Сёши 2. Черновик

Насчёт Шимура ничего не понятно, но большей части своих подручных он лишился. Из отступников, выживших в Учиха-но-Аджито, один уже умер — просто перестал дышать. Другой начинал шевелиться, лишь получив приказ. И только третий по капле восстанавливал причины жить, медленно выбираясь из тупика собственной бесполезности.

Джирайя задал несколько уточняющих вопросов и сухо объявил:

— Учиха Шисуи, ваше поведение неприемлемо. Но я обязательно его улучшу. У вас будет много возможностей исправить свои ошибки. А пока отдыхайте. Мы подумаем, как защитить вашу семью.

— Спасибо, Хокаге-сама, — на лице Учиха проступила растерянная благодарность.

— Поправляйтесь.

Начальственной волей откровения Шисуи преобразились в ворох распоряжений, которые следовало исполнить ещё позавчера и, похватав документы, я с облегчением помчался в десять мест разом. Предупреждать, приказывать, отчитываться и распоряжаться. Самое трудное было малодушно отложено на потом.

Прежде чем расспрашивать сына, следовало хоть немного подготовиться. И, по возможности, не дома. Потому что я не владею ситуацией. Я — посредственный отец и аховый шиноби, а иначе бы давно всё понял: мелкий знает о внутренних делах Листа много больше, чем показывает. Я плохо представляю его цели и источники знаний, но имея перед глазами случившееся в Учиха-но-Аджито, даже недотёпа вроде меня сумеет сделать некоторые выводы. Главное — вовремя вспомнить о последнем рубеже защиты разума. А ещё о том, что есть вещи, ради которых человек не раздумывая идёт до конца.

Поэтому я попрошу сына поделиться своей тайной.

Очень осторожно попрошу.

Сёши и Шимура Данзо

— Вы так смотрите, сенсей. Я сильно изменился?

— Не помню.

— Значит, сильно.

Выцветший до неразличимой серости старик был прав. Он изменился. Единственный взгляд, брошенный на изрезанное морщинами лицо, вывернул изнанку памяти на свет. Образы, записанные не пошлыми химическими связями, а абсолютной мерой движения материи. Некогда бывшее, заполированное случившимся.

Вот серьёзный мальчишка в синей куртке раз за разом складывает ручные печати... Подросток со старой книгой бережно перелистывает двойные страницы... Хмурый парень в хитае потирает свежий шрам на подбородке...

Мой взгляд просто счищал с него сивый налёт времени.

— Мне нужен ваш совет, сенсей, — у Данзо и впрямь была эта чертова клюка, и он подпёрся ею, чтобы не навернуться во время неловкого поклона.

— Пожалуйста, — я повёл рукой, предлагая ему самому выбрать подушку, а пока старик мотался туда-сюда, поднял одну из рассыпанных булавок.

Иглу вошла в ногу по самую шляпку, но реальность не дрогнула. Дневной свет невозмутимо лился в узкие окна, чёрные кляксы пятнали пол, а Шимура Данзо выглядел так, словно его полдня лупили пыльным мешком. Своё недоверие к ситуации я оценивал в семь пунктов из десяти возможных, но вероятность того, что камень продолжает морочить мне голову, можно было отбросить. Если это иллюзия шарингана, то боль не поможет, а всё остальное я уже попробовал.

Данзо устроился напротив, положил палку и тупо уставился на расстеленное между нами бумажное полотнище. Мы согласно помолчали.

Да. Всё непросто.

Кроме нас, других людей в доме не чувствовалось. Двери в зал Шимура аккуратно прикрыл. Даже если Хусанака вернётся — сюда он не войдёт. Я мучительно раздумывал, звать ли отца? В позе гостя сквозила растерянность, но что у него в голове?

Местонахождение Узумаки, например. И много чего ещё.

Ладно, будем считать, что взрослые использовали все свои попытки решить проблему. Теперь моя очередь.

— Так о чём ты хотел поговорить?

Старик нехотя оторвал взгляд от рисунка галактического хреноворота.

— Что вы знаете... о нынешней ситуации, сенсей?

М-мм... объёмный вопросец. Описать двумя словами всю сумятицу я бы не взялся. Выделю главное.

— Полагаю, у тебя возникли разногласия с Сарутоби и остальными.

— Разногласия. Именно так, — невыразительно согласился Данзо. — Я украл Кьюби.

Он снова замолчал, словно не зная, как продолжить.

— Тебе нужен совет о том, как поступить с джинчурики?

— С Лисом, — уточнил старик. Шимура впервые посмотрел мне в глаза. — Я знаю, вы надеялись, что мы сумеем использовать его чакру. Мы пытались. Много лет. После Узумаки Мито была другая джинчурики... Мы выбрали очень сильную, но даже она могла только подавлять биджу в себе. Каждое обращение к чакре монстра разрушительно сказывалось на её теле, печать слабела. Со временем опасность только росла...

— Вот как.

Звучало правдоподобно. Решение сложных проблем всегда требует времени и усилий, но совершенно необязательно приводит к желаемому результату. Мы пытались, и у нас не получилось — ситуация совершенно обыденная. Учитывая, что (а вернее, кто) находится на другом конце противостояния, я бы первый посочувствовал экспериментаторам.

— Тогда зачем красть?

Застывшее лицо старика никак не изменилось, но чакра плеснулась злобной судорогой.

— Учиха. Всё было точно так, как вы предупреждали. Это повторялось каждую войну. Додзютсу ломало слабодушных. Они начинали убивать без разбора, утоляя ненависть глаз. Мне пришлось уничтожить пятерых безумцев, чтобы не допустить появление нового Мадары. Обычно после войны всё успокаивалось, но семь лет назад неизвестный Учиха похитил Лиса и бросил его на деревню. Я просил... умолял Хирузена позволить мне устранить угрозу. Он отказался.

Ага. Вместо этого он выселил Учиха в изолированный квартал, удобный для наблюдения.

— Мои люди находили всё новые доказательства измены, но совет поддерживал Хокаге. Пришлось готовить убийц самому. Не хватило времени. Хирузен что-то заподозрил — начал копаться в моих делах. Пришлось бежать. Я забрал биджу. Учиха собирались использовать его гендзютсу для мятежа.

Гендзютсу Лиса для мятежа? Бесконечные иллюзии, неотличимые от реальности.

Моя футболка прилипла к спине.

Абзац! Он же давал мне эту информацию! А я думал о перспективах переворота, совершенно забыв про возможности Девятихвостого. Ещё и бухтел недовольно, что АНБУ тратят моё время на тупые методички.

Недоумок! Осёл на двух копытах!!

— А если через месяц начнётся война? — поинтересовался я, чтобы хоть что-то спросить.

— Сенсей! — впервые за весь разговор в Шимура проступило подобие душевного волнения, он заговорил быстрее: — За полвека мы ни разу не использовали биджу против врага. Деревня выросла. В Кьюби больше нет ни нужды, ни пользы...

Я закусил губу, чтобы чего не ляпнуть.

— Семь лет назад Учиха использовали Призыв Лиса. Они солгали о том, что это знание пропало вместе с Мадарой! И до тех пор, пока живы эти твари, Лис будет представлять угрозу. Он — проклятое оружие, которое в любой момент могут выхватить у нас из рук. Вы должны понять, сенсей!

Прочувствованная речь далась старику тяжело. Его заметно накренило на бок, но он продолжал безотрывно глядеть на меня. Я же окончательно завис, пытаясь разобраться в куче новых фактов, толкований и предположений.

Так, ладно, по порядку.

Наличие или отсутствие психологических проблем Учиха — вопрос поддающийся проверке. Опасность, исходящая от биджу, в доказательствах не нуждается. Три мировые войны, проведённые без Лиса — веский довод в пользу его сомнительной полезности. Но до сегодняшнего дня моя картина будущего была неразрывно связана с Наруто и с силой Кьюби. Теперь эта связь затрещала.

Твою ж мать! Сознательным усилием я выпихнул мысли об Узумаки из головы. Подумаю их потом, когда Наруто будет в безопасности. Не сейчас!

Данзо что-то высмотрел в моём лице.

— Считаете, что я был не прав?

Вопрос вопросов. Тот самый, ради которого скособоченный старик припёрся в Коноху, несмотря на все препоны. Вопрос, заданный через время, покойному учителю. Словно нет авторитетов поближе и подоступнее!

Хитрить я не стал.

— Да. Но только потому, что знаю, кто стоит за нападением Кьюби. Это дело рук отступника. Клан Учиха здесь не причём.

Шимура обессиленно поник.

— Что ты сделал с Узумаки? — у меня не было желания тянуть резину и сюсюкать.

— Ничего.

— Где он сейчас?

— На острове Ичихо.

Я постарался незаметно перевести дух.

Наконец-то! Сделал! Самому не верится!! Вот теперь можно позвать Какаши...

В следующий миг старик поднял голову, и от выражения его лица у меня внутри заголосила сигнализация. Чёрт-чёрт-чёрт! Ещё не всё! Нужно как-то осторожно закруглить этот разговор.

Данзо прошептал:

— Пожалуйста... что мне делать теперь, сенсей?

— Ничего, — слово спрыгнуло с языка, прежде чем я успел хоть немного подумать.

Шимура растерянно нахмурился.

Я оттолкнулся спиной от столба. Под ногами прохрустела бумага.

В третий раз это уже не вызывало такого внутреннего протеста. Труднее всего было с Орочимару. Проще с Сарутоби. Сейчас... за меня говорил Нидаймё.

— Ты хорошо поработал, Данзо. Я очень благодарен тебе за деревню. Можешь отдыхать.

Старик замер, переваривая мои слова.

— Спасибо, что уделили время, сенсей. Простите, за...

За что он хотел извиниться, я так и не узнал. Восемь очагов полыхнули разом и близко. Разрубленные двери влетели внутрь зала. Я ещё успел увидеть, как загорелись волосы Шимура, прежде чем меня уволокли прочь.

Тройной рывок Шуншина закончился снаружи. Итачи-один, удерживающий меня, прижимался спиной к забору. Итачи-два замер напротив, прислушиваясь к происходящему.

— Отпусти! — я собирался безотлагательно наподдать гадюке-охраннику. А лучше обоим сразу!

— Потерпи!

Для надёжности мне зажали рот.

— Р-рррр!! — прокусить жёсткую перчатку АНБУ оказалось не так-то просто, но я попутно пнул этого засранца пяткой по шарам. Не прощу!! Гад! Гад! Гад!!..

Итачи чертыхнулся и завернул меня каким-то совсем уж головоломным узлом. В нос упёрлось собственное предплечье, грызть которое было недальновидно и больно. Булавка, до сих пор торчащая в ноге, тоже не добавляла добродушия.

— Р-ррр!!!

— Терпи!

Сам терпи!

Засранец с самого начала знал о Шимура! Готов поспорить, ему передали, что старик идёт сюда. Я-то думал, куда он так резво смылся? Дела у него! Ага, как же!! Подставил меня... падлюка!.. Ур-ррою гада!

В доме, раздавая указания, шумела Тсунаде. Изнутри тянуло дымом. Перед воротами вертелись шиноби в масках. Меня разрывало от смеси ликования, злости и страха. Вляпался прямо на глазах у АНБУ! Если коварные сволочи слышали наш разговор — это полный и безапелляционный попадос!

Я попытался придумать подходящее объяснение своим действиям, но в такой позе, скрученным в каральку, мысли приходили исключительно о мести лживому паразиту Учиха. Привлекательные, но неконструктивные. Всё что оставалось — стискивать зубы и утешать себя тем, что Наруто скоро вернётся домой.

Хатаке Какаши и многие знания

Последние дни полутёмные коридоры АНБУ казались как-то светлее и теплее. Звериные маски смотрели дружелюбнее, а в воздухе витало облегчение. Череда малоприятных поражений закончилась. Проходя по этажам, я раз за разом ловил запахи сакэ, маринованной редьки и сушёных сардин, предательски ползущие из-за дверей. Но не останавливался. Пусть их. Лично мне хотелось не столько тяпнуть украдкой, сколько скакать до потолка и горланить: "На волю! На волю!".

Сёши с ловкостью невероятной вытащил из полубезумного старика то, что мы безуспешно пытались узнать целый месяц. Никчёмные дармоеды, провалившие захват Шимура, додумались задавать мелкому вопросы, но я вовремя вернулся домой — как раз, чтобы вышвырнуть скопище недоделанных дознавателей за ворота. Не их куриного ума дело!

Исключение сделал только для Сенджу. Всерьёз сердиться на Тсунаде я не мог. Запись разговора Шимура и Сёши была слишком красноречива. Старик пришёл в Коноху ради одного-единственного разговора. Встань АНБУ у него на дороге, и вместо ответов мы бы получили кучу углей. Сенджу рискнула и выиграла. Но радоваться покойнику в доме у меня не получалось.

Ума не приложу, что теперь делать с обгорелыми досками пола. Выкинуть? Или передать их семье Шимура с соболезнованиями? Терпеть не могу подобные закавыки!

Сына бесцеремонное самоубийство собеседника не огорчило. Мелкий покладисто перенёс долгий осмотр, в подробностях пересказал весь разговор с Данзо, добавил несколько деталей, незамеченных наблюдателями, и ушёл спать ещё засветло. Железный ребёнок.

Возвращение джинчурики прошло без шума, осложнений, и что самое приятное — без моего участия. Высланные команды справились образцово: пришли — забрали — ушли. Немногочисленная охрана, оставленная на острове, не смогла оказать сколько-нибудь серьёзного сопротивления. Сам я никуда не ходил потому, что заканчивал свои дела в АНБУ. Наконец-то!

А сегодня мелкий упросил меня навестить Узумаки.

Тсунаде пропадала в подвалах не первый день, а позавчера туда же канул Хокаге. На пути в безликие катакомбы мне пришлось дважды показывать пропуск и печать, и ждать, пока распахнут тяжеленные двери. Обычно момент перехода в защищённое помещение чётко определялся по тянущему ощущению в ушах и слабому изменению запахов, но в этот раз АНБУ превзошли сами себя — семь разных барьеров! Укушенный змеёй боится верёвки.

Я ждал суеты ирьёнинов и мастеров фуин, упихивающих Кьюби внутрь мальчишки, но Тсунаде стояла у длинного смотрового окна в полном одиночестве. Комната за стеклом выглядела тускловатой и почти пустой. Стены до самого верха укрывали мягкие серые панели, пол застилал такого же цвета ковёр. Единственным предметом мебели была кровать с гнездом из одеял. Здешний обитатель, похоже, прятался под этой грудой, в то время как его гость удобно устроился на полу. Губы Джирайи двигались, но толстое стекло не выпускало ни звука.

Я поклонился.

— Проверка закончена, Сенджу-сама.

И в делах моих царило истинное благолепие. Стройные ряды АНБУ были прочёсаны частым гребнем и отстираны с мылом. Приятно посмотреть!

Тсунаде отвернулась от окна.

— Хочешь сбежать?

— Вы же знаете, Джирайя-сенсей предложил мне ученичество.

— Ага, слышала. Проходимец гребёт двумя руками.

Стекло стеклом, но я предпочёл сменить тему:

— Как Узумаки себя чувствует?

— Понятия не имею, отчего он взбесится в следующий раз.

— Простите? — на мой взгляд, одеяла вели себя вполне примерно.

Сенджу пожала плечами.

— Вчера это был слишком яркий свет и попытка его помыть. Сегодня не понравился запах еды — вон пятна на стене. Раздражается на громкие голоса, особенно женские. Не может носить одежду, даже самую лёгкую. Спит урывками...

Однако. Звучит хлопотно.

— Джирайя обещает обновить печать, как только мальчик немного окрепнет.

— А получится? — засомневался я.

— А почему нет? Намиказе оставил ключ, как раз для такого случая.

Впервые об этом слышу, но Минато-сенсей всегда был предусмотрительным.