Книга 4. Воздушный стрелок. Наёмник

— Меня, матом? — вздернула тонкую, изящно очерченную бровь Илона.

— Ну уж совсем солдафоном меня не считай, — притворно обиделся Любомир и тут же улыбнулся. — Ладно-ладно, ты права. Виноватых так много, что можно считать, будто их вовсе нет. А значит, обвинения и посыпание голов пеплом отменяются. Но есть ведь и другой вопрос...

— Кто возглавит отряд, — договорила женщина, прижимаясь к мужу и одновременно разворачиваясь в его объятиях так, чтобы видеть младшего сына с женой. — Так?

— Не надо на меня так смотреть. — Почуяв, что запахло жареным, Игорь замотал головой. — Во-первых, я еще моложе и дурнее брата, во-вторых, меня жена загрызет, если я ей с майорской должностью изменять буду, а в-третьих, я вообще беру отпуск в связи с грядущим пополнением личного состава семьи. Вот!

— Тц, соскочил, — со вздохом констатировал Любомир, но тут же почувствовал, как напряглась Илона, и только после этого в полной мере осознал сказанное младшим сыном. — Стоп-стоп-стоп! Ну-ка, повтори!

— Поздравляю, папа, мама, — с широкой улыбкой произнес Игорь, обнимая краснеющую Майю. — Вы скоро станете дедушкой и бабушкой.

Старший Стенич, ошеломленно крякнув, мотнул головой и, радостно оскалившись... заткнул уши, по которым ударил восторженный визг жены. Вот ведь... мудрая женщина, но иногда ведет себя как сущая девчонка. Впрочем, новость, преподнесенная Игорем, ее оправдывает.

Любомир покосился на женщин, уже принявшихся обсуждать "грядущее пополнение", и со вздохом вынужден был признать, что вопрос командования отрядом вновь повис в воздухе. Старший сын хорош как тактик и сильный боец, но его презрительное отношение к "небоевой" части работы главы отряда сводит все плюсы на нет. История с "Гремлинами" тому пример. Младший сын... взвешеннее и в чем-то даже взрослее старшего, но у него, во-первых, нет совершенно никакой тяги к майорской должности, а во-вторых, он уже заявил об уходе в отпуск в связи со скорым рождением первенца, на что по контракту имеет полное право... То есть в ближайшие два с половиной года его вообще дергать нельзя. А это значит, что отряд потерял не только командира, но и очень неплохого бойца. М-да... Назначить майором кого-то из старшин? Дурная затея. "Червонный Пардус" почти триста лет принадлежит Стеничам, майоров с другой фамилией у него никогда не было... и не должно быть. Самому возглавить отряд? Ага, а на собственное место в наемничьем круге посадить старшенького оболтуса, и всем резко станет веселее жить!

Старший Стенич печально вздохнул, взглянул на Игоря с Майей, Илону и... щелкнул браслетом. Экран развернулся над коммуникатором и, разделившись на шесть квадратов, выдал в каждом изображения старшин отряда. Любомир накрыл себя заглушающим куполом и только после этого поприветствовал старых друзей.

Переговоры длились недолго. Уже спустя десять минут Стенич внимательно читал подписанный старшинами протокол, после чего, заверив его своей подписью, отправил документ на инфоры ЦС и наемничьего совета. Получив подтверждение о получении протокола, Любомир свернул экран и, сняв купол, довольно ухмыльнулся. Вот так, и овцы сыты, и волки целы. И традиции не нарушены, и проблема решена.

— Дорогой, а чем это ты так доволен? — Манипуляции старшего Стенича с защитой от прослушивания и коммуникатором явно не прошли мимо внимания жены. Да и сын с невесткой посматривали с любопытством.

— Я решил вопрос с майором отряда, — отыскав в кармане трубку и кисет с табаком, произнес Любомир.

— И кто же им станет? — спросила Илона.

— Уже стала... ты, — усмехнулся Стенич, пересылая жене заверенный протокол.

И тишина. Хорошо.

Глава 3. Новости без горестей

Утренняя тренировка осталась позади, и после обеда близняшки по сложившейся традиции вновь заступили на парное, двенадцатичасовое дежурство, на этот раз для разнообразия без "Визелей". Их забрали Елизавета с Марией и отправились на полигон оттачивать свои умения по управлению тактическими комплексами. Я же пошел в отведенный под кабинет жилой модуль, чтобы разобраться с некоторыми документами и принять у Инги очередной экзамен по рунике, математике и немецкому языку. Ее успехи по остальным предметам вроде литературы и русского, истории и географии Громовы проверили еще вчера. Химию и биологию взяла на себя Елизавета, экзамены по логике и риторике завтра будет принимать Маша, а Ольге с Жориком достались физика, геометрия, этикет и... испанский язык. Да, я был весьма удивлен, когда узнал, что моя невеста говорит на языке Сервантеса не хуже самого дона Мигеля. Но экзаменовку по последним четырем предметам пришлось немного отложить, поскольку на наших штатных техников свалилось слишком много работы по профилю. Тут и наш первый заказ, и необходимость "вправить мозги" четырем "Визелям", ради приобретения которых пришлось гонять "Борей" аж в Дебрецен.

Эта покупка ощутимо ударила по кошельку, даже несмотря на то что, приобретая эти ТК, я отказался от комплектования их сервисными стендами, решив, что нам хватит и тех двух, что имеются в нашем распоряжении на базе. Впрочем, на самом деле с деньгами все обстоит не так уж плохо. Георгий обещал закончить работу над "Аквилоном" в ближайшие два дня, а там сдадим его клиенту и пополним копилку отряда. Да и "Лось" с "Беовульфами", до сих пор висящие в списках продаваемых лотов, тоже рано или поздно должны "выстрелить". Кроме того, буквально позавчера Громов и Посадская внесли плату за обучение близняшек и Елизаветы на открытый в одном из банков все того же Дебрецена анонимный счет, а значит, даже если отрядная казна покажет дно, без денег мы не останемся. Хотя, конечно, этот вариант на крайний случай.

От размышлений о насущном, а заодно и от проверки письменной работы Инги, меня оторвало сообщение, поступившее на майорскую учетную запись, доступ к которой Рогов открыл для меня сам, без всяких просьб или намеков. Ну да, все равно всем документооборотом отряда "Гремлины", как и заключением договоров и контрактов, занимаюсь именно я. Сам же Жорик, несмотря на майорский темляк, по-прежнему предпочитает пропадать в рембоксе... Но это ненадолго, ручаюсь, я еще сделаю из Рогова толкового руководителя. Тем более что сам он, хоть и не испытывает особой тяги к начальственному креслу, учится премудростям управления с полной самоотдачей. Что не может не радовать — ведь именно на его плечи я планирую спихнуть руководство всей технической частью базы, включая и специалистов, что должны появиться зимой.

— Доброго дня, Кирилл. — Появившееся на экране коммуникатора лицо Бестужева расплылось в довольной улыбке.

— И вам не хворать, Валентин Эдуардович, — откликнулся я. — Рад вас видеть.

— Взаимно, — кивнул Бестужев. — Как там Ольга, как ученицы?

— Живы-здоровы, работают на благо общества, — усмехнулся я в ответ. — Но ведь вы вроде бы общались с дочерью не далее как два дня назад?

— Так, может, я соскучился. — Бестужев откинулся на спинку кресла, и то жалобно скрипнуло. Да, кажется, Раиса продолжает закармливать своего мужа, раньше это произведение интерьерного искусства так не жаловалось на своего хозяина.

— Верю, но тогда вы бы связались с ней, а не со мной, не так ли?

— Что ж, не могу не признать, ты прав. Я звоню тебе по делу. Точнее, хочу поделиться кое-какими новостями, — протянул боярин. И предвкушающие, довольные нотки в его голосе заставили меня насторожиться.

— Внимательно слушаю, Валентин Эдуардович, — отозвался я.

— Помнишь некое письмо, что мы рассылали моим знакомым служилым по поводу попытки похищения их родственниц? — прищурился Бестужев.

— Еще бы. — В отличие от боярина, меня это воспоминание совсем не порадовало.

— Они все сделали.

— Как? Что? — не понял я.

В ответ мой собеседник сокрушенно покачал головой.

— Совсем ты отстал от жизни в своей глуши, — сообщил он и усмехнулся. — Почитай новостные инфоры. Проведи поиск по известным тебе трем фамилиям.

— Валентин Эдуардович, не тяните! — попросил я.

— Эх, не даешь мне насладиться моментом... — вздохнул тот и, заметив мой взгляд, махнул рукой. — Ладно уж. Если помнишь, мы рассчитывали раскачать ситуацию и обрушить репутацию трех не упоминаемых здесь человек и их родов... наши респонденты также поучаствовали в этом процессе, а знакомых в европах у них ой как немало. Как результат, два из трех родов ныне полные банкроты и политические трупы.

— Надолго ли? — фыркнул я.

— Полагаю, навсегда, — развел руками Бестужев. — Ты же сам понимаешь, в высшем свете, как нигде больше, полагаются на правило: "Падающего толкни". Можно вести войну с двумя-тремя, даже пятью родами, но когда противников становится больше и ты уже не знаешь, откуда ждать удара... процесс полностью теряет всякое управление и уже не просчитывается никакими аналитиками и вычислителями. Как видишь, этим двум хватило полугода, чтобы даже непричастные увидели и осознали их слабость... и присоединились к травле, пусть и в надежде урвать кусок для себя, а не ради восстановления справедливости и мести, о которой они вовсе не в курсе. Ручаюсь, обе эти фамилии будут "утоплены" окончательно, еще до рождества.

— А третий?

— Третий род был вырезан под корень неизвестными, буквально вчера. Скотланд Ярд предполагает участие в этом действе как минимум пяти стихийников уровнем не ниже "экселенц".

— Это кто же такой резкий-то? — удивился я.

— Ходят слухи, что шотландские эрлы очень не любят всех англичан скопом и род Говардов в частности, еще со времен вторжения Томаса Говарда, второго герцога Норфолка и графа Суррея на их земли. Обиды эти сумасшедшие горцы помнят, оказывается, неприлично долго.

— М-да уж. — Я почесал затылок. — Запутанная история.

— А я о чем! — откровенно рассмеялся Бестужев. — И заметь, ни одного намека на "русский след".

Дальнейший наш разговор свелся к обмену новостями и моему короткому рассказу о том, как обстоят дела в отряде. Интерес будущего тестя к ним был вполне понятен. Как и все родители, он хотел быть уверен, что его дочь в полном порядке, а ее жених и по совместительству учитель не планирует устраивать кровавые эскапады с ее участием. Собственно, в данном случае Бестужев интересовался происходящим не только от своего имени, но и от имени Громовых, Посадских и Вербицких, в чем он честно признался сам.

Ну да, родственники остальных учениц знали, кому "делегировать полномочия". У моего будущего тестя есть возможность получить несколько больше информации о происходящем в отряде, чем у них, по нескольким довольно веским причинам. Первая: мы будущие родственники; вторая: мы компаньоны по общему делу. Пусть идея "ателье ТК", как, собственно, и ее воплощение принадлежит Ольге и мне, но моя невеста в этом деле фактически представляет свой род. Ну и третья причина: будущая школа Николаевых и Бестужевых. По отдельности эти факты не настолько значимы, чтобы я вовсю откровенничал с Бестужевым, но если учитывать их все вместе... да, Валентин Эдуардович вправе рассчитывать на несколько большую откровенность с моей стороны, чем Громовы или тем более Посадские. С Вербицкими чуть сложнее, но и им, даже с учетом взаимных обязательств, принятых мною и Анатолием Семеновичем, я бы не рассказал столько, сколько поведал Бестужеву о делах отряда "Гремлины" и наших планах.

— Я рад, Кирилл, — признался боярин, когда я закончил свой небольшой рассказ. — Честно говоря, у нас у всех были некоторые опасения, что, оказавшись так далеко от дома, да после всех событий последнего года, девчонки возомнят себя великими воинами и рванут на подвиги в СБТ, и ты не сможешь их удержать. Нет-нет, не прими это как сомнение в твоих силах. Просто согласись, красивые девушки обладают волшебной способностью вить веревки из любой половозрелой мужской особи. А наших дочерей уродинами не назовешь.

— Хотел бы я взглянуть на такого идиота, — рассмеялся я. — Сожгут, утопят, закопают, а потом скажут, что так и было, и вообще ничего и никого здесь не было.

— Точно, — вслед за мной развеселился Бестужев, но уже через секунду хлопнул себя ладонью по лицу и неразборчиво выругался. — Вот же... склероз проклятый!

— Что-то случилось? — спросил я.

— Да нет, просто за нашей беседой я совсем забыл о второй новости. Одну секунду... — Бестужев отвел взгляд куда-то в сторону, пальцы пробежались по невидимой клавиатуре, а в следующий миг мой коммуникатор пискнул, сообщая о полученном сообщении.

— Что это? — спросил я боярина.

— Здесь отчет о завершении работ в московском представительстве вашего "ателье" и кое-какая информация от Капитолины Рюминой. И то и другое я получил сегодня. Думаю, и тебе, и Ольге это будет интересно.

— Ну, уж Ольге точно, — улыбнулся я. — Она столько сил вложила в этот проект. Ох, и писков же сегодня будет! Хм... Валентин Эдуардович?

— Да, Кирилл?

— Это же значит, что скоро грядет открытие ателье, правильно? А на открытии должны присутствовать хозяева, — протянул я.

Бестужев развел руками — мол, а как иначе-то?

— В принципе, вас никто не торопит с открытием, — сказал боярин, и я так и почувствовал недосказанное "но" в его интонациях. И не ошибся: — Но я бы советовал провести церемонию до конца ноября, пока Двор не перебрался в Новгород.

— Вот не было печали, — вздохнул я.

— А чего такого? — не понял мой собеседник.

— Времени мало, — честно ответил я. — Уж середина октября, а значит, у нас есть меньше полутора месяцев на сборку хотя бы пары-тройки образцов, которые можно было бы продемонстрировать на открытии.

— Тогда можно отложить его до марта следующего года, — задумчиво покивав, предложил Бестужев и пояснил: — Проводить церемонию зимой нецелесообразно, на мой взгляд. Основной интерес к спорт-ТК, как мне кажется, будут проявлять в основном дети бояр, а зимой их в Москве будет немного.

— Скорее всего, так мы и поступим, — подумав, кивнул я. — Но это пока только мое предположение. Сначала надо посоветоваться с Ольгой, а там решим.

— Спасибо, Кирилл, — неожиданно произнес Бестужев, а на мой вопросительный взгляд, усмехнувшись, ответил: — За то, что не стал загонять мою дочь в домострой после той ее выходки.

Поговорить с Ольгой о новостях из "большого мира" и прочитать присланный ее отцом доклад и письмо Рюминой удалось только вечером, когда мы заступили на дежурство. Невеста была довольна, но радовалась известиям довольно вяло: сказался долгий и нелегкий рабочий день. А потому моим волевым решением обсуждение и принятие решения о времени открытии представительства и некоторых сопутствующих ему вещах было отложено на утро. Ольгу же, невзирая на ее сопротивление, я объявил "подвахтенной" и отправил отдыхать на ближайшие шесть часов... как минимум. В конце концов, за показаниями сети наблюдения я могу и сам последить, а если что, врубить тревогу, разбудить напарницу и засунуть ее в "Визель" будет делом одной минуты. Оля чуть побрыкалась для проформы, но уступила моей настойчивости, зарылась в огромный плед на тахте — и уже через минуту сладко засопела. М-да, совсем они с Роговым загоняли друг друга. Что ж, спокойной ночи и приятных ей снов.