— Сейчас Вика проснётся.
Поняв, что спорить с ней бесполезно, Маркелов снова лёг и потёр лицо ладонью. А Настя поспешила из комнаты выйти. Муж продолжал следить за ней взглядом, и это лишало покоя. Сейчас, вырвавшись из его рук, начала остывать и оставалось только удивляться собственной женской слабости. Ещё пару дней назад ей казалось, что она никогда его не простит, не сможет, а проснувшись рядом с ним, пригревшись в его объятиях, забыла обо всём, кроме того, что он ей нужен. Это даже пугало.
Неудовлетворённый Маркелов был ворчлив и раздражителен. Он маялся, кидал на Настю особенные взгляды, от которых её обдавало горячей волной, и она торопилась отвернуться от него. Готовила завтрак, разговаривала с Викой, обсуждая её скорый отъезд в деревню к бабушке и дедушке, и радовалась вместе с дочкой, стараясь не обращать внимания на молчаливого, недовольного мужа. Знала, что он успокоится, что это обычная реакция, из него переизбыток возбуждения так выходит, и через пару часов он станет самим собой, нужно просто подождать. Или отправить Вику погулять, чего Серёжка вполне мог ожидать, но она идти у него на поводу не собиралась, и надеялась, что он это понимает.
— Ты с Викой посидишь? — спросила она за столом. Намазывала для Вики бутерброд её любимым плавленым сыром, водила ножом по хлебу, и это давало ей возможность на мужа не смотреть. Чувствовала его взгляд, его настороженность, а сама дочке улыбнулась, отдала ей бутерброд, и поторопилась глотнуть кофе.
— А куда ты собралась? — всё-таки спросил Сергей.
— В салон. Маникюр надо сделать. Я недолго.
Серёжа кивнул.
— Конечно, мы погулять сходим. Да, стрекоза?
Вика подняла на мать глаза.
— Я тоже хочу маникюр!
— Зачем тебе маникюр в деревне?
— Я девчонкам покажу!
Маркелов хмыкнул.
— Они обалдеют.
— Вот именно. Мам!
— Вика, с тобой идти, это на несколько часов. А я быстро схожу. — Кинула быстрый взгляд на мужа. — Мне звонил агент по недвижимости, говорит, что у него есть покупатель. Сегодня хотят прийти, посмотреть квартиру.
— Отлично, — кивнул тот.
— Так что останешься с папой, — снова обратилась Настя к дочке. — Я быстро вернусь.
Вика надулась. Обиженно засопела, но своего так и не добилась. Жевала бутерброд и показательно страдала. Зато Серёжа начал успокаиваться, Настя заметила, что он расслабился, ел с аппетитом, и попутно дочку уговаривал, рассказывая, куда они пойдут и чем займутся, заверял её, что весело проведут время, даже к дяде Феде в клуб зайдут обязательно. К концу завтрака Вика губы дуть перестала, и всё чаще кивала, соглашаясь с отцом.
Проводив мужа и дочь на прогулку, Настя махнула рукой вслед их машине, постояла немного рядом со своим "жуком", обдумывая, стоит ли ей ехать на встречу с Авериным, а потом всё-таки села в машину. Сашка позвонил утром, когда Серёжа был в душе, и напомнил, что хотел бы с ней сегодня встретиться и поговорить по поводу квартиры. Голос у него был странный, Настя в какой-то момент даже усомнилась, что он о квартире с ней говорить будет, но Аверин сказал, что пригласил её агента, который, кажется, нашёл покупателя, и они все вместе обсудят, как побыстрее всё оформить, в том числе, и договор купли-продажи.
— Я помогу, — сказал Сашка, и Настя решила ему поверить. Какой смысл ему её обманывать?
Вот только Серёжка сходу назвал бы ей с десяток причин для вранья Аверина, Настя была уверена, поэтому и придумала про маникюр. Это был проверенный довод, чтобы ненадолго уйти из дома. Серёжка никогда не спорил, когда ей срочно требовалось посетить салон красоты. Но сегодня её почему-то особенно мучила совесть. Маркелов бы устроил грандиозный скандал, только заикнись она о встрече с Сашкой. Настя видела, как они вчера смотрели друг на друга, и если понимала недовольство мужа, то неприязнь и озлобленность Аверина её беспокоили. Она даже пообещала себе, что сделает всё, чтобы сегодняшняя встреча стала последней. Ей вообще не стоило соглашаться на его якобы помощь. О чём она вообще думала? Мало ей проблем...
И всё-таки почувствовала неловкость, увидев Сашку. Что-то внутри шевельнулось, снова воспоминания накрыли, и Настя заставила себя оторвать от Аверина взгляд, оглядела зал ресторана, в котором он назначил ей встречу. Посетителей почти не было, только двое мужчин за дальним столиком, и сам Аверин за столиком у окна. Агента по недвижимости, которого Настя наняла выполнять всю бумажную работу, не было. Когда Сашка её заметил, оживился, даже со стула приподнялся, и Настя направилась к нему через зал. Прошла мимо приветливой официантки.
— Привет, — сказал Сашка и улыбнулся. Улыбка у него была всё та же — задорная и открытая.
— Привет, — негромко отозвалась Настя. За стол присела и машинально взяла меню, которое ей протянула подоспевшая официантка, но тут же вернула девушке тяжёлую кожаную папку. — Мне чай зелёный, жасминовый если есть. И лимон.
Девушка кивнула, посмотрела на Аверина, обратилась к нему:
— Ваш заказ сейчас принесут.
— Да, спасибо. — Он на Настю взглянул с непонятной неловкостью. — Я позавтракаю, хорошо? Дома не успел.
— Конечно. Где Дорников?
— А... — Этот вопрос, кажется, поставил его в тупик. — Подойдёт, наверное. Я сказал ему место и время. Может занят.
— Он нашёл покупателя?
— Желающего. Придут, посмотрят.
— Очень хорошо. Хотелось бы поскорее.
Сашка смотрел на неё очень внимательно, но ничего не сказал. Подошла официантка, принесла его заказ, и он промолчал. Перед Настей поставили чашку чая и блюдце с лимоном. Она кивком поблагодарила.
— Собираешься уезжать?
— Да, Вике скоро в школу.
— Она уже большая.
— Саш, давай по делу. У меня не очень много времени, надо успеть вернуться...
— В каком смысле? — Он вдруг усмехнулся. — Ты не сказала ему куда пошла?
Настя подняла на него глаза.
— А ты сам, как думаешь? После вчерашнего?
— Если честно, я не понял, почему он так отреагировал. Маркелов настолько ревнив? Кто бы мог подумать.
— Это неважно. Это моя семья, ты же не думаешь, что я буду перед тобой душу открывать?
— Мы просто разговариваем, Насть. Кстати, здесь делают хорошие молочные коктейли. Хочешь?
Она слабо улыбнулась.
— Ты помнишь.
— Конечно, помню. При нашей последней встрече я купил тебе молочный коктейль, а когда приехал в следующий раз, ты уже была с ним.
Настя помнила другое: как он купил ей молочный коктейль, а её тогда тошнило, и думать о нём она уже не могла.
Она сцепила пальцы.
— Как-то не получается у нас о деле.
— Да ладно, Насть. Ты уедешь скоро, мы, наверное, и не встретимся никогда. Можно и поговорить.
Она посмотрела в его тарелку.
— Кажется, этот разговор лишает тебя аппетита.
Он невесело усмехнулся, а Настя продолжила:
— Саш, знаешь, что я очень хорошо поняла? Если постоянно оглядываться назад, очень легко можно разрушить то, что есть. Ты ведь этого не хочешь?
— Откуда ты знаешь?
— У тебя ребёнок.
— Да при чём здесь это? Но мне кажется, я имею право знать.
— Знать что, Саш? Почему я уехала десять лет назад? Потому что так сложились обстоятельства.
Он покачал головой.
— Меня не устраивает такой ответ, Насть.
— Другого у меня нет. Извини.
Аверин отодвинул от себя тарелку с нетронутым завтраком, а сам откинулся на стуле. Разглядывал Настю, и его пристальный взгляд её нервировал.
— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, — сказала она наконец. Потыкала ложечкой дольку лимона на блюдце. — Что я раскаиваюсь?
— Нет. Я не думаю, что ты раскаиваешься. Мне просто интересно... нужно услышать ответы на некоторые вопросы.
Зазвонил телефон, и Настя обрадовалась этому. Схватила сумку, начала искать мобильный. А увидев имя мужа на дисплее, почувствовала вину. За то, что обманула, за то, что тайком встречается с Сашкой, а тот, вместо того, чтобы помочь ей, как обещал, задаёт ненужные вопросы.
— Да, Серёж. Нет, я ещё не освободилась. — Кинула быстрый взгляд на Аверина. — Скоро... Что? Пусть меряет, как следует. А то понравиться понравились, а палец в упор будет. Посмотри сам, пощупай, где у неё палец. Нет, туфли не надо покупать, мама сказала, что они сами с Викой в город съездят и всё купят. Только кроссовки купите. И папе купи... что ты там ему обещал? Да, хорошо. Конечно, я буду дома. Через час.
Телефон выключила и осторожно выдохнула.
— Он всегда тебя проверяет?
— Это не проверка, Саш.
— Просто ты уже привыкла
Настя не ответила, убрала телефон.
— Увозите Вику?
— Родители её ждут.
— Хорошая девчонка. Живая такая.
— Спасибо.
— Вся в папу, да? Характером.
Вопроса Настя не поняла, пожала плечами.
— Наверное. — Посмотрела в сторону выхода. Дорникова видно не было. — Скорее всего, он не придёт, — озвучила Настя свои мысли. — Пожалуй, я ему позвоню попозже. А сейчас пойду.
— Насть, не убегай. Что ты встрепенулась?
Но она из-за стола поднялась, гордо вскинула голову, очень старалась казаться спокойной.
— Я не встрепенулась, Саша. Просто мне нечего тебе сказать, у меня нет ответов. Всё случилось так, как случилось. И ты не задаёшь мне вопросы, ты заставляешь меня оправдываться.
— А ты передо мной не виновата? — не удержался он.
Настя нервным движением откинула назад волосы.
— А ты передо мной?
Он опустил глаза. Решив не упускать этот шанс, Настя, не прощаясь, направилась к выходу.
Следующим утром Серёжа с Викой собрались уезжать. Выехать решили пораньше, надеясь, ещё до полудня добраться до места. Настя вышла их проводить, дочку расцеловала, для порядка попросила её вести себя хорошо и пообещала приехать за ней в следующий выходной. Очень надеялась, что за неделю все дела с продажей квартиры сможет довести до конца, особенно сейчас надеялась на скорое окончание, ведь Дорников вчера всё-таки приводил покупателя, и Настя получила предварительное согласие на покупку.
— Я вернусь часам к семи, — сказал Сергей, наблюдая за тем, как дочка устраивается на заднем сидении его автомобиля и пристёгивает ремень безопасности.
— Не загадывай. Как приедешь, так и приедешь.
Маркелов усмехнулся.
— Ждать будешь?
Настя бросила на него строгий взгляд.
— А как же. С праздничным ужином.
Серёжа недовольно поджал губы, по достоинству оценив её тон.
— Ты опять всем на свете недовольна. Что вчера с тобой случилось? Какая муха укусила?
— Никакая муха меня не кусала, — воспротивилась Настя. — Но ты, смотрю, быстро успокоился. Зря.
Он вздохнул.
— Да я и не успокаивался, — проворчал он, правда, не слишком уверенно. Сместился чуть в сторону и оказался у Насти за спиной. Не обнял, но положил руки ей на талию, чуть сжал.
Она не оценила, у неё не было настроения на то, чтобы реагировать на его манёвры и подлизывания, но тут она увидела Ольгу. Та шла быстрым шагом, видимо, на работу торопилась, но заметив их, пошла медленнее. И смотрела не на Настю, а на Маркелова. Взгляд удивлённый, смятённый, и растерялась в момент. Настя наблюдала за ней с напряжением. А когда почувствовала, что муж собирается убрать руку с её талии, тут же вернула её на место. Сергей едва слышно хмыкнул, его ладонь снова коснулась Настиного живота, а сам он Ольге кивнул, приветствуя давнюю знакомую.
— Привет, Оль.
Та кивнула, на короткое мгновение встретилась с Настей взглядом, а потом поспешила дальше. Настя смотрела ей вслед, сверлила взглядом, а когда бывшая подруга оказалась от них на приличном расстоянии, схватила мужа за руку.
— Ты видел, как она на меня посмотрела? Это просто невозможно терпеть.
— А чего тебе терпеть? Ты сколько раз с ней встречалась за эти дни? Скоро уедем и всё.
— Всё равно... Вот что я ей сделала? Что я ей сделала такого ужасного, чтобы десять лет меня ненавидеть? Можно подумать, что я тебя из-под венца увела!
Маркелов удивлённо моргнул.
— Что за ерунда, Насть? У меня с ней и не было никогда ничего.
— Вот именно! Я ей ещё тогда сказала, что она всё придумала! А сколько всего из-за её выдумок случилось?
Сергей наклонился к ней и поцеловал в щёку.
— Ладно, не бери в голову. И прекрати себя накручивать. Это же Ольга.
Настя опустила голову, потом коротко кивнула.
— Да. Ольга.
Вика открыла окно и выглянула.
— Пап, мы поедем или нет? Мне надоело сидеть!
— Окно закрой, — требовательно попросил Маркелов. — Сейчас поедем. Я с мамой прощаюсь.
— Ничего ты не прощаешься, вы разговариваете!
— Вика!
Девочка окно прикрыла и вернулась на своё место.
— Поезжайте. — Настя от мужа отступила, освободилась от его рук. Дочке послала воздушный поцелуй. А когда Маркелов полез к ней целоваться, снова подставила ему щёку вместо губ. А потом не утерпела и сказала: — От твоих баб одни проблемы. У меня.
Серёжка выразительно закатил глаза, говорить ничего не стал, и сел в машину. Отъезжая, посигналил на прощание. Настя им рукой помахала.
С Ольгой в этот день ещё раз встретились, на этот раз на её рабочем месте. Настя отправилась в магазин, по пути раздумывала о том, что можно было бы заехать и в другой супермаркет, но потянуло её именно во "Вкус-торг". Злилась и поэтому думала о том, что она точно не сделала ничего предосудительного, чтобы от Ольги бегать и прятаться. Если ей есть, что Насте сказать, то пусть скажет. А та ей ответит. Ей надоело терпеть и молчать. А то на самом деле уедет, и будет думать о том, что они с Ольгой не решили и не сказали друг другу.
Бывшая подруга напряглась, когда увидела её. Настя специально встала в очередь в её кассу, и сама себе удивлялась: видимо, чувство осторожности её оставило. Но уж слишком хотелось взглянуть Ольге в глаза, прямо, без всякого смущения и стеснения. Очень кстати за ней так никто больше и не занял, и когда очередь до Насти дошла, они с Ольгой остались с глазу на глаз. Настя доставала из тележки продукты, ставила их на ленту, а сама на Ольгу посматривала.
— И как тебе Маркелов? Изменился?
— Мне не интересно.
— Правда? А сама споткнулась, когда его увидела.
Ольга нахмурилась, зло посмотрела.
— Что тебе надо?
Настя легко пожала плечами.
— Ничего. Пытаюсь предугадать, какие теперь слухи по двору пойдут.
— Зря ты думаешь, что я распускаю слухи о тебе.
— Да?
— Да. Мне не нужно этого делать, Насть, ты сама прекрасно с этой задачей справляешься. Натворишь дел, а потом удивляешься, почему о тебе все разговаривают.
— Занятно. Может, мне стоит у тебя поучиться, как не привлекать к себе внимание и всегда оставаться чистенькой?
Ольга ядовито улыбнулась.
— Может быть.
Охранник подошёл к кассе, вопросительно взглянул на Настю.
— У вас всё в порядке?
— Да, спасибо. Разговариваю со старой знакомой.
Он кинул на Ольгу предостерегающий взгляд и отошёл, но продолжал наблюдать за ними со стороны.
— Хочешь, чтобы меня уволили? — злым шёпотом спросила Ольга.
— Не хочу. Зачем мне это? — Складывала покупки в пакеты, чувствовала, что злость отступает, а ей на смену приходит раскаяние. Как-то глупо она себя ведёт, как в детстве. Они даже пререкаются с Ольгой точно так же, как десять-пятнадцать лет назад. — Я не собиралась с тобой ругаться, извини меня. Просто я не понимаю, за что ты меня ненавидишь. Что я такого ужасного сделала именно тебе?