— Нет, матушка. Простите меня. Я подготовлю всё необходимое.
— Не нужно пышной церемонии или торжеств, Мейлин. Это смутит скромную невесту нашего пятого принца, а мы этого не хотим. После церемоний принцы будут жить за пределами Золотого Города. Там есть несколько императорских поместий. Второй и третий принцы займут те, что расположены в центре столицы, а пятый принц может остановиться в доме возле реки.
Иными словами, моего сына сослали на задворки. Не в центре же столицы селить одного опального принца, которого воспитывал другой.
Но это и к лучшему.
Всё к лучшему.
Зато врать не пришлось.
Лише мы дали новое имя Ир Юмин, решив приписать Шену дополнительного ребёнка. Её настоящий отец благоразумно не возражал. Клялся всю оставшуюся жизнь называть Раяну своей дочерью и любить, как родную.
Всё же, подлог на смотринах в гарем Императора — штука очень серьезная. Но это лучше, чем отдать Лишу Исао. Без неё Джину будет значительно сложнее исполнять свой долг.
— Ну, как всё прошло? — спросил Киан с которым мы встретились возле храма.
— Неожиданно легко. У меня не спросили имени будущей наложницы моего сына. То есть мне, даже, врать не пришлось. Церемония завтра. На девушку Императрица посмотреть не пожелала. Джин будет жить в доме возле реки. Знаешь, где это?
— Да. Развалюха, а не дом. Но деньги творят чудеса. Ремонт, думаю, можно поручить Лише. Она быстро с ним разберётся.
— Юмин, — зашипела я. — Лиша сейчас — сороковая императорская наложница.
— Да-да. Я помню. Кстати, как... Юмин?
— Сидит в моих покоях, как в тюрьме. Из развлечений у неё лишь книги, вышивание, зеркало и косметика. Она переписала три трактата по целебным травам. Сшила мне четыре платья и научилась виртуозно уродовать себя краской для лица. Её Джин вчера не сразу узнал, когда она принесла ему чай. А потом половину вечера испуганно вздрагивал.
— Как это? — удивился мужчина.
— Малышка нарисовала веснушки, но так, чтобы их было видно сквозь пудру. Сделала губы тоньше. Подвела глаза. Обесцветила брови и ресницы. В общем, на церемонии опасаться разоблачения не стоит.
— Отлично. После церемонии охранять её будут Шен, Лей и близнецы.
— Поговоришь с Джином? — спрашиваю осторожно. — Им бы немного повременить с детьми. Юмин ещё маленькая. Да, и не надо им сейчас вводить в искушение моих дорогих "сестёр". А её скорая беременность может подтолкнуть их действовать.
Конечно, это жестоко. Киан потерял двух своих наложниц. Да, в его сердце пришла новая любовь. Но ощущение потери и вины за те смерти навсегда останутся с ним.
Именно поэтому у него больше шансов подобрать нужные слова и достучаться до Джиндзиро. Беременность сделает Лишу более уязвимой. А радости семейной жизни не стоят её жизни. Мы не можем, не имеем права рисковать.
— Поговорю.
— Спасибо, мой хороший.
— А как ты? Мы почти не видимся. Я скучаю. И, наверное, впервые за всё это время начинаю бояться.
— У Джина недостаточная поддержка со стороны народа и аристократии?
С этим всё в порядке, — Киан качает головой. — Он умеет располагать к себе людей. Ты же знаешь. Пугает меня другое. Вдруг, ты не захочешь уезжать? Не захочешь оставлять сына?
— Ты ещё скажи: "Возжелаешь стать Императрицей". Киан, это совершенно не смешно. Конечно, мне не хочется оставлять сына. Но продолжать эту извращённую традицию мне хочется ещё меньше. Надзиратель императорского гарема — не та роль, о которой я мечтаю. Джин вполне способен справиться со своей частной жизнью самостоятельно. Мама ему для этого не нужна. Я никогда не стремилась с помощью сына упрочить своё положение или, не дай Богиня, получить власть над несчастными женщинами, запертыми здесь. Мне это, просто, не нужно. Неужели за десять прожитых вместе лет ты так и не понял этого? Конечно, мы не можем всё бросить и вернуться на Юг прямо сейчас. И вряд ли сможем сделать это сразу после коронации. Джину будет нужна наша помощь.
— Мы это обсуждали, — усмехнулся мужчина. — Нам придется прожить здесь, как минимум, год. Пока всё не успокоится. Потому что Лис начнёт своё правление с перемен. И тебе придётся побыть какое-то время Императрицей, а мне — главным советником, оттягивая на себя последствия большого количества непопулярных решений.
— А потом мы сбежим от народного гнева на Юг. Ты очень сильно устал?
— Нет. Но я всё равно очень боюсь потерять тебя.
— Киан, я люблю тебя. Ты — моё сердце. Не нужно сомневаться в моих чувствах. Пожалуйста. Вспомни, что говорил Лей. Нервные переживания вызывают сто болезней. Конечно, совсем не переживать нельзя. Но изводить себя по пустякам — глупо. Потому что ты тратишь свои силы на сомнения вместо того, чтобы думать о приятном. О том, как счастливо мы будем жить, когда это закончится.
— Спасибо, что ты есть, — произнёс Киан, поднося мою ладонь к губам.
Вот так-то лучше. Улыбается. Глаза горят.
Как же он умеет накручивать себя с пустого места.
Тридцать восемь лет, а иногда ведёт себя, как мальчишка.
Мы столько времени вместе.
Конечно, надо обязательно начать подозревать меня в том, что я хочу его бросить ради... не знаю, даже, ради чего. Сомнительной роли Императрицы? Возможности лезть в жизнь сына, командуя невесткой? Ладно, каждый человек имеет право на свои иррациональные страхи. Я же, тоже, не идеальна. И, тоже, думаю, порой, глупости. О том, что этот мужчина, который последние десять лет самозабвенно возился с чужими детьми, после смерти своего брата может захотеть своего собственного ребёнка.
Глава 45
Церемонию дарования Императором своему пятому сыну наложницы, долгую, нудную и полную красивого, но не нужного никому символизма, Императрица своим присутствием не почтила. Сам правитель метался в лихорадке и молодых, так же, оставил без своего отцовского благословения.
Зато, на торжество прибыл почти весь императорский гарем. А что? В скучной и размеренной жизни Золотого Города любое событие вызывает жгучий интерес.
Сян, Шанэ, их будущие невестки и Баолинь с головы до ног облили невесту презрением и долго шептались, обсуждая всё: от внешности до скромного наряда будущей наложницы пятого принца.
Смешки Джина злили. Я по глазам видела. А вот наши гости пребывали в блаженном неведении относительно игры, которую затеял мой сын.
Юмин по всем документам, спешно выправленным Кианом числилась старшей дочерью Шена. То есть внучкой главы рода Ишикара, к которому собирались сегодня вечером заглянуть в гости мои мужчины. Поговорить. Чтобы он своё отречение от старшего сына отменил, а внучку, ставшую наложницей принца, признал.
О том, чтобы вернуть Линшену статус наследника, вряд ли зайдёт речь именно этим вечером. Хотя, кто знает?
— Какая невзрачная девочка, — надменно бросила Баолинь. — Даже, если бы её выбирала Императрица, для пятого принца партии лучше было бы не сыскать.
— Главное, чтобы мой сын был счастлив, — отвечаю мягко. — Ему нравится не только внешность, но и характер Юмин. Может быть она не так красива, как была когда-то ты. Но красота — явление временное. Нам ли этого не знать.
— Я так же прекрасна, как и двадцать лет назад! — зло прошипела женщина.
— Конечно, — мой голос сочился сарказмом. — Ты так же прекрасна, как и двадцать лет назад. Потому как служанки во дворце Осенней Прохлады последние лет десять не вытирают пыль с зеркал. Видимо, чтобы не расстраивать госпожу.
— Над твоим принцем будет смеяться половина столицы, — Баолинь не стала тратить время и перешла к главному. — Взял первой наложницей безродную дурнушку. Людская молва подобна бурному потоку. Главное — направить в нужном направлении. А я уже написала братьям, чтобы они заплатили десятку крикунов. И завтра иной темы для разговоров среди горожан не будет.
— Вот так бабская дурь и губит высшие рода, — покачала головой я. — Нет, если бы у тебя был сын, всё стало бы понятно. Но у тебя лишь дочь. Зачем тебе делать моего сына врагом? Какой в этом смысл?
— Я не так глупа, как ты думаешь, — улыбнулась Баолинь. — Пятый принц стал врагом моей семье ещё до того, как научился говорить. Иначе и быть не могло. Если вспомнить, кто его воспитывал. Линшен хочет отомстить. Желает смерти мне, моей матери, братьям и отцу. Твой сын — лишь орудие мести в его руках. Сломать это орудие — лучший способ защитить моих родных.
Я задумчиво киваю. Да, она не так глупа, как мне казалось. Но и умной её назвать сложно. Кто же свои коварные планы врагам раскрывает? К слову, Шен не так уж кровожаден. Смерти он желал исключительно своей мачехе. Жизнь за жизнь. Самой Баолинь не грозит ничего, кроме заточения во дворце Скорби. Её братьям, до тех пор, пока они не начали играть против Джина, предстояло отправиться куда-нибудь на периферию и честно служить Империи.
Может быть тихая жизнь в глуши — не то, о чём они мечтали, но жизнь — это, уже, немало.
Теперь же всё будет иначе. Потому что судьбу их предстоит решать не Шену.
А Джин излишним милосердием не отличается. Мы старались научить его быть справедливым. А справедливость не ровняется всепрощению. Скорее, наоборот.
С нынешним главой дома Ишикара всё обстоит сложнее. Шен не знает, искренне ли он заблуждался, обвиняя в неверности свою жену или воспользовался удобным поводом избавиться от нее и старшего сына, чтобы расчистить дорогу любимой наложнице и её детям. Джиндзиро предстояло спросить его об этом и узнать правду.
Так и не дождавшись моей реакции на свои слова, Баолинь гордо удалилась. Кина — моя служанка и одна из рысят коротко поклонилась и отошла к Мияри. Без малейшего намёка на спешку. С лицом, на котором не отражалось ни одной эмоции. Сказала несколько слов и вернулась ко мне. А Миори уже подошла к Киану.
Информация правит миром. Прежде всего, мы учили этих детей вычленять самое важное и передавать тому, кто сможет рассказать это Джину.
Коды и шифры сначала были увлекательной детской игрой. Но дети росли. А вместе с ними менялась сложность.
— Прелестная пара, — без намёка на сарказм или злорадство сказала Эйран. В её голосе читалась лишь лёгкая благожелательность. — А девочка красивее, чем вы старались показать всем нам. У неё очень острый взгляд. Значит, она не просто красива, но и умна. Я рада, что у пятого принца будет достойная его наложница.
— Ты очень добра, сестра, — отвечаю вежливо.
— Нет. Совсем нет. Но я люблю своего сына. Очень люблю. Мы никогда не были подругами. Вы мне, признаться, сначала не нравились. Но именно вы стали для меня примером истинной материнской любви. Сейчас единственное о чём я жалею, так это о том, что не решилась пойти по вашему пути и полностью посвятить себя своему ребёнку.
— Это сложный шаг. Ты видела его последствия. И тебя можно понять, Эйран.
— Ещё, я надеюсь, не поздно. Жрец в храме сказал, что вы знаете, как спасти моего сына. Он болен. Этого не видно днём. Но по ночам он задыхается. Его мучают кошмары, которых он не помнит утром. И я готова на всё, чтобы мой мальчик остался жив.
— Для этого вам придется пожертвовать многим.
— Сестра Мейлин, может быть, мы отойдём полюбоваться цветами? Здесь так шумно.
Я кивнула и последовала за ней вглубь сада, дав знак служанкам не сопровождать меня.
— Мне всё равно не стать Императрицей, — сказала Эйран спокойно. — Император вряд ли переживёт эту зиму. А мой сын слишком мал, чтобы удержать власть. Но даже не это главное. Я много читала в последнее время. Хроники. Жизнеописания. И помню, что волосы Императора белеют после коронации. Волосы пятого принца стали светлее после того, как он взял в руки императорский венец. Всего на мгновение, но этот знак не остался незамеченным. Мной. Остальные смотрели не туда, куда следовало. Да и то, что случилось в саду Императрицы. Попытка причинить вред пятому принцу обернулась ужасной трагедией для той, кто решился на этот поступок.
Я кивнула и ответила, как есть:
— Императорские наследники болеют и умирают именно потому, что они сыновья и дочери Императора. Их убивает титул и принадлежность к императорскому роду. Если принц или принцесса по своей воле отречётся от своего имени и власти, если Император разрешит им покинуть род, то древнее проклятие прекратит убивать их.
— Но принц Киан не отрекался от рода. А Император не лишал его титула. Однако, он жив.
— Не было официального публичного отречения, — я провела рукой по волосам. На меня навалилась жуткая усталость. А тут ещё и не самый простой разговор. — Но вы не можете не знать, что сделал Император. Сначала отказался расследовать убийство беременной наложницы своего брата. Потом сказал, что прикажет убить своих племянников, если они появятся на свет. Это не отречение, а предательство родной крови. Но суть у этих действий одна. Они больше не являются одной семьёй.
— Ваш сын согласится отпустить своих братьев, когда взойдёт на престол? — спросила Эйран напряжённо.
— Разумеется. Они смогут войти в рода своих матерей. Разумеется, если сами того пожелают. Джиндзиро милосерден и не желает бессмысленных смертей.
— Благодарю, — Эйран коротко поклонилась. — Мой принц был бы рад лучше узнать своего пятого брата. Возможно, мы все могли бы поужинать вместе и поговорить? Ведь отречение от рода не значит, что между ними не может быть братской привязанности.
Я усмехнулась про себя. Эйран всегда была умной и расчётливой змейкой. Быстро же она сообразила, что к чему. Впрочем, если эта женщина согласна довольствоваться малым и не вредить Джину, то почему бы и нет?
Вряд ли между нашими сыновьями, действительно, вспыхнут родственные чувства. Слишком большая разница в возрасте. Но со временем они могли бы стать друзьями. Если мальчик будет так же умён, как его мать.
Глава 46
Визит в дом Ишикара состоялся не в день церемонии, а немного позже. Джин не пожелал даровать прощение к тем, кто решил опорочить его будущую жену. А Близнецы были, более чем за мотивированы искать компромат на сводных братьев Шена. И нашли.
Азартные игры.
Сомнительные сделки, больше подходящие на мошенничество. И, как следствие, долги.
Очень и очень много долгов, которые отец семейства не успевал раздавать.
Ночная столица жила по своим особым законам. Теневые воротилы, не то, чтобы совсем отрицали императорскую власть и законы морали, но нравы там были гораздо свободнее и кое-чем они готовы были поступиться.
Встретиться, чтобы побеседовать с пятым принцем?
А почему бы и нет?
Разумные люди всегда найдут о чём поговорить.
Принц желает строить школы-приюты для сирот? Так все только рады этому будут.
Принц не против игорных домов, но ему не нравится, если в них заманивают юнцов, которым нет двадцати лет, где их поят крепким алкоголем и обирают до нитки? Так, это неплохой компромисс. Мы отваживаем малолетних бездельников, а вы к нам претензий не имеете.
Принц категорически не приемлет ситуации, когда люди лишенные морали, в надежде отыграться ставят на кон своих жён или дочерей, вынуждая этих несчастных платить по счетам вместо незадачливого игрока? Так никто здесь такого не одобряет. А кто одобряет, так того и вразумить можно. Не извольте беспокоиться, юный господин.
