попробуем всплыть под перископ и оглядеться — распорядился Погорецкий.

Пройдя под водой почти тем же курсом, что и ранее, минут пятнадцать, решили всплыть под перископ, так как шумов, издаваемых эсминцем, уже не было. До головного турка было шесть кабельтов, до транспорта около мили. Сейчас "Морж" находился впереди и чуть правее курса турецких кораблей, оставалось только ждать, когда они сами подойдут под нацеленные на них торпедные аппараты. Чтобы раньше времени не быть обнаруженными, на пять минут убрали перископ. Подняв перископ в следующий раз, определили, что головной эсминец уже миновал подлодку и сейчас под торпедный удар подставлялся уже второй эсминец, с транспортом на буксире.

-А не попробовать нам, вначале поразить этот эсминец, потратить одну торпеду, а транспорт от нас и так никуда не денется без хода.

-Так есть ещё один эсминец, с ним-то как быть? — спросил лейтенант Швебс, — и до Варны недалеко, может подкрепление подойти. Я думаю, вначале подрываем транспорт, и если будет возможность, то и эсминец.

Решили воспользоваться планом старшего офицера и не рисковать. Торпеда, выпущенная с трёх кабельтов, поразила транспорт в корму. Взрыв выбросил огромное облако черной угольной пыли, видимо торпеда попала в угольный бункер. Пока Погорецкий брал на прицел эсминец, тот сумел отдать буксир и набирал ход. Выпущенная старлеем последняя торпеда прошла мимо, пришлось вновь нырять на глубину. Через два часа подлодка была уже в десяти милях от погрузившего под воду транспорта. Какая благодать, что в этом времени никаких средств обнаружения подводных лодок в арсенале турецкого флота не было. Так что "Морж" в относительной безопасности отошёл на восток и всплыл на поверхность. Ещё через несколько минут в штаб Черноморского флота ушла радиограмма о составе конвоя, вошедшего в Варну. О крейсере с эсминцами, ушедшими куда-то на юго-восток была вторая радиограмма. Там же была просьба о разрешении вернуться на базу в связи с полным отсутствием торпед.

III

На хвосте у "Гебена"

"Дерзкий" так и следовал за противником на почтительном расстоянии, ориентируясь только по верхушкам мачт и шлейфу дыма. Трубецкой не знал, знает ли германский адмирал, что у него на хвосте висит русский эсминец, или нет, но работу русской радиостанции вблизи себя, немцы, определённо, засекли. Так как "Гебен" несколько раз ускорялся и менял курс, явно для того, чтобы оторваться от эсминца. Но Трубецкой был всегда наготове и успевал среагировать на эти финты немцев. Когда до побережья Болгарии оставалось пятьдесят миль "Гебен" вновь изменил курс, проложенный до этого к Варне, и направился в сторону Бургаса. "Дерзкий" повернул следом, и удостоверившись что немец направляется туда, передал новый курс на "Марию". Трубецкой направился в каюту немного передохнуть.

-Николай Иванович, вы уж поглядывайте за германцем, а я немного передохну, но, если что, сразу докладывайте.

-Не беспокойтесь, Владимир Владимирович, не упустим мы его.

В течении пятнадцати минут "Гебен" не помышлял менять курс, продолжая идти точно к Бургасу, до которого оставалось сорок миль. И вдруг он начал в очередной раз разворачиваться и менять курс.

-Ваше благородие, немец меняет курс, — доложил сигнальщик мичману Ивановскому.

-И что он виляет туда-сюда своей кормой, как портовая шлюха, — пробубнило себе под нос "его благородие".

Мичман, вооружившись биноклем, стал разглядывать мачты на горизонте, и по изменению длины рей определил, что корабль склоняется к югу.

-Ваше высокоблагородие, — обратился мичман к командиру эсминца, — "Гебен" опять меняет курс. Предположительно он берёт курс на Босфор.

-Продолжать наблюдение.

-Неужели "Гебен" решил идти прямо к Босфору? — вслух подумал старший офицер.

На мостике эсминца не сразу поняли, что это не очередное изменение курса, Сушон просто решил избавиться от хвоста.

-Ваше высокоблагородие! Немец идёт навстречу, — взволнованно воскликнул сигнальщик, наблюдавший за манёврами "Гебена".

-Как навстречу?

Ещё несколько биноклей было направлено на видневшиеся у горизонта мачты, которые действительно начали увеличиваться.

Каперанг не сразу среагировал на этот манёвр противника. Мачты быстро увеличивались, вот уже показались надстройки и трубы линейного крейсера, полным ходом идущего навстречу "Дерзкому".

-Лево на борт, самый полный, — скомандовал Черниловский-Сокол.

"Дерзкий" спешил удрать от грозного противника, но теперь эсминцу надо было идти против волны, а это потеря скорости.

-Предупредить адмирала.

Через несколько минут Трубецкой был на мостике, быстро оценив обстановку. Он понимал, что придётся очень постараться, чтобы оторваться от крейсера, которому благодаря его мореходности легче идти против волны, чем эсминцу, у которого водоизмещение в двадцать раз меньше. Преследователь медленно нагонял эсминец.

-Вижу вспышку, крейсер открыл огонь! — воскликнул мичман Ивановский.

-Самый полный вперёд. Курс на соединение с главными силами, — скомандовал адмирал.

-До "Марии" сорок миль — подсказал командир эсминца.

-Так это менее часа хода на встречных курсах, и мы выведем германца прямо под её орудия.

Через полминуты позади на приличном расстоянии от "Дерзкого" встали два огромных султана воды от разрывов одиннадцатидюймовых снарядов. Эсминец выжимал всё что можно из своих турбин, преследователь больше не приближался, по крайней мере явно этого видно не было. Но нет, "Гебен" не стал долго преследовать эсминец, через десять минут он вновь повернул назад, но на прощание сделал ещё один залп из носовой башни, лёгший с большим недолётом.

Трубецкой вновь повернул за германцем, но теперь следовал за ним не скрываясь, зная, что Бахирев со своим отрядом идет уже значительно ближе, чем какой-то час назад, и эсминец всегда успеет добежать до него.

"Гебен" уходил на полном ходу, так что "Дерзкий" едва успевал за ним. Но германец опять подстроил пакость.

-Ваше превосходительство, по правому борту 60. Показались дымы нескольких кораблей, — последовало сообщение сигнальщика.

-Левый борт 40, обнаружены дымы. Предположительно крейсер и эсминец — тут же последовал доклад второго сигнальщика.

-Наших кораблей на северо-западе не должно быть, значит это противник — разглядывая приближающие дымы, констатировал Трубецкой. Те, что с юга, могли бы быть нашими, но неужели Новицкий бросил позицию у Босфора. Нет, это маловероятно.

-Вот где, оказывается, турецкий флот, мы его искали-искали, а он вот где, и мы влетаем в его объятия, — объявил лейтенант Федосеев.

-Ваше превосходительство, надо уходить, — взволновано проговорил кавторанг Черниловский-Сокол.

-Уходим, Николай Иванович.

-Право руля.

Эсминец на полном ходу пошел на циркуляцию, при этом серьёзно кренясь на левый борт. Развернувшись, Трубецкой быстро оторвался от противника, да противник и не пытался преследовать. Три эсминца при поддержке крейсера просто прикрыли отход "Гебена".

Кое-что об особенностях черноморских линкоров

Все линейные корабли типа "Императрица Мария" страдали одним большим конструктивным недостатком, их носовая оконечность была перетяжелена. Особенно это касается головного линкора. Как говорят моряки — в воде корабль сидел свиньёй. И поэтому на ходу, даже при малом волнении он зарывался носом в волны и плохо на них всходил, при этом он сильно черпал воду носом, а она, разбиваясь о носовую башню, вздымалась фонтанами и заливала боевую рубку и мостик. Крейсер "Память Меркурия", в этом плане, и то меньше страдал в свежую погоду, чем линкор. При волнении носовые казематы противоминной артиллерии заливает водой, и они бездействуют. Ещё предыдущий командующий Черноморским флотом попытался уменьшить носовой дифферент "Марии". Он приказал уменьшить боезапас двух первых башен главного калибра и носовой группы противоминной артиллерии. Максимально загрузив кормовые погреба, желаемого эффекта всё равно не достигли. Бахирев, после своего первого боевого недельного похода на "Императрице Марии", обратился к адмиралу Григоровичу с просьбой, для уменьшения дифферента на нос у линейного корабля "Императрица Мария", дать разрешение на снятие из переднего каземата двух 130-мм орудий, остальных будет вполне достаточно для защиты от атак эсминцев противника, а амбразуры заделать. Как ни крути, а почти тридцать пять тонн уменьшения веса, да ещё и боезапас в погребах немало весил. То же было проделано и с более благополучной в этом отношении "Екатериной Великой". Командующий также решил все вопросы и с третьим линкором. Пока корабль находиться в достройке, его надстройки и носовая оконечность переделывается по проекту корабельного инженера Маслова, который был разработан им ещё в прошлом году в Петрограде для балтийских линкоров, но немного переработан инженером Юркевичем, уже здесь в Николаеве. Кроме того, Юркевич и прибывший в Николаев Костенко разработали новый проект по полной переделке носовой оконечности линкора "Николай I", которая уже осуществлялась на заводе "Наваль". Модернизацию первой пары линкоров предполагалось начать с головного, но только после того, как будет покончено с этим "Гебеном".

След потерян, но волку уже не суждено скрыться от облавы.

Солнце перевалило зенит и теперь начало неторопливо спускаться по небосклону, а мы все ещё преследовали "Гебен". Он несколько раз менял свой курс, сбивая со своего следа "Дерзкий" следовавший на почтительном расстоянии позади линейного крейсера. Но все эти действия немцев оказались только на руку нам, так как мы сумели сократить дистанцию до тридцати миль. Но следующая радиограмма от Трубецкого пришла неутешительна — он упустил "Гебена". Немцы заманили Трубецкого в ловушку, но тому удалось выскользнуть из неё. Но этим воспользовался "Гебен", и сбежал, а вот в каком направлении — неизвестно.

-И где нам его теперь искать? Куда он пошёл? На юг к Босфору, или на север к Варне? А может прямо в Бургас? — сам себя спрашивал командир линкора.

-Иван Семёнович, а вы, как командир линейного корабля, поставьте себя на место Сушона. Поставили? А теперь скажите — куда бы вы, АДМИРАЛ СУШОН, повели свой корабль?

Кузнецов ненадолго задумался. Он не ожидал от меня такого вопроса.

— Ваше превосходительство, я даже затрудняюсь ответить на этот вопрос. Но точно, не в Варну, не стал бы искать там убежище. Если где и прятаться, то только в Бургасе. Все-таки этот порт находится в глубине бухты, которую защищают несколько мощных береговых батарей, подходы к порту заминированы. Там есть, где поставить корабль так, чтобы его с моря не было видно, и без корректировщика его бесполезно нащупывать. А вот он, своими одиннадцатидюймовками помочь береговым батареям сможет. Так что, ваше превосходительство, я пошел бы в Бургас.

-А попытку прорыва в Босфор, вы что же, не рассматриваете?

-Если бы мне представилась возможность где-то временно отсидеться, пока блокада пролива не будет снята, то я так и поступил бы.

-Я вас понял. А если я не буду снимать блокаду Босфора до тех пор, пока вы не вылезете из своего Бургаса? А, вдобавок, направлю на бомбардировку порта и находящихся в этом порту кораблей все свои гидрокрейсера, а с моря поддержу огнём орудий?

-Но вы не можете оставаться долго в море, вам нужен уголь, и как только станет известно, что один из линкоров ушел для пополнения в Севастополь, а это будет известно, вот тогда и предприму такую попытку прорыва. Оказаться между двух линкоров это смертельно для любого корабля, а пойти на прорыв мимо одного — есть шанс прорваться. Всё будет зависеть от удачи и выучки экипажа. Наверняка оба корабля получат тяжёлые повреждения, и оба могут утопить своего визави. Но "Гебену" будет несравнимо ближе до своего берега, чем его противнику. А если ещё подводную лодку, а то и все, оставшиеся в наличии у немцев, послать за повреждённым линкором, тогда можно и победу праздновать.

-Так вы не забывайте, что помимо двух линкоров, мы можем Каськова с его броненосцами выдвинуть к проливу. Сушону о них хорошо известно, и наверняка он их также принимает в расчет. А с подходом броненосцев мы можем по очереди проводить бункеровку. Это даёт нам уже неограниченное время блокады. Самолёты с гидрокрейсеров и один из отрядов поддержки, всё время будут бомбить и обстреливать порт. Корректировать огонь кораблей также будут самолёты.

-Не представляю, как они эту корректировку смогут осуществлять?

-А вот над этим надо будет серьёзно подумать. А сейчас, Иван Семёнович, берём курс на Босфор.

-Ваше превосходительство, почему именно на Босфор?

-Туда направляется или скоро направится "Гебен".

-Ваше превосходительство, почему вы уверены, что "Гебен" направляется именно туда?

-Так вы же сами только что сказали — пока у пролива один линейный корабль, есть шанс с боем прорваться.

-Но я также предполагал, что "Гебен" попробует отстояться в Бургасе.

-А мы сейчас сделаем так, что Сушон отвергнет любую мысль о том, чтобы спрятаться в любом из болгарских портов.

-И как же мы его заставим от этой мысли отказаться? — это уже Вердеревский не смог остаться в стороне от нашей дискуссии.

-Да очень просто, возьмём и подскажем ему.

Мои офицеры недоумённо посмотрели на меня.

-Пригласите лейтенанта Квасникова.

-Подскажите нам, господин лейтенант — обратился я к Квасникову после того как он прибыл на мостик — германец молчит?

-Так точно, ваше превосходительство, час уже прошёл, как его радиостанция замолчала.

-Понятно. Но не забывайте, слушайте все переговоры турок, может что услышите и после того как прочитаете, мы поймём где сейчас на самом деле "Гебен". Но я вызвал вас вот почему. Сейчас составьте радиограммы, предназначенные адмиралу Каськову и штабу флота так, чтобы их мог прочитать противник и через сорок минут их отправьте. Вам всё понятно.