Выставленное копье и второй ментальный удар не остановили разъяренного Лерка. С размаху врезавшись в лоля, он силой инерции своего тела повалил его навзничь, готовый растерзать застывшего под ним врага. Но, только он занес для решающего удара стальную руку-лапу, его жестоко оглушил звук выдергиваемой пробки из небольшой склянки, зажатой лолем в левой руке.
— Что, порождение Нейрата, не нравиться?
Лерк отскочил метра на три назад, покидая Чуу-ура.
— А я все не мог вспомнить, где я видел этот танец. Одна кошка, что исполняла нечто похожее, в раз отправила в нижний мир почти весь наш передовой отряд. Восемнадцать чунар тогда мы потеряли, пока старик Митак не достал настой клача. С тех пор я всегда с ним. Вот не думал, что лерки могут вселяться в людей. Теперь понятна цена за твою поимку.
Поднявшись, лоль вынул из ножен меч и брызнул на клинок настоем из склянки.
Пристально смотря на лоля, Чуу-ур медленно отошел к лежащим на земле, ножу и лепестку.
— Давай сразимся, наемник. Честный бой, про который ты, похоже, и забыл совсем — проговорил он.
— Ты, порождение нижнего мира, будешь мне говорить о честности? — лоль уверенный в своем настое решил поговорить — честных боев не бывает, только неожиданная и подготовленная уловка, всегда решает исход поединка. В схватке нужна только победа, а не глупые измышления о честности. Мне смешно слышать такое, от лерка принявшего обличие человека. Неужели у зверей с нижних уровней есть понятие чести? От кого ты услышал такие слова грязный перевертыш?
— От твоего собрата Митара, что учил меня искусству боя на мечах. Я вижу твою искру, и уже знаю, как ты будешь умирать. Неужели ты все еще считаешь меня зверем, обратившимся в человека? Цена за такую ошибку будет слишком высока. Брось мне остатки настоя.
— Лови — ехидно смеясь, лоль бросил в Чуу-ура склянкой.
Наклонившись за ней, Чуу-ур поднял с земли и лепесток с ножом.
Вылив на ладонь остатки настоя, он слизнул его.
— Что, лерк смог бы такое сделать? Хотя, и для человека вкус просто отвратительный — поморщился он, отбрасывая в сторону уже пустой сосуд — так сразимся?
— Теперь я уже знаю, что ты зверь. Лживыми разговорами меня не заставишь поверить, что передо мной человек. Я не знаю, зачем тебе это и как ты уже не боишься настоя клача, но мы тебя все равно доставим заказчику, живого или мертвого. Хватит разговоров.
Сложив руки перед собой, он на секунду сосредоточился, и белая пелена снова накрыла Чуу-ра. Только теперь он успел глубоко вздохнуть, уходя за грань сна. Надо разделаться с ними как можно быстрее, пока не кончился воздух — мелькнуло в его голове и он начал раскручивать лепесток.
Ликамур Навитак всегда берег свой меч, переходящий в их роду от отца к старшему сыну. Зарубка на клинке это позор и мне как твоему отцу и тебе как будущему мастеру клинка — говорил Деорит Навитак, уча своего несносного сорванца премудростям обращения с оружием. Шли годы, и выросший мастер никогда не забывал наставления своего ушедшего, в нижний мир родителя. За все время его владения клинком только одна досадная царапина украшала такой же безупречный, как и раньше меч. Встретившись в поединке с мечником второго круга, он подставил тогда клинок под летящую секиру, которую метнули из засады друзья противника. Царапина с полтора пальца осталась после этого рядом с гардой. Сильно тогда расстроившись, он впервые устроил маленькую бойню, положил рядом с нападавшим и шестерых его товарищей. Расплата за содеянное нависла над ним, и сменив имя он растворился сначала на окраинах Торлора, а после прошагал и весь первый уровень. Где только он не побывал за это время, везде неся смерть врагам своих нанимателей, и ничто он не любил больше "блеснувшей тени" клинка, переданного ему отцом.
— Да не может быть — возглас отскочившего от противника Ликамура был удивленно-раздасадованным.
Теперь я ни буду сдерживать себя, заказчик получит тебя только мертвым. Он разглядывал две свежие глубокие зарубки, появившиеся на лезвии его меча. Движения напавшей жертвы, находившейся под дымной накидкой, поражали своей быстротой. А обратный хват рукояти меча противником, создавал определенные трудности в обычном режиме схватки. Видя открытые места в защите жертвы Ликамур, не раздумывая, атаковал, однако изогнутый меч уводил его выпады в сторону буквально в самый последний момент. При этом жертва нападала, так что ему самому пришлось уворачиваться, от возникающего в разных плоскостях странного клинка.
— Дело стало личным — Ликамур сложил ладони, замысловатым образом, концентрируясь и готовясь к схватке.
Чуу-ур начал задыхаться, стремительная атака, в которой он весь выложился, не принесла успеха. Искра противника готового нападать, засветилась сильнее и он, снова, попытался уйти за грань сна, экономя последний кислород в легких.
Раскручивая лепесток Чуу-ур начал выполнять первую связку трактата, чтобы иметь хоть какой-то козырь на крайний случай. Разъярившийся лоль атаковал его, не давая правильно выполнять движения. Уход, отмашка, провал в сторону, уводя уже почти доставший его клинок в низ, с обратным рубящим движением. Все это при горящих легких требующих хотя бы один маленький глоток воздуха и накатывающей черными пятнами со всех сторон темноте. Если бы не грань сна то человек, бьющийся с лолем, давно бы задохнулся, и только глубокое погружение в сон давало ему еще немного времени на продолжение схватки.
— Четыре срока назад он должен был задохнуться — подал голос второй лоль стоящий неподалеку, но не вступающий в бой — дымная накидка действует и непонятно как он еще стоит.
— Значит, осталось совсем не много. Убрав меч в ножны, Ликамур поднял вверх руки и с зажатыми в кулаки ладонями двинулся на противника.
Чуу-ур задыхался. Он никак не мог разгадать природы этой странной пелены, что опустилась на него. Все его попытки хоть что-то сделать оканчивались неудачей. Хоть он и не подавал виду, но кислорода оставалось не больше чем на десяток секунд. Увидев, что лоль убрал меч, он сначала рванулся к нему, но вовремя остановился, видя, что в кулаках поднятых рук наемника что-то светиться.
Противник подошел совсем близко и Чуу-р ясно увидел два небольших светящихся камня в кулаках лоля. Подняв меч над головой для последнего удара он, выронил его из ослабевшей руки, сил совсем не осталось, и пылающие легкие вытеснил из его головы все, кроме желания сделать хотя бы один глоток воздуха. Лоль вместо того чтобы атаковать, шагнул к застывшему противнику и резко с усилием свел обе руки вместе. Белый перевитый кольцами свет ударил в грудь Чуу-ура от сведенных вместе камней, отбросив его назад и протащив пару метров.
— Каждый раз, когда ты применяешь "сияющее наказание" мне становиться жаль твоих противников — проговорил второй лоль наконец-то подошедший к месту схватки. Крики, когда их внутренности сплющиваются, режут мне слух. Хорошо, что этот, все еще под "дымной накидкой" и мы не слышим его вопли. Как он смог столько не дышать? Недаром эти оборотни такие живучие. Да ты посмотри, он встает — удивленно воскликнул лоль.
Убрав "глаза" сияющего наказания обратно в карман на поясе Ликамур, вынул меч и почти вплотную подойдя к поднявшемуся на колени противнику, замахнулся, чтобы снести ему голову.
— Этим я сотру зазубрины с клинка в своей памяти — задержав меч над головой, произнес он.
— Нет — очень тихо выдавил из себя Чуу-ур — так они не исчезнут.
— Что? Что ты сказал? Не расслышав, Ликамур наклонился над ним, с занесенным мечем, пытаясь разобрать предсмертные слова противника.
— Я говорю, что зазубрины останутся — прошептал Чуу-ур, выдавливая из легких последний перегоревший кислород.
Одновременно, он ножом, зажатым в левой, руке ударил лоля в бок, глубоко его раня.
— Как тебе удалось? — оседая на землю, проговорил лоль — столько не дышать не может никто.
Поднявшись, Чуу-ур с трудом заставил себя вздохнуть.
— Сам еще не разобрался, но как-то смог — раскрывая правый кулак из которого посыпался черный пепел, сдавленным голосом проговорил Чуу-ур.
После жестокого удара, замысловатой ассурой, он, поднимаясь, оперся на один из разбросанных в округе камней. И сила, втянутая через вытатуированные кольца на ладони позволила ему забыть о пылающих легких, притворяясь задохнувшейся и обессиленной жертвой. Нож тоже не подвел, вырвав часть тепла из лоля и передавая его своему хозяину. Из-за этого Чуу-ур чувствовал себя почти нормально, если не учитывать колоссальную боль в месте соприкосновения "сияющей" ассуры с телом. Похоже, ребра сломаны, подумал он, резко взвывшее восприятие настойчиво заставляло его уклониться в сторону, но раненное тело плохо реагировало, и тяжелый удар по затылку отправил его в чернеющую пустоту.
— Очнулся? — висевшее наверху то и дело расплывающееся лицо, далеким эхом, спросило Чуу-ура, с трудом раскрывшего слипшиеся глаза.
— Да говорю же, что он не может сейчас очнуться — второе эхо докатилось до плавающего на сильно раскачивающих его волнах человека — травмы слишком серьезные, а я все никак не могу снять болевой шок. На него не действуют мои настои, а это значит, что нижний мир уже раскрыл для него свои врата.
— Я за помощью.
— Да перестань — недовольно рявкнуло эхо — лучше меня лекарей во всей округе нет. Сам посмотри, у него переломано каждое ребро и по крови, что он откашливает, разорваны легкие. Про голову уж и говорить нечего, сам видишь. Неизвестно как он все еще жив. Чем его так?
— Не видел. Только если бы не он я бы сейчас был мертв. Два холодных охотника напали на нас.
— С чего бы это? Услуги их стоят очень дорого. Странно, не думал, что у тебя есть столь богатые враги. Где успел наследить?
— Нигде не следил, ничего такого, на последней миссии не было.
— Может за ним приходили?
— Не знаю. Очнется вот и расспросим. Холодные редко ошибаются, но я очень надеюсь, что они ошиблись.
— Надейся. Как справились то с ними?
— Да вот справились, сам видишь как — стихающие голоса покинули Чуу-ура и он растворился в накатившей темноте.
Снова раскрыв глаза, он уставился на потолок, по которому ползла многоножка. Как раз над его лицом она не удержалась и свалилась аккуратно ему на шею. Сигналы тревоги и отвращения побежали по всему телу, и он с усилием приподнялся на локтях. Ослабевшей рукой, смахнув членистоногое на пол, он огляделся. Признав комнату Микыса, Чуу-ур медленно попытался сесть на кровати. Переборов головокружение и слабость это у него получилось. Что же произошло? Возник вопрос в его голове. Помнится, мне шарахнуло в грудь этим светом, а потом удар. Приложив руку к груди, он непроизвольно скривился. Перестав замечать постоянную ломоту в костях он, надавив на грудину, перешагнул ту границу боли, к которой уже привык лежа на кровати. На затылке была громадная гематома, тянущая опуститься увеличенную вдвое голову, на мягкую лежанку. Откинувшись на кровать, Чуу-ур погрузился в состояние сна, чтобы было не так больно. Представшая перед ним картина поразила его, в месте удара ярким светом, каналы, шедшие от темной сферы, были словно раздвинуты в стороны, местами переломаны или измяты до такой степени, что они почти не светились.
— Вот так зацепило — произнес он вслух, возвращаясь с грани сна. Оглядевшись еще раз с уже конкретной целью, он обнаружил свои пожитки аккуратно сложенные на рядом стоящей лавке. С трудом дотянувшись до лепестка, он положил его рядом с собой на кровать, чуть прикрыв одеялом.
— А ведь неплохо бы поесть — снова разговаривая сам с собой, проговорил Чуу-ур — эй, есть тут кто? — крикнул он, нарушая тишину и кривясь от боли в легких, что пришла после сильного выдоха.
На зов из соседней комнаты появился мужчина пожилого возраста чертами лица отдаленно напоминающего Микыса.
— Смотри-ка ты, очнулся — радостно проговорил он, подходя к кровати.
Чуу-ур словно невзначай просунул руку под одеяло к рукояти лепестка.
— Не балуй — серьезным голосом проговорил подошедший — я дядя Микыса, Рикар Мь"нтош, он просил за тобой приглядеть. Так что меч тебе сейчас совсем никчему.
Чуу-ур убрал руку с рукояти и положил ее на живот, ожидая продолжения.
— Вот и молодец, как себя чувствуешь? Сейчас лекаря позову, вот он удивиться.
— Не надо лекаря, я есть хочу.
— Аппетит это хорошо — потирая руки, проговорил дядя Микыса — накормить я тебя конечно и сам смогу, но лекарю тебя показать надо, он тут столько времени провел, вливая в тебя всякие настои, что не позвать его сейчас будет большим неуважением.
— Позже позовете, давайте поедим сначала. И где Микыс?
— На задании, он уходить не хотел, пришел сам сафир и попробовал тебя поднять — повисла небольшая пауза.
— И что? — не выдержал Чуу-ур.
— Не вышло у него ничего, печать у тебя на плече все проверял, а потом ушел и племянника забрал. Видать задание важное, но сказал, придет и разберется что к чему, мне наказал тебя до его прихода сберечь. А ты вон сам очнулся без помощников, вот ведь как. Ладно, полежи немного, а я сейчас все приготовлю.
"Все" — оказался прозрачный бульон, странного привкуса, который Чуу-ур в миг выпил.
— Еще есть? — произнес он, утирая рукавом выступивший на лбу пот.
— Есть конечно, но тебе пока много нельзя, успеешь еще наесться, полежи немного.
— Хорошо, согласился Чуу-ур, так как чувство голода немного отпустило.
— Давно я здесь? — задал он вопрос внимательно его рассматривающему родственнику Микыса.
— Да не так и давно, чтобы самостоятельно подняться. Видно дух твой тверд и крепок, что раны заживают на тебе так быстро. Племянник сказал, что ты спас его жизнь, я тоже благодарен тебе за это, как и он. Будь уверен, Микыс сможет отплатить тебе тем же. Теперь отдыхай, я схожу за лекарем.
Не обращая больше внимания на Чуу-ура, Рикар Мь"нтош вышел, оставив его наедине со своими мыслями.
Откинувшись на лежанку и перестав вспоминать произошедшую схватку, Чуу-ур сосредоточился на исправлении и восстановлении единства своего организма. Глубоко за гранью сна он проходил по своим каналам в области груди, оживляя и возвращая на место почти погибшую систему распределения силы. Концентрируясь на переломанных отростках, он заставлял их реагировать на свое внимание, перестраивая и делая систему более прочной и эластичной. Отклик системы каналов на его внимание и мысли удивлял и радовал, словно что-то случилось после того как он побывал в гостях у стража предела, словно он перешагнул через что-то, поднявшись на новый уровень восприятия окружающего. Мне нужна постоянная подпитка извне, пришел он, к неутешительному выводу проанализировав токи силы, шедшие по системе. Произошедшее, изменило принцип и структуру каналов, теперь чтобы поддерживать в них жизнь, необходима заемная сила, они стали иными, требующими для своего существования гораздо больше энергии, что была до этого.
Продеться обходиться пока орехами, до того времени как разберусь что с этим делать, этот вывод немного расстроил стремительно восстанавливающегося больного. Надеюсь Рикар Мь"нтош не откажет в просьбе раздобыть побольше орехов, размышлял Чуу-ур не переставая трудиться над восстановлением каналов.
