Принесли наш заказ. Я поняла, что не хочу ни кофе, ни тостов...
— И всё-таки зря ты волосы состригла, — заметил Джей, помешивая сахар.
— Скажи... — я замялась, стараясь не думать о своей прическе. У меня была причина так поступить и точка.
— Что?
— Почему мы сбежали? Я понимаю, Наблюдатель... но ты говорил, что, став Вестницей, я перестану его волновать. Помнишь?
— У тебя особый случай, — напомнил Джей,
— И вечно так. Ладно, — я заставила себя взять кофе.
Ели и пили в неприятном молчании. И мне было, что сказать, и ему, но не получалось, оба знали, что темы разные и взаимопонимания не случится. Как мы до этого дошли? Впрочем, чего только не было. И это, кажется, тоже было.
— Придется идти пешком, — предупредил Джей, когда мы доели. Я кивнула.
Наставник отдал мне свою куртку и всю дорогу поддерживал довольно резвый темп, я даже запыхалась. Все мои мысли занимал дом: хотелось понять, так ли близко долгожданное будущее.
Когда мы оказались на подъездной дорожке — я без труда узнала джип Андрея — мне подумалось, что Джей мог бы подыскать что-то поскромнее. Трехэтажная деревянная постройка, оформленная под старину, без отделки внешней стороны сруба, была больше похожа на коттедж, нежели на простой жилой дом.
— Хоромы, — не удержалась я от комментария.
— Для особенных только особенное, — ответил Джей, даже не взглянув на меня, и зашагал в сторону входной двери. Я последовала за ним, с интересом разглядывая коттедж. Красивое место; если бы не замерзшие в кроссовках ноги, было бы здорово погулять.
Дом встретил нас густым теплом. Судя по запаху, где-то поблизости развели огонь — может, печка? Мы с Джеем разулись, прошли в гостиную, источником тепла оказался камин — небольшой, в светлой каменной рамке с незамысловатой лепниной. Дизайн камина плохо сочетался с отделкой комнаты, но смотрелось всё равно довольно занятно. Я стянула с себя куртку Джея и устроилась на большой темно-серой софе.
— Поищу остальных, — бросил Джей, продолжая избегать меня взглядом. Я с горечью подумала, что он боится продолжения разговора в кафе. Или он разочарован, что я не бьюсь в истерики из-за гибели друзей, и не знает, как себя вести с уравновешенной мной? Собственные мысли вызвали нерадостную улыбку. Всё-таки есть у меня что-то от Андрея... или появляется.
— Подожди, — я вскочила с софы и бросилась к Джейсону, замершему в дверном проеме спиной ко мне, но не дошла до него не больше шага. Невольно взглянув на комнату, в которую он направлялся, мысленно чертыхнулась.
Джей почувствовал перемену.
— Та самая? — догадался он. Странно, я, кажется, физически ощутила усилие, с которым он сделал несколько шагов вперед. Дальше шлось легче. Я последовала за ним, пытаясь подавить улыбку.
Джейсон подошел к окну и обернулся. В его взгляде не было ничего, кроме растерянности и нетерпения. Дом тот, комната та, но мы с Джеем не те, значит что-то между нами пошло не так...
— Целоваться не тянет, — искренне признался он.
Я провела рукой по волосам: такие короткие, всё никак не привыкну.
— Что бы это значило? — спросил он, усаживаясь на широкий подоконник.
Я пожала плечами. Что тут скажешь? Этот момент представлялся мне совсем другим, он мог быть другим. Оказалось, не случившееся может травмировать ничуть не хуже даже самого страшного из произошедшего...
— Теперь мы вернулись к тому, что я твой наставник, а ты — Вестница. Всё правильно, — Джейсон улыбнулся, грустно и устало, как если бы ситуация с внезапно проснувшимся у меня чувством его напрягала и выматывала.
— Насильно мил не будешь... — пробормотала я, отступив к стене, прижавшись к ней спиной. Ноги стали, как ватные. Что же я ничего не заготовила на подобный случай? Впрочем, Джей сам дал мне надежду, говорил, что поступает и будет поступать, как любящий... Может, я ему, как сестра? Нет уж, не убедительно.
— Лёв, не всё в жизни происходит, как хотелось бы нам. Скорее уж — почти всё происходит с точностью, да наоборот. Но мы убеждаем себя, что именно этого и хотели. Тогда всё встает на свои места, и жизни продолжается...
— Заткнись, — велела я и тут же покраснела до самых ушей.
Джей вскинул брови, посмотрел заинтересованно, без тени обиды.
— Может, не такая уж ты и особенная? — усмехнулся Гнев, отталкиваясь от подоконника и вставая на ноги.
Я невольно сжала кулаки. Ну, нет. Так не пойдет.
Разделяющее нас расстояние преодолела в несколько шагов, хотя со стороны могло показаться, что я скорее прыгала, чем шла. Джей отступил под силой и весом моего тела.
— Что ты... — вопрос повис в воздухе. Губы Джея оказались упругими, как резиновый мяч. Я обвила руками шею мужчины, боясь, что он отдерет меня от себя, как какого-то паразита.
Когда губы Джейсона дрогнули под моими, и он ответил на поцелуй, я сдавленно вскрикнула — от восторга и удивления. Руки наставника сжались на моей талии с такой силой, как если бы их владелец боялся неповиновения со стороны своих конечностей. Было такое чувство, будто в меня влили пару литров спирта, а следом бросили горящую спичку — пьяно и жарко до тошноты...
Джей отстранился так же внезапно, как до этого обнял. Я всхлипнула и ощутила острую нехватку воздуха, как будто его источником было не окружающее меня пространство, а близость Джейсона.
— Ты уж прости, — хрипло обронил мужчина, и в его глазах буквально на мгновение появилось то самое выражение, то, которого я так ждала. А потом глаза закрылись, и тело мужчины безвольно сползло к моим ногам.
Запаниковать я не успела, опустившись на колени, я сразу увидела, что он дышит.
— Джей, ты в порядке? — я трясла наставника за плечи, пытаясь привести в чувство. Может, им нельзя целоваться?! Бред какой...
— Уил... — пробормотал Джейсон.
— Что?
— Я Уил, — уже разборчивее повторил мужчина, пытаясь подняться.
— Как это?
— Я не Джейсон, я Уильям... — пояснил Джей, пытаясь сесть.
— Но...
— Он ушел.
— Джей ушел? Куда ушел? — я непонимающе уставилась на ещё недавно совершенно вменяемого наставника. Это его от поцелуя так расплющило или как?!
— Наверх или вниз, или куда они уходят... в общем, он из меня ушел.
— Но как ты понимаешь, что происходит? Если ты Уил, то...
— Мы жили в одном теле. Я всё знаю, всё помню, всё понимаю... в том числе язык.
Только теперь я обратила внимание на то, что мужчина говорит по-русски с едва заметным акцентом, которого у Джейсона не было вообще, но всё же говорит и весьма неплохо.
— Джей должен был... как сказать... забрать свои вещи... — беспомощно пробормотала я.
— Да, — задумчиво подтвердил Уильям.
— Тогда почему не сделал? Не успел? — недоверчиво уточнила я.
— Если верить моим ощущениям, он вполне успевал.
— Тогда...
— Кажется, он не хотел оставлять тебя без поддержки, — немного удивленно признался Уил, будто для него самого это стало неожиданным открытием.
— Ты меня любишь?
— Чего? — Уил опешил и даже рот открыл от удивления.
— Так любишь или нет?!
— Не пойми меня неправильно, но... нет. Знаю, что он любил, помню в себе это его чувство, но он ушел, и оно ушло, — после непродолжительной паузы, признался Уил.
— Врешь. Зачем? — поднимаясь и отходя в сторону, бросила я. Внутри всё кипело от обиды и гнева. Что за глупая игра?! Проявил слабость, ответил на поцелуй, а теперь ломает комедию?! — Это низко!
— Что ты заводишься? К чему мне врать? Нет его... Блин, голова, как чугунная... — мужчина поднялся, неловко переставляя ноги.
— Какой-то ты слишком русский для англичанина, — заметила я, стараясь подавить подступающую истерику.
— Ты находишь? Дурное влияние, — мужчина провел рукой по волосам, — Ну, и грива.
— Ты меня не обманешь! — взвилась я, продолжая отступать.
— И не пытался, — проворчал Джейсон-Уильям, стараясь удержать равновесие, будто заново привыкая к собственному телу. Если это игра — то Джей отличный актер.
— Там у нас ЧП, — чуть не сбив меня с ног, заявил Андрей. Я впервые видела на его лице проявление столь сильных эмоций. Кажется, страх присущ всем, даже бесчувственным существам вроде Вестников.
Мы с Уилом переглянулись.
— Какое ещё ЧП? — спросила я, видя, что наставник больше занят своим состоянием, нежели свежими новостями.
— За тобой идут, — неубедительным детским голоском сообщил входящий в комнату Лук.
— Кто? — продолжая бросать короткие взгляды в сторону Джея, уточнила я.
— Наблюдатель, — Блуд скривился. Боже мой, а ведь ещё недавно я жаждала этой встречи. Теперь я с ужасающей четкостью осознала, как это некстати... Сплошные плохие новости!
— Поездка сюда точно из категории "передохнуть и собраться с мыслями"? — ядовито поинтересовался Лук и глянул так, что у меня волосы на голове зашевелились.
— До сих пор была, — растерянно ответил Джей-Уил.
— Что будем делать? — влетая в комнату, поинтересовалась Ди, — Джей?
— А что я? — развел руками наставник.
— Эй! Что тут случилось!? Он человек! — взвизгнула Акседия, пялясь на Джейсона, как на прокаженного. Лук дернулся, как от пощечины.
Я зажмурилась: теперь у меня нет причин не верить. Они же чувствуют друг друга... Значит, он и, правда, ушел. Да, одни плохие новости...
Часть третья: Предназначение
Глава 36:
Данила стоял в опасной близости к краю платформы, высматривая, не идет ли электричка. Железнодорожные пути застил мокрый утренний туман, так что казалось, будто мы плывем по густой серой реке на холодном бетонном ковчеге.
Даня разочарованно покачал головой, отошел от края, сел на скамейку и протянул мне полупустую бутылку Гиннеса.
— Сейчас бы чего-нибудь горяченького, — призналась я, делая глоток. Пиво было холодным и выдохшимся.
— Глинтвейна, например, — мечтательно пробормотал Даня, спрятав замерзшие руки в карманы куртки.
— Да, — согласилась я, устроив голову на его плече, — Или борща.
Глаза слипались, но я старательно боролась с дремой. Если усну сейчас, "радар" вырубится вместе со мной. В общем, мало ли что. Не хотелось проколоться на такой мелочи. Главное оставаться в сознании, остальное мой организм сделает сам, по привычке — ощупает каждого из тех, кто возникнет на платформе в поле нашего с Даней зрения. Не пройдет и пары секунд, как я буду знать прошлое, настоящее и будущее каждого раннеутреннего пассажира, служащего вокзала, бомжа и продавца. Предупрежден, значит, вооружен... Если бы не Андрей, я бы до сих пор осваивала сей жизненно важный навык.
Забавно, что от преследования сверхсуществами избавиться вполне реально и ничуть не сложнее, чем от обычного человеческого. Выяснилось, что с небес, или, где они там обитают, меня не достать, а на земле они скованы несовершенством человеческой природы — могут чувствовать только себе подобных, как Ира мог чувствовать другие Грехи, но Ангела-Наблюдателя распознать способен не был. Я Вестница, и мои коллеги по цеху сдали бы меня на раз-два-три, если бы не одно печальное — для них — обстоятельство: Вестники по сути своей остаются людьми и не имеют друг с другом никакой особой связи. Да, облом подкрался незаметно, когда его никто не ждал... Довольно необычная и в каком-то смысле удивительная беспомощность высших сил пришлась как нельзя кстати. В общем — фальшивый паспорт, постоянные передвижения с периодическим залеганием на дно — оптимальный вариант. Связь с дружественно настроенными Грехами только через дружественно настроенного Андрея... Самим Грехам возле нас светиться нельзя, их-то вполне реально отследить. Вот такая несложная арифметика.
— Скоро? — поежившись на ветру, уточнила я. Даня бросил взгляд на часы и недовольно поморщился.
— Должна бы уже... ненавижу электрички, — проворчал парень, вжимая голову в плечи. Плохо, что не догадались прикупить теплой одежды. С некоторых пор мы живем налегке и предпочитаем ничего с собой не таскать, ничего, кроме денег, в коих у нас — благодаря всё тому же Андрею — дефицита не наблюдается.
— Не страшно, подождет, — отмахнулась я, надеясь, что Уильям не занервничает и не сорвется с места раньше времени.
После ухода Гнева я вполне могла увлечься его носителем: внешность Уильяма, моё опасное и неоднозначное положение, всё такое прочее... На лицо и в привычках он остался прежним, вот только теперь до боли знакомые выдержанность и чуткость заставляли меня приглядываться, с удвоенной силой искать несоответствия. И чем дальше, тем лучше я понимала, какой тонкой была грань между Джейсоном-грехом и Джейсоном-человеком. Не будь Ира моим наставником, едва ли я смогла бы заметить его уход. Но мы успели сблизиться, и теперь я ловила себя на мысли о какой-то необъяснимой одной мне понятной неполноценности Джея — человека. Это были нечестные мысли, я понимала, что неправильно хотеть, чтобы у Уильяма снова отняли его тело и возможную судьбу из-за моего желания вернуть себе наставника и друга, не говоря уже о чем-то большем. Как бы то ни было, я почти смирилась с тем, что Уил без Гнева никогда не будет тем, кем я так дорожила и к кому так непозволительно сильно привязалась. Как бы поразительно сдержан ни был Гнев, сойдя на Уильяма, я всегда чувствовала исходящую от него внутреннюю мощь, не просто плоды самоконтроля, а осознание грандиозности подавляемой Джеем силы. Будто Уильям — это холм, который, будучи человеком, является просто возвышенностью, однако, будучи Грехом, тут же превращается в спящий вулкан. А ещё любовь... Я знала, что она была, знала, что Гнев унес её с собой, и не могла использовать Уильяма, как пилюлю от тоски по Ире — это было бы нечестно и не особенно действенно. Ведь они совсем не одно и тоже... Тогда-то и возникла безумная идея обратиться за поддержкой к Дане. Точнее... сперва мы с Андреем каким-то чудом сбежали от Славки-Наблюдателя, потом на свой страх и риск сунулись в мой родной город, фактически украли Данилу из объятий Даны, искренне и взахлеб горюющей по Джею, отсиделись на чьей-то даче, ожидая фальшивые паспорта, потом сбежали на юг страны... В общем, Данила влез в мои проблемы по самые уши, ведь я никаких клятв о не разглашении не давала и выложила ему всё, как есть. Акседия была так добра, что продемонстрировала пару греховных приемов, так сказать, для убедительности. Данила повел себя на удивление трезво и последовательно — выслушал, посмотрел, проникся и решил остаться рядом со мной, даже не сочтя, что все мы, и он в том числе, просто сошли с ума.
— А может не дождаться, — заметил Данила, — Такое уже случалось.
— Это было давно! Воды утекло с мировой океан! — возмутилась я. Уильям не всегда вел себя достойно. Это ещё одна черта, резко отличающая его от Гнева. Не самое радостное в нашей ситуации отсутствие у англичанина хотя бы зачатков смелости не раз создавало проблемы. Впрочем, мне хотелось верить в лучшее.
— Я злопамятный и вообще плохой парень, — улыбнулся Даня.
— Да, плохой. Я дружу с плохим парнем, — кивнула я, отвечая на улыбку.
Почему рядом со мной оказался именно Данила? А, собственно, кто ещё? После смерти Макса и Крис, Даня остался единственным по-настоящему близким мне человеком... отец не в счет, я не имела права его вмешивать.
